Се вскрикнула, когда покрытая инеем крылатая девчонка, прорвавшаяся сквозь заградительный огонь, вцепилась в ее руку. Йокай-тигр, Се ударом копья рассекла нападавшую надвое, но тотчас поняла, что зловредная фея успела нанести ей смертельный удар. Рука обрастала льдом и никакая магия не могла остановить распространение обморожения.
— Канако-сама, не забудьте о Бьякурен! — только и успела выкрикнуть она прежде, чем холод добрался до ее сердца. — Летите отсюда! Летите же!
Последней вспышкой магического огня, она заставила маленьких ледяных бестий отшатнуться и, обратившись в глыбу льда, рухнула вниз.
Лавируя и сражаясь, трое уцелевших представителей миротворческой миссии устремились на прорыв, но улетели они недалеко. Минамицу закричала от боли, когда ком снега ударил ее по ноге и судорожно вцепилась руками в теряющее чувствительность бедро, бессильная помочь себе и лишь ускорившая обледенение всего тела.
Канако и Санаэ остались одни, в окружении бесчисленных и неуязвимых врагов. Богиня и жрица встали спиной к спине, в самом центре движущегося вместе с ними роя и бросили лишь краткие взгляды туда, где во вспышках взрывов и диких визгах обезумевших фей, группа йокай и тенгу пытались пробиться ей на помощь. Они не успеют. Пока Санаэ находила в себе силы сжигать магические снаряды и рвущихся к ней фей, пока еще Канако наносила во все стороны сокрушительные удары, но магия богов, особенно если эти боги созданы людьми, вовсе не бесконечна. Силы утекают слишком быстро.
— Прекрасный был сегодня день. Верно, Санаэ? — тяжело дыша, сказала богиня. — Такой тихий, солнечный и... теплый...
— Канако-сама, я не хочу умира-а-ать! — разревелась вдруг жрица, почувствовав в голосе своей богини навевающие страх нотки отрешенности.
— Мы не умрем! — яростно взревела Канако и мощным магическим импульсом швырнула прочь фей, подобравшихся совсем близко. — Не для того я перенесла свой храм в Генсокье, чтобы вот так вот нелепо погибнуть! Драконы, покровители людей, услышат мой зов, ведь я — воплощение людской веры!
Богиня молитвенно сложила руки и обратила свои мысли к драконам, призывая их снизойти с небес на объятую безумием землю и вернуть мир истерзанной маленькой стране.
Враг!
Беатрис возникла в паре метров перед Канако, но не атаковала, предпочтя начать поглощать магию богини и разрушать защиту, устанавливаемую Санаэ. Еще пара секунд, и защитная сфера падет.
"Не отбирай победу у фей, Беатрис".
"Да, господин".
— Гнусные твари! — ярилась Канако, чувствуя, что ее воззвания к драконам гасятся в момент рождения. — Смеете бросать вызов богине?
— Не называй себя богиней. — прорычала Беатрис, обжигания побледневшую властительницу ветра и дождя взглядом огненных глаз. — Будь ты настоящей богиней, мир этот был бы исцелен и нам нечего было бы в нем делать!
— Исцелен? От чего?
— От Черного Ветра.
Богиня и ее жрица вздрогнули, холодея, когда на них снизошло видение. То, что показал серому страннику оракул. Картины недалекого будущего Генсокье, дополненные собственными мыслями и умозаключениями демона. Жуткие картины затяжной войны, что, нарастая, будет медленно поглощать Генсокье и превращать цветущую страну в залитое кровью, опаленное болото. Обращение фей в безумных кровожадных монстров, гибель людей и йокай. Падение барьера, что неизбежно повлечет за собой вмешательство драконов и истребление протравленных злобой духов природы.
Канако и Санаэ ужасались при виде картин последнего сражения Генсокье. Уцелевшие в прошлых боях, спасшиеся из разоренных селений, представители всех рас скрылись в подземных лабиринтах, надеясь что там до них не смогут добраться феи. Почерневшие, обросшие шипами, клыками и когтями, с алым огнем, горящим в переполненных безумием глазах. Впитавшие в свои тела грязь гнилых болот и сажу пожарищ. Большие и малые, уродливые и отвратительные. Те, что полностью уничтожат в Генсокье жизнь и обрушат барьер в отчаянных попытках вырваться из бесконечного кошмара. Воплощения сил природы? Скорее бессмертные духи зла.
Ледяное копье ударило в живот жрицы и острый наконечник, порвав платье, вышел из живота богини.
— Умрите, жалкие людишки! — возликовала Чирно, обжигаемая магией Санаэ, но от того только еще более яростная. — Я — сильнейшая! Никого не боюсь! Теперь вы все поймете, кто главный в Генсокье!
Санаэ и Канако ясно видели вытянувшиеся и заострившиеся ногти на пальцах торжествующих фей. Клыки начали удлиняться во ртах живых, наделенных душами и сознанием, воплощений магических сил. Черный Ветер проявлялся грязно-серыми пятнами на их коже. Обращение в злых духов уже началось.
Стараниями серого чудовища и его прихвостней, будущее было приближено. Души тысяч живых существ, убегающих, погибающих или оплакивающих потери, рождали целые шторма отрицательных энергий. Черный Ветер, что пытал и калечил фей, заставлял несчастных детей все яростнее бросаться на тех, кто это "зловоние" излучал. Зацикленный процесс, который уничтожит этот мир, но не через тысячу лет, не через триста и не сто, а уже сегодня, сейчас.
По замыслу серого ящера.
— Сотворить такое! — прохрипела Канако, теряя сознание. — Да вы... моральные уроды...
Беатрис молча смотрела на то, как Чирно выпускает копье из рук и два намертво смерзшихся тела, покрытых толстой корой льда, падают вниз.
"Моральные уроды?" — прозвучал в сознании конструктов голос их создателя. — "Вы сотни лет закрывали глаза на то, что происходит с феями, а хозяйка Макая вовсе вознамерилась уничтожить души духов природы, когда безумие сломит их волю. И кто моральный урод после этого? Закончим все, одним ударом. Пора платить за грехи и ошибки"!
Еще чуть-чуть!
Фландре дотянулась до падающих в озеро кусков жезла и пальцы ее сжались на преломленной рукояти фальшивого Леватейна. Демон уже почти настиг ее! Юная вампирша резко обернулась, пытаясь заблокировать обломками клинки световых мечей. Даже в кусках жезла должно остаться достаточно сил для создания защиты!
Попалась! Пытаться защититься этими железками от пожирателя душ — все равно что подставлять соломинку под удар топора!
Андрон уже ясно представлял фигуру Фландре, объятую белым огнем. Сейчас будет много боли и слез!
— Умри! — демон рубанул, целясь в шею и живот девчонки.
Град ножей обрушился на демона неожиданно. Раскаленные докрасна, зеленые от яда, или истощающие жуткий холод, магические клинки с жалобным звоном отскочили от каменной брони чудовища, но они сделали главное — отшвырнули серого ящера прочь, и спасли Фландре от неминуемого знакомства с белым огнем.
Демон быстро глянул по сторонам. Где враг?
Девушка в темно-синем форменном платье возникла справа от демона и метнула сразу три ножа, которые Андрон пренебрежительно отбил взмахом костяного хвоста.
Горничная Рихарда? Зачарованный, наполненный сильнейшей магией, человек. Шикигами. Конструкт.
Сакуя, лишний раз убедившись что обычные атаки против такого противника не пройдут, воззвала к скрытой в ней силе и... исчезла.
Ножи ударили в левый бок и в спину, отвлекая внимание монстра, а затем обрушились сверху, точно в открытый участок шкуры серого ящера. Там, где Ремилия разрушила броню Андрона, надеясь укусить его.
Движение на сверхскоростях. Столь высоких, что пользователю кажется, что время всего остального мира замирает. Шустрик. Андрон ссориться с такими не любил. Сразу вспоминались те две стрекозы с серповидными когтями на лапах, что встретились с Андроном в мертвых мирах. Ни сбежать, ни защититься. Если бы друг-напарник не присматривал за своим бестолковым приятелем, Андрон бы здесь сейчас точно не летал.
Дела давно минувших дней.
Саргос мертв. Некому прийти на помощь Андрону, но... эта зачарованная девчонка, при всех ее силах и способностях, была вовсе не той, кого падший ангел опасался, принимаясь за исполнение своих задумок. От нее просто нужно избавиться в первую очередь, чтобы меньше учиняла суеты.
Демон издал гневное горловое бульканье и крепче стиснул клыки, чувствуя множественные проникающие ранения в область плеча. Удары в глаза, нос и уши, зубодробительный шквал ножей точно в пасть. Захлебываясь кровью, демон скорчился и инстинктивно закрыл голову руками. Превратился в живую мишень.
— Получи, мразь! — Ремилия, высоко подняв над головой копье из неистово пляшущей багровой магической энергии, низринулась на врага с небес и, что было сил, вонзила оружие во врага.
Копье пробило тело демона насквозь. Ремилия ликующе вскрикнула, решив что прикончила жуткую тварь, но тон крика ее сменился с восторженного на панический, когда костлявая лапа чудовища ухватила ее и крепко стиснула шею. Старшей из дочерей Рихарда не поздоровилось бы но вдруг маленькая тряпичная кукла приземлилась на спину демона и, нырнув в прореху от угасшего багрового копья, с оглушительным грохотом взорвалась. Андрон взвыл. Его левая рука, кувыркаясь, полетела прочь. Половина тела монстра обратилась в сплошное месиво из мяса, чешуи и расколотых костей.
Десятки магических бумажных печатей, срываясь к ладоней жрицы храма Хакурей, устремились в полет и облаком окружили искалеченного демона.
— Захват! — выкрикнула Рейму, всплеском магических сил устремляя свое оружие к неугомонному врагу, не желавшему расставаться с жизнью даже после откровенно жутких ранений. Бессмертный? Приходилось сражаться и с такими!
Печати облепили Андрона с головы до ног и полыхнули тревожным огнем, сигнализируя, что их сил недостаточно для преодоления сопротивления объекта.
— Не удержу! — Рейму бросала в бой все больше и больше печатей. — Слишком силен! Не удержу!
Куклы-бомбы, лавина ножей и лучи энергий ударили в фигуру демона. Серый ящер мгновенно исчез во вспышках взрывов, но пятеро девчонок еще почти минуту непрестанно поливали центр огненной бури непрерывным потоком магических снарядов. Продолжалось это до тех пор, пока Ремилия не вскинула руку, приказывая всем остановиться.
— Приберегите магию! Если мы не убили его сразу, то продолжая стрельбу, наверняка не убьем! Хватит тратить силы!
Все подчинились, только Фландре потребовался отдельный окрик.
На месте, где чудовище настиг шквал ударов чародеек Генсокье, пылал плазменный шар. Маленькое солнце магической энергии. Столь жаркое, что даже у разъяренной Фландре хватало чувства самосохранения держаться от него подальше. Жив ли монстр? Или развеян в пепел?
Ни одна из противниц Андрона во второй вариант не очень-то верила.
— Рейму! — старшая из сестер-вампиров подлетела ближе к мико. — Что это была за тварь?
— Не представляю даже! Какой-то безумный дух природы!
— Вы его сюда привели?
— Нет! Мы не вели, а преследовали его! Этот... этот монстр уничтожил деревню людей!
— Что, всю? С вашими великими магами и пользователями артефактов?
— Да. — вмешалась Алиса. — Эта тварь и поддержавшие его феи убили всех, до единого! Даже маленьких детей!
— Как я и думала. — Ремилия презрительно скривила губы и развела руки в стороны. — Люди совершенно бесполезны! Все приходится делать самим... Фландре! Если та жуть до сих пор жива, значит дистанционные атаки его не берут. Придется переходить в ближний бой! Леватейн мертв?
— Мертв. — отозвалась младшая, выпуская из рук призрачных лап когти. — И эта серая сволочь мне за него заплатит!
— У нас не так много местных денег, — мешался в разговор вампирш кто-то третий. — Так что заплатить много за вашу железяку мы не можем...
Ремилия, Фландре и Рейму резко обернулись, но увидели только смыкающиеся части пространственного туннеля и исчезающие в нем окончания длинных золотистых локонов. Еще один враг?
— Смотрите! — громко воскликнула Алиса, указывая на бывший плазменный шар.
Раскаленная субстанция обтекала и лилась в изуродованное озеро, вызывая громкие взрывы, шипение и выбросы перегретого пара, который уносили, бушующие у поверхности, сильнейшие ветра. Ветра эти тоже явно были не природного происхождения, но искать источник породившей их силы сейчас стремления не было ни у кого.
Плазма стекала по блещущей зеленоватым свечением и украшенной множеством неведомых рун, силовой сфере мощного защитного барьера. Андрон преспокойно восседал в центре этой сферы, на свернутом в спираль костяном хвосте. С самым непринужденным видом, под испепеляющими взглядами обозленных волшебниц, он надорвал бумажный термопакет и, насадив на коготь, вытащил из него тушку жаренной курицы, взглянув на которую, житель любого развитого мира людей сразу понял бы, что при жизни эта несчастная птичка получила немало инъекций стимулятора роста.
— Что, вы уже закончили меня убивать? — осведомился злыдень, бросив ехидный взгляд на сжавших кулаки девчонок. — Быстро. Я думал, минут пятнадцать долбить будете, а я пока успею пообедать. — тушка курицы исходила паром. Андрон, капая тягучей слюной себе на колени, сунул ее в пасть целиком и, ввиду утраты большинства зубов, принялся перемалывать языком. — Ну, неф, так неф. Ыл-фа!
— Да, господин? — из развернувшегося пространственного туннеля выглянула златовласая стройная девушка. Та самая, что предлагала Фландре деньги за сломанный артефакт. — Я разогрела пирог. Желаете чаю?
Андрон с трудом проглотил плохо перемолотую куриную тушку.
— Боюсь, нормальный обед придется отложить до полной деструктуризации этого крошечного мирка. Не люблю есть, когда сразу пять пар голодных глаз на меня смотрят. Забери все.
— Как скажете. — Эльза исчезла в туннеле. Горою сваленные у ног демона термопакеты, полные и пустые, сами собой взмыли в воздух и влетели в пространственное искажение.
Андрон поднялся и длинным, черны языком облизал обе свои ладони. Левая рука, которую вырвала бомба Алисы, отсутствовала от предплечья до запястья, но это не заботило демона ни в малейшей степени. Кисть с костлявыми длинными пальцами двигалась и летала в воздухе так, словно до сих пор держалась на неповрежденной руке.
— Живучий, гад! — багровея от ярости, ругнулась Ремилия.
Андрон, втянув язык обратно в развороченную пасть.
— Ох, какие недобрые слова! — сказал он. — Ваша ненависть глубоко ранит меня, моя прекрасная леди. — серый ящер приложил ладонь к жуткому кровавому кратеру, оставленному на его теле взрывом бомбы. — Это не то, что я желаю, поверьте. Вы мне нравитесь, все. Будь обстоятельства иными, я бы с вами с удовольствием пообщался в мирной обстановке. Даже с вами, Ремилия-сан.
— Что?! — старшая из сестер-вампирш с негодованием и злостью приподняла одну бровь. — Что ты там лепечешь, животное?
— Нравишься ты мне, говорю. — отозвался демон. — В надежде на исчезновение меж нами взаимного стремления к убийству, предлагаю вам руку... — Андрон развернул кисть, крепко держащуюся на фантомной лапе. — ...И сердце!
Он запустил правую пятерню в кровавый кратер, пошарил и парой рывков, вырвал из собственного тела странный орган, похожий на длинную черную многоножку, лишенную хитинового панциря. Покрытая желтоватой слизью, многоножка извивалась, как пойманная змея. Из ее "лапок", на деле являющихся оборванными кровеносными сосудами, струйками выбрасывалась кровь.
