Лучшее из чудовищ

Постепенно ее слова начинали действовать. Майко многого пока не могла, однако она начала вставать с постели. Сначала девушка гуляла по комнате, а потом в сопровождении Канны стала выходить в сад.

Ее тело зажило, но душа — нет. Она боялась общаться с другими девушками. Выносить немую жалость служанок — это одно. Но позволить узнать о случившемся представительницам других родов... Ни за что!

Больше всего Майко боялась, что Танис снова придет за ней. Ему здесь никто не помешает и никто не остановит. Но нет, советник если и появлялся, то мельком, к ней не подходил. Впрочем, одного его вида было достаточно, чтобы девушка начинала дрожать, чувствуя слезы на глазах.

Сальтара она видела чаще. Принц давал распоряжения солдатам, иногда присоединялся к девушкам в их прогулках по саду, а она наблюдала из окна.

Лишь однажды они пересеклись в коридоре. Танис вновь уехал, поэтому Сальтар казался прежним, но Майко уж не верила ему. Она никому не верила.

— Леди Майко... — его голос дрогнул. — Я хотел сказать...

— Уйдите прочь. Никогда больше не становитесь на моем пути! — Она сорвалась на крик. Такое поведение недостойно ее, но иначе Майко не могла. Он же был там!... — Вы такое же чудовище, как и все они! Я презираю вас...

Ее слова ничего не значили для принца. Майко понимала это, несмотря на то, что от них он вздрогнул, как от удара. Все это не более чем игра!

Она не знала, что делать теперь и что ждет ее впереди. Она ведь наследница своего рода! Замужество очень важно не только для Майко, но и для семьи, отец надеялся, что она скоро подарит ему внуков. А кто возьмет ее такой? Она не лучше уличной девки! Никто не поверит правде, ее обвинят...

Канна убеждала ее держаться и верить. Майко старалась изо всех сил. Даже несмотря на весь пережитый ужас, она и не помышляла о том, чтобы убить себя. О смерти думала, да, особенно в первые дни. Но эта смерть должна была прийти со стороны или от природы. Оборвать свою жизнь самостоятельно Майко никогда бы не решилась.

Тем не менее, ее самочувствие ухудшалось. По утрам ее рвало, весь день она ощущала слабость, а к головокружениям даже привыкла. Дошло до того, что однажды на прогулке Майко просто потеряла сознание.

Очнулась она в своей комнате. Пахло целебными маслами, свет из прикрытых окон был мягким и не резал глаза. Рядом сидела Канна.

— Что произошло? — с трудом произнесла Майко.

— Вам стало плохо в саду.

Ей теперь всегда плохо.

— Почему?

— Что, леди Майко? — не поняла служанка.

— Почему это происходит со мной? Я больна?

Канна поправила одеяло, закрывавшее девушку до самой шеи, и отвела взгляд в сторону.

— Нет, леди, вы не больны.

— Тогда что со мной не так?! Я ведь чувствую, что-то происходит! Пожалуйста, скажи мне!

— Я не лекарь, он вас еще осмотрит. Но... я ведь тоже женщина. Я вижу, что с вами творится, знаю, когда такое бывает.

Майко тоже знала. Отец позволял ей читать книги, поэтому во многих вещах она разбиралась лучше, чем полагается девушке такого происхождения. Вот и теперь ответ был ей известен, но она боялась признать его.

— Скажи, — шепнула она.

— Похоже, леди Майко, что у вас будет дитя...

* * *

В провинции Норит новость о смене власти восприняли хуже всего. Почти сразу нашлись недовольные, в том числе и среди магов. Камит предвидел это. Он вообще предвидел удивительно много — слишком много для человека, не занимающегося колдовством.

Раким предпочитал держать свои мысли при себе: и сейчас, и с самого начала. Он по праву считался одним из самых сильных колдунов страны, что приковывало к нему повышенное внимание. Его даже приглашали когда-то работать во дворце императора Жена, но он отказался. Там он был бы один из многих, в Норите ему лучше, он сам по себе.

Очень часто мнение Ракима ценилось больше, чем мнение главы провинции. Чародей не злоупотреблял этим. По сути, власть ему была не слишком важна. Гораздо больше он заботился о людях, окружавших его. Он следил, чтобы принимаемые властями решения не вредили горожанам. За это Раким пользовался уважением.

Большую часть времени он проводил в своем доме. Он жил отдельно от семьи и не испытывал тоски по этому поводу: он занимался магией, от которой дети могли пострадать.

Когда в Норит прибыли гонцы нового императора, многие ждали, что скажет Раким. Он не спешил. Однако когда начались восстания среди ремесленников, поддерживавших династию Реи, Раким вмешался и прекратил беспорядки.

Ему не нравился Камит. Не только как человек, предавший клятву, но и как тот, кто сумел подчинить скалистых ящеров. Судя по их количеству, Камит знал способ открывать врата в Мертвые земли. Это настораживало.

Но противостояние пока было невозможно. Раким знал, что сильный колдун из соседнего города отказался принять новую власть и отправился на встречу с Камитом в столицу. Он так и не вернулся.

Раким предпочитал ждать. Он был главным и сильнейшим магом города, по сути, гарантом порядка. Это понимали все. Поэтому между ним и гонцами императора Камита было установлено некое подобие перемирия. Раким пообещал, что не допустит мятежей, а военные, в свою очередь, заверили его, что в окрестностях города не будет скалистых ящеров, которых они почему-то именовали драконами.

Чародей сомневался, что придерживаться стратегии ожидания получится долго. Путь, который выбрал Камит, слишком похож на дорогу к уничтожению. Если все не нормализуется, придется вмешаться.

Пока же он жил так, как и раньше. Раким относился к тем магам, у кого почти не было природных способностей. Если бы он родился в другой провинции, то из него бы получился какой-нибудь целитель-неудачник. Но он родился и вырос в Норите, а здесь магия и наука идут рука об руку.

Он научился делать настолько сложные амулеты, что для их активизации требовалось совсем немного магии. Зато работали они не менее эффективно, чем сильнейшие стихийные заклинания. Беда в том, что стихийные заклинания создаются за пару минут, а над разработкой каждого амулета он трудился днями, а то и месяцами.

Его новой целью стала черная птица: кукла, сделанная из тонких металлических прутьев. Ракиму никак не удавалось придать ей правильную форму. Зато когда все будет завершено, она сможет доставлять послания лучше любого гонца!

С улицы послышался шум. Чародей подошел к окну, чтобы проверить, не затеяли ли местные мастера очередную попытку восстания. Нет, все в норме — всего лишь очередной пьяница устроил ссору с лавочником. Скоро солдаты уведут обоих. В Норите сейчас очень много солдат, долго ждать не придется!

Чародей окинул изучающим взглядом город. Каменный лес, подсвеченный магическими сферами, жил ночной жизнью, время-то позднее! А вдалеке на фоне звездного неба можно было увидеть темный острый силуэт — императорский замок. Сюда и в мирные времена представители клана Реи не рвались, а теперь долго еще никто не приедет! Вряд ли Камит рискнет селиться в провинции, где его недолюбливают.

Столица провинции уцелела, чего не скажешь о столице империи. Но надолго ли?

— Отец, вам лучше отдохнуть. Вы сегодня очень много работаете.

Стоило догадаться, что Нара скоро явится. Так и случилось. Она не любит, когда он засиживается допоздна.

Нара была единственной дочерью, которой он позволил жить в этом доме. Просто находиться рядом с семьей, да и остальными людьми, она больше не могла, а они не имели права ее видеть. Потому что Нара умерла два года назад.

В тот год в провинции свирепствовала лихорадка. Распространение произошло настолько быстро, что даже маги не успели ничего сделать. Правда, лекарство они совместными усилиями разработали быстро, но для Нары было уже поздно.

В Норите покойников всегда закапывают в землю в специальных ящиках. Никто, даже его жена, не знал, что ящик, предназначенный для Нары, ушел в землю пустым — там лежала лишь кукла. Тело Раким забрал к себе.

То, что он делал, запрещалось всеми мыслимыми законами. Но остановиться чародей уже не мог, как не мог и простить себе, что не сумел вылечить собственную дочь. Заменив половину органов на сложные амулеты, Раким вернул девушку к жизни. Теперь она оставалась рядом с ним, не старела, но и не жила толком. Из дома она выходила только в плаще, изредка, и выдавала себя за служанку.

Нара полностью сохранила разум. Раким подозревал, что в глубине души она несчастна, просто виду не подает. Она знает, как важна для отца. Девушка была главной причиной, по которой чародей стремился никого не пускать в свой дом.

— Я еще не устал, — заверил ее Раким.

— Все равно, вам стоит отдохнуть. Это ведь не срочная работа, закончить вы всегда успеете. Вам приготовить что-нибудь?

— Нет, обойдусь. Ты была сегодня в городе?

— Я выходила на рынок.

— Солдат больше не стало?

— Нет. Столько же. Но не меньше.

— А меньше уже и не будет.

Еще по крайней мере год Камит обязан проявлять осторожность. А там, если ничего плохого не произойдет, все привыкнут. Люди ко многому привыкнуть способны!

Раким убрал инструменты и последовал за дочерью. Он работал на втором этаже, а жили они на третьем. Иногда он ночевал в доме своей семьи, чтобы не вызывать подозрений, но большую часть времени оставался здесь.

Он уже спускался по лестнице, когда его внимание привлек звук колокольчиков.

Нара тоже услышала:

— Что это, отец?

— Беда.

Поставив условие о том, что ящеры не должны ступать в территорию города, он не собирался верить военным на слово. Контроль нужен везде! Поэтому Раким запустил в действие один из самых сложных своих амулетов: наблюдательную карту.

Она представляла собой своеобразную модель провинции. Раким постарался учесть все: города, леса, реки и холмы. Со стороны карта напоминала собрание игрушек, расставленных на большом круглом столе, занимающем почти всю комнату. А над столом висели колокольчики.

Они и делали основную работу. Если присутствие сильного существа проявлялось там, где его быть не должно, следовал мелодичный звон. Амулет был достаточно сложный, и сил самого Ракима ни за что бы не хватило. К счастью, ему удалось перекупить у вдовы другого мага кристаллы, постоянно питавшие карту энергией. Поэтому за результат волноваться не приходилось.

Когда он вошел в комнату, колокольчики продолжали позванивать. Однако дрожали не те, что над городом. Волновались шарики, которые он подвесил над границей.

— Что случилось, отец? — Нара заметила его растерянность. — Ваша ловушка не работает?

— Это не ловушка. Это всего лишь способ получать информацию... очень важную информацию. О ящерах. Если они приблизились бы к нашему городу, я бы узнал заранее. Но тревога на границе.

— Значит, они приблизились к границе.

— На границе они и были с самого начала. Я знал это, учел при разработке карты.

— Но тогда почему колокольчики зазвонили теперь? — удивилась девушка.

Раким ее удивление не разделял. Он испытывал скорее настороженность.

Колокольчики были созданы так, что на ящеров у границы они вообще не реагировали. Чтобы привести их в движение, нужна значительно большая сила...

— Что-то пробралось в Норит через границу с Доритом.

— Что?

— Я пока не знаю. Но мне это не нравится. Оно гораздо сильнее любого ящера.

У чародея имелись все основания подозревать, что скалистые ящеры — далеко не единственные существа, которыми пользуется Камит для вооружения своей армии. Но чтобы ему удалось покорить настолько могущественную тварь... Как же силен должен быть он сам!

— Оно все еще у границы, — заметила Нара. — Оно не движется?

— Не обязательно. Может, и движется, оно ведь только явилось. Хотелось бы мне знать, с чем мы имеем дело!

Сейчас Раким особенно жалел, что его птица совсем не готова. Если бы он хотя бы подошел к завершающей стадии, можно было быстро переделать ее под наблюдение и послать туда. А так — не выйдет, времени не хватит.

— Оно может двигаться не в наш город.

Ракима такое утешение не устраивало:

— И что? Я не могу быть спокоен даже если оно рядом. А пока мы вообще не знаем его целей. Если это убийца, я не стану сидеть сложа руки!

Чародей не был уверен, сможет ли он уничтожить такую тварь. Зато пленить, скорее всего, получится. Подходящая ловушка у него есть, надо только подготовить. Жаль, что обратиться за помощью не к кому! В городе он остался единственным сильным колдуном, остальные — шарлатаны и фокусники.

К тому же, он привык полагаться только на себя.

— Я помогу вам, — пообещала Нара. — Правда!

В ее случае, обещание не было пустым. После оживления ее тело стало очень сильным. Это можно считать платой за то, что она потеряла.

— Конечно, милая, я знаю. Дай мне подумать...

Может, обратиться к военным за помощью? Пускай используют ящеров для перехвата! Хотя нет, слишком рискованно. Пока он не узнает, с кем имеет дело, разумней действовать самому. Что если то оно заодно с армией?

Он повернулся к дочери:

— У меня для тебя есть задание. Ты должна быть здесь и следить за перемещением этого существа. Его ты сможешь определить по колокольчикам. На самых важных этапах пути сообщай мне, где оно. Чем раньше мы вычислим его точный маршрут, тем лучше.

Нара не нуждалась в сне и пище. Она могла сутки не двигаться с места, поэтому для наблюдений за картой подходила идеально.

— Я все сделаю, отец. А чем займетесь вы? Отдохните, прошу.

— Сейчас на это нет времени. Чем раньше я приступлю к работе над ловушкой, тем лучше.

Глава 14.

Кирин с удивлением обнаружил, что нисколько не скучает по роскоши дворцовой жизни. Причем тоски не было вообще, он просто принял это как данность, а теперь впервые задумался. Его вполне устраивало, что вместо мягкой перины он спит на земле, а ест прожаренное на костре мясо, а не шедевры придворных поваров.

Если бы ему дали возможность изменить будущее, он бы все равно сбежал. Правда, сделал бы все возможное, чтобы его семья осталась жива.

— Держи, — Саим протянул ему ветку с насаженной на нее мелкой птицей.

На этот раз охотился он. Ушел в поле, расставил силки, а вернулся уже с несколькими тушками небольших птичек. Нокрем обработал их травами и скоро они были закреплены над огнем.

После границы они весь день провели в пути. Периодически на дороге попадались военные, но их повозка не интересовала. Саим предположил, что это патрули против разбойников.

Когда сгустились сумерки, они остановились: лошади нуждались в отдыхе, да и людям надоело трястись в повозке. Место особо не выбирали, просто свернули подальше в поле. Неподалеку виднелся густой лес, но Исса сказала, что туда лучше не соваться.

Пока они видели немного деревень на своем пути, однако и те, что им попались, поражали. Никаких деревянных лачуг и никаких сараев. Только аккуратные домики из белого камня за коваными заборами. Среди жителей Норита было очень мало крестьян, земли этому не способствовали, здесь селились преимущественно купцы и ремесленники. Если животных и выращивали, то занимались в первую очередь породистыми лошадьми.