Мезозой-2. Тайны Тайи

И все-таки ему удалось расшифровать список команд, а потом и выбрать нужную. Высветилась уже знакомая трехмерная карта планеты с тремя возможными пунктами назначения. Правда, здесь лаборатория, куда так стремился отец, была недоступна — видимо, после того раза система поняла, что путь туда небезопасен, и заблокировала ее, превратив в тусклую серую точку на карте, на которую нельзя нажать.

Кирилл ткнул пальцем в горную гряду. Станция немедленно подсветилась зеленым, на экране всплыло сообщение. С трудом ворочая отекшими от уколов мозгами, Кирилл расшифровал послание.

— Капсулы... Готовы. Нужно только подойти...

Последние слова вышли с такой натугой, точно челюсти Кирилла держали тисками, мешая им двигаться, а язык приклеили к нижнему небу. Но самым главным было то, что теперь долг выполнен, и Кириллу больше не нужно бороться с собой. С выражением крайнего блаженства на лице он закрыл глаза и вновь упал на самое дно темной ямы, откуда его ненадолго вынули на свет божий.

48.

Сказать, что пилоты были в шоке — значит, не сказать ничего. Камеры наблюдения за всеми отсеками челнока, часть из которых были скрытыми, давали им полную картину происходящего. Они видели, как некто невидимый за считанные минуты расправился с мутантами аль-Хаккани, следом играючи зачистил целый уровень челнока от дюжины бойцов Флинна, а потом, собственно, поднялся и за самими вельможными особами.

В приступе паники те попытались вломиться в кабину пилотов, куда их, разумеется, не впустили. Однако пилотов назвать бессердечными у Фэнлоу бы язык не повернулся. Они открыли Флинну, аль-Хаккани и Уэлшу соседнюю дверь в какое-то хозяйственное помещение. Но дело в том, что для невидимки дверь эта — кусок металла толщиной чуть больше двух дюймов — не стал препятствием.

Судя по лязгу башмаков по металлическому полу, невидимка шагал неспешно и размеренно. Подошел к двери, постоял секунду-другую и отступил на чуть назад. Раздался негромкий хлопок, и дверь сама поплыла в сторону, лишившись замка.

О, что же здесь началось! Фэнлоу знал Уэлша как высокомерного зазнайку с успешным военным прошлым, а Флинна — как самого значимого деятеля мира бизнеса последних лет, всегда уверенного в себе и твердо стоящего на ногах. Что же касается саудовского шейха, то о нем Фэнлоу никакой информации не имел. К слову, шейх из всех троих повел себя достойнее всего.

Вопя что-то нечленораздельное, при виде открывающейся двери он вырвался вперед и пустил длинную очередь от бедра из такого же пистолета-пулемета, как у его хлопцев. Точнее, хотел пустить очередь. Две пули без труда прошили дверь, оставив рваные дыры, еще пара-тройка выскочила в коридор через приоткрывшийся проем, а потом аль-Хаккани запрокинул голову, сделал два неуклюжих шага назад и упал прямо в руки Уэлша, устремив на хлыща из Пентагона пустые глаза. Из аккуратной дырочки прямо на лбу шла кровь. Что ж, он хотя бы ушел, как воин. Испугался, но не сдался. Похвально. Тем более, что уж лучше так, чем... Но обо всем по порядку.

Невидимка аккуратно толкнул дверь и вошел в чулан. Комнатушка сразу сделалась неприлично маленькой. Как минимум, маленькой для одного невидимки и двух очень, очень больших людей. Труп аль-Хаккани с грохотом рухнул левее, отторгнутый испугавшимся Уэлшем.

В невидимку стрелять больше не собирались. Уэлш, весь бледный и напряженный, стоял и тупо таращился в пустоту — туда, где предположительно стоял враг. По военной привычке он вытянул руки, прижав их к телу, и вздернул подбородок, смешно дрожащий.

— Послушай, это зашло слишком далеко, — примирительно поднимая руки, Флинн выглядел точь-в-точь как дебильные плохиши из Голливуда, которые сначала наворотят дел, обмакнув в дерьмо всех своих противников, а потом, будучи припертыми к стенке, пытаются вести с ними переговоры.

На месте невидимки появился человек в ослепительно-белом костюме. Человек снял капюшон-шлем. Еще до того, как светлые волосы расплескались по плечам, Фэнлоу уже понял, что это Варнене. Он-то предполагал, что за такое серьезное задание возьмется Вит, мужчина все-таки. Но Вит все это время вел огонь какими-то то ли пулями с управляемой траекторией, то ли новомодными миниатюрными снарядами. В общем, обеспечивал прекрасную огневую поддержку.

Тем временем смертоносная блондинка молча навела пистолет — самый обычный, кстати — Флинну на лоб.

— Но какой смысл? — На слове 'смысл' голос Флинна неожиданно дал петуха, да так громко, что Фэнлоу аж поморщился — так резанул его звук в наушниках.

— Таким, как ты — не место, — с расстановкой произнесла Варнене.

— Не место где? Здесь? Так мы улетаем назад! Мы прибыли помочь с эвакуацией! — Флинн сам-то верил, что говорит? Нет, не верил. Как не верил и в то, что его яркая жизнь, полная каждодневных вызовов и побед в нелегких сражениях, вот-вот оборвется от пули тридцать восьмого калибра.

— Тебе нет места нигде. За кровь всегда отвечают кровью, не слышал?

Флинн словно бы хотел броситься на девчонку. Сам-то он бы, конечно, наверняка погиб, но мог подарить лишний шанс Уэлшу спастись. Уэлш так и стоял, как на плацу в первый год своей карьеры в ВВС США, когда в числе прочих солдат встречал прибывшего на их базу высокопоставленного офицера. Но все, что сделал Флинн, это какое-то конвульсивное движение плечом. Варнене вздохнула и спокойно нажала на спусковой крючок.

Голова Грегори Флинна запрокинулась точно так же, как минуту назад у шейха, оказавшегося вовсе даже не трусом, хоть звания подонка порыв предсмертной храбрости у него отнять не мог.

Мощности пистолета не хватало, чтобы заставить пулю пробить и лобную, и затылочную кость. Возможно, Варнене нарочно выбрала именно такое оружие, чтобы не напачкать лишнего. Хотя какая разница, если весь пассажирский зал в кровищи? Ох, не понять нам этих женщин.

— Мистер Уэлш, последнее слово? — осведомилась Варнене, наблюдая, как мертвое уже тело Флинна, подавшееся от выстрела назад, шкрябает спиной и руками по стеллажам с каким-то банками и пластиковыми ведрами, а потом, наконец, падает все с тем же бряканьем костей. Этот звук вызвал в Фэнлоу такое отвращение, что его едва не вывернуло.

Не глядя на экран, он поставил видео на паузу, отвернулся и снял наушники. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Сидевший рядом Гудридж с пониманием посмотрел на шефа. Его такими картинами не смутишь. Нет, конечно, доктору тоже было не по себе, но, как всякий человек науки, он с большей снисходительностью относился к нелицеприятным сценам, включая и сцены насилия.

Фэнлоу повернулся к монитору, надел наушники и посмотрел на Гудриджа. Нейробиолог кивнул, и бывший куратор Гросвилля нажал на 'Проигрывать'.

Уэлш повернул голову и посмотрел Варнене в глаза.

— Понятия не имею, за что меня постигла такая участь, но, как я вижу, молить о пощаде смысла нет. Равно как и оказывать сопротивление.

— А ведь и вы были на моем месте, сэр, — в голосе Варнене проскочило какое-то темное, злое озорство. — Точнее, не вы лично, но ваше замечательное учреждение. У вас тоже был пистолет, а у вашего противника — нет. И он мог бы молить вас о пощаде, но это не спасло бы его. Сопротивляться тоже не получилось. В обмен на пулеметную очередь вы получили полушутливую пощечину, лишь больше раззадорившую вас, стервятников. Вы разодрали целую страну, сломали миллионы судеб.

Нежданно-негаданно девчонка ударила свободной левой рукой Уэлша в область виска. Короткий, легкий и острый хук, вся суть которого заключается в хирургически точном попадании.

Уэлш как бы в смущении расставил руки, но все равно упал, сев задом прямо на аль-Хаккани. Чуть выше правой скулы образовалось рассечение, отметившееся тоненьким красноватым ручейком крови. Вот-вот этот ручеек вырвется из ставшего слишком тесным рубца и заструился вниз, по гладко выбритой щеке к шее и плечам.

— Вы уже поняли, кто я? — Варнене почему-то не спешила ставить точку.

— Понял, — ответил Уэлш. Пошатываясь, он встал.

— И все равно ничего не хотите сказать?

— Мои слова ничего не изменят. А еще — пошла ты.

Высокий, суховатый и статный Уэлш с благородной сединой в ухоженных, остриженных и зачесанных набок волосах держался молодцом. Он походил на величавого аристократа, аристократа именно по духу, а не по крови.

Одновременно с хлопком выстрела он все же предпринял попытку спасти себя или, скорее, открутить башку этой бледной поганке. Пуля врезалась прямо в пах, и Уэлш осекся на середине движения. Он истошно возопил от боли, не в силах контролировать себя, прижал руки к причинному месту и согнулся пополам.

Варнене отступила на шаг, остановилась в дюйме от лица Флинна и методично, как на занятиях по стрельбе, всадила в Уэлша еще четыре патрона. Колено, другое колено, живот и правая сторона груди. Она нарочно изранила его.

После этого девчонка сменила магазин, надела свой шлем-капюшон и пропала. Только отзвук шагов, удаляющийся от чулана, говорил о том, что она покидает челнок.

Уэлш корчился еще с минуты полторы. Обильная кровопотеря сделала свое дело. Если сначала блондинка явно хотела порешить всю троицу культурно, в конце ее подвели эмоции, и она-таки устроила кровавую баню, выместив всю свою ненависть на Уэлше. Тот кричал пилотам, просил о помощи и барабанил в стену, но пилоты сидели тише воды, ниже травы. И их можно понять — ребята просто боялись, что, стоит им позвать на помощь или высунуть нос, как невидимка появится прямо за их спинами и свернет обоим шеи.

Выключив видео, Фэнлоу откинулся в кресле, вынул из ушей наушники — теперь уже насовсем — и выжидающе посмотрел на Гудриджа. Страшно хотелось курить, но на космическом судне это было строжайше запрещено.

— Сэр, у меня уже есть кое-какие выводы, — Гудридж потер подбородок. — Но поделиться ими с Вами я смогу лишь спустя несколько дней по прибытию домой. Мне нужна моя команда, нужно оборудование — все это в Иллинойсе, Вы сами знаете.

— А если не поделитесь? — вкрадчиво спросил Фэнлоу. — Чего греха таить, меня пинком вышвырнут из команды после нашего с вами возвращения. Посадить — вполне возможно, конечно, но теперь я думаю, что вряд ли. Все ж таки я весь городок вывез, эвакуировал, но уволят стопроцентно. Так с какой радости вам помогать мне?

— С такой, что, возможно, мы имеем здесь дело со слишком искусным противником. Говорю же Вам, мне нужно обговорить все с моими коллегами, включая физиков, специалистов по современным вооружениями и так далее. Чего бы мне это не стоило, я буду информировать вас обо всем. Сдается мне, что выводы, которые я сделаю, обернутся против меня самого. Поэтому, мистер Фэнлоу, мне потребуется Ваша поддержка. А Вам — моя. Должность можно потерять, но уважение и связи остаются навсегда. Вы ведь понимаете.

Фэнлоу вздохнул, закинул руки за спину и привычно прикрыл глаза. Так он частенько делал, сидя на шезлонге под вечерним или утреннем солнышком и наслаждаясь легким ветерком. Теперь берег Черроу, успевший стать родным и любимым, остался необозримо далеко, и туда уже не вернуться. Никогда.

Что ж, зато он, Фэнлоу, спас сотни людей. Всех гражданских успешно вывезли из убежища, никто не пострадал. Все раненые — а таковых было немного — пребывали в нормальном состоянии, их ежедневно осматривали врачи из бывшего лазарета Гросвилля. С ранеными отдыхали и пилоты челнока, два молодых паренька лет двадцати шести, все еще не верящих, что их пощадили, и что вот-вот они вернутся к своим женами и детям. Оба, кстати, имели семьи — это Фэнлоу спросил самолично, навещая пилотов.

До возвращения на Землю оставались считанные часы — судно уже вышло из прыжка. Глядя на сине-зеленый кусок камня, болтающийся в бескрайних космических просторах, Фэнлоу испытал такую тоску, какой прежде с ним не случалось. Никогда еще его не охватывало такое горькое отчаяние, сворачивающее внутренности и пережимающее горло.

— Ступайте, доктор, — сказал он севшим голосом Гудриджу.

Нейробиолог тотчас вышел, оставив Фэнлоу одного в маленькой уютной комнатке с иллюминатором. За дверью этой комнатки начинались настоящие царские покои, где с удобством располагался Флинн. Теперь в его хоромах проживало восемьдесят человек. В тесноте, да не в обиде. Многим даже нравилось. А в отсеке аль-Хаккани без труда можно было бы уместить сразу два Гросвилля. Любил шейх жить широко, ох, любил. И золото тоже. И камни, что подрагоценнее.

Земля была все ближе. Наверняка пилоты корабля уже связались с космодромом с просьбой прислать челнок, и пара пилотов вовсю готовится к вылету, даже не подозревая, что неделю назад пережили их коллеги на далекой засекреченной планете. Планете, давшей людям хорошего пинка человеческой же ногой, облаченной в железный сапог.

Фэнлоу не мог унять сильного волнения, заставляющего все внутри мелко колыхаться. Пальцы рук обратились в ледышки, из желудка откачали весь воздух, заменив его вакуумом, а из ног незаметно вынули кости, подменив их ватой или чем-то похожим. Мягким и противным.

— Плевать, плевать на все, — говорил себе Фэнлоу. — Моя жизнь еще не кончена. Я что-нибудь придумаю. Что-нибудь придумаю обязательно.

Это было не самоуспокоение. Трэвис Фэнлоу и впрямь не сомневался, что найдет решение для всех проблем, свалившихся на него. А еще он заставит Гудриджа рассказать все, что ученый узнает сам. Это поможет Фэнлоу выйти на след загадочной банды, состоящей, по словам Варнене, из российских шпионов. Что ж, кем бы они ни были, им в любом случае придется отвечать за содеянное. Фэнлоу об этом позаботится. Обязательно. Но сначала навестит родителей. Вот прямо завтра сядет в свой внедорожник и отправится в гости, с удовольствием проедет на машине неполные триста миль по ровному, широкому автобану. Боже, как же давно он их не видел... Постарели, наверное. Совсем постарели.

— Секция четыре, готовимся. Подходит челнок. Восемьдесят первых пассажиров — проходите в первый шлюз.

Бросив последний быстрый взгляд на Землю, Фэнлоу опустил шторку иллюминатора и направился в соседний зал — пора было организовывать людей на посадку.

ЧАСТЬ 3. НОМНЕС

49.

Едва выплыв из сонного дурмана, Кирилл проснулся по-настоящему. Открыл глаза и увидел над собой белый потолок, глянцевый, словно из пластика. Из монолитной белой же стены исходил приглушенный свет, чудесным образом рассеивающий мрак всюду, включая углы.

Кирилл осторожно сел, ожидая от измотанного организма какого-нибудь подвоха. Ждал напрасно. Тело работало, как часы, безропотно слушаясь хозяина.

В небольшой комнатке не было ни души. Кирилл осмотрелся. Он сидел на жесткой медицинской кушетке, обтянутой приятным на ощупь материалом светло-зеленого цвета. Коснувшись ткани, Кирилл признал, что раньше с такой не сталкивался. Да и чему удивляться? Он ведь находится в месте, созданном кем-то куда как более развитым, чем земляне. Немножко неуютно было это осознавать, но Кирилл почему-то не сомневался, что вскоре свыкнется с этой мыслью.

Кроме кушетки в комнате имелись только высокие, под потолок стеллажи с красными ящиками, стоявшие у противоположной стены. На некоторых ящиках были желтые, белые и черные наклейки с непонятными символами и надписями. Кирилл мог, конечно, разобраться, что там написано, но пока ему больше хотелось найти остальных.