Тезис дикого жеребца

Глаза Ранмы медленно открылись, и он осмотрелся.

— Рей? Аска? Мисато? Ч-что происходит? — нетвердо спросил Ранма.

— Мы снова чуть не потеряли тебя, Idioten! — с облегчением всхлипнула Аска.

* * *

— Как он? — спросила Мисато у Рицуко.

— Это самое странное, что я когда-либо видела, — сказала Рицуко. — Физически он как всегда более чем здоров, но он теперь отличается. Каким-то образом, когда его тело восстанавливалось, произошли некоторые изменения. Например, его клыки чуть длиннее нормы, а радужка глаз вытянулась в овал, напоминая кошачьи глаза. Под ярким светом это становится заметнее.

— Что это значит? — спросила Мисато.

— Ну, он утверждает, что пока он был внутри Евы, ему пришлось столкнуться со своими страхами и освоить нэко-кен. Он считает, что это проявление кошачьих черт, которые стали частью него, когда он освоил прием, — ответила Рицуко.

— А ты что думаешь? — спросила Мисато.

— Я проверила его ДНК, и она не отличается от прежней, — сказала Рицуко. — Я правда не могу придумать лучшего объяснения, чем это. Что меня не слишком беспокоит. Новые черты не очень заметны, пока не присмотришься повнимательней. Он по-прежнему выглядит полностью человеком.

— Это все? — уточнила Мисато.

— Его слух, похоже, гораздо лучше, и он говорит, что и обоняние улучшилось по сравнению с прежним, — пояснила Рицуко. — Также он утверждает, что его личность станет больше похожей на кошку.

— Отлично, — протянула Мисато. — Если он начнет метить мебель, мне придется его кастрировать.

Рицуко хихикнула.

— В таком случае Аска и Рей сделают с тобой что-нибудь очень нехорошее, — указала блондинка. — Ладно, все это просто потрясающе. Интересно будет взглянуть на эти кошачьи черты личности, когда они проявятся.

— Не удивлена, — сухо сказала Мисато. — Ты же наша штатная кошатница. Только не надо его «гладить», или начнутся «кошачьи» склоки.

— Это было зло, Мисато, даже для тебя, — простонала Рицуко.

Мисато хихикнула.

— Когда ты его отпустишь? — спросила Мисато.

— Он вернется домой сегодня вечером, — сказала Рицуко.

— Хорошо, — кивнула Мисато. — Хорошо, что у меня свидание сегодня вечером, иначе вой и мурлыканье, когда девочки получат своего кота на дом, не дал бы мне уснуть.

Рицуко отвесила ей подзатыльник и тревожно покачала головой на неприкрытое использование «кошачьих» эвфемизмов. Судя по всему, Мисато какое-то время будет невыносима. Она на мгновение подумала, что у всех будет праздник, если она размозжит голову фиолетоволосой насмешнице, прежде чем та выкинет еще какие-нибудь тупые кошачьи шутки.

* * *

— SEELE не будет рад слышать о произошедшем с Евой-01, — протянул Кадзи. — Что вы им скажете?

— Это не важно, — сказал Гэндо. — Не то чтобы мы могли предвидеть произошедшее. Это было полностью неожиданно, и мы не несем за это никакой ответственности. Сейчас мы заморозили Еву-01, и она останется замороженной, пока мы не получим дальнейшие распоряжения SEELE.

— Уверен, что этому SEELE обрадуется, — сказал Кадзи. — Вам повезло, что Ева-02 получила лишь незначительные повреждения, так как Ева-00 все еще в ремонте. По крайней мере, вы не полностью уязвимы.

— Ева-00 придет в боевую готовность в течение недели, — сказал Фуюцуки. — Мы будем готовы к следующей атаке.

— Я искренне на это надеюсь, — уходя, сказал Кадзи.

* * *

Ранма сидел на диване в квартире Кацураги зажатым между двумя любимыми девушками. Аска хихикнула, когда Ранма и в самом деле замурлыкал после того, как одна из них начала играть с его волосами, а другая почесала ему живот.

— Перевертыш-тян, обещай, что никогда нас не оставишь, — тихо сказала Аска.

Мурлыканье прекратилось, и они почувствовали, как Ранма напрягся.

— Я-я обещаю, что никогда по своей воле не оставлю ни одну из вас, — пробормотал Ранма.

— Ранма, что не так? — спросила Рей, заметив растерянность Ранмы.

Мастер боевых искусств с косичкой несколько минут молчал, прежде чем ласково обнять обеих девушек.

— Полагаю, вы обе заслуживаете знать правду, — сказал Ранма. — Пожалуйста, поверьте, когда я скажу, что люблю вас сильнее, чем кого-либо и когда-либо. Черт, если бы пришлось, я бы ради вас двоих отказался от искусства.

Обе девушки с любопытством посмотрели на него, смутившись происходящим, но порадовавшись, что их он поставил перед своим любимым искусством.

— Правда в том, что я не из этой реальности, — нервно сказал Ранма.

— О чем ты говоришь, Перевертыш-тян? — требовательно спросила Аска.

— Я знаю, что в это сложно поверить, но меня послала сюда богиня, чтобы дать мне отдохнуть от всех, кто на меня давил там, откуда я, — объяснил Ранма.

— Тебя послали сюда отдыхать? — недоверчиво моргнула Аска. — Я помню, что ты рассказывал о жизни до прибытия сюда, но прибытие сюда, где ты сражаешься с ангелами за свою жизнь, предполагается отдыхом? Да что за безумная жизнь была у тебя раньше?

— Поверь мне, это отдых, — печально сказал Ранма. — Там, откуда я пришел, у меня не было настоящих друзей, только люди, которые хотели меня использовать, чтобы претворить свои мечты в реальность. Даже мои родители такие же. Мой батя хочет всю жизнь отдыхать ценой моей крови и пота. Мне приходилось прятаться от собственной матери, которая 11 лет не видела сына, чтобы она не узнала о моем проклятии и не потребовала исполнения сэппуку из-за того, что я не мужчина из мужчин, все из-за договора, который заключил мой батя, когда забрал меня в десятилетний тренировочный поход ради изучения боевых искусств. В договоре сказано, что он воспитает из меня мужчину из мужчин, иначе мы совершим сэппуку. Он заставил меня подписать, сказав, что это рисование пальцами. Мне тогда было шесть.

— Да что за idioten могли так поступить? — резко спросила Аска. — И что за жалкий предлог для матери, заставлять своего ребенка совершить сэппуку лишь потому, что он живет не по ее стандартам?

— Судя по всему, мои, — грустно сказал Ранма. — Но это еще не все. Из-за отсутствия у моего отца понятия чести и честности, он устраивал мне помолвку всякий раз, как у него появлялся шанс. Когда я ушел, остались три девушки с законными требованиями и кто знает, сколько еще, просто не успевших пока меня отыскать. Я не могу жениться ни на одной из них, из-за того, что кто-то потеряет честь, и все закончится кровной местью. Я живу с одной из них. Это она постоянно обвиняла меня в распущенности и извращениях и била меня молотом.

— Ты шутишь, — сказала Аска, пока Рей молча слушала.

— Нет, не шучу, — покачал головой Ранма. — Все еще хуже. Все девушки активно добиваются меня и ревнуют своего жениха. Ни одна их них не понимает, что я в них не заинтересован, и они постоянно на меня нападают, думая, что если они меня побьют, что-то изменится. Некоторые из них почти так же сильны, как и я. И дня не проходит, чтобы на меня не напал завистливый поклонник, кто-то, разозленный моим отцом, или просто мастер какого-нибудь странного боевого искусства, желающий проверить свои навыки на лучшем.

Аска и Рей изо всех сил пытались понять, на что может быть похожа такая жизнь, но Ранма продолжил.

— Когда я пошел там в школу, появился безумный старшеклассник, который считает, что раз он происходит их самурайского рода, и у него куча денег, его хочет каждая девушка. Он абсолютно уверен, что невеста, с которой я живу, и моя женская сторона влюблены в него и единственное, что не дает им примчаться в его объятия, это то, что моя мужская сторона держит их под злыми чарами, заставляющими их действовать так, как будто они его ненавидят. У него такая же безумная сестра, которая хочет мою мужскую сторону и ненавидит женскую. Мне так и не удалось убедить ни одного из них, что обе мои стороны это один и тот же человек.

— Это просто безумие, — пробормотала Аска. — Или все еще хуже?

— Да в общем-то все, если не считать, что всем им плевать, чего я хочу или о чем мечтаю, — вздохнул Ранма, — и все они используют мою честь против меня. Вы мне верите?

— Слишком безумная история, чтобы ты ее придумал, — сказала Аска. — А еще и твое проклятие. Полагаю, поверить в это не сложнее, чем в твое проклятие. Но почему ты нам все это рассказал?

— Потому что когда все закончится, и моя работа здесь завершится, меня может утащить обратно в мою реальность, — мрачно сказал Ранма. — Я этого не хочу. — Хотел бы я остаться здесь, с вами, но выбора у меня может и не быть.

— В чем твоя работа здесь? — спросила Рей.

Ранма посмотрел на нее.

— Меня послали сюда не дать Икари Гэндо и SEELE уничтожить всех на планете, когда они попытаются начать Третий Удар, — сказал Ранма. Он пронаблюдал за расширяющимися глазами Рей. — Я знаю, что они планируют, и мне нужна ваша помощь, чтобы их остановить. Я и не рассчитывал влюбиться в вас обеих, но вы единственные встретившиеся мне девушки, которые хотят меня таким, какой я есть, а не из-за каких-то глупых договоренностей.

Рей с Аской взглянули на Ранму со смущением во взглядах. Они не знали, как принять то, что им только что рассказали. Ранма грустно вздохнул.

— Мне правда жаль, — сказал Ранма. — Я не хотел обидеть ни одну из вас. Просто, когда я прибыл сюда, я не думал, что будет хоть малейший шанс на возвращение. Лишь когда уже мы все были вместе, со мной связалась богиня, отвечающая за то, что я здесь оказался. А до тех пор я понятия не имел, зачем я здесь. В первый раз она со мной заговорила, когда я был в ловушке внутри двенадцатого ангела. Недавно она снова связалась со мной, когда я был поглощен Евой-01. Она не говорила, смогу ли я вернуться, но, думаю, такая возможность есть.

— Во всяком случае, я правда люблю вас обеих больше жизни, но пойму, если после всего рассказанного вы меня возненавидите. Думаю, мне нужно поспать. Спокойной ночи.

Ранма быстро встал и направился в свою комнату, прежде чем они успели увидеть текущие у него по лицу слезы. Рей с Аской переглянулись, ошеломленные тем, что им рассказали.

* * *

— Что ты разузнал? — спросила пожилая женщина, сидящая на скамейке в парке вместе со своей собачкой.

— Я обнаружил надежный источник информации, который расписал почти весь план, — сказал Кадзи. — Он работает изнутри, пытаясь их остановить, но связался со мной, чтобы попросить нашей помощи, когда придет время. Все подробности на диске.

— Насколько надежен твой источник? — спросила женщина.

— Из того, что я смог подтвердить, он абсолютно надежен, — сказал Кадзи.

— Хорошо, я передам данные тем, кто примет решение, — сказала женщина.

— Мой источник просит, чтобы решение об оказании помощи приняли как можно быстрее, так как он не уверен в графике, — сказал Кадзи. — Как только они решат, свяжитесь со мной, и я передам информацию.

— Понятно, — сказала женщина, когда встала и ушла со свое собачкой.

* * *

Ранма лежал у себя на кровати уже добрых пятнадцать минут, по его лицу текли слезы эмоциональной боли. Он знал, что потерял двоих, кого он любил больше всего, также как он потерял все остальное, о чем он заботился.

Внезапно его вырвало из жалости к себе хлопком открывающейся двери. Внутрь вошла Аска, за ней, менее агрессивно, но с таким же решительным видом, Рей. Ранма быстро смахнул слезы в тщетной попытке скрыть их.

— И что, по твоему, ты делаешь? — резко спросила Аска.

— М-м… собираюсь спать? — сказал Ранма.

— Без нас? — резко спросила Аска.

— Я… э-э… не думал, что вы захотите быть со мной после того, что я вам рассказал, — ответил Ранма.

— Idioten! — отрезала Аска. — Думаешь, что мы настолько мелочны, что перестанем тебя из-за этого любить?

— Н-но меня могут забрать у вас, — увильнул Ранма.

— Тогда главное, чтобы мы пробыли вместе столько, сколько получится, — сказала Рей.

Ранма не знал, что и сказать. Он чуть не разрыдался от облегчения, что они все равно хотели быть с ним. К счастью, ему не нужно было ничего говорить, когда его подняли и потащили в спальну девушек, где после всплеска воды девушки приготовились к играм.

* * *

— Это было так красиво, — со слезами на глазах сказала Касуми, когда Набики остановила кассету. — Я так рада за Ранму. Я правда надеюсь, что Бастет-сама позволит ему остаться с ними двумя.

Невесты и Нодока ничего не сказали, пристыженно глядя в пол. Набики почти было их жаль, но она чувствовала, что Ранма был прав, оценивая их.

— Глупый мальчишка, — простонал Генма. — Как он может так не уважать своего отца? И расплакался как жеманная глупенькая девчушка. Позор!

— Саотоме, — прорычала Набики. — Вы в двух словах от холодного душа. Не сомневаюсь, в форме панды эти веревки будут крайне неудобны.

Генма побледнел и захлопнул рот.

Колон просто покачала головой на выходку глупого мужчины. Именно такие, как он, мужчины оправдывали образ жизни амазонок.

Глава 15

— Старейшина, могу я поговорить с вами наедине? — спросила Нодока у Колон.

— Конечно, дорогая, — согласилась Колон.

Две женщины перешли в додзе. Нодока уселась на колени, и Колон села напротив каштановолосой женщины.

— О чем ты хотела поговорить, дорогая? — спросила Колон.

— Старейшина, как вы думаете, я плохая мать, потому что хочу, чтобы мой сын жил по моим ожиданиям? — спросила Нодока.

Колон задумчиво сидела несколько минут, прежде чем ответить:

— Ты хочешь услышать мое настоящее мнение? — Нодока кивнула, и Колон продолжила. — Как матерям, нам часто приходится делать то, что может навредить нашим детям. Мне не нравилась необходимость проклясть Сянь Пу, но закон был ясен. Она не справилась со своим долгом амазонской воительницы, и должна была быть наказана. Кроме того, ей нужно было научиться уроку о своей гордости. Видишь ли, ей не нужно было давать Ранме в облике девушки поцелуй смерти.

— Я не понимаю, — сказала Нодока.

— Бой был всего лишь из-за еды, которую Ранма со своим отцом съели по ошибке. Ее гордость не позволила ей принять поражение от руки чужака на глазах у всей деревни, несмотря на то, что она только что выиграла турнир, — объяснила Колон. — Она опрометчиво пообещала выследить и убить кого-то с гораздо большим, чем у нее, мастерством, так что неудивительно, что она не справилась. Ей просто повезло, что Ранма добрый человек. Большинство людей встретили бы смертельный удар смертельным ударом, но Ранма просто избегал ее или лишал ее возможности следовать за ним на достаточное, чтобы уйти, время.

— Как это относится ко мне и моему сыну? — спросила Нодока.

— Я просто показываю, что иногда нам приходится ранить наших детей, чтобы они выучили урок, — сказала Колон. — Сянь Пу осознанно сослалась на закон племени, и она ожидала столкновения с последствиями.

— Так вы считаете, я права, настаивая на выполнении подписанного сыном договора? — спросила Нодока.

— Абсолютно нет, — сказала Колон, подпустив в голос намек на отвращение. — Прежде всего, Ранме было шесть, и он не мог ни писать, ни читать, ни понимать, что сказано в этом договоре. Не мог он и оценить последствия невыполнения. Фактически, Ранма его даже не подписывал. Как ты слышала, его отец сказал ему, что это рисунок пальцами. Ни одна уважающая себя мать не потребует от ребенка лишить себя жизни лишь из-за того, что они выросли не такими, как хочется матери. Долг матери защищать своих детей, а не судить их. С первым ты не справилась, но настаиваешь на втором.