Маркетолог@ - Часть #2 "Живой Журнал"

-Ну и где сейчас твой фан-клуб? -спрашиваю я у Миши.

-А в Питере, на каникулах. Ты же знаешь, мать после смерти отца в Питер к сестре перебралась, но не ужилась с ней, а в Москву возвращаться не хочет. Вот поэтому я девочек, жену и тёщу к матери отвёз. Мать одна, и ей скучно без тёщи. Моя мать вообще любит мою тёщу больше меня... Так и живём душа в душу.

-Гений, что и говорить, -говорю я Алексу и показываю на Микко.

-Да, я такой, -улыбается Миша...

Вот так мы и живём. Мы -это жители трёх разных стран. Я -из России, Микко -уже из Финляндии, ну а Алекс вырос в ЧССР, причём Микко и Алекс теперь жители Евросоюза. На первый взгляд, у нас нет и не может быть никаких общих тем и точек соприкосновения. Но мы дружим больше двадцати лет. Вопреки всему, мы постоянно переписываемся, стабильно видимся по четыре раза в год и каждый вторник разговариваем по видео с тех самых времен, как только появилась эта технология.

-Ладно, мне пора, -в конце концов, я закругляю разговор. -Давайте, чуваки, увидимся.

-Ano, děkuji ('да, спасибо' -это Алекс, по-чешски). Kiitos, hei (по-фински, 'спасибо' и 'пока', и это уже от Миши). Экран меркнет, поглощая лица моих друзей. А я наливаю себе ещё кофе, закуриваю и бездумно пялюсь в окно: сейчас я нереально хочу увидеть своих 'прштелле'. Алекса, который при всей своей богемности, по-настоящему предан двум вещам: своей актёрской профессии и своей потрясающей Алисе. И Мишу Ботвина, у которого уже давно есть семья и две обожаемых дочки: Элис, крестница Алекса, и Маша -младшая, моя любимая крестница. И если бы дочь Тани Кэрри выжила тогда, то сейчас она была бы ровесницей маленькой Маши, которая любит присылать мне самодельные открытки и футболки со смешными надписями. Но Энди Керри не выжила -она умерла. И в этом виноват только я. Потому что я позволил всем моим страхам одержать надо мной вверх. И это я, поддавшись панике, представил себе Иру мёртвой в том подвале. Именно поэтому и убили мою дочь. Но я никогда не скажу об этом Самойловой. Не могу и не хочу, потому что эта тайна похоронена вместе с Энди. И так останется навсегда... А я, когда освобожусь от работы, то возьму свои законные десять дней отпуска и улечу в Прагу. Здесь я чувствую себя почти как дома. Словно я у себя, в Москве. А Москва -это мой город.

Возможно, благодаря своей памяти, менталитету и абсолютному слуху, позволяющему мне схватывать чужие языки буквально на лету, я мог бы жить в любой точке мира. Но я люблю только Москву -люблю со всеми её пробками, выхолощенными парками и бесконечными, давно уже не нужными коренным москвичам, стройками. Я люблю этот город со всей его грязью, со всеми его проблемами. Я люблю этот город так, как может любить только человек, который в нём родился и вырос. Я люблю этот город, как может любить только однолюб -преданно и верно...

Мои мысли снова плавно перемещаются к Ире Самойловой. Я не хочу торопиться с ней. Всё, что нам нужно сейчас -это лучше узнать друг друга. Но на это нам потребуется время, и поездка в Прагу, возможно, стала бы тем самым ключом к нашим с ней отношениям. Но если бы я взял с собой Иру, то я бы показал ей один старый дом на площади Академика Павлова. Я бы сводил её в одну забавную пражскую забегаловку, которая называется 'U Kalicha' (по-русски -'У чаши'), где я в первый раз улыбнулся после того ужаса, который пережил в день смерти дочери Тани. К сожалению, ресторан 'U Kalicha' давно опорочен в социальных сетях русскими жлобами. Их дело, но лично мне 'U Kalicha' очень нравится. Во-первых, там играет миниатюрный, но вполне приличный такой оркестр с самыми настоящими медными трубами. Во-вторых, в нарядные раструбы этих духовых каждый гость может бросать монетки, и за это получить от музыкантов небольшой дивертисмент. Я, например, очень даже веселился, наблюдая, как за мои кровные двести баксов весьма бодрые чехи активно выдували 'Катюшу', 'Боже, царя храни' и 'Амурские волны' под заливистый смех Алисы и глубокомысленный взгляд Алекса. И, наконец, там, 'U Kalicha' подают занимательное меню, составленное по мотивам 'Похождений бравого солдата Швейка'. Забавная, острая, мудрая, и, увы, неоконченная Гашеком книга о настоящей человеческой доброте, спрятанной под клоунской маской злого остроумия. Этот роман -одна из немногих книг, которые я люблю не читать, а перечитывать. И уж, конечно, я бы познакомил Самойлову с моими друзьями. Мне кажется, они бы понравились ей, а в особенности Алиса, профессиональная 'пиарщица', в свое время рассказавшая мне много чего интересного о мире социальных сетей и об Интернет-маркетинге. Ну, а что до Самойловой, то она... так, стоп, стоять. Стоять, дорогие фашисты... Я тут, понимаете, размечтался о том, как привезу Красную Шапочку в Прагу, а она всё ещё не объявилась. А сейчас, между прочим, уже девять тридцать утра. Ну и где, спрашивается, её звонки мне? Где все её извинения за её утренний побег? И мой оперативник тоже молчит. Впрочем, нет, вот от него сообщение:

'09:29. Сергеич, 'объект' дома одна. Девушка -просто суууупер!! Я бы такой не отказался цветы каждый день охапками таскать.'

Так, и этот туда же...

Встаю, в попытке избавиться от ревности. Часы моей жизни тут же начинают ползти со скоростью улитки, и я понимаю, что мне сейчас предоставлен выбор: либо я звоню (иду) за Самойловой сам, либо... А, собственно говоря, никакого 'либо' нет, потому что Ира звонить мне не будет. Она и так уже в каком-то смысле выкинула из окна крепости своей гордости белый флаг, утром отправив мне сообщение. 'Чёрт бы побрал эту её дурацкую привычку носиться со своим самолюбием', -раздражённо думаю я, беру телефон и покорно иду сдаваться на милость победительнице. Открываю дверь на балкон, оглядываю окрестности (вид на парк и на трехэтажный торговый центр под названием 'Лейпциг'), вдыхаю свежий утренний воздух и нехотя набираю номер, с которого Ира утром отправила мне эсэмэсэку. Самое интересное, что в базе данных Интерпола этого номера Самойловой нет -как и у Фадеева... Стою, барабаню пальцами по оконному стеклу лоджии, размышляю о несостыковке с телефонными номерами Самойловой и жду её голос. Отсчитываю три, четыре, пять, наконец, семь секунд и уже собираюсь повесить трубку, как вдруг слышу запыхавшееся 'привет, Андрей', произнесенное голосом абсолютно счастливой женщиной. И этот её 'привет' взрывается фейерверком у меня в голове и бьёт меня в солнечное сплетение. Перевожу дыхание, беру себя в руки и начинаю разговор:

-Ну, привет, Красная Шапочка. Как твои дела, лягушка-путешественница?

-Дела? Хорошо... А ты чем занимаешься? Что, дверь пытаешься взломать? -весело смеётся Самойлова. Надо сказать, что в отличие от меня Красная Шапочка просто отлично держится. Прямо-таки чувствуется её солидная квалификация в деле ведения диалогов после первой ночи и последующего побега поутру. В отличие от неё, у меня такой опыт напрочь отсутствует. Впрочем, лиха беда начала: еще пара таких вот побегов Иры, моих последующих звонков ей, и я точно всё наверстаю.

-Я, Ир, пытаюсь понять, что заставило тебя убежать от меня. У тебя что, дом подожгли или 'туарег' свистнули?

-О боже, нет, -фыркает Самойлова.

-Тогда, может быть, я так громко спал, что тебе показалось, что мой дом рухнет? И поэтому ты решила от меня бегством спастись?

'Господибожемой, где же ты, о мое непревзойдённое чувство юмора? Где же ты, о мой неподражаемый стиль, мой хорошо подвешенный язык и жуткая самоуверенность?'

Между тем Ира хихикает:

-Да ну. Ну ты что, конечно нет. Ты вообще очень тихо спишь, Андрюша. Но мне на голову упал твой мобильный.

-Чего-чего? -вот теперь смеюсь уже я.

-Ну, ты, видимо, ночью свой килограммовый мобильный к наволочке кнопкой чехла прицепил. Уж не знаю, нечаянно или намеренно, -непринужденно объясняется Ира. -Но потом ты, видимо, решил этой же подушкой и накрыться. Потянул подушку себе на голову, и твой мобильный грохнулся прямо на меня. Откровенно говоря, было очень больно.

-Я могу приехать и поцеловать твоё больное место, -немедленно предлагаю я свои услуги.

-Да ладно, мне не настолько плохо, -с ироничным смешком отвергает мой сервис Самойлова. -К тому же я первый раз в жизни вижу человека, который привык засыпать в обнимку с подушкой и телефоном. -Голос у Иры невинный, но меня не проведёшь: она намекает на то, что я привык спать один и она поняла это.

-Ага. И все увиденное, услышанное и понятое обо мне тебя так неприятно поразило, что ты приняла решение утром покинуть меня? -Тон у меня шутливый, но я упрямо добиваюсь ответа на поставленный вопрос.

-Ну, слушай, у меня же ещё и дела есть, помимо развлечений. -Теперь голос Самойловой звучит сухо и независимо. — Я же вчера поработать не успела, а мне сегодня надо заказ клиенту сдавать... И, к тому же, в центр нужно съездить.

-Какие-то проблемы? -очень вежливо интересуюсь я.

-Что? Ах, нет. Вернее, я думаю, что пока -нет. -Ира делает глубокомысленную паузу, которую я пока не понимаю, и продолжает: -Андрей, а ты почему звонишь мне?

-А я решил пригласить тебя на поздний завтрак. 'Бэд Café', севиче-бар или 'White Rabbit' -куда отправимся? Выбирай на свой вкус. Тебе на сборы полчаса хватит? Кстати, могу потом тебя и на твою встречу отвезти и обратно привезти тоже. Я сегодня свободен. -Да, мне отчаянно хочется увидеть её. И вот тут -нате вам:

-Что?.. Ах, нет. Прости, но точно, нет, -подрезает мне крылья Ира. -Я не могу... И кстати, Андрей, подожди-ка немного. Дай мне пять секунд: я только файл сохраню. -Самойлова куда-то уходит и возвращается обратно по меньшей мере минуты через две. -Так, и на чем мы остановились? -Теперь голос у нее отстранённый, а тон вообще такой, каким с почтальоном разговаривают, когда объясняют, что он квартирой ошибся.

'Зря я позвонил ей. Мне нужно было просто подождать, вот и всё. И она бы сдалась первой...'

-Мы, Ир, остановились на твоём многозначительном 'нет'. -Я откровенно раздосадован, но вида не показываю. -А ещё мы закончили на том, что это твоё 'нет' означает, что я не вовремя. Или что мы не увидимся. Жаль... Ладно. Извини, что помешал. Иди, работай, Самойлова... И я тоже пойду.

-Куда это?

-А, в 'хозяйственный'.

-Ты что, в 'хозяйственном' юристом работаешь? -смеется Красная Шапочка. -Там что, прищепки крадут, а ты ведешь расследование?

-Пока нет, но все может быть. Мне там другое нужно.

-Что, если не секрет?

-Хочу купить мыло и верёвку. Ты же мне отказала, и теперь я должен от горя повеситься, следуя твоему сценарию... Всё, я пошёл. Пока.

-Андрей, да подожди ты, -и тут Ира запинается. -В общем, у меня действительно нет на тебя времени, но...

'Ах, у неё нет на меня времени? А у меня нет никакого желания продолжать этот разговор, никчёмный и унизительный!'

-Самойлова, ты меня извини, но 'хозяйственный' с верёвкой скоро закроется, -обрываю я самовлюбленную женщину. -Всё, давай, увидимся. -Произнеся эту фразу, которая в моём лексиконе является синонимом словам 'прощай-провались', я бросаю трубку.

Яркое апрельское солнце мажет меня по лицу, но я поворачиваюсь к нему спиной и опираюсь о подоконник ладонями. Мне неуютно. Я никогда не знал, как вести себя в случаях, когда тебя убивают одним коротким 'нет'. Проблема в том, что у меня просто не было таких случаев. Я действительно никогда не получал отказов. 'Плевать. Забей, -приказываю себе я, -никто ни в чём не виноват. Просто в этом мире есть ты и эта женщина. Вы -как два слепца. Самойлова на никак не увидит, что отчаянно нужна тебе. И наоборот. Ты и она и пяти минут не можете выдержать вместе без того, чтобы не поцапаться. Ты же знал, когда звонил ей, что этим всё закончится? Знал? Ну и всё. Ну, и забей на неё'. Не успеваю ни согласиться с этой мыслью, ни её опровергнуть, как слышу вибрацию мобильного. Телефон рвётся из кармана, и я душу готов заложить, что это звонит Самойлова. Но я игнорирую её звонок, потому что я начал прозревать, что же со мной происходит. Я же снова влюблялся в неё, очень сильно и чересчур быстро. От осознания этого непреложного факта мне становится очень не по себе. Ухожу в комнату и пережидаю повторный звонок Иры. На моё счастье, телефон замолкает. Я успеваю неспешно выкурить еще одну сигарету, когда эта упрямица в третий раз набирает мне. Тяжело вздохнув, неохотно поднимаю трубку.

-И снова здравствуйте, девушка, -имитирую я радушие, -ты, солнышко, что-то в моей квартире забыла?

-Да, забыла, -решительно говорит Ира.

-Что именно? Последнее напутствие? Не волнуйся, душа моя, я и так всё уже понял. Всё, дава...

-Андрей, ну всё, хватит! Я была не права. Прости. Я не хотела тебя обидеть. Но с тобой все слишком быстро и сложно, и...

-Ир, что ты хочешь? -очень вежливо и очень спокойно спрашиваю я.

-Я хочу объяснить тебе, что если ты придёшь ко мне прямо сейчас, то вся моя работа сразу пойдёт на фиг. А я не могу этого допустить. Вот так, -неохотно признается Ира.

Ах так?

-Нет, Ир, не так, -говорю я. -Ты хотела сказать, что если я приду прямо сейчас, то вся твоя работа, весь твой миропорядок и все твои принципы -одним словом, вся твоя устроенная жизнь пойдёт нафиг. Причём, пойдет нафиг вместе с твоей одеждой, -безжалостно режу правду я. -И этого ты боишься. Только я-то тут причём? Я что, уже дал повод тебе как-то во мне сомневаться?

-Нет, такого повода ты мне не давал. Ещё, -помедлив, признается Ира.

-Замечательно, -я киваю, хотя она и не видит меня. -Тогда другой вопрос: ну и что нам теперь делать? -Последнюю фразу я произношу пугающе тихо.

-Я.... я не знаю. А что ты хочешь? — беспомощно спрашивает Ира.

-Тебя, -без тени сомнений говорю я. -Я хочу тебя. -Я провожу рукой по лицу. 'Интересно, и когда это я из ума выжил?'. -Ир, хватит играть в слова. Давай, решай, что дальше делать будем.

Повисает пауза.

-Андрей, я не хочу, чтобы мне потом было больно.

-Понятно. Ты не хочешь, чтобы тебе потом было больно. Это ты мне ночью уже рассказывала. -Я начинаю мерить шагами коридор, мечась, как волк в клетке (ага, очень выть хочется). -Ир, что ты хочешь, чтобы я тебе пообещал? Что тебе больше не будет больно? Я такого обещания дать не могу... Тогда что? Чтобы я больше не звонил тебе? Чтобы я оставил тебя в покое? Ладно, с сегодняшнего дня я оставляю тебя в покое. Так как, не больно?

-Нет. Не то, -Ира замолкает, а я сую в рот сигарету. На мой взгляд, я уже всё сказал. Помолчав, Ира вздыхает:

-Андрей, я очень хочу увидеть тебя. Я.... если честно, то я уже по тебе скучаю. Мне тебя уже не хватает, но у нас по-прежнему открыт вопрос, который я тебе вчера задавала... Почему ты нашёл меня именно вчера?

Чертыхаюсь и молчу. А меня ищет её сорванный голос:

-Андрей, ты меня слышишь?

-Слышу-слышу... Ир, а ты в центр на своём 'туареге' поедешь?

Самойлова усмехается от моей незамысловатой хитрости.

-Ты так переводишь стрелки, да? -грустно спрашивает она.

-Да. К тому же, твой 'туарег' меня сбил, и я зол на него... Ир, короче, давай определяйся.

-Андрей, скажи, а что ты сегодня делать собираешься? -вместо этого спрашивает она.