Цикл: "Агрегация". Книга первая: "Право выбора."

— Хорошо, — констатировал кораблик, медленно растворяя герметик люка и раздвигая его трехстворчатую мембрану. — Это хорошо.

Наружу человек из недр кораблика практически вытек. Вытек и, тяжело дыша, распластался по приятно прохладному полу, из последних сил сдерживаясь при этом, чтобы не закрыть глаза. Спать хотелось просто жутко, вот только не было никаких гарантий того, что временный сон моментально не перейдет в вечный.

— Пчелка, ты как? — не то промычал, не то простонал он.

Однако ответа не последовало.

— Лера-а-а? — Повторил он свою попытку с аналогичным результатом.

Кажется, его Тантра, снова потеряла сознание.

* * *

В первую очередь пилоту необходимо было найти лекарства для себя.

Нет, в нем говорил вовсе не эгоизм а самый обыкновенный здравый смысл. Живая, но находящаяся в "отключке" Тантра вполне была способна сейчас немножко потерпеть. А вот его правое предплечье начинало все больше подозрительно синеть, да еще и болело не переставая. И пусть на фоне той "волны", которую он в момент подключений принимал от напарницы, эта, его собственная, боль казалась весьма терпимой, шутить с этим делом Марк опасался.

Практически все шкафы, полки и холодильные установки были распахнуты настежь. С их содержимым пилот не церемонился, бросая прямо на пол все то, что, на его взгляд, на данный момент было бесполезным.

Наконец, в самых закромах очередного стеллажа Марк обнаружил некую мазь под названием "Ридилин", судя по описанию, обезболивающую и противовоспалительную разом, а также успокоительное "Кнекс".

Обильно намазав руку выдавленной из тюбика голубоватой желеобразной массой от локтя и ниже, а также проглотив три таблетки, Марк прислушался к своим ощущениям.

По руке пробежал приятный холодок, практически сразу сменившийся легким, но непрерывно нарастающим онемением. А вот успокоительное средство, судя по скачущим, словно бешеные кролики, мыслям Марка, помогать что-то не торопилось. То ли просроченное оно было, то ли ему требовалось время. Впрочем, "Кнекс" пилот все равно выпил "про запас".

Теперь можно было подумать и о помощи кораблику.

С лекарствами для Леры, все оказалось проще. В ее отношении Марк хотя бы наверняка знал, что конкретно нужно искать и делать. Кажется, для своего кораблика он был гораздо полезнее, чем для самого себя.

Две ампулы "тройки", введенные в "кресло". Одна "пятерка", введенная в центральный внутренний узел и удар со всей силы в район ее "кормы" увесистым микроскопом сделали свое дело.

* * *

В первое после прихода в сознание время Лера просто молчала. Марк молчал тоже.

— Помнишь, пилотя, ты меня как-то спрашивал, что я чувствовала сразу после перерождения? Я тебе тогда не очень подробно все рассказала, — наконец-то позволила она себе сказать хоть что-то. — А если подробно, то это было как сейчас, один в один. Я тогда тоже не понимала, сон это все или реальность, постоянно сознание теряла и нормально ходить не могла... А еще у меня болело вообще все, что только болеть могло, и картинка перед глазами постоянно расплывалась. Смешно, правда?

Марк в данной ситуации ничего смешного не видел.

— Когда тебя на экзамен увезли, — продолжила она, — я... я места себе не находила. Все думала, что там с тобой и как.

— Ты ведь сейчас вовсе не это хочешь мне рассказать, да? — пристально посмотрел на Валерию Марк. — Я прав? Это все просто прелюдия?

— Прав, — "кивнула" Тантра и робко "улыбнулась". — Ты, пилотя, всегда меня лучше меня самой знал.

Марк хотел было добавить, что ему, для того чтобы сейчас это понять, не нужно быть пророком, и что интонация Тантры говорит сама за себя. Но сдержался.

— Тебя когда-нибудь заживо замуровывали?

Пилот, по правде сказать, не очень понимал, что сейчас несет его Пчелка.

— Это была могила, пилотя. — Валерию, кажется, в буквальном смысле передернуло от воспоминаний, однако она нашла в себе силы продолжить рассказ. — Каменная коробка, что ни развернуться, ни лечь, ни крылья расправить. Перед носом кормушка и все... Хотя нет, вру, не все. Сверху еще потолок был, почти вплотную к спине, и темнота полнейшая. Знаешь, пилотя, я даже не сразу поняла, что там эта самая кормушка есть... Это было страшно, пилотя, я не знала, где я и что происходит. Не знала, сколько я уже тут сижу и сколько мне еще сидеть... Пилотя, я так больше не хочу! — Ее голос сорвался на крик. — Я второй раз не выдержу! Мне тогда только ты держаться помогал! И папа...

Пилот медленно подошел к ней и, встав перед напарницей на колени, не говоря ни слова, уткнулся лбом в ее блестящий хитиновый бок. Один в один повторив давнюю сцену, случившуюся с ними сразу по возвращении на полигон после "заплыва".

Это помогло и Лера, кажется, моментально успокоилась.

— Пилотя. — Теперь в голосе кораблика ярко сияла безысходность. — За что они так с нами?

— Как "так"? И кто "они"?

— Так жестоко... Кураторы... Сестренка...

— Хочешь знать мое мнение?

— Ага, — как-то смущенно мысленно кивнул кораблик.

— Кураторы, скорее всего, сами себе сейчас места не находят. Ну, по крайней мере, господин Андерс точно. Неужели ты думаешь, что он бы спокойно отреагировал на твое заточение? А Сестренка? У нее с человечеством очень своеобразные взаимоотношения, ты это и сама знаешь...

В ответ Валерия промолчала, однако было и так понятно, что с мнением своего пилота она полностью согласна.

— Кураторы ведь в нашем проекте далеко не самый последний эшелон, — продолжил тем временем доводить свою мысль до конца Марк. — Они точно такие же исполнители. Я даже больше тебе скажу. Думаю, что сейчас за нас даже Альвар с Демоном волнуются.

— Не думаю, что Демон сильно волнуется, ему с твоим щенком, наверное, не скучно...

— Нет больше моего щенка, Лера... — Пилот наконец-то позволил себе "отлипнуть" от кораблика и подняться на ноги. — Нет его больше.

Ментома, которой после этих слов в него буквально выстрелила Тантра, являла собой гигантский вопросительный знак, за которым следовала бесконечная цепочка знаков восклицательных.

Часть седьмая.

"Сброшенные маски".

Играй, не считая минуты

Просто играй свои ноты...

Не думай о том, почему ты,

Но помни о том, для кого ты...

Исполнитель: "П. Фахрутдинов".

Песня: "Играй".

Глава 1

— Может, тебе успокоительного вколоть? — деликатно поинтересовался пилот, когда череда идущих от кораблика "восклицательных знаков" наконец-то изволила закончиться. — Кажется, тебе это сейчас лишним не будет. А то я хоть что-то от нервов выпил, а тебе как-то сразу не решился за раз успокоительное со стимулятором и обезболивающим мешать.

— Не нужно, пилотя. — Тантра мысленно покачала головой. — Я сама справлюсь. Ну, по крайней мере, очень сильно постараюсь справиться. Жалко его...

— Жалко, — сухо кивнул собеседник. — Не то слово.

— И это все, что ты скажешь?

— Пчелка, у нас сейчас есть дела важнее, чем оплакивать животное, правда ведь?

— Ну да... наверное, — согласилась Тантра. — Просто... Я тебя сейчас не узнаю. Мне казалось, что ты его любил.

— Я его и сейчас люблю, только если мы подохнем, ему это поможет не сильно. Можешь считать меня кем угодно, Лера. Хоть последней тварью на планете. Но сейчас у нас цель номер один — выжить и по возможности понять, чего именно от нас хотят добиться экзаменаторы, а не скорбеть.

— Стой! А ты что именно от нервов принял?

Пилот сунул активную руку к себе в карман штанов и извлек оттуда на свет прихваченную им про запас начатую упаковку Кнекса, которую тотчас же и продемонстрировал напарнице.

— Сколько принял?

Мужчина на пальцах той же руки, все еще сживающей упаковку, показал цифру "три".

— Знаешь, что? А давай-ка, наверное, и мне тоже укольчик сделаем? Поговорим, так сказать, трезво...

Два раза Марка об этом просить не требовалось.

* * *

Очнулась Лера оттого, что упала. На бок. Впрочем, она практически сразу же вскочила на ноги и поняла, что окружающих ее стен больше просто не существует. Над головой было серое пасмурное небо, под ногами уже основательно пожухлая трава, а прямо перед ней возвышался гигантский бетонный и подозрительно знакомый забор.

Тантра не понимала, что происходит. Последнее, что она помнила, это как ей в очередной раз удалось с таким трудом, находясь в положении "стоя", заснуть...

Валерия принялась пристально изучать серый бетон ограждения, словно бы силясь найти в нем ответы на все вопросы. То, что на бетоне что-то написано, дошло до нашей героини отнюдь не сразу, а когда все-таки дошло...

* * *

— В общем, там красной краской было написано следующее. — Лера пару раз топнула своей левой передней хитиновой ногой по полу. — Если дословно: "Умрет один, умрете оба. Зубастик очень любит кушать". Я еще подумала тогда... какие отвратительные стихи.

— Да уж... — Мужчина запрокинул голову и посмотрел на потолок. Если он и хотел сказать еще что-то, то явно не сейчас.

* * *

Когда пилотя все-таки ей отозвался, Тантра оказалась буквально на седьмом небе от счастья. Правда, вел тот при этом себя как-то крайне странно. Словно бы не верил ей, что она — это действительно она. Но это было для нее сейчас совершенно не важно. Все было не важно. Главное, что он, ее милый пилотя, был жив.

Тантра сделала несколько шагов в сторону надписи, словно желая разглядеть ее во всех подробностях, и сразу же услышала, как сверху раздался тихий механический гул. Ближайший ствол оружейной башни медленно разворачивался в ее сторону.

* * *

— Это все как-то само собой получилось. — Пчелка словно бы оправдывалась перед своим другом. — Я просто взяла и перелетела.

Кажется, полная доза успокоительного на напарницу нашего героя подействовала именно так, как требовалось. Несмотря на то, что именно Лера сейчас рассказывала и в каких красках, "голос" ее при этом казался совершенно спокойным и даже слегка отстраненным.

— Хотя это неожиданно и оказалось очень больно. Помнишь, ты рассказывал мне, что на уроках тебе говорили, будто я вся такая бронированная и неуязвимая. Мол, очередь из мелкокалиберного пулемета практически в упор для меня словно легкий массаж?

Собеседник кивнул в знак согласия.

— Ну, так вот, — продолжила Валерия. — Чушь все это, как выяснилось, полная. Не такая уж я, как сам видишь, и пуленепробиваемая. Ты, кстати, Кнексом не слишком злоупотребляй, — как-то неожиданно резко, градусов на сто восемьдесят, сменила она тему разговора. — Он, конечно, эффективный донельзя, но, во-первых, у него побочных эффектов в избытке, а во-вторых, он очень короткого действия. Так сказать, "зелье холодного рассудка". К тому же, после эффекта у него откат идет не слабый...

— А ты что у меня, еще и в лекарствах разбираешься?

— Пилотя, не глупи! Я у тебя. — Лера сделала особый акцент на "у тебя". — Вообще-то профессиональный трансмутолог. Прикладная фармакология у нас -одна из основных дисциплин.

— А какая была самая основная? — Марк вдруг понял, что, несмотря на их довольно близкое знакомство и тесное взаимодействие, о бывшей профессии своей Пчелки он не знает ровным счетом ничего, и это было как-то не правильно.

— Пилотя, ты чего? Если я трансмутолог, то естественно, что основной мой предмет это трансмутология.

— А трансмутология это...?

— Хм, — вслух задумалась собеседница. — А ты ведь и в самом деле никогда меня об этом не спрашивал. Что-то мне даже неудобно как-то. Трансмутология — это нечто среднее между генной инженерией, селекцией и эмбриональной хирургией.

— А если по-человечески?

— Если совсем по-человечески, то это создание идеальных животных.

— Идеальных, — задумчиво, практически по слогам пробормотал себе под нос пилот, после чего громко добавил, обращаясь к Тантре:

— А на что похоже идеальное животное?

— В смысле?

— Ну, на что похожи существа, которых вы создаете? Они какие?

— Разные, пилотя. — Видимо устав стоять, Тантра, особо не церемонясь, завалилась на бок. При этом подмяв под себя одно из своих так и не убранных под защитные надкрылки крыльев. — Смотря что просят разработать и для каких целей. Последним проектом нашего направления было создание Ньюштринцеров.

— Идеальных собак?

— Угу, — "кивнул" кораблик. — Если точнее, то максимально умных собак. Весь упор в разработке делался на интеллект. Остальное изначально было вторично.

— Не слишком-то вторично у вас получилось это самое остальное. Тефтель мой вон, хоть и щенок еще, а порой когда вечером гуляем, то я так до конца и не понимаю, кто из нас кого выгуливает. А ему всего полгода. Чую, что через годик... — Мужчина хотел еще что-то сказать, как вдруг осекся на полуслове и замолчал. Он только что, кажется, снова забыл, что его собаки больше нет. Марк почувствовал, что вот-вот заплачет.

Видимо, Кнекс и вправду оказался крайне (даже не смотря на принятую пилотом тройную дозу) непродолжительного действия препаратом, и вот-вот должен был наступить предсказанный Тантрой "откат".

Лера не произнесла больше ни слова. Она просто мысленно крепко обняла своего напарника и так же мысленно крепко прижала к себе. Пилоту стало гораздо легче, а его же собственные, сказанные не так давно слова про "есть дела поважнее, чем оплакивать животное", казались ему же самому сейчас слишком чужими, хотя, наверное, и донельзя при этом логичными.

У них обоих ведь сейчас и в самом деле были дела гораздо более важные, чем траур. Как минимум, для начала неплохо было бы решить что-то с его поврежденной рукой.

Глава 2

Толку в работе от его основной правой руки с кое-как наложенной на нее шиной, было мало. Так что пилоту волей-неволей постоянно приходилось проявлять фантазию, попеременно подключая к работе то свое плечо, то колено.

— Мне срочно нужен перерыв. — Пилот максимально сильно, насколько это сейчас было возможно, надавил на хитин надкрылка, стараясь зафиксировать оный определенным образом, после чего отошел на несколько шагов назад и осмотрел дело рук своих. Основательно изодранное крыло, с укладыванием которого он колдовал, наверное, около получаса, кажется, наконец изволило смириться со своей участью, перестав предпринимать попытки самостоятельно выбраться из-под защитного надкрылка и развернуться во всей своей красе.

— Взаимно, — поддержала его сама обладательница непокорного крыла. — Я устала.

— Ну еще бы. — Марк для лишнего спокойствия подошел и еще пару раз надавил на непокорный хитин, проверив, не оттопыривается ли он. На его лице отчетливо проявилось недовольство.

— Что-то не так? — настороженно поинтересовалась Тантра.

— Да все не так! Пока ты не шевелишься, оно держится вроде. Но это только пока не шевелишься. Закреплять надо. Намертво закреплять! Если побежим, крыло снова вывалится. Думать надо. Пока что-то не придумаем, за твою вторую "махалку" я даже браться не буду.

— Может, меня чем-то вокруг обвязать?

— Извращение, — отрицательно покачал головой Марк. — Чтобы тебя обвязать, нужно разом оба крыла упаковать. А пока ты будешь на другой бок переворачиваться, мне работу облегчая, у тебя уже готовое крыло взбунтуется и опять развернется.