Артефакты древних могильников

— Хорошо, если так, — голос мужчины зазвучал успокаивающе, — у меня на нее большие планы. Она может стать достойной женой одного из воинов, которого я выберу, и достойной матерью.

— А я думала, ты ее для себя хочешь оставить, — в голосе женщины звучала радость и явное облегчение. Ты так хищно смотрел на нее.

— Я еще ничего не решил. Во-первых, ее муж еще жив. Во-вторых, я не знаю, каким образом он привязал ее к себе. Мне нужно, чтобы она его ненавидела. Ненавидела не только во время моего воздействия на ее сознание, но и ненавидела, когда я перестану влиять на нее. Это придется, к сожалению, сделать обязательно. И еще нам придется разблокировать ее магические способности.

-Зачем? — удивилась Исилите. — Когда ее способности заблокированы с ней намного спокойнее. Она настолько напугана, что и не помышляет ни о каком сопротивлении.

— Неужели непонятно? — раздраженно возразил мужчина. — Если она зачнет ребенка в момент, когда ее способности будут заблокированы, то ее ребенок их не получит! А для нас главное заставить ее передать свои способности ребенку.

— И ты, похоже, уже подобрал кого-то на роль будущего отца, — голос женщины вновь дрогнул, от сдерживаемой ревности.

— Я же уже тебе сказал, об этом говорить пока рано! Сначала я должен быть точно уверен, что Ализе ненавидит своего мужа и с радостью примет его смерть. Мне не нужна Ализе, страдающая от любви к погибшему супругу и одновременно ненавидящая нас. В идеале лучше всего было бы заставить ее саму убить Темного.

— Чтобы убить Темного, его надо сначала поймать, — резонно возразила Исилите. — А это сделать будет непросто, — она хотела еще что-то добавить, но увидев недовольное лицо мужчины, коротко сформулировала дальнейшие шаги в отношении Ализе, что следовало предпринять: — Сначала необходимо снять с Ализе путы, какими Темный ее к себе привязал. Потом, когда ее сознание очистится, и она поймет в каком аду жила, надо заставить ее, пересилить свою слабость, трусость, неуверенность, и собственноручно убить этого негодяя. Думаю, только тогда со временем, она сможет успокоиться и полюбить кого-нибудь достойного себя. Мы все время должны быть рядом с ней, помогая ей выйти на правильную дорогу, — мужчина согласно кивнул, а Исилите между тем продолжала: — Я так понимаю, тебе нужны дневники, которые вели отец Даххарста и Эллентиэль, и еще тебе нужен код к шифру, чтобы прочитать их, а что еще ты хочешь выпытать у Темного?

— Самое главное мне надо знать, как они вообще проникали в гробницы. Я столько лет пытался это сделать, но кроме новых и новых трупов ничего не получал. Мне надо знать, как они входили внутрь, какие заклятия, амулеты при этом использовали, какие ощущения у них при этом были и главное: где располагались эти гробницы. Может я не в тех землях искал, может сила заклятий, наложенных на эти могилы, ослабла, — его голос задрожал от какой-то алчности, от какого-то нетерпения. Он сделал несколько резких шагов, — меня выводит из себя сама мысль, что этим негодяям, занимающимся раскопками от безделья, и из чистого любопытства удалось то, на что я безрезультатно потратил несколько столетий. Как такое могло случиться? Если бы не та глупая девка, мы никогда не узнали бы о существовании этих дневников. Эта мысль бесит меня и выводит из себя. Случайность на случайности. Это не правильно, так не должно быть.

— Успокойся, — Исилите ласково накрыла ладонью его руку,— может все как раз не случайно. Может именно сейчас и пришло время.

В этот момент Ализе застонала.

-Наконец! — радостно сказал мужчина, — наконец, она пришла в себя.

Глава 4

Дальнейшее Ализе помнила урывками. Нет, ее глаза фиксировали каждое мгновение того, что с ней происходило, а вот мозг воспринимал только отдельные моменты.

— Как ты сегодня отдыхала? — ласково спросил самый желанный, самый дорогой для нее на свете голос. Она зарделась от смущения и счастья, что небезразлична ему, что он заботится о ней.

— Хорошо, — едва слышно пролепетала она, и ее лицо вновь озарилось счастливой улыбкой.

— Мы сейчас идем гулять в парк, — зачем-то сказал мужчина, взяв ее за руку.

Ей было все равно, куда идти, лишь бы его рука прикасалась к ее руке. Они некоторое время шли по дорожке. Вдруг Ализе увидела мать. Страх холодком пробежал по ее спине. Мужчина это почувствовал.

— Не бойся, — шепнул он ей, — пока ты со мной, никто на свете не причинит тебе вреда. Ты веришь мне?

Ализе подняла на него полные счастливых слез глаза, и прошептала:

— Да, верю. Я верю только Вам, и больше никому на свете!

Довольный ее ответом, мужчина засмеялся, и, оставив Ализе в одиночестве, подошел к ее матери.

— Вот бы навсегда оставить Ализе в таком состоянии, — мечтательно сказал он.

— Тебе мало тех девушек, что окружали и окружают тебя всю жизнь? Еще не насытился? — достаточно едко спросила Исилите. Мужчина удивленно глянул на нее, и Исилите виновато поджала губы. — Я хотела сказать, что Ализе ничем не отличается от тех девушек, что рядом с тобой, — поправилась она, сгладив грубость своих первых слов.

— Не отличается ничем, — слегка передразнил ее мужчина, — кроме невероятной красоты и столь же невероятной силы Дара родовой магии.

Исилите молчала, возражать было нечего, он был абсолютно прав. Она удивилась самой себе — никогда еще она так резко с ним не разговаривала, никогда, ни разу за все долгие-долгие годы, что знала его.

— Когда ты собираешься выводить ее из этого состояния? — уже спокойным, деловым голосом спросила она.

Он нахмурился и еще раз посмотрел на девушку, которая продолжала стоять на том же месте, где он ее оставил, и все так же счастливо улыбалась, глядя в пространство.

— Я хотел это сделать, как только мы схватим ее мужа... но, пожалуй, это будет неправильно. Ей понадобиться время, чтобы осмыслить в полной мере, что он враг, которого надо уничтожить. Ты сама возьмешься ей все это объяснить?

— Мне кажется, что она мне не поверит. Наша встреча была не из приятных. Лучше пусть сначала с ней поговорит Лириэлль. Ализе ей доверяла и очень многое рассказала и о себе, и о муже.

— А она не решит, что Лириэлль ее предала? По-моему, это Лириэлль заманила ее в ловушку, Ализе будет настороже.

— О! За это не волнуйтесь! Я проинструктирую Лириэлль, как надо восстановить доверие моей дочери. Лириэлль поплачет, расскажет какую-нибудь душещипательную историю о том, как ее принудили к этому обману, и Ализе вновь начнет доверять ей. А потом, когда Ализе будет знать, что ее окружают друзья, мы объясним ей, что все то время, пока она была рядом с мужем, она находилась под его воздействием. Думаю, поняв это, она возненавидит его всем сердцем и с радостью воспримет его смерть, как месть за то, что он с ней учинил.

Мужчина согласно кивнул. Этот план ему понравился.

Ализе отвели в ее комнату. Она все так же с любовью смотрела на мужчину, что держал ее за руку. Мужчина коснулся ее лба, и Ализе потеряла сознание.

Когда она открыла глаза, рядом с ней сидела Лириэлль и гладила ее по руке. Ализе хотела отдернуть ладонь, но Лириэлль не позволила ей этого сделать.

— Прости меня, прости меня, — горестно запричитала Лириэлль. — Я так виновата перед тобой! Но я клянусь, если бы я не знала, что это все делается для твоего блага, я никогда бы так не поступила!

— Для моего блага? — удивилась, еще не конца пришедшая в себя Ализе.

— Конечно, для твоего блага! Ты ведь говорила мне, как обижал, как издевался над тобой муж. Когда твоя мама узнала об этом, она не стала ждать и минуты и тут же захотела забрать тебя от него. Забрать в свою семью, где тебя по-настоящему любят и никогда никому не дадут в обиду.

Лириэлль говорила и говорила, ее голос журчал ласково и успокаивающе. Ализе силилась вникнуть смысл сказанного бывшей подругой, и не могла. Слова сливались в единую фразу: "Муж не любит тебя, он никогда не любил тебя, он никогда не полюбит тебя. Он несет только боль и несчастье, он подчинил тебя себе, он наслаждается твоими мучениями и страданиями. Ты никогда не будешь счастлива, пока он будет жить!" Ализе старалась сбросить с себя оцепенение, пыталась избавиться от ощущения паутины, липнущей к телу, но не могла. Собственных сил у нее не хватало, а ее Дар, ее силы родовой магии оставались заблокированными.

— Уйди, — слабым голосом, в который раз просила она Лириэлль.

Но та продолжала еще более страстно убеждать Ализе.

— Вспомни, — шептала она, — как он был груб и жесток с тобой в первую ночь после свадьбы.

— Его обманули, — пыталась защитить мужа Ализе.

— Обманули? — ядовито засмеялась Лириэлль. — Он что, маленький мальчик, который верит каждому сказанному слову? Да если бы он любил, то постарался бы сам узнать о тебе, что только возможно, и никто, повторяю, никто не смог бы его обмануть или запутать. Ты ему безразлична, ты должна признать это. Ты ему безразлична как жена, как любовница, как друг. Ты разве сама этого не видишь и не чувствуешь?

— Он потом говорил, что любит. Да, он любит меня, — уже более уверенно возразила Ализе.

— Любит?! — голос Лириэлль был полон насмешки. — Тогда почему ты ушла от него? А главное, как он мог смириться с твоим уходом, как он отпустил тебя, если он любит? Темные никогда не отдадут и не выпустят из рук, то, что им по-настоящему дорого. Ты разве этого не понимаешь?

Ализе задрожала. Слова Лириэлль били точно в цель. Перед глазами возникло перекошенное от гнева и ярости лицо мужа в последние мгновения перед тем, как он исчез. Страх заползал ей в душу. Ее никто не любит. Она никому не нужна, может, только брату.

— Ализе, — уже немного спокойнее сказала Лириэлль, — если бы твой муж любил тебя, то он уже был бы здесь и пытался тебя освободить. Ты так не думаешь? Но он прекрасно пережил твое исчезновение, может, даже поблагодарил нас, потому что теперь он сможет наслаждаться жизнью, как только пожелает. Ты ведь понимаешь, что сейчас он проводит время в чьих-то объятиях?

Щеки Ализе вспыхнули алым цветом. Мысль о том, что Даххарст в эту минуту с другой женщиной, была мучительна и нестерпима. Лириэлль правильно поняла ее реакцию.

— Такой муж тебе не нужен, — убежденно зашептала она. — Муж, который может предать в любую минуту, в любую секунду. Муж, думающий не о тебе, а о других женщинах, мечтающий заполучить их в свою постель.

— Замолчи! — взмолилась Ализе, у которой больше не было сил выносить этот разговор. — Пожалуйста, дай мне отдохнуть. Я прошу тебя!

Лириэлль поняла, что Ализе говорит правду, и тихо выскользнула из комнаты.

Ализе откинулась на подушку, мечтая сейчас быстрее заснуть, но сон не шел. Слова Лириэлль беспрестанно крутились в голове. Хотелось кричать от боли, но Ализе молчала.

Глава 5

Ализе надеялась, что теперь ее оставят в покое, но она ошиблась. Это было только начало. На другой день Лириэлль сообщила, что им можно немного погулять. Ализе уже было обрадовалась, что, покинув комнату, где ее магические силы блокировались, она вновь ощутит их, и она снова ошиблась. На прогулке девушек сопровождали двое мужчин, которых она уже видела в доме. Их присутствие сначала тяготило и угнетало ее, но потом она как-то перестала обращать на них внимание, и стало значительно легче.

Незаметно опустился вечер, в ветвях деревьев стали вспыхивать огни, откуда-то доносилась музыка.

— Что это за музыка? — решилась спросить Ализе у своей спутницы.

— Так сегодня же праздник! — обрадовалась Лириэлль ее интересу. — Хочешь, пойдем, посмотрим? Сейчас начнутся танцы. В круг мы, конечно, заходить не будем, но постоять в стороне и понаблюдать за танцующими тоже приятно.

Ализе в ответ лишь пожала плечами и покорно пошла по тропинке вслед за Лириэлль.

Открывшееся перед ними зрелище было довольно красиво. Девушки и парни стояли друг против друга, дожидаясь начала мелодии. Когда мелодия заиграла, разделились на пары, касаясь друг друга только ладонями. Танец был изысканным и целомудренным, как раз таким, какие любила Ализе. Никакой страсти, никакого неистовства, только невесомый, едва ощутимый намек на нежность и внимание, легчайший, почти незаметный флирт, который, тем не менее, горячил кровь, будил мечты и желания. Ализе всегда нравились такие танцы. Недосказанность, завуалированные, глубоко скрытые чувства, словно игра, в которую играли только двое, и о которой больше никто не мог догадаться.

Темные танцевали не так. В их танцах бурлила откровенная страсть, откровенное неприкрытое желание, словно танцы являлись прелюдией к ночи любви. Ализе так танцевать стеснялась и даже втайне осуждала женщин, почти непристойно льнувших к партнерам во время исполнения некоторых фигур.

А вот на танцы Светлых она смотрела с наслаждением. Сдержанность, почти холодность в движениях и прикосновениях в противовес страстным взглядам, полным нежного томления.

— Ах, как красиво они танцуют! — не сдержалась Ализе, и тут же, словно испугавшись своего порыва, быстро развернулась, чтобы вернуться в свою комнату.

— Не спеши, — остановила ее Лириэлль. — Пойдем, посидим вон там.

Они двинулись в сторону беседки, увитой красивыми цветами. Но когда девушки подошли достаточно близко, то поняли, что эта беседка занята, и не просто занята — в беседке шло страстное объяснение в любви. Ализе и Лириэлль замерли от неожиданности, и, прежде чем они спешно ушли, Ализе услышала несколько слов, от которых ее сердце заколотилось, как сумасшедшее. Но не потому, что эти слова разбудили какие-то особенные страстные чувства, а потому, что именно о таких словах она мечтала всегда, и именно таких слов никогда не говорил ей Даххарст.

Его слова любви можно было описать одним словом: "хочу". "Как я хочу тебя... какая ты вкусная... как я соскучился по твоим губам... я не могу дождаться, когда мы останемся одни, и я стисну тебя... не могу оторваться от тебя, не могу насытиться тобой!" А Ализе временами хотелось от него слышать нечто совсем другое: "До встречи с тобой я не жил... за минуту счастья быть с тобой я отдал бы все прожитые годы... ты свет, ты счастье моей жизни... мне в жизни больше ничего не надо, только знать, что ты рядом со мной... без тебя я не буду жить ни минуты на свете...", и многое-многое другое, столь же возвышенное.

Даххарст терпеть не мог подобных слов, никогда не произносил их, и, как иногда с сожалением отмечала Ализе, никогда даже не думал подобным образом. Они были слишком разными, соединенные друг с другом волею судьбы и обстоятельств. Теперь Ализе понимала, что она подчинила себя ему, сломала себя ему в угоду, постаравшись подстроится под его характер и привычки, а вот он... А он не сделал ей навстречу ни одного шага. И вот теперь случайно услышанные чужие слова вновь всколыхнули в ее душе затаенную боль и обиду. Ализе отчетливо поняла, что она глубоко-глубоко несчастлива.

Лириэлль пытливо смотрела на подругу, стараясь понять, какие чувства бродят в ее душе. Вот Ализе замерла, слушая чужие слова любви, вот ее глаза полыхнули гневом, и вот она поникла, съежившись и сжавшись в комок, мгновенно став тихой и грустной.