Она сказала:
— Что это?
Я сначала не сообразил, о чем речь, да и Ридж нахмурилась явно. Однако проследив взгляд леди Аверре, направленный на труп, увидел причину, побудившую ее задать этот вопрос.
— Сомневаюсь, что это входит в стандартное обмундирование махдийских воинов, — проговорила Ридж.
Прежде, чем кто-то из них успел пошевелиться, я протянул руку и маленький, незаметный инфочип послушно скакнул ко мне на ладонь. Край пластиковой оболочки был подплавлен, и вся она была покрыта сажей, но не узнать предмет, при схожих обстоятельствах добытый мною с тела мертвой госпожи Чи'Эмей, я не мог.
Инфочип только лишний раз подтверждал мою догадку, что все это дело рук Аверре. Вот только, каким именно образом такому опытному лейру удалось превратить в ничто сразу трех аборигенов, которым, в принципе, навредить не мог, а с одним — промахнуться, оставалось загадкой, дать подсказку на которую могла лишь она...
— Мне нужно в отель. Сейчас же!
Глава 15
Переходные моменты
Близился конец этого дня, и солнце лениво ползло за горизонт, но в комнате света оставалось по-прежнему много. Мне бы испытывать облегчение, да только куда там! После мрачного сумрака убогого магазинчика и темных деяний, совершенных в нем, ясная погода выглядела как насмешка над убийцей, больше всего мечтавшем сейчас скрыться в самой глубокой тени, какой только можно.
Два часа прошло с тех пор, как мы вернулись из Си-Джо, и я, слоняясь из угла в угол, точно запертый в клетке китх, ждал ответа с Яртеллы, который все не торопился приходить. Как будто она знала, что произошло, и хотела намеренно позволить мне лишний раз повариться в собственном соку.
Запрос на разговор с Бавкидой я отправил, едва оказавшись в номере отеля. Ни вопросов, ни возражений у Эйтн мое неожиданное требование не вызвало, разве что лишний раз заставило ее проявить удивление. В прочем, мне не было дела до чувств каменной девицы, так что вопрос относительно ее эмоций мог оставаться открытым. Только Ридж вела себя, как подобает, не стесняясь в выражениях, поведав мне обо всем, что думает по данному поводу. Моя истерика едва ли могла повлиять на ее решение, а вот приказ леди Аверре, вдруг согласившейся, что лавки с нас достаточно, не выполнить не могла.
Инфочип наставника оставался со мной; никто из дам на него претензий предъявлять не собирался. Дорогой обсуждали последующие действия. Хотя, опять же, слово 'обсуждали' в данном случае не совсем подходит, поскольку я находился не в состоянии давать полезные комментарии и, глубже погружаясь в себя, пропустил мимо ушей большую часть того, что говорила Эйтн. Из сказанного я понял лишь, что полицию решили не привлекать до тех пор, пока не найдем Аверре, и если по какой-то причине капитану Гетту станет известно об убийствах в Си-Джо, мы трое неизменно будем хранить молчание. И говоря 'мы трое', я не просто прибегаю к обобщению. Случившееся в лавке в каком-то смысле объединило нас. Полагаю, за спасение своей жизни Эйтн испытывала нечто вроде благодарности и тем, что не спешила отправить меня за решетку, выражала ее. А Ридж просто некуда было деваться, так как совершить что-то против воли своей начальницы для нее было равносильно смерти. Все мы, таким образом, оказались на борту одной лодки, и шаг одного за ее пределы — это шаг в бездну.
Или же мне просто так приятно было думать, ведь если Эйтн и ее помощница имели выбор, то у меня его не было. Стоило одной из них открыть рот и мой обратный путь на Яртеллу затянется очень и очень на долгое время.
А между тем, они даже не задумались о том, каким образом Аверре удалось совершить столь впечатляющее по своим масштабам и ужасающее жестокостью действо, когда я не сумел даже элементарно сбить аборигена с ног.
Невольно взглянув на свои ладони, я вспомнил, с какой чудовищной силой они сжимали шею обезумевшего махдийского воина, заново прочувствовав каждый позвонок, каждую мышцу и артерию, и то, как легко они ломались и рвались под давлением моих пальцев. Это было вдвое ужасно.
Прекратив метаться из стороны в сторону, я тяжело опустился на край кровати. Когда в дверь постучали, я подскочил, будто ужаленный, испугавшись, что это может быть полиция, но по ту сторону оказалась только Лита. Без обычного ехидства и колкостей, и даже с надеждой, спросила не видел ли я одного из ее гокки. Я, разумеется, солгал, и вновь совесть, словно пинцетом, отщипнула крохотный, но такой драгоценный кусочек моей души. Девушка ушла вдвойне расстроенная, ну а я, будто драконами, терзаемый душевными муками, вернулся за стол, и в который раз за вечер вперился в разложенные передо мною инфочип и пузырек с семенами минна.
Несмотря на желание, во что бы то ни стало выяснить информацию, хранящуюся внутри этого маленького носителя, я так и не осмелился подсоединить его к разъему своего компьютера. Случившееся в лавке существенно изменило мои мотивы и, путаясь в каше собственных мыслей, я боялся добавлять новые ингредиенты. Во всяком случае, до тех пор, пока не обрету хотя бы часть утраченной уверенности, а для этого я должен был посоветоваться с Бавкидой, которая спешить явно никуда не собиралась.
Но вот, наконец, замаячил долгожданный сигнал напульсника. Нажав кнопку приема сообщения, я откинулся на спинку кресла, наблюдая, как из клочков света передо мной материализуется голограмма старухи в своем неизменном плаще.
— Что такого срочного могло произойти, раз ты не мог подождать спокойно несколько минут? — лишенный всяческих эмоций голос вдруг напомнил мне, почему Бавкида считалась могущественнейшей из адептов Адис Лейр.
Но подавлять в себе раздражение оказалось слишком тяжело:
— Два часа — это не пара минут!
Даже не смотря на тень, ниспадавшую на старухино лицо, я почувствовал, как сузились под капюшоном ее глаза:
— Что произошло?
Я уже сломал себе голову, решая, как лучше всего обрисовать ей ситуацию, но подходящих слов за все время ожидания так и не нашел.
— У меня проблема возникла, — наконец сказал я.
Притворившись, что вся обратилась в слух, Бавкида позволила мне изложить ситуацию кратко, насколько это было возможно. Когда я умолк, она еще добрую минуту сверлила меня своим призрачным взглядом. Затем заговорила:
— Насколько я поняла, ты сам вполне успешно избежал связанных с этим проблем?
Я моргнул. Затем еще раз. Да ведь не о том совсем речь-то!
— Смотря, что считать под словом 'избежал', — ответил я. — Эйтн Аверре пока молчит, но что будет дальше, я не знаю.
— Дальше будут ваши совместные поиски Батула. Сомневаюсь, что это займет много времени. Уверена, что насчет аборигенов ты не ошибся.
— Мне от этого намного легче, — истекая сарказмом, проговорил я. — Спасибо.
— А, — улыбнулась под капюшоном старуха. — Так вот, что тебя волнует...
Недоумение отразилось на моем лице:
— А не должно?
Она немного помолчала.
— Ты, как будто бы, забыл от кого ведешь свой род, — произнесла Бавкида с намеком на упрек. — Забыл, кем являешься, как и то, кем являются окружающие. Знаешь, сейчас я в большей степени раздосадована своим решением не привлекать тебя к учению ассасинов. Оно бы вытравило из твоего мозга всю эту дурь насчет всеобщего равенства и сострадания.
Я хотел было возразить, ведь по поводу собственного превосходства над всеми прочими у меня никогда сомнений не возникало, но старуха не дала и слова вставить.
— Убивая таракана, ты угрызений не испытываешь. Так почему смерть какого-то дикаря должна задевать твою совесть?
— Потому что он — не таракан. — Знаю, звучит глупо, но это большее, что я мог на тот момент сказать. — Нельзя убить кого-то и ничего при этом не почувствовать. Только машины на такое способны, такие же, как те, что окружают вас денно и нощно. Я — не они! — Последнюю фразу я почти прокричал. От эмоционального всплеска заколыхались шторы.
Но Бавкиду было не пронять.
— Эмоции — дурной советчик, Сет, — тихо проговорила она. — Могущество лейров слишком велико, чтобы мы могли позволить себе такую слабость, поскольку действия, совершенные на горячую голову, очень часто приводят к последствиям самого катастрофического характера.
— Но именно эмоции и делают нас людьми, — возразил я.
— Но людьми слабыми, — добавила старуха, — не способными воспринимать всей панорамы в ее реальном виде. Я, безусловно, понимаю, что тебя тревожит, но это не стоит того, чтобы винить себя до конца дней своих.
— И что вы предлагаете? — мрачно усмехнулся я. — Просто взять и выбросить это из головы?
— А ты разве сумеешь? Сомневаюсь, — подмигнула она. — Тебе следует не забыть сделанное, а проанализировать это. Разобрать на детали, хладнокровно и без эмоций, как трупорез, проводящий вскрытие.
Я устало покачал головой.
— И как это поможет?
В ответ Бавкида совсем невесело рассмеялась:
— А ты надеешься, что есть способ облегчить твою совесть? Разочарую тебя, потому что нет такого способа. С тем, что ты наделал, тебе придется жить. Таков порядок вещей и даже нам, лейрам, никуда от него не деться.
— И это все, что вы можете сказать?
— Не будь ребенком, Сет. Прими свое деяние, как необходимость и уйми чувства, поскольку в любой ситуации они — наихудший твой советчик. Учись на примере своего нынешнего наставника. Уж он-то оставлял те трупы без малейших колебаний, и едва ли мучился совестью.
В который раз я собирался отмахнуться от такого совета, но последние слова старой лейры мне кое о чем напомнили, и я сказал:
— Не понимаю, как он мог уничтожить тех махди, если по всем законам никакой угрозы для них в нем не должно было быть. Мои усилия на аборигена не действовали! Каким тогда образом у Аверре получилось? Можете вы это объяснить?
Я ожидал, пожалуй, любого ответа, но не откровенной растерянности, которую, на моей памяти, Бавкида не проявила прежде ни разу.
— Учитывая, что существование махди само по себе есть противоречие природе лейров, у меня нет ответа на твой вопрос. Их способности поразительны и, как ты сам успел понять, несут определенную угрозу для таких, как мы. Лейры сумели подчинить себе Тени, но сути их до конца не постигли. Для большинства из нас эта материя — до сих пор самая большая тайна Вселенной. И только Аверре удалось чуть-чуть приоткрыть над ней завесу. Кто знает, каких успехов в своей исследовательской деятельности он успел добиться, чтобы творить подобное случившемуся в подвале той лавки. Я считаю, ответ на свой вопрос ты получишь только тогда, когда найдешь непосредственно его самого.
Не могу сказать, что от общения с Бавкидой мне сделалось легче, и, тем не менее, хотя бы за попытку помочь советом, я должен был проявить благодарность. Во всяком случае, она дала мне возможность выговориться, не остаться со всем, что произошло один на один.
— Это все, о чем ты хотел со мной поговорить?
В этот момент мой взгляд остановился на склянке с семенами, оставленной на столе.
— В подвале я нашел еще одно минновое семечко. Хочу сравнить его с двумя предыдущими.
Но вместо ожидаемого одобрения, понял ее сомнение, что было несколько необычно, ведь в прошлый раз эта идея старухе понравилась.
— С таким же успехом ты мог бы собирать минн с каждого аборигена, который обитает в джунглях, чтобы исключить его из списка подозреваемых. Едва ли это самый эффективный способ найти убийцу.
— Что вы предлагаете? — скрестил я руки на груди. — Выбросить все?
— Не нервничай, Сети, — посоветовала Бавкида. — Просто прибереги эти семена до своего появления на территории махди, а в это время вспомни базовые принципы метафизических связей, коим тебя учили.
Меня слегка озадачила и сбила с толку такая перемена темы. Пока что никакой логики в словах сказанных старухой я не видел, но она была уверена в том, что предлагает.
— Начало обучения, Сети. Вспоминай!
Вспомнить-то труда не составило, но увязать с тем, что нужно было мне на данный момент, я все равно не мог. Если не ошибаюсь, Бавкида имела в виду природные связи, создаваемые не лейрами, а самими Тенями в ментальной матрице пространства. Только как это могло помочь, если на руках у меня не было ничего, кроме парочки высохших минновых зерен, коих вряд ли теперь родная земля примет. Но тут мое сознание, слега заторможенное ставшими в действительности лишними переживаниями, принялось выстраивать логическую цепочку, которая мало-помалу привела к верному решению.
Склонив голову на бок, Бавкида поинтересовалась:
— Сообразил?
— Природные связи не ограничены во времени и пространстве, — затараторил я, опасаясь потерять мысль. — В отличие от тех, что создаем мы сами. Они как путеводная нить, вшитая в само сущее. Если отделить часть целого и унести его на другой конец планеты, связь не истончится, а останется прежней. Направив эхо по такой нити от семени минна к носителю основной ветви, я найду убийцу!
— Я в тебе не сомневалась, Сети, — с излюбленной ноткой сарказма проговорила старуха. — Искренне надеюсь, что тебе это поможет.
А уж как я на это надеялся!
— Полагаю, это все?
Я несколько неуверенно кивнул, но на самом-то деле думал об инфочипе, все еще занимавшем мои мысли, и, даже, приоткрыл рот, чтобы спросить о нем. Но тут какое-то шестое чувство остановило меня, словно кольнув в бок, и я промолчал.
— Напоследок дам маленький совет, — в завершении сказала Бавкида. — Когда леди Аверре привлечет его светлость Занди к помощи, будь с ним чуточку аккуратней.
Я так и не понял, что именно она хотела этим сказать, но уточнить возможности не получил. Едва проронив последние слова, голограмма испарилась, уже по обыкновению оставив меня терзаться неопределенностью. До всего всегда и везде я обязан был доходить собственным умом.
Не отрывая взгляда от деформированного инфочипа, я простоял у стола минуту-другую, раздумывая обо всем случившемся, пробуя собрать воедино разрозненные кусочки мозаики. Мне все никак не удавалось получить цельную картинку, и я прекрасно знал почему: большей части фрагментов недоставало.
Солнце уже успело опуститься за горизонт, но я этого даже не заметил, пока в комнате безраздельно не воцарилась непроглядная темень. Включив свет и отбросив головоломки, я отправился в ванную. Теперь, после неутешительного разговора с Бавкидой я ощущал острейшую необходимость смыть пыль и прах Си-Джо.
На все про все понадобилось минимум полчаса. Выйдя из ванной, я сверкал, как заново начищенная монета, выбритый, в свежей сорочке, будто и не я вовсе. Жаль, только взгляд затравленного зверя спрятать было некуда.
Пройдясь босиком до сумки чтобы взять носки, я почуял некий холодок, веющий по полу. Взглянув на окно, понял причину и заново озадачился, испытав ощущение уже виденного. Прямо на подоконнике, у слегка приоткрытой оконной рамы сидело и самозабвенно вылизывалось мелкое лохматое четвероногое существо.
— Эй, ты чего здесь делаешь?
Прервавшись на секунду лишь за тем, чтобы окинуть меня высокомерным взглядом, гокки, что-то негромко мяукнув, возвратился к своему занятию. Каким уж образом ему удалось открыть запертое окно, я выяснять не стал, а, закончив одевание, подхватил зверька на руки и потащил его к хозяйке. Если уж он сумел найти дорогу домой, то, может быть, и остальные проблемы как-нибудь разрешатся? Впрочем, это даже в мыслях казалось глупым.
