Ландскнехт. Часть четвертая

Подумав так, винтовку с плеча снял, в руках понес, да еще и курок взвел. Мало ли. Хотя на берегу примет и следов чтоб недавно кто-то что-то тут высаживал, или забирал, нету. И развалины выглядят нежилыми вовсе, и ни малейшего запаха дыма, курева, жранья или наоборот, дерьма и мочи. И потом не несет лошадиным или человечьим — а если б, например, сюда кочевники пожаловали — несло б будь здоров. Однако, все же чего-то мне не нравилось все больше. Это не лес, конечно, и на птичек тут ориентироваться не выйдет — чайки как орали над лиманами, так и орут. Ачто в развалинах тихо — так, может, местные пичуги тут отродясь не жили, я не орнитолог какой, и не охотник. Но что-то не нравится. Пошел, стараясь и округ глядеть, и все ж не упускать из виду развалины, по дуге в обход. Не спеша, осторожно, не торопясь и не шумя особо. Идти было легко — пока почва соленая, до Степи настоящей метров двести — трава жесткая и невысокая, редкими пучками. Обошел, осмотрел — ничего такого не отметил. Следов каких-то не увидел, но для примеру посмотрел сам на свои следы: на сухом-то песке плотном — да ничорта не видно, а чингачгуком идти носом по земле мне стремно, не хочется из виду упускать каменные коробки поселка. Тем более что в Степь и от поселка уходило подобие тропинки — правда, куда как слабее по виду. Да и то — она не "в Степь" а скорее "из поселка" — выходит из провала в бывшем когда-то заборе, а теперь просто невысокого валика камней, и исчезает не дойдя, по-моему, даже до начала холмов. Завершил круг, обойдя поселок полностью. Ну, это даже не поселок, а почти что хутор. Или этот — фольварк. Дюжина бывших каменных домов разной степени развалистости, обнесенные когда-то забором. Судя по всему — если и подвергся разрушению иначе, как от времени, то только пожаром. Или больно уж давно дело было. По сути, наиболее целыми (практически полностью цокольные, первые, этажи остались) были три дома в центре. И, по закопченным участкам стен — там, походу частенько пережидают всякое ненастье и несчастье местные пилигримы. Если, к примеру, даже с моей скорлупки паруса притащить — и то можно устроить неплохое укрытие от непогоды. Шторм, например, переждать.

Чуть еще помедлив, перехватил ружье поудобнее, и двинул в поселок. Прошел мимо двух развалин — груда камней, заросшая вьющимся кустарником, от дома разве что геометрически правильные общие очертания кучи сохранились. Второй ряд домов — примерно то же состояние, причем один из них — похоже, пытались разобрать. то ли искали тайники то ли неясно зачем. На материал, что ли... Так-то фундаменты добротные, те что сохранились — подлатать, и ставь избу. На Карельском перешейке местами таких финских фундаментов из каменных блоков немало от хуторов осталось.

Вот и центр — собственно самые уцелевшие дома. Точнее — уцелевших два, а третий, что со стороны Степи смотрелся целым — на самом деле имеет только три внешних стены, словно декорация — а ближняя ко мне давно рухнула внутрь бывшего здания. Стало быть — два. Почти напротив друг-друга. Тот, что справа — побольше, и словно зажиточней — не иначе, дом патриарха-основателя — даже вот, на три ступеньки из плит крылечко сделано. С него и начну осмотр. Взяв автоматку на изготовку, стал, ступая очень осторожно, нарезать сектор ко входу, стараясь при этом крутить башкой насчет прочих развалин. Неуютно в этом поселке — оно, конечно, во многих брошенных людьми местах так. Но тут — словно в затылок кто смотрит. Потому вот так, словно на войне. И потренироваться стоит, и если тут никого нет, то и не стыдно в рембу играть, раз никто не видит. Зато самому спокойнее. Просмотрел насколько мог пустую коробку — никого, конечно, ну, все еще дурачась, как положено метнулся через неширокую бывшую улочку, в проем — и к стеночке прижаться...

Гах! — от неожиданности я аж присел, чуть ружье не уронив. Расслабился, мать его так. Ибать-копать, самую малость же! Пуля, судя по звуку выстрела, револьверная, из, как минимум, армейского перфоратора — выбила крошку, оставив ярко-белю отметину на камне. Аккурат там пройдя, где полсекунды назад была моя бестолковка. Точнее — где она была бы, не проскочи я ходом в приседе, и не уйди к стенке. Кабы вломился в проем — тут бы в затылок и схватил. Ждал, сучонок. По углу выстрела — из домика напротив, сильно под углом. Из глубины помещения целил, значит, что я его и не видел. Потому и вышло у его так — на прицел взял место, которое я, по его разумению, ни за что не миную. Стреляет хорошо, вот и облажался: в корпус надо бить, только в корпус. Целил бы в корпус — может, и успел бы. а то и вовсе как раз в башку бы угодил. Ну, сука, усе. Тоби писта!

Рывком в соседнюю комнату и мимо окна — ага, есть силуэт в доме напротив! Метров семь, ну десять, от силы... Гах! — несерьезно, навскидку, но все одно в мимо. Автоматически, просто чтобы поддержать дискуссию — так же не глядя в ответ на спуск давлю — примерно в окно надеясь попасть. Хотя бы в "свое" — рикошета винтовочной пули мне тут не надо. Баммм! Винтовочный выстрел дал по ушам даже мне, а собеседнику, надеюсь, еще сделал нервы. Все же, с пистолетом против винтовки — как тому коту без яиц жить: можно, но больно уж грустно. Ага, шарахнулся инстинктивно. Вроде, я даже в его проем попал, а может, там и рикошета дало. А дальше все вышло очень быстро — я кое-как успел вернуть ствол на линию. Все же, из-за тяжелого затвора, основная масса которого впереди казенного среза ствола — подброс невелик, при довольно "автоматном" балансе самозарядки. Да еще с этой системой задержки затвора на шептале, возвращается он только когда отпустишь спуск, и в этот момент ружье изрядно клюет стволом. Что, при минимальном навыке, помогает тоже. А этот хунвейбин, очевидно, находясь в плену смертельно опасных стереотипов, решил, что я сейчас судорожно дрюкаю затвор винтовки. Решив при этом покритиковать меня из своего дырокола более прицельно. Для чего ему, разумеется, пришлось высунуться из-за простенка. И будь у меня армейская болтовка, или даже и хотя бы рычажная охотничья — он бы успел. Как минимум, спрятаться, осознав свою ошибку. Но собственно, стрелять я начал, едва увидев выдвигающееся его плечо и руку с пистолетом. Наклонясь вперед, удерживая "по-автоматному", целясь куда-то на уровне груди, открыл огонь "на тычок" — не выцеливая, рассчитывая лишь, что цель сама вползет в прицел. Бамм-бамм-бамм! Трешечка, стуча пальцем по спуску и по скобе, так быстрее выходит, борясь с отдачей. Но, все три влетели, куда надо. Готов, кувыркнулся, даже слышно, как гремит по камням револьвер. А потом — как звякают две мои последние гильзы. Резко стало тихо. Вот, как-то так. Пять секунд, от силы. Обосраться от страха даже не успел. Но это потом, а пока рано о прекрасном думать. А то один раз уже чуть не получил в голову какую-то херню, как говорила молодая кинозвезда Саша Г. В темпе, сменив магазин, по всем правилам, с закидыванием камушков (даже гранаты приготовил, но решил излишне-то не усугублять), обошел всю местность, на предмет еще каких-то заинтересованных в общении личностей. К счастью для всех — безрезультатно. После уж, подойдя к злополучному домику, предложил вслух закинуть в него гранату. Однако, в ответ тишина. Честно говоря, гранаты жалко. Мелькнула вовсе мысль — уйти отсюда, и уплыть нахрен поскорее. Но, теоретически, пока я буду возиться и отплывать — я отличная мишень. Ну, с револьвера излишне оптимистично... если это не рейтарский, с длинным стволом и упором. А если винтовка? С другой стороны — за оппонента я был практически уверен. С десяти метров автоматным патроном... Попали все три, почти наверняка. Бронежилетов тут не водится, а и будь на нем даже штурмовая кираса — и она винтовку в упор не держит. Видел лично. Так что клиент, скорее всего, или готов, или в состоянии не сильно боевом. Надо проверять.

Залез в дом с обратной стороны, через бывшее окно. Не таился особо — один чорт чего тут прятаться. В крайнем случае — минус одна граната... Надо бы, кстати, купить где-то. Хотя бы запалов — а уж шашку взрывчатки я вполне себе добуду. Тут это в общем по лицензии но иным строителям продают. Маломощные, конечно, цилиндрики толщиной в дюйм, длиной в пядь всего. Грамм по пятьдесят в тортилловом эквиваленте. Но мне-то больше и не надо... А будет надо — то свяжу, сколько понадобится. Ладно, это я отвлекся чего-то... Аккуратно нарезаю снова сектор. О, ноги в хороших сапогах, кавалерийских, только без шпор. Ну, это многие так носят. Хорошо ножки торчат, не дергаются. Аккуратненько дальше.. Ага, наган его валяется, похоже, где и упал. Так, по пояс уже видно — в целом, можно бы, и даже нужно, просто всадить пару контроля в область таза. И все. Проверять потом дальше помещение. Но не на войне же. Еще шажок — ну, вот и руки видны, обе. Одна на полу спокойно, вторая на груди. Пустые. Гранаты какой не держит. Да и вообще, похоже, где лег — там и лежит. Добавки не надо. Не расслабляясь проверил все, потом, упершись, рывком выглянул на уровне пояса — и обратно. Все чисто, никого нигде более нет.

Вошел, осмотрелся. Ну, кто ж ты такой, и чем я тебе так помешал, что сразу пулю в затылок? Никакой прелюдии, даже не поговорил... Так за мужчинами не ухаживают. Тем более — в голову. Сказано ж не нами, и давно: путь к сердцу — через желудок... В корпус надо целить. А в голову уже потом.

Все три пули пришлись в цель. Причем последняя крайне неудачно для товарища — аккурат шею перебив. Кранты. Бывает и так. Зрелище не самое приятное. Но тем не менее, осмотреть придется. Парень, довольно молодой. Двадцати и то не факт, что есть. Лицо довольно холеное, ухоженное, хотя и не сказать, чтоб породистое. но — выбрит был гладко... несколько дней назад. Щетина характерная. Стрижка короткая... и пожалуй, армейская. Даже — офицерская. Волосы ухоженные тоже. Не так давно стригся. Руки глянул — под ногтями конечно темное,но скорее ружейное масло, и руки не мозолистые вовсе. Не тянет отрок сей ни на пирата, ни на бандита-душегуба, живущего с ограбления трупов убитых им в затылок путников. В целом телосложения не хлипкого. Спортсмен-разрядник. Одет "по полевому" — почти как я, только куртка-брезентуха валяется в стороне, а на нем рубаха серая и кожаный жилет. Ну, это знакомо — тут такое любят лошадники, вместо ремня и портупеи — жилет короткий, а на нем карманы-патронташи, на него же кобура и прочее. Но лошади-то нет, и следов нет, и говна лошадиного нет в округе! А явно ж за рулем человек был, весь прикид прямо вопиет. Стараясь не испачкаться — натекло изрядно, правда пыли тут и песка столько, что даже и запаха кровищи сильного нет, полез обшаривать. Надо, что поделать. В карманах выгреб только патроны. Никаких мелочей, ничего. Точно же — армейский... Отстегнул с пояса жилета ножны с здоровенным свинорезом. А вот тут однако... Охотничий нож. С роговой рукоятью, клинок тоненький — стало быть, "старого металла". Дохрена стоит, между прочим. Как бы не гульден а то и поболее. Только мне такие не по нраву, да и здоровенный, в полторы пяди клинок. Ладно, все одно ж не бросать. Более осмотр ничего не дал. Ни документов, ни денег. Нигде ничего, даже сапоги стащил, проверив за голенищами. Пусто. А ноги-то сбиты, левая аж в кровь.... Пешкарусом пер, долго и наплевав на здоровье. Налево сходил, коня потерял... Ладно, надо что-то еще найти, чтоб понять. Поднял куртку — под ней оказался обычный рюкзак армейский. Впрочем, их все носят почем зря. После войны — особенно. В рюкзаке оказалось все стандартно, слово по учебнику — обычная армейская укладка, разве что паек подрастрачен немного. И — там же нашлись и деньги. Немало — пяток гульденов серебром. Денежки я, конечно, приберу, но вопросов стало еще больше. Чорта ли ему с меня надо было? Уж не грабить хотел, а просто убить, и все тут. Это плохо. Знать, что именно я тут буду — никак невозможно было. Стало быть... Стало быть — этот паренек намеревался убить не меня, а любого, кто тут появится. Ну, поскольку трупов не видно — я оказался первым. Или, если подумать — любого, кроме кого-то определенного. А это вовсе плохо. Так, спокойно, главное — не надо нервничать... Один вон — уже понервничал.

Выбежал, пометался, осмотревшись. Нет, место-то такое, что не подберешься, только рывком. Но никого на исходных нет, горизонт насчет парусов чист. Вернулся обратно в дом. Паренек, конечно, как лежал, так и лежит. Ему-то уже хорошо, а мне теперь вот думай. Подобрал револьвер — обычный армейский, пехотный, со стволом в пядь. Четыре патрона в барабане, и две гильзы. Покрутил в руке, сунул вместе с ножом в рюкзак, туда же патроны пересыпал. В хозяйстве все сгниет.

— Ну, и вот какого чорта тебе оно надо было? — его спрашиваю. Молчит, зараза. И даже не нервничает и не потеет. Хрен допросишь ведь. Вот какого хрена? Мешал я тебе? Ну так пальни в воздух, едва я приставать к берегу собрался — я б тебе на весь магазин ответил, и удрал поскорее. — Эх, малец, малец, кто же ты такой-то?

Надо бы его, не брезгуя, вовсе разоблачить. Вряд ли тюремные партаки сыщутся, но военные иногда любят татухи набить всякие. Но с другой-то стороны, мне вот еще лишних проблем... Ограничился тем, что расстегнул жилет, пощупал через намокшую кровищей рубаху — да, мускулатура весьма неплоха была... а вот каких-то закладочек, документов или еще чего ни под рубахой, ни на изнанке жилета — нету. Разве на спине поискать, но, по-моему, чушь это уже. По всему видно, что паренек не прост, и подготовлен прямо-таки стерильно. Так тоже бывает. Поди, на словах должен был кому-то что-то передать, да психанул... Надо ноги делать, пока этот кто-то не появился. Расстроится же — а все мои объяснения запросто может быть будет принимать исключительно как я сейчас у этого парня. Чему я категорически ну его нахер. — Ладно. Не серчай, малой. Сам виноват. — накрыл покойника его же курткой, да и пошел. Даже сапоги брать не стал — и так-то на душе не очень. По хорошему — надо бы и вовсе похоронить, да у меня ни сил, ни весел для копания земли не осталось. Отдых, понятное дело, отменяется, ходу-ходу домой, да поскорее. Вот, знал бы, что так — и не подумал бы причаливать никогда вообще вовсе... Одно утешает: формально, юрисдикция тут не рюгельская, а чтоб кого-то депортировали по запросу сопредельной стороны — не слыхал и вовсе. То есть, по поводу безвременной кончины этого несчастного паренька власти меня тягать не должны. Хотя, лучше бы вообще об этом никому не знать. В конце-то концов. Мало ли людей убивают. Место тут тихое, подходящее для такого. И вообще. На его месте должен был быть я. Однако, все равно — неуютно. И ведь, самое-то поганое в насильственной смерти, так это ее зачастую мимолетность и неосознанность, и главное — необратимость. Убить живого человека очень просто и быстро, даже удивительно, как. А вот обратно — фигушки. Думать потому надо. Надо было. И ему, кстати, тоже. Но и мне. Вот сейчас же думаю — а чего б было не дать один выстрел, в плечо ему? А потом еще несколько, когда спрятался бы? Подавить огнем, потом начать за поговорить, рассказать за гранаты... Нет, блять, надо было расстараться... Все, конечно. с перепугу. Расслабился сильно, надо отвыкать от мирной жизни — она тут условно-мирная. Тренироваться надо. Вот так по глупости убить — любой дурак может. Велика наука — заделать жмура. Так что — надо тренироваться, и всегла и постоянно в форме быть. Или дома сидеть и не лезть в не свое куда попало. Мне, по правде-то, своего куда попало хватает.