— "Грушник", выйдя в отставку, устроился на работу в милицию-полицию? Или в Прокуратуру?
— Не обязательно. Вполне возможно, что он черпает нужную информацию у близких родственников. Например, у отца. Или же у брата.
— Наши дальнейшие действия?
— Твои, Димон, действия.... Значится так. Включаешь компьютер. Взламываешь сервер ГРУ. Заходишь в раздел — "Архив отдела кадров". Следующий переход — "Действующий резерв". Далее — "Санкт-Петербург".
— Ничего себе, — покачал головой Димка. — Однако...
— Неужели, не сможешь? Я ещё хакером гениальным притворялся.
— Ты, дядя Гриша, совершенно ничего не понимаешь в современных компьютерных технологиях. Взломать сервер — совсем и не вопрос. Тут другое.... Это надо сделать незаметно для "грушников". Причём, по двум важным причинам. Во-первых, если они заметят, что кто-то посторонний копается у них "в компьютерном мозгу", то тут же вырубят всю систему. Не успеем, просто-напросто, добраться до нужной информации. Во-вторых, могут засечь все "координаты" нашего компьютера. Что тоже, согласись, чревато всякими негативными последствиями.
— Хочешь сказать, что ничего не получится? — огорчился Антонов.
— Получится, конечно. Только не сразу. В том плане, что надо всё хорошенько продумать.... Сколько времени уйдёт на это? Может, три часа. Может, четыре. Наверняка, придётся Карлсона подключить. Задействовать — в тёмную, естественно — иногородних случайных операторов.
— Действуй, Димон. Думай, подключай, задействуй.... А я пока звякну одному сослуживцу былых лет. В смысле, сослуживцу по ГРУ. Мы, правда, уже года четыре, если не больше, как не созванивались. Но ничего, брякну. Вдруг, он расскажет что интересное — про общих братьев по оружию? Глядишь, тогда и без взлома сервера обойдёмся...
Гришка достал из кармана куртки мобильный телефон, вошёл в "Адресную книгу", через минуту нашёл нужную строку и нажал курсором на слово — "Роман".
— Да, слушаю, — откликнулся сонный голос. — Говорите.
— Разбудил? — забеспокоился Антонов. — Извини, Санёк. Не хотел, честное слово. Так получилось.
— Какие люди! — обрадовался собеседник. — Куда же ты, Гриня, запропал? Не звонишь и не звонишь.
— Да, как-то так...
— Понятно. Кем трудишься? Всё статейки — за сущие гроши — кропаешь для отраслевой продажной прессы?
— Кропаю. За гроши.
— Женился?
— Нет. Не сложилось.... А у тебя, дружище, какие новости? Наладилась гражданская жизнь?
— Ещё как! — в голосе бывшего сослуживца послышались горделивые нотки. — Заделался начальником Службы охраны в одном серьёзном питерском банке. С руководством не ругаюсь. Платят хорошо, на уровне пятёрки баксов в месяц. Квартиру отремонтировал по полной программе. Типа — навороченный евроремонт. Достраиваю не хилый загородный дом. То бишь, всё путём.... А ещё я — три года назад — женился. Девица попалась достойная во всех отношениях. Умненькая, положительная, крепких моральных устоев. Ну, и красивая, понятное дело, ёжики колючие. Высокая, ногастая, грудастая, немного похожая на Оксану Фёдорову, известную телеведущую.
— Небось, работает в модельном бизнесе? — из вежливости уточнил Григорий. — Или же снимается в телевизионных сериалах про неземную и страстную любовь?
— Скажешь тоже. Я же говорю, мол, девушка серьёзная и положительная. И работа у неё соответствующая.
— Понял. Извини.... Может, встретимся? Поболтаем? Вспомним дела минувших дней? Кстати, охотничий сезон в разгаре. Мотнём?
— На охоту?
— Ага.
— Не, не люблю я этого дела. Хотя, иногда и приходится участие принимать. Типа — по необходимости.... Приезжай-ка ко мне. Прямо сейчас. Жена на работе, а я в отпуске. Посидим. Выпьем.... Тоска что-то одолела. В том плане, что совсем достала.... А, Гриня?
— Приеду. Ты, ведь, проживаешь по старому адресу? Визуально помню, найду.
— Ага, жду. Спасибо. Стол накрою.... Понимаешь, уже больше трёх лет ни с кем толком не говорил по душам. Тоска смертная...
— Скоро буду. Роджер.
Гришка отправил мобильник обратно в карман куртки, подошёл к компьютерному столу и спросил:
— Что у тебя, Димон?
— Компьютер запустил, но к процессу ещё не приступал, — рисуя-чертя на листе бумаги непонятные схемы, отозвался Поэт. — Занят стратегическим многоуровневым планированием. Из серии: — "Прикидываю любопытный нос к одному всем известному месту...". А, что?
— Человечка одного надо пробить. Мол, что и как.
— Вводные данные?
— Александр Романов. Проживает на Моховой улице.
— Отчество? Год рождения? Место работы? Номер дома и квартиры?
— Извини, не знаю. Есть номер мобильного телефона.
— Диктуй...
Через две-три минуты Димка сообщил:
— Романов Александр Владимирович. Тридцать пять лет от роду. Работает в банке. Моховая сто шестнадцать, квартира восемь. Жена — Алла Наумовна Огурцова, следователь. Строит большой загородный дом в посёлке Павлово-на-Неве...
— Достаточно. Всё сошлось.
— Это Охотник?
— Сто процентов из ста.
— А, почему у тебя, дядь Гриш, такой потерянный вид? И голос...э-э-э, не радостный?
— Много-много лет тому назад Санька Романов вытащил меня с "того" Света. Спас, выражаясь напрямик, от верной смерти.... Всё произошло на алжиро-ливийской границе. Прикомандировали нас тогда к специально-секретному "ооновскому" корпусу. Мол, надо выполнять взятые на себя — российским Государством, понятное дело — обязательства.... Был рядовой боевой вылет, я тогда ещё в капитанах ходил. Попали в сезонную песчаную бурю. Забарахлил вертолётный двигатель. Сели в жёстком режиме — сплошные ушибы, вывихи и переломы. Взбесившийся ветер дул и дул. Вокруг — из-за плотной песчано-глинистой взвеси — было бесконечно серо и тоскливо. Наружу не выйти. Навалилась убийственная жара. Потом закончилась вода.... Только через девять суток подошли вездеходы со спасательной командой. К тому моменту восемь — из десяти — бойцов представились. Только мы с Романовым выжили. Да и я, если смотреть правде в глаза, помер бы. Санька не дал.... Всё что-то нашептывал мне на ухо, не давая заснуть навсегда. По щекам лупил. На сломанную голень шину наложил. Последнюю воду отдал. Спас, короче говоря.... А, вот, поговорить по душам — так и не довелось. До той памятной аварии мы почти не пересекались, так как служили в разных подразделениях. А при жёсткой посадке вертолёта я челюстью сильно ударился об дужку сиденья — два зуба вылетели, язык прикусил, то есть, едва не откусил. Так что, мог только мычать.... После приезда спасателей наши дорожки разошлись. Встречались потом, конечно, пару раз на гражданке. Толку-то? Народу на этих встречах было много. Всеобщие воспоминания, бестолковые споры, всякие армейские песенки, исполняемые пьяным хором...
— Напой, дядь Гриш, — неожиданно попросил Поэт. — Мне же интересно. Ну, так сказать, по профессиональному поэтическому поводу.
— Пожалуйста.
Под небом голубым,
Так трудно — умирать...
И ждать, что смерть — сейчас придёт,
Как избавленья — ждать.
Воды лет сто, как не было, так нет.
Гангрена — ставка — только полчаса.
Паскудный, жёлтый, ветреный рассвет
Уже терзает — эти небеса.
Не будет вертолёта, брат!
Сказал мне доктор и пилу достал.
Да и наркоза тоже — как бы — нет.
Зато — какой сиреневый рассвет.
Ты потерпи, солдат?
И я — терпел.
Часа, наверно, два.
Потом — не помню.
Каюсь, виноват.
Но визг пилы мне всё напоминал —
Крепись, солдат!
Потом был — Кремль.
И важный генерал
Красивый орден — долго мне вручал.
И говорил о — к Родине — любви.
И о врагах, растоптанных в пыли...
Бывает всё — на Свете — пацаны.
И даже то — чего не снилось им,
Девчонкам нашим — гордым и простым,
Под небом тем, бесспорно, голубым...
— Круто. Одобряю. И ты, значит, надумал...
— Ага. Поехать к Романову. Языками почесать. Заглянуть, если удастся, в глаза. Не хочу, чтобы его пристрелили. Просто так. Даже не поговорив. Даже не попытавшись понять, — Антонов достал из наплечной кобуры пистолет. — Вот, держи.
— Не понял...
— Негоже ехать в гости к человеку, который тебе когда-то спас жизнь, вооружённым.... Доходчиво? Просьба будет, Димон, к тебе.
— Говори, дядь Гриш.
— До вечера помолчи. Никому ничего не рассказывай.... Сделаешь?
— Лады. Буду молчать.
Настырно и гневливо зазвенел мобильник.
— Да, слушаю.
— Антонов, заканчивай, пожалуйста, дуриться, — посоветовал недовольный голос Шефа. — Совсем умом тронулся? Какие ещё переговоры, мать твою? Причём, в безоружном состоянии? Романтическое благородство в упитанной заднице играет?
— Северина постаралась? — предположил Гришка. — Пока мы на кухне старательно разглядывали металлические шарики и картонные карточки, она мне за обшлаг куртки "жучка" пристроила?
— Пристроила. Как и полагается в таких случаях.... А про своего бывшего сослуживца не беспокойся. Жив будет, курилка. Более того, и к нужному делу определён.... Читал роман Сергея Лукьяненко — "Ночной Дозор"?
— Читал.
— Значит, должен всё правильно понять.... Есть Светлые. Есть Тёмные. Но кровавых разборок между собой они не допускают. По крайней мере, стараются.... Почему?
— Наверное, боятся Инквизиции. Мол, должен быть непредвзятый Судия, который всё и расставит по законным местам.
— Ёмкое определение, — одобрил Шеф. — И наши уважаемые Вожди решили пойти по тому же пути.... Врубаешься? Никто твоего приятеля убивать не собирается. Наоборот, планируют привлечь его.... Ну, скажем так, в качестве сотрудника новой спецслужбы. Может быть, и на руководящую должность.... Проникся? Успокоился?
— Более или менее. Всё. Конец связи. Роджер.
Антонов подошёл к длинному столу, плотно заставленному навороченной компьютерной техникой.
— Чего, дядь Гриш? — забеспокоился Поэт. — Опять глаза у тебя...
— Что с ними на этот раз?
— Бешеные, как будто. Словно — убить кого-то хочешь.
— Хочу. Ладно, проехали.... Отставить — все мероприятия. Операция завершена.
— Э-э-э....
— Завершена. Я сказал.
— Понял. А ты куда собрался?
— Пока не знаю, — по-честному признался Гришка. — Пойду, пивка попью. Глядишь, что-нибудь и придумаю...
Эпилог
Первые числа ноября месяца. Первый морозец. Первый поволжский снежок.
Просёлочная ровная дорога. Волжский берег — с правой стороны по курсу. Слева — большое стадо белоснежных голенастых коз. По дороге, несуетливо переваливаясь из стороны в сторону, ехал трактор.
Солидный весь такой из себя. Импортный, приземистый, тёмно-зелёный со светлыми пятнами. С более чем солидным прицепом на короткой и надёжной сцепке.
Дорога привела к маленькому хутору. Несколько двухэтажных крепких домом с хозяйственными пристройками, отгороженные друг от друга сетчатым изумрудно-зелёным забором.
Трактор, заглушив мотор, остановился напротив дома, над крышей которого (рядом с высокой трубой тёмно-жёлтого кирпича), наличествовал приметный флюгер — чёрный, визуально очень толстый кот.
За сетчатым забором тут же залаял-заметался упитанный кавказский овчар.
Приоткрылась дверца трактора. По короткой лесенке на землю ловко спустился не высокий крепкий мужчина.
— Гав! Гав! Гав! — продолжал надрываться злобным лаем лохматый пёс. — Гав! Гав! Гав!
— Делать, Садко, нечего? — неодобрительно проворчал мужчина. — Голосистый какой...
Он поднёс к губам сложенные рупором ладони. Через мгновение над округой поплыл чистый высокий звук, слегка напоминавший глас старинного охотничьего рога.
Звук затих. Замерло эхо.
Пёс, перестав лаять, принялся восторженно повизгивать и отчаянно вилять хвостом.
— Вот, совсем другое дело, — по-доброму усмехнулся мужчина. — Можешь, когда захочешь. Значит, поладим.
Скрипнули дверные петли, и на пороге дома появилась-показалась тёмно-русая девчонка-подросток.
— Какие люди! — картинно всплеснула ладонями девчонка. — Ну, надо же! Мама впервые ошиблась...
— Здравствуй, Даша, — слегка засмущался мужчина. — Рад познакомиться с тобой.... А в чём, если не секрет, ошиблась...м-м-м, Ольга Николаевна?
— Привет, Брюс! В чём ошиблась? Она сказала, что ты объявишься не раньше января.
— А, как ты меня узнала?
— Тоже мне, бином Ньютона, — насмешливо фыркнула Дашка. — Не высокий, от силы метр семьдесят, крепкий, лысоватый, умеет общаться с собаками.... Правда, одна деталь не совпадает.
— Какая?
— Ты же, по маминым словам, не умеешь управлять автотранспортными средствами.
— Научился, как видишь.
— Вижу. А права?
— Купил, понятное дело. Питерскую квартиру продал. А трактор, права и кучу всякого полезного — для фермерского хозяйства — купил. Полный прицеп получился.
— Значит, решил фермером стать?
— Ага. Решил, — вздохнув, широко улыбнулся Гришка. — И фермером. И счастливым семьянином. Не возражаешь?
— Ну, не знаю, — недоверчиво протянула вредная девчонка. — Посмотреть надо. Мол, как и что.... А ты, Брюс, любишь ловить рыбу?
— А, то. Я, к твоему сведенью, являюсь супер-рыбаком. Поплавки сам мастерю, мормышки и блёсна паяю, леску крашу.
— Зачем же её красить?
— Ну, ты даёшь! Весной рыба предпочитает леску ярко-красного цвета. А осенью, наоборот, нежно-сиреневого. У нас в Санкт-Петербурге об этот каждый младенец знает.
— Дурим маленькой девочке голову? То бишь, вешаем на доверчивые детские уши длинную питерскую лапшу?
— И ничего подобного. Чистую правду излагаю. Чтоб меня в депутаты избрали и обратно не отпустили.
— Ладно, верю.... Можешь, бродяга, жениться. Не возражаю.
— Спасибо большое, — совершенно серьёзно поблагодарил Антонов. — Оправдаю оказанное доверие. А, где у нас...э-э-э...
— Прекрасная Дама твоего глупого сердца?
— Ага, она самая.
— Несётся сюда. Причём, на всех парах, — многозначительно усмехнулась Дарья. — Хотя первоначально планировала вернуться из города только поздним вечером. А, вот, передумала.
— Почему — передумала?
— Кто же её, авантюристку законченную и отвязанную, разберёт? Позвонила минут сорок назад, мол: — "Еду!". "В чём, мадам Иванова, причина такой спешки?", — интересуюсь. А она мне: — "Сама толком не знаю. Смутные предчувствия терзают...". Предчувствия у неё, понимаешь.... Значится так, бегемоты престарелые. Извольте — в кратчайшие сроки — обеспечить меня братишкой. Возражения не принимаются! Всё, надеюсь, ясно?
— Так точно, товарищ командир! — заверил Антонов. — Будем стараться изо всех старческих сил.
— Гав! Гав! — обрадовался Садко. — Гав...
Конец книги
Цикл — "Купчино".
Жанр — детектив (с лёгким налётом мистики).
Книга вторая — "Купчино, бастарды с севера".
КУПЧИНО, БАСТАРДЫ С СЕВЕРА
От Автора.
Санкт-Петербург, мой любимый город. Купчино, мой любимый район. Реальные люди. Реальные события.
Вы, уважаемые читатели, вправе не поверить, но всё, описанное ниже, произошло на самом деле. Ну, или почти всё. Процентов, скажем, на сорок пять. Что, согласитесь — по нашим непростым и мутным временам — совсем и ни мало.
