Ледяной укус. Книга 2

Слова Адриана бились в моем сознании. С чувством тревоги я вспомнила, как вела себя последние недели две. Эти взрывы злости. Мятежность — необычная даже для меня. Черный клубок эмоций в душе...

Нет, решила я. Ничего похожего. Мрачные чувства Лиссы имели в качестве основы магию, мои — стресс. Кроме того, теперь я чувствовала себя прекрасно. Заметив, что она устремила на меня пристальный взгляд, я попыталась вспомнить, на чем остановился наш разговор.

— Может, в конце концов у тебя и впрямь получится. Если Адриан использует дух и не нуждается при этом в таблетках...

Она внезапно рассмеялась.

— Ты не знаешь, да?

— Что?

— Адриан лечится по-своему.

— Лечится? Но он говорил...— Я застонала.— Конечно! Сигареты. Алкоголь. И бог знает что еще.

Она кивнула.

— Да. Он никогда не бывает трезвым.

— Но, скорее всего, не ночью... вот почему он может проникать в мои сны.

— Господи, как мне хотелось бы научиться, — вздохнула Лисса.

— Может, когда-нибудь и научишься. Просто постарайся в процессе не стать алкоголичкой.

— Не стану. Но я научусь. Никто из других повелителей духа не умел, Роза... ну кроме святого Владимира. Я буду учиться, как он. Я научусь использовать дух — так, чтобы не страдать от этого.

Я улыбнулась и положила руку ей на плечо. Я верила в нее — без малейших сомнений.

— Знаю.

В разговорах мы провели большую часть вечера — до тех пор, пока не настало время моих занятий с Дмитрием. Расставшись с Лиссой, я не могла выкинуть из головы кое-что, постоянно беспокоящее меня. Хотя банда была довольно многочисленна, все стражи сходились во мнении — их лидером был Исайя. Это не означало, что опасность миновала; но ясно было: его последователям потребуется время, чтобы создать новую группу.

Однако я никак не могла забыть список, который видела в туннеле в Спокане, тот самый, где перечислялись все королевские фамилий в порядке возрастания их размеров. И Исайя упоминал о Драгомирах. Он знал, их почти не осталось, и говорил о них так, как если бы желал сам стереть с лица земли эту семью. Конечно, теперь он мертв... но вдруг есть и другие стригои, одержимые этой идеей?

Я покачала головой. Нечего беспокоиться — по крайней мере, сейчас. Сначала нужно оправиться от происшедшего. Но скоро, однако, совсем скоро придется разобраться с этим. Я даже не знала, будут ли продолжаться наши занятия, но тем не менее направилась в раздевалку. Переоделась, пошла в гимнастический зал и в комнате с инвентарем обнаружила Дмитрия, читающего очередной детектив. Он поднял на меня взгляд. В последние дни мы мало виделись с ним, наверное, занят с Ташей, решила я.

— Я подумал, может, ты заглянешь. Он заложил книгу закладкой.

— Сейчас же время занятий. Он покачал головой.

— Нет. Сегодня никаких занятий. Сначала тебе нужно полностью прийти в себя.

— Со здоровьем у меня все в полном порядке. Видишь? Прекрасно держусь на ногах.

Я постаралась вложить в свои слова как можно больше фирменной бравады Розы Хэзевей. Дмитрий, однако, на удочку не попался.

— Сядь, Роза.

Он сделал жест в сторону соседнего кресла.

Я на мгновение заколебалась, но потом послушалась. Он передвинул свое кресло, и мы оказались напротив друг друга. Я посмотрела в эти замечательные темные глаза, и сердце у меня затрепетало.

— Никому легко не даются первые... убийства. Даже когда речь идет о стригоях... ну, формально это все равно означает лишить жизни. С этим трудно примириться. А если учесть все испытания, выпавшие на твою долю...— Он вздохнул и взял мою руку в свою. Его пальцы были в точности такие, как мне запомнилось,— длинные, сильные, загрубевшие за годы тренировок.— Когда я увидел твое лицо... когда мы нашли тебя в этом доме... ты не представляешь, что я почувствовал.

Я сглотнула.

— Что... Что ты почувствовал?

— Опустошенность... Глубокую печаль... Ты была жива, но выглядела так... Я не думал, что ты вообще когда-нибудь поправишься. И сердце разрывалось при мысли, что это случилось с тобой в таком юном возрасте.— Он сжал мою руку.— Но ты снова станешь собой — теперь я вижу. И рад. Однако ты еще не в форме. Пока нет. Потерять кого-то, тебе небезразличного... всегда нелегко.

Я оторвала взгляд от его глаз и уставилась в пол.

— Это моя вина,— произнесла я еле слышно.

— М-м-м?

— Гибель Мейсона.

Даже не видя лица Дмитрия, я знала: его переполняет сочувствие.

— Ох, Роза! Нет. Ты приняла несколько неправильных решений... следовало сказать другим, когда ты поняла, куда он отправился... Но не стоит корить себя. Не ты же убила его.

Я подняла взгляд, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Можно сказать, что я. То, почему он туда отправился... моя вина. Я рассказала ему о Спокане, хотя ты просил меня не...

Из уголка глаза выкатилась слеза. Нет, определенно пора бороться с этим. Как прежде мать, Дмитрий нежно стер слезу с моей щеки.

— Ты не должна обвинять себя, — сказал он.— Может, ты и сожалеешь о некоторых действиях и хотела бы поступить иначе, но в итоге Мейсон сам принял решение. Он мог никуда не ехать — но предпочел поступить иначе. Окончательное решение принадлежало ему, какова бы ни была твоя первоначальная роль.

Когда Мейсон вернулся за мной, он сделал это под влиянием своих чувств ко мне. То, чего Дмитрий всегда опасался: если у нас с ним возникнут какие-то взаимоотношения, это может привести к тому, что мы поставим под угрозу себя... и мороя, которого будем защищать.

— Я просто хотела бы... ну не знаю... хотела сделать что-нибудь...

Загнав обратно слезы, я выдернула руку и встала — прежде чем ляпну еще какую-нибудь глупость.

— Мне нужно идти,— хрипло сказала я.— Сообщи, когда решишь снова возобновить тренировки. И спасибо за... разговор.

Я уже почти повернулась, когда услышала, как он резко бросил:

— Нет!

Я оглянулась.

— Что "нет"?

Он не отрывал от меня взгляда, и что-то теплое, удивительное, мощное прошло между нами.

— Нет,— повторил он.— Я сказал ей "нет". Таше.

— Я...— Челюсть у меня отвалилась чуть не до пола.— Но почему? Такой шанс выпадает раз в жизни. Ты мог бы иметь ребенка. И она... она... ну ты знаешь... она питала к тебе интерес...

Еле заметная улыбка мелькнула на его лице.

— Да, питала. И питает. Поэтому я и сказал ей "нет". Я не могу ответить тем же... не могу дать ей то, что она хочет. Не могу, когда...— Он шагнул ко мне.— Когда мое сердце совсем в другом месте.

Я едва не расплакалась снова.

— Но ты, казалось, ею интересовался. И продолжал твердить, как незрело, по-девчоночьи я себя веду.

— Ты и ведешь себя по-девчоночьи,— улыбнулся Дмитрий,— потому что юна. Однако ты понимаешь суть, Роза. Ты способна понять то, что не могут люди гораздо старше тебя. В тот день... — Я мгновенно сообразила, какой день он имеет в виду — когда он прижал меня к стене. — Ты была права насчет того, каких трудов мне стоит держать себя в узде. Никому никогда не удавалось заметить это... И я испугался. Ты испугала меня.

— Почему? Ты не хочешь, чтобы это стало кому-то известно?

Он пожал плечами.

— Известно это кому-то или нет, не имеет значения. Имеет значение тот факт, что существует кто-то — а именно ты,— понимающий меня так хорошо. Когда человек может читать в твоей душе, это делает тебя открытым. Уязвимым. Гораздо легче быть с тем, кто лишь чуть больше чем случайный друг.

— Вроде Таши?

— Таша Озера изумительная женщина. Красивая, смелая. Но она не...

— Она не понимает тебя.

Он кивнул.

— Я знал это, но все равно хотел... этих отношений. Знал, будет легко, и надеялся, что она поможет мне оторваться от тебя. Думал, она поможет мне забыть тебя.

А я то же самое думала о Мейсоне.

— Но ей это не удалось.

— Да. Ну и... снова та же проблема.

— Потому что мы не можем быть вместе.

— Да.

— Из-за разницы в возрасте.

— Да.

— И, еще важнее, из-за того, что нам обоим предстоит стать стражами Лиссы, и мы должны быть полностью сосредоточены на ней... а не друг на друге.

— Да.

Я задумалась ненадолго, а потом посмотрела прямо ему в глаза.

— Ну,— сказала я наконец,— насколько я понимаю, пока мы еще не стражи Лиссы.

Я вся подобралась, ожидая резкой отповеди. Несомненно, я получу очередной урок дзен-буддизма. Что-нибудь о внутренней силе и терпении, о том, что наше будущее зависит от выбора, который мы делаем сегодня, и прочая чепуха в том же духе. Вместо этого он поцеловал меня. Время остановилось, когда он протянул руки и ладонями обхватил мое лицо. Наклонил голову и легко скользнул губами по моим губам. Намек на поцелуй, но постепенно он становился все более жарким и проникновенным. В конце концов Дмитрий оторвался от моих губ, но только ради того, чтобы поцеловать в лоб. Это длилось несколько секунд, и все время он крепко обнимал меня.

Как мне хотелось, чтобы поцелуй длился вечно! Разомкнув объятия, он провел рукой по моим волосам и дальше по щеке. Отступил на шаг и направился к двери.

— Увидимся позже, Роза.

— На следующей тренировке? — спросила я.— Мы ведь возобновим их? В смысле, тебе еще многому предстоит научить меня.

Стоя в дверном проеме, он оглянулся и улыбнулся.

— Да. Многому.