— Нет, капитан, — он шагнул ближе. Его рука непроизвольно легла на рукоять меча. — Ваши действия подпадают под категорию...
Дослушать никому не довелось. Воспользовавшись тем, что храмовник ослабил хватку, Дайлен с силой оттолкнул его в сторону и, пробежав мимо Каллена, стремительно исчез в темноте. Ослепительно вспыхнув напоследок, мучительный для него сон погас.
— А это интересно, — пробормотал из темноты Ниалл. Кусланд не мог его видеть, но слышал дыхание. — По башне ходило много слухов относительно причастности Дайлена Амелла к побегу Йована, но никто в точности не был уверен, что оба они занимались магией крови. Многие полагали, что Амелл попросту сделался жертвой оговора...
Реальность вновь вспыхнула вокруг них темными коридорами башни Круга. Дайлен Амелл подошел к высокой двустворчатой двери, у которой мирно дремал храмовник и, беззвучно приоткрыв ее, проник в большую спальню. Тихо и стремительно пройдя несколько пролетов с двухъярусными кроватями, он остановился перед одной из последних. Нижний матрац был не занят, зато на верхнем умиротворенно посапывал Йован.
Прикрыв товарищу рот, Дайлен бесцеремонно сдернул его с кровати, и, убедившись в том, что его узнали, влепил Йовану затрещину. Дождавшись, пока тот, схватившись за щеку, переждет боль, ударил еще раз, вложив в удар все обуревавшие его чувства.
— Дайлен! Что за...
— Собирайся, живее, — стреляя выцветавшими белым глазами по сторонам, яростным шепотом приказал Амелл. Вокруг вроде бы все пока было тихо. — Мы уходим из башни, этой ночью, сейчас. По дороге расскажешь, как мог Грегор видеть тебя, творящим магию крови!
Йован открыл рот и захлопнул, кидаясь куда-то под кровать. Через несколько мгновений он вытащил два тощих мешка, один из которых протянул товарищу.
— Но как...
— Я же сказал, объяснишь сам! — Дайлен шарил под матрацем, стараясь, чтобы не было слышно даже шуршания простыней. — Но не теперь. Сейчас нужно тихо и незаметно уйти до того, как нас хватятся. Я сбежал от Хосека. Он в любой момент может решить, что отпускать меня не следовало, и явится сюда.
Амелл, наконец, нашел что искал. Тугой мешочек, набитый монетами, перекочевал к нему за пазуху. Маги вышли из спальни и, прокравшись мимо спящего храмовника, почти бегом припустили только им известным путем.
Внезапно Йован остановился и придержал за локоть товарища. Обернувшись к нему, Дайлен поймал умоляющий взгляд.
— Я... не сердись, друг. Мне нужно попрощаться с Лили. Знаю, знаю, — поспешно пробормотал неудачливый малефикар, косясь на поворот, за которым они оставили очередного не страдавшего бессонницей рыцаря Церкви. — Но если я уйду, не увидев ее... пусть уж лучше усмиряют!
— Да уж может, для всех так было бы лучше, — скрипнув зубами, согласился Амелл, доставая длинный кусок толстого стекла, при большой необходимости могущий сойти за оружие. Зная Йована, он был осведомлен о непрошибаемом упрямстве последнего, особенно тогда, когда это меньше всего было нужно. — На, держи. Встретим храмовника — усыпишь. Сам!
— О Создатель, это на самом деле очень интересно, — Ниалл, уже не настаивая на нападении, внимательно следил за событиями сна Амелла с неослабевающим любопытством. — Они действительно хотели бежать сообща. Прошу, Страж, дай досмотреть, каким именно образом!
Кусланд промолчал. Ему тоже хотелось досмотреть сон Дайлена до конца. Угрюмый и скрытный маг почти ничего не рассказывал о себе, и о многом Айану приходилось только догадываться. Знакомство с Йованом оставило по себе множество вопросов, ответа на которые от Дайлена дожидаться не приходилось. Соблазн увидеть все своими глазами был слишком велик.
Между тем, оба мага добрались до женских спален. Здесь стража у дверей бодрствовала. Выглянув из-за угла, и убедившись в этом, Йован аккуратно спустил с плеча свой мешок. Присев на корточки, он проколол себе палец и начертил кровью на полу несколько знаков. Когда он дописал последний, символы внезапно поднялись в воздух и растворились, сделавшись красноватым туманом. Стоявшие у дверей рыцари Церкви грузно осели на пол.
— Идем, — Йован поднял с пола мешок и закинул его на плечо. — Нужно чтобы кто-то постоял на страже. Чтобы нас не застигли врасплох.
Дайлен остался под дверью, а Йован скользнул внутрь. Спустя короткое время он вышел обратно в сопровождении невысокой полноватой девушки в одеждах послушницы. У девушки на плече висела большая холщовая сумка.
— Что? — не понял Амелл, глаза которого беспрерывно вспыхивали сине-белым, выдавая сильное волнение. — Что еще?
— Лили, — явно тушуясь, объяснил Йован, влюбленными глазами глядя на свою избранницу. — Идет с нами.
— Что??
— Я не буду вам обузой, — послушница отважно тряхнула челкой. — Обещаю...
Дайлен бешенно посмотрел на Йована, собираясь, по-видимому, высказать все, что у него накопилось, но не успел. Откуда-то послышался топот ног, и на узком пятачке перед комнатой появилось еще несколько действующих лиц. Рыцарь-командор Грегор в сопровождении капитана Хосека, рыцаря Каллена и четырех других храмовников не дошел до незадачливых беглецов на полдесяток шагов. Рядом с ним худой высокий старик с умным, но испитым лицом и сизым носом впачатляющих размеров скрестил на груди руки. На старике была мантия мага, но не такая, как на Йоване, Дайлене или даже Ниалле, а гораздо богаче, хотя и сильно поношенная. По другую сторону от Грегора притулился юный эльф в робе ученика.
— Видите, я говорил вам правду, — эльф кивнул на застывших у двери беглецов. — Они давно уже собирались устроить побег. И один из них спутался с послушницей. Йован!
Грегор кивнул. Застигнутые врасплох маги с походными сумками на плечах никем другим, кроме беглецов, и быть не могли.
— Так это правда. Они собирались бежать, — он поднял руку, указывая на Йована. — Как командир присутствующих здесь рыцарей-храмовников, я приговариваю этого мага крови к смерти! Что касается этого мерзавца, — он перевел указующий перст на зло глядевшего на него Дайлена, — так он еще от Истязаний отойти не успел, а уже плюет в лицо Кругу! Такое не должно оставаться безнаказанным. Хотя закон гласит о запрете усмирения для магов, которые выдержали Истязания, в виде исключения такую меру пресечения можно назначать для особо опасных преступников за их провинности. А потому приговариваю Дайлена Амелла, новопосвященного мага Круга к усмирению. Взять их!
— Если мне позволено будет сказать, рыцарь-командор, — капитан Хосек выступил вперед. Лицо его на миг отразило сильное волнение. — Нельзя с полной уверенностью утверждать о степени вины Амелла. Мы должны быть беспристрастны. Нужно провести расследование...
Грегор сделал нетерпеливый жест.
— Ты как всегда вступаешься за магов, сэр Бьорн. Андрасте свидетель, я порой поражаюсь твоему мягкосердечию, граничащему с глупостью. Сколько раз, например, ты уговаривал меня не применять усмирение к целителю Андерсу? Он оценил твои старания? Недавно он устроил шестой — шестой! побег из Круга. И я уверен, что когда мы его поймаем, ты снова будешь заступаться за него. А прочие? А эти сопляки, — он кивнул на ощетинившегося Дайлена и Йована, крепко сжимавшего руку подруги, — думаешь, они ценят то, что ты для них пытаешься сделать? Мы даем им слишком много свободы. Они распоясались. Я все больше склоняюсь к тому, что мне следует перенять опыт кирквольской рыцарь-командора Мередит о том, как следует обращаться с магами. Пусть лучше дрожат, завидев храмовника хотя бы издали, чем творят то, с чем нам приходится теперь бороться!
— Ты разочаровал меня, Дайлен, — сизоносый старик горько покачал головой. — Ты мог рассказать о том, что творит Йован. Мог рассказать о побеге. Но вместо этого... О Андрасте, ты ведь умен. Ты был моим любимым учеником. Отчего ты так меня подвел?
— Да плевать тебе на магов, Ирвинг, — Йован зло сплюнул под ноги храмовникам. — Ты перед Церковью на задних лапках бегаешь!
— Он прав, — Дайлен скривился, разминая кисть. — Тебе нет дела до того, что творится в башне. Мы тут — бесправнее рабов. Маг, сделай то, маг, сделай это. Маг, ты не будешь жаловаться, потому что просто некому! Но с радостью накажут, если выказать хоть малейшее неповиновение, хоть малейшее, чтобы сохранить крупицы собственного достоинства! — Амелл зло пожевал губами, скользнув взглядом по капитану Хосеку. — Я просто хочу жить. Как все. И каждый день видеть солнце! Создатель, неужели я так многого хочу?
— Довольно! — Грегор резко мотнул головой, и по его знаку четверо храмовников двинулись в сторону магов. — Под замок их всех. Послушница, презревшая Церковь и обет, должна быть отправлена в Эонар.
— Эонар? — Лили непроизвольно прижалась к Йовану, глядя на рыцарь-командора полными ужаса глазами. — Но ведь это тюрьма для магов. Сжальтесь, прошу вас!
— Нет! — Йован вырвал из-за спины осколок отданного им Дайленом стекла. — Вы ее не тронете!
Он всадил стекло себе в ладонь. Брызнувшая кровь в мгновение собралась в вихрящееся свирепое облако и обрушилась на заступавших им путь храмовников, разметав тяжелых рыцарей, как солому.
— Быстрее, Лили!
Однако девушка уже не выказывала рвения. Глаза ее по-прежнему были полны ужаса, но теперь его причиной было явно не решение Грегора о ее судьбе.
— Йован, ты... маг крови?
— Да, это так, — Йован поник головой. — Мне казалось, если я буду больше знать, это поможет нам вернее уйти отсюда...
Он сделал шаг к ней, но Лили отшатнулась. Ее лицо исказила брезгливая гримаса.
— Не приближайся ко мне, чудовище! Ты... ты омерзителен. Маг крови! Создатель, как я могла верить тебе!
— Ну? — Амелл вынул кинжал из-за пояса одного из храмовников и примерил его по руке. — Убедился, как абсурдно тащить с собой истеричную бабу, у которой вместо мозгов — кисель? Давай пойдем уже, пока они не очнулись!
— Лили! — в голосе Йована была неподдельная боль. — Прошу тебя! Я вообще собирался забросить магию! Совсем забросить! Все, что мне нужно — это быть с тобой! Дайлен! — он обернулся к Амеллу, который с озабоченным лицом присел над лежавшим на полу Ирвингом. Первый чародей стоял ближе храмовников, и не был защищен доспехом, потому досталось ему больше других. — Скажи ей! Мы ведь собирались бросить магию и заняться мирным трудом. Скажи, она мне не верит!
— О, Йован! — Лили закрыла лицо руками, делая предотвращающий жест, когда ее возлюбленный вновь попытался подойти к ней. — Магия крови меняет людей! Уродует их! Я... не могу быть с тобой, малефикар! У... убирайся!
— Иди, готовь лодку! — Дайлен швырнул в руки Йовану свой мешок. — Я займусь Ирвингом. Ты, идиот, слишком сильно ударил его. И Йован, — повременив, пока быстро уходивший по коридору товарищ обернется, сквозь зубы процедил Амелл. — Если ты меня не дождешься... я найду и убъю тебя! Понял?
Йован кивнул, но глаза его были прикованы к Лили. Послушница стояла, привалившись к косяку, и плакала, уткнув лицо в ладони. На него она уже не обращала внимания. Вздохнув, Йован быстро ушел, подгоняемый яростными взглядами товарища.
Дайлен перевернул Ирвинга на спину. Старик захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть. Его мантия была разорвана и пропитана кровью. Казалось, у Первого чародея не осталось ни одного целого ребра.
Негромко выругавшись, Дайлен вытащил кинжал храмовника и косо полоснул себя по ладони. Не обращая внимания на вскрикнувшую Лили, принялся быстро чертить у головы Ирвинга маловразумительные символы, попеременно обмакивая палец то в свою, то в его кровь. При этом он постоянно сжимал руку, из пореза которой на грудь Первого чародея сочилось красным. Кровь быстро испарялась, собираясь над телом Ирвинга красноватым туманом. Когда туман полностью накрыл Первого чародея, Дайлен прекратил свое бормотание, и резко ударил ладонью об ладонь.
Туман исчез. Ирвинг дернулся и впервые смог вдохнуть полной грудью — без хрипа. Еще через миг он широко открыл налитые кровью глаза.
— Прощай, учитель.
Дайлен вскочил. Его шатнуло, но, удержавшись на ногах, малефикар бросился по коридору вслед за несколько минут назад убежавшим туда Йованом. Однако ему не суждено было скрыться. Какой-то храмовник, очнувшийся раньше остальных, неожиданно резво бросился наперерез и, ударив в ноги, повалил на пол. На помощь к нему подоспели другие. Амелл яростно вырывался, однако, почему-то не применяя магию крови. Должно быть, для такого удара, каким воспользовался Йован, этой самой крови он выпустил попросту недостаточно, а больше ему не давали. Мужество же для того чтобы сжигать и замораживать не демонов, а живых людей, тоже нужно было откуда-то взять. У Дайлена такого мужества еще не было.
Сэр Каллен сорвал с шеи сосуд из толстого стекла, по форме напоминавший сосульку. Теперь малефикара на полу удерживали двое, и еще один пытался разжать ему зубы. Однако прежде, чем храмовники исполнили задуманное, уже пришедший в себя Грегор властным движением остановил своих подчиненных.
— Подождите. Он малефикар и тоже заслуживает казни. Незачем переводить на него концентрат, — рыцарь-командор обернулся к одному из своих людей, стоявшему в бездействии. — Брат Марио, беги к внешней страже. Остановите беглеца любой ценой. Брат Каллен, — он кивнул на меч рыцаря. — Исполняй.
— Стой, Каллен! — капитан Хосек опустил руку в латной перчатке, которой прикрывал большую свежую шишку на лбу. — Рыцарь-командор! Мы не можем... не должны выносить такие решения без разбирательств. Зачем уподобляться марчанам, известным своим беззаконием? Степень вины этого мага еще нужно определить!
— Да что тут определять, сэр Бьорн? — досадливо поморщился Грегор, явно не в первый раз приготовившись выслушивать от своего заместителя оправдательные речи, с которыми заранее не был согласен. — Мы все видели — он творит магию крови, и гораздо более тонкую, чем Йован. Малефикар, пытавшийся бежать из Круга! Ты всегда меня удивлял своей лояльностью к магам, брат капитан, но это уже переходит все границы!
— Быть может, с первого взгляда все кажется именно так, — Хосек показательно покаянно опустил голову, исподлобья взглянув в сторону Первого чародея и встретившись с ним глазами. — Однако не стоит нам отмахиваться от того, что именно этот маг делал только что. Вы же не станете отрицать, сэр Грегор, что он мог сбежать с дружком, пока все мы валялись здесь, беспомощные, как дети. Вместо этого он остался, чтобы излечить нашего многоуважаемого Ирвинга. Хотя мог догадаться, чем это может окончиться для него.
— Все так, Грегор, — старик просунул пальцы в прорехи своей мантии на груди, демонстрируя их рыцарю-командору. — Если не Дайлен, я был бы теперь у Создателя. Он всегда был послушным, хорошим мальчиком. Мы за ним не уследили, но это можно исправить.
— Я лично прослежу за тем, чтобы Амелл не причинил никому вреда, — Хосек бросил еще один взгляд на Первого чародея, с которым они хорошо понимали друг друга. — Мы изолируем его от других магов и проведем расследование. Если окажется, что возвращение этой заблудшей души на путь, указанный священной Андрасте, невозможен...
