Два лика времени

"Кто ищет, тот найдет! Не тушуйся, все будет в порядке!" — донеслась до меня с той стороны мысль Умника. Ну, хоть осталась от него моральная поддержка! Есть, с кем посоветоваться.

Моя спутница ни о чем таком не догадывалась и не волновалась, ей было хорошо и весело.

— Замечательно поют, — шепнула она, — эту песню прежде я не слышала!

Еще бы, ансамбль наверняка "карманный", ублажающий исключительно здешнюю элиту. В школе у нас был свой ансамбль, и голос у меня вполне соответствовал, как бы ни хуже, чем у этого певца. Плюнуть на скрытность, что-нибудь выдать, если, конечно, попросят? Авантюрная жилка внутри завибрировала звонкой струной, как было написано в одной древней книге "Остапа понесло". Подумаешь, элита! Я вообще человек со звезд, и должен звучать гордо! Опасения улетучились, мысли понеслись вскачь. Ох, задам я сейчас этим зажиревшим аристократам! Позже я узнал, что на балу зажигали специальные свечи, пропитанные легким возбуждающим наркотиком. Но в ту минуту, ни о чем таком не думал.

Аристократы, между тем, продолжали перешептываться, заинтересованно поглядывая на нас. Пора бы уже появиться хозяйке бала и объявить о начале торжества. И хозяйка пришла. Она была в стандартном наряде и серебристой маске то ли феи, то ли волшебницы, я плохо разбирался в местном сказочном фольклоре, но Алину узнал сразу. Я видел ее обнаженной, помнил каждую черточку точеного тела. Полагаю, в таком виде созерцал ее далеко не я один. Ее узнали, разговоры сразу стихли. Она вышла на середину зала и сказала недовольно: — Как ни прячься, ни скрывайся, я узнаваема, что в маске, что без нее, и это огорчительно. Но как хозяйка бала, вынуждена играть свою роль. Объявляю танцы, приглашают поочередно мужчины и женщины. Затем лотерея, что будет дальше, увидите. И так, танцы!

Музыканты заиграли медленную мелодию, Алина подошла к нам.

— Кто у нас сегодня такой затейник? — спросила, внимательно разглядывая нас. — Вы, танна, словно сама смерть. Парень тоже хорош, настоящий шаман из старинных легенд. Костюм замечательный, выдержан в строгих тонах. Ваши глаза, тан, мне знакомы, но не могу припомнить, кто вы такой. Кудр, сын владельца оружейного завода? Нет, не то. Мадр, племянник тана Экка, члена Совета? Тоже не он. Октар, внук знаменитого воздухоплавателя? Кто вы, горский шаман?

— Прекрасная танна, — ответил я, — Вас узнали, но это не дает права срывать с гостей маски. Это пошло и неинтересно, к тому же я слишком высоко ценю свое инкогнито. Считайте, что на бал, в самом деле, явился шаман с гор. Примите это, как данность, а теперь давайте веселиться и танцевать.

— Вот как? Что ж, вы правы, — признала она, заметно озадаченная моими словами. Даже среди местной знати мало кто решался ей возражать. Было заметно, девушка с трудом справляется с желанием, в самом деле, сорвать с меня маску, — Вы меня приглашаете?

— Почему нет, дорогая танна, — сказал я, уверенный, что Марна ревновать не станет. Кроме горячих взглядов и туманных намеков, между нами пока еще ничего не было. Хотя, должен признаться, хотелось до безумия, но я держался.

Я слегка волновался, не зная местных танцев, но вскоре успокоился. Музыка была нудная и тягостная, движения примитивные. Я поймал ритм и даже умудрился ни разу не наступить партнерше на ногу.

— Вы меня заинтриговали, тан, — сказала Алина, пока мы кружились, подхваченные медленной музыкальной волной, — у меня такое ощущение, что мы не знакомы, хотя, кажется, этот взгляд я где-то видела. Как это может быть?

— Сегодня волшебный вечер, — ответил я, мне и вправду было легко и хорошо, я ощущал себя великим чародеем, — не нужно искать разгадку, после этого пропадает все очарование.

— Шаманы творят чудеса, вы обещаете чудо?

— Конечно, уважаемая танна, — легко согласился я.

— Мне больше по нраву, когда меня называют "дорогая танна", — капризно сказала девушка. Я слегка напрягся. Не хватало сначала ограбить папашу Бора, а потом вдобавок влюбить в себя его дочку. Хлопот не оберешься!

— У меня уже есть "дорогая", — ответил я, — хотя мы еще не женаты.

— Та девушка в костюме смерти? Вы однолюб?

— А как же ваш жених? К вам разве не сватался молодой Мадр, племянник члена Совета?

Из окружающих разговоров я случайно узнал имя напыщенного юнца с площади Художников. О его желании заполучить руку и сердце хозяйки бала все вокруг уже знали и с жаром обсуждали, каким будет ответ.

— Этот пустозвон?— в глазах партнерши сквозь прорези маски я увидел неприкрытое презрение. Похоже, племяннику тана Экка ничего не светило!

— Открою вам тайну, шаман с гор, Мадру придется поискать другой объект для женидьбы.

— Отчего же?

— Мне уже сделал предложение человек, власть которого превыше даже нашего дорогого председателя Шора.

— Кто этот счастливчик? Я его знаю?

— К его имени не принято добавлять приставку "тан", — сказала девушка, — это Ош.

"Вот так да! — подумал я. — Не знаешь, где потеряешь, а где найдешь!".

— Говорят, этот человек повсюду и одновременно нигде, — закинул я крючок, надеясь вытянуть еще одну информационную рыбку, — правда ли это?

Алина засмеялась.

— Сегодня он здесь и если кто-то будет охмурять меня слишком долго, это может для него плохо кончиться.

Все же, у мадам слишком высокое самомнение. Уверена, что я от нее, как и все остальные, без ума.

Танец закончился. Я вернулся к подруге, вернее, туда, где ее оставил. Она танцевала с кем-то весьма объемным, либо костюм такой толстый, или человек был обладателем пивного живота. Танна Алина, между тем, вцепившись, как клещ, не собиралась меня отпускать. Еще рассуждает о том, кто кого долго охмуряет! Я видел, как она в грубой форме отказала хлыщу в уродливой маске то ли шута, то ли красноносого клоуна. Хлыщ, подозреваю, был тот самый Мадр, что собирался сделать ей предложение, и у которого я "срисовал" пригласительный билет. Он явно остался недоволен, одарив меня полным неприязни взглядом. Я почувствовал его злобную ауру. Ну и мрак с ним!

— Шаман, — обратилась ко мне девушка, — можно, я так буду тебя называть на нашем балу, уважаемый тан? — получив согласие, сказала: — Я жду обещанного чуда.

Как получилось, что я, сам того не желая, приворожил эту испорченную богатенькую гордячку? Скажете, мальчишество? Показать захотелось, мол, вот я какой, необычный, не такой, как все? Может быть, и так, но, скорее, подействовали неощутимые миазмы легкого наркотика, распыленного в воздухе.

— Какое чудо вы хотите, прекрасная танна?

— Меня устроит любое, мой шаман!

Я задумался, что бы такое отчудить, чтобы не спалиться, и в то же время произвести незабываемое впечатление.

Я чувствовал непонятный душевный подъем и готов был сокрушить колонны и все здание, но понимал, что этого делать нельзя. Можно накормить всех пищевыми таблетками, после двух таблеток человек чувствует сытость и в рот уже ничего не полезет. Но, опять же, это было не то.

"Сегодня ты можешь читать мысли! Попробуй, у тебя получится" — услышал я далекий голос Умника. Ага, как же! Не такой я могучий экстрасенс. Впрочем, со мной и, правда, творилось что-то необычное. Интересно, как это Умник смог определить? Думаю, именно наркотик на какое-то время усилил мои способности и разбудил дар мысленного чтеца. Я отыскал глазами Мадра, что-то бурно обсуждающего с приятелями..

— Желаете знать, о чем сейчас думает отвергнутый жених? — спросил я. Мадр услышал мои слова, подошел ближе и злобно произнес: — Давай, шаман, соври, повесели нас!

— Тан Мадр вынашивает планы мести, — сказал я. Словно наяву, увидел я дочку тана Бора, распростертую на полу, окровавленную, порубленную мечами. В странном помещении, стены которого были разрисованы батальными сценами, сказочными животными и птицами. — Мысленно он уже пронзил ее мечом.

Я хотел продолжить и описать необычную комнату, но неожиданно дар мыслечтения меня покинул. Я замер, сам не веря в то, что увидел.

— Ты демон бездны! — сквозь зубы процедил Мадр и, взяв себя в руки, ехидно добавил:

— Это все ваши таланты, уважаемый, или есть что-то еще, чего мы не знаем? — парня явно распирало от ревности, и невыносимо раздражал интерес хозяйки бала к моей персоне. Похоже, никто из гостей еще не знал, что танна Алина уже приняла предложение Оша, — У нашего шамана основной талант заключается в обольщении чужих невест.

Подошли и встали за его спиной два приятеля в черной одежде старинных воинов и черных масках. К поясу каждого был пристегнут бутафорский меч в ножнах.

Я не знал, приняты ли в этом обществе дуэли, но нужно было отвечать наглецу. Меня опередила Алина. Она склонилась к нахалу и что-то даже не прошептала, а прошипела. Сквозь маску было заметно, как Мадр побагровел, отступил и вместе с дружками затерялся в толпе. Его надеждам получить руку и сердце девушки, а также прибрать к рукам ее капиталы, не суждено было сбыться.

— Пусть позлится, может, поумнеет, — сказала она, — что замолчал? Хочу еще чудес!

— Давай расскажу о твоих мечтах.

— О чем же я мечтаю? — сказала она кокетливо и улыбнулась под маской. Я сосредоточился и буквально на несколько секунд получил обрывистую картинку. Это было последнее, что я смог прочитать в чужих мозгах.

Мечты были неприличные, я увидел широкую кровать, себя и рядом ее в неглиже. Если бы не надышался наркотика, вряд ли об этом даже заикнулся. Но мне сегодня было, как говорится, море по колено.

— Прекрасная танна мечтает о широкой постели с голубым балдахином....

— Молчи! — девушка испуганно оглянулась. — Достаточно чудес! Ступай, станцуй со своей невестой, а то не успеешь оглянуться, как ее уведут.

В это время из толпы вышел высокий мужчина в строгом костюме и черной маске, по-хозяйски подхватил Алину под руку и увел на балкон. Видя, что Марна все еще танцует с очередным партнером, я двинулся за ними. Я был уверен, что мужчина ни кто иной, как Ош! Наконец-то, я до него добрался! Дверь на балкон осталась, приоткрыта, парочку прекрасно было видно. Слушать, о чем они беседуют, мешал шум в зале и музыка. Выйти к ним я не мог, Ош меня сразу бы засек. Я задействовал компьютер, включив программу-фильтр, отсекая посторонние шумы. С балкона меня вряд ли могли заметить. Разве, если очень приглядеться. Слышно было плохо, но, все, же вполне разборчиво. Я хотел подсмотреть мысли этого Оша, но, к сожалению, волшебство закончилось, ничего не получилось. Пришлось напрягать слух.

— Через неделю свадьба, — говорил Ош, — у меня все готово.

— Ты обещал свадебное путешествие, — капризно сказала Алина.

— Только после того, как я расправлюсь с этой проклятой Акрией.

— Я хотела тебя увидеть завтра.

— Завтра я занят, а послезавтра вечером у меня соберутся ученые, — сказал Ош, — чтобы принять окончательное решение.

— Опять устроишь мальчишник в твоем замке на Рушгета, 23?

— Я просил тебя не произносить адрес вслух. Если кто-то услышит, может случиться беда.

— Здесь все свои, — красотка пренебрежительно повела голыми плечами, сняла его маску, затем свою. Я должен был признать, что этот молодой мужчина очень красив. "Молодой! — подумал я. — Каким же он будет в старости, и когда это случится, если сейчас ему, судя по документам, больше четырехсот лет?"

— Мне пора, — сказал Ош.

— Ты все время куда-то торопишься! — недовольно сказала девушка.

— Потерпи, разберемся с Акрией, и я буду в твоем полном распоряжении.

Они стали целоваться.

Поцелуи меня не интересовали, главное я узнал. Везет мне, хотя может, это ловушка? Но нет, если бы сценку разыграли, я бы почувствовал. Навещу послезавтра Оша в его замке, посмотрим, какие там скрываются тайны и что он такое. Похоже, Умник не ошибся, когда сказал, что Ош является одним из основных факторов, приведших к мировой бойне. Я вернулся к Марне, которая уже начала меня искать.

Оркестр вскоре смолк, балкон наверху опустел. Я видел, как Ош быстрыми шагами прошел к дверям и покинул зал и понял, что сегодня его больше не увижу. Появилась Алина, снова в маске. Окинула взглядом сборище и объявила:

— Начинаем розыгрыши лотереи! Просьба всем пройти в соседний зал!

— Петер, — обратилась ко мне Марна, когда толпа повалила к дверям, — я слышала об этих лотереях, там разыгрывают не вещи и не ценности.

— А что же? — удивился я, покопавшись в архиве. На Земле почти все лотереи так и назывались: "денежно-вещевые".

— Деньги эту богатенькую публику мало интересуют. Разыгрывают желания, — горячо зашептала Марна, — в основном, неприличные. С поцелуями, раздеванием и даже соитием.

Я был шокирован. Ош вовремя смылся, интересно, какой ему интерес связывать свою судьбу с девицей столь легкого поведения? Он что, не догадывается, что в постели Алины перебывали все ее приятели? Именно так развлекается здесь "золотая, вернее, платиновая молодежь", пресыщенная и развращенная. Чем еще им заниматься, если всего в избытке? Я за себя не боялся, моих экстрасенсорных возможностей с лихвой хватит, чтобы подменить результат лотереи и "перевести стрелки" на кого-нибудь другого. Но стоило представить, что там будет твориться, как я тут, же почувствовал тошнотворное омерзение.

Последние гости покидали зал, пора уходить.

— Не хочу участвовать в действе, достойном, разве, диких каршей, — с отвращением сказала Марна.

Я посмотрел на механические часы, смонтированные в дальнем углу зала. Циферблат здесь делился на двадцать восемь частей, в остальном механизм практически не отличался от земного. Часовая стрелка перевалила цифру двадцать семь. Скоро полночь, Золушке пора домой! Иначе карета превратится в тыкву, а кучер станет крысой. Осталось башмачок потерять, но они у меня и подруги были не хрустальные, а настоящие, и сидели крепко. Уйдем, пусть ищут шамана хоть по всему Гарцу!

Я взял Марну за руку и направился к выходу. Однако дверь, через которую я прошлый раз сюда попал, чтобы написать портрет, оказалась заперта. Пришлось уходить другим путем, через холл с тем самым портретом. Моя спутница задержала взгляд на картине. Кто-то умудрился убрать цветы, Алина смотрелась во всей своей природной красоте.

— Петер, ты, в самом деле, великий художник! — восхищенно сказала Марна. — А букет мешал, зря его приделали!

Я хмыкнул, без букета вряд ли картина долго здесь провисит. Похвала была приятна, хотя на Земле мой дар считался довольно посредственным. Встречались там гении, писавшие шедевры, действительно достойные восхищения. Настоящих мастеров было немного, гении вообще не любят приходить в этот мир слишком часто. Моим любимым художником был Олейников, хотя со времен, когда он творил свои шедевры, их сохранилось не так уж много.

Мы прошли холл, когда увидели в конце коридора, у дверей, ведущих на улицу к воротам, знакомую троицу в маскарадных костюмах. Двое с обнаженными явно не бутафорскими мечами в руках, с ними Мадр, я узнал его по глазам, полным ненависти.

— Конец тебе, шаманчик, — сказал он.

— В зал вам не вернуться, догоним, — добавил приятель, поигрывая тяжелым мечом.