По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

— А потом заболел братишка ее, вот тут все и началось. Ох, как она горевала, Молли то, вся избегалась, последние деньги на докторов этих проклятых потратила! А потом услышала она о чудодейственном лекарстве, мол, помогает оно только, единственно. Только стоит дорого. 10 золотых, видано ли дело! Пришла ко мне детка... А мне откуда взять столько, сама с хлеба на воду. Вот, один золотой накопила, да мало этого. Вот и пришлось на поклон к мистеру Оггеру идти. Самой Молли он бы денег не дал, пришлось мне за нее поручиться.

— Дора, а откуда вы знали, что Молли сможет отдать эти деньги? Ведь спросили бы с вас, не так ли? — вот, наконец-то детектив задал правильный вопрос! Меня тоже это очень интересовало.

— Ах, детектив! Я же молодая была красавица, работала я тогда не на улице, а в шикарном заведении на Шафтсберри Авеню. Вот и остались у меня там знакомые, еще с тех времен. Девочки, уж, конечно, все давно поменялись, а пианист все тот же. Вот от него и слышала я, что есть у них клиент, который ищет только девственниц, причем исключительной красоты и деньги платит огромные. Ну, предложила я Молли, делать то все одно было нечего, где еще деньги то взять? Она и согласилась, ради брата.

— А что потом рассказывали сами девушки, которые к нему ездили?

— Да ничего, говорили, что он столько им платил, что хватало на новую жизнь, поэтому никто из них в заведение не вернулся. Хотя они вроде как письма писали, но точно не знаю, врать не буду.

— А сами лично вы этого господина не знаете?

— Да упаси тебя Господь, детектив. Будет он с такой, как я говорить. Молли видела один раз, когда ее на смотрины возили. Сказала — маленький, лысенький, годам к пятидесяти будет.

Маленький и лысенький? Я сидел в недоумении. Получается, это не убийца, так как тот явно был довольно высоким, выше среднего роста. А маленьким и лысеньким был тот человек, которого я видел во сне в подземелье... Связано это как-то или нет? Что-то я окончательно запутался... Дора, меж тем, продолжала:

— Ну, вот под это ее согласие денег у мистера Оггера и попросили. Да только братишку не спасли. То ли поздно, то ли не лекарство это было, а шарлатанство одно, да итог один — умер Эдди и Молли, детка, одна осталась. Она, бедняжка, до последнего момента надеялась, что сможет сама долг отдать, кружева свои плела с утра до ночи, все пальцы исколола и стерла... Да где там. Срок подходил, а денег не было. Ну и пришлось ей все-таки согласиться, иначе никак, — женщина вздохнула. Выглядела она сейчас резко постаревшей, яркие румяна и помада выгляди до крайности нелепо на бледном, усталом лице.

— Не хотела я, чтоб Молли по моей дороге шла, да только ей, деточке, одна судьба — или так, или пропадать пропадом...

— А что за подарок ей привезли, не знаете?

— Подарок! Что за подарок такой, как это носить то? — женщина махнула рукой. — Ожерелье! Да это не ожерелье, а прямо сбруя лошадиная, только на кобылу и хороша.

— В каком смысле, сбруя? Что вы имеете в виду? — явно заинтересовавшись, детектив немного подался вперед.

— Да чистая сбруя! Цепь золотая, с полпальца толщиной, на ней камни какие-то висят, синие. По краям шесть штук поменьше, с палец, а центральный и вовсе с пол ладони. Тяжелая, невозможно, малышку аж согнуло, как она ее надела.

Услышав про камни, я как пружина подскочил на стуле. И только строгий взгляд детектива заставил меня сдержаться, и не начать выспрашивать подробности.

— Скажите, Дора. А почему Молли просто не убежала с подарком, ведь наверняка вещь дорогая, и ее можно было продать?

— Да потому. Не могла она. Я бы убежала, а Молли — нет. Она слово свое всегда держит. А уговор был такой — сутки ожерелья не снимать. Вот она и сидела в нем в комнате сутки, не выходя. А потом уехала, на столе мне записку оставила и 10 золотых. Уж не знаю, откуда она их взяла, не иначе, как господин аванс заплатил. Ну, долг то я ее отдала, вот теперь жду, когда вернется детка моя. — Женщина внезапно жалобно, как-то просяще улыбнулась:

— Ты скажи, детектив, точно с ней не случилось ничего?

— Не знаю, Дора. Мы просто ищем этого человека, который ее увез.

Я посмотрел на лицо Доры, на то, как оно исказилось искренним, неподдельным страданием и вдруг понял — эта женщина, какая бы она не была, действительно любила Молли, возможно не меньше, чем любила когда-то свою дочь. И тот вариант решения проблемы, который она предложила, действительно был самым лучшим, что можно было придумать, с ее точки зрения.

— Дора, вы простите меня. Я идиот, я плохо о вас подумал. Простите меня, пожалуйста. — Повинуясь какому-то неосознанному импульсу, я встал, подошел к Доре, и, наклонившись, взял ее руку в свою и поцеловал. Вроде, именно так было принято просить прощения у дамы. Женщина испуганно отдернула руку, отшатнувшись от меня вместе со стулом. Детектив Марч удивленно поднял брови и произнес: "Однако...".

Почувствовав, что сделал что-то не то, я сел обратно на стул и съежился, кляня себя, что вообще с него вставал.

— Дора, — как ни в чем не бывало продолжил детектив, — вы можете идти. Ждите Молли дома. Если у нас к вам будут еще вопросы, вы сможете на них ответить?

— Конечно, детектив, как не ответить такому красавчику! — Дора встала, сделал пару шагов по кабинету, подошла ко мне. — А ты, маленький глупый мальчик, учись держать язык на привязи, а то не ровен час, укоротят! — хрипло захохотав, Дора вышла из кабинета, на прощанье оставив шлейф приторно сладких духов.

Детектив проводил ее взглядом, потом посмотрел на меня:

— Ну и что это было?

— Я просто хотел попросить прощения, я был не прав.

— Поясни.

— Я был уверен, что Дора посредник, что она знает, что девушек убивают. А потом понял, что это не так. Она искренне любит Молли, и переживает за нее. И я дурак, что так быстро стал обвинять, ведь я действительно не знаю, насколько тяжело им жилось, если это для них лучший выход...

— Ты прав, парень, — детектив на секунду нахмурился. — Тогда и ты прости меня, я ведь тоже, как и ты, попался в ловушку поспешных выводов и не сразу понял твои мотивы. Мир? — пожав протянутую руку, я с радостью прочитал уведомление системы:

— Репутация с городской полицией Лондиниума увеличена (нейтралитет)!

Детектив задумчиво прошелся по кабинету, потом снова сел за стол, и несколько минут задумчиво смотрел в никуда. Видно было, что в голове у него идет какой-то сложный мыслительный процесс. Я решил не мешать и приготовился какое-то время посидеть молча. Однако вскоре тишина прервалась:

— Скажи, Шерлок. Если бы ты был на моем месте, что следующее ты бы сделал, учитывая все, что мы услышали от наших свидетелей? — Не знаю, была ли это какая-то проверка, или ему действительно было интересно мое мнение, но я решил отвечать, исходя из последнего:

— Ну, жена Норри указывает на мистера Эплтона. Именно к нему понесли кристалл Трикстер с Рэем и были убиты. Из того, что узнала Марисса, мы можем проследить связь мистера Эплтона с борделями на Шафтсберри Авеню, это же подтверждает и Дора. Ну и, наконец, ожерелье. Судя по описанию, оно сделано из шести похожих кристаллов, один из которых был найден на месте преступления, второй появлялся в моем видении. — Мне не очень нравилось упоминать о видениях, а уж тем более, когда они приводятся в качестве доказательства чего бы то ни было... Это, как-то, попахивает. Хотя, детектив не моргнул и глазом, возможно, что это нормально, ведь я до сих пор мало что знаю о законах этого мира.

— Исходя из того, что два их них присутствовали на месте убийства, мы можем сделать допущение, что и остальные там тоже были. Собственно, можно, для пущей уверенности, опросить родных и знакомых остальных убитых девушек. Возможно, кто-нибудь из них вспомнит о странном кристалле. Вы ведь о нем ничего не знали, и, соответственно, никого не опрашивали?

Детектив Марч отрицательно покачал головой. Я воодушевлённо продолжил:

— Ну вот. Далее, нам нужно просто привезти сюда мистера Эплтона и надавить на него, используя те доказательства, которые у нас есть. И сделать это нужно как можно быстрее, а лучше всего — прямо сейчас.

— Видишь ли, Шерлок, все немного не так просто, как тебе представляется. Человек, который может позволить себе большой дом на Стрэнде, не даст просто так привезти себя в участок, без весомых, просто-таки незыблемых доказательств своей вины. И надавить на него так, как я надавил на Норри — не выйдет. Все наши доказательства — косвенные, понимаешь? Первый кристалл связать с ним сложно. Мало ли, где ты мог его найти, вовсе не обязательно, что на месте преступления, свидетелей этого — нет. — Я открыл уж было рот для возражения, но был остановлен детективом, — подожди, дослушай. Второй кристалл — тут ты сам понимаешь. Я-то тебе верю, а вот для закона твои слова ничего не значат, пшик. Убитые забулдыги с улицы Маер? Да он рассмеётся мне в лицо, если я упомяну об этом. Молодые девственницы с Шафтсберри Авеню? Да мало ли, у кого какие предпочтения и причуды.

— Подождите, мистер Марч, но ведь жена Норри может подтвердить, что отправляла Трикстера к мистеру Эплтону.

— Ну, даже если она и подтвердит, что нам это дает? Он может сказать, что они до него не дошли, и он вообще не понимает, о чем его спрашивают. Или — что он видел их, но товар оказался не интересным и он не стал его брать. А уж кто их потом убил, это дело не его. Да и сложно представить человека, возраста и комплекции мистера Эплтона, если верить Доре, который вот так запросто убивает двух молодых парней, которые практически родились с ножами и свинчатками в руках.

— А как их убили? Я слышал, что они были задушены?

— Рэю перерезали горло, Трикстер был задушен тонкой веревкой.

Вот это да, а я-то, думая, что они были задушены так же, как и девушки, сразу же мысленно приписал их смерти тому же убийце, ночному душителю. А их, действительно, никак не привяжешь к мистеру Эплтону. Тут мне в голову пришла еще одна мысль, и я поспешил задать вопрос детективу:

— Скажите, детектив, а почему вы так просто поверили в то, что мои видения правдивы? Возможно, это был лишь сон?

— Видишь ли, Шерлок. На самом деле, именно поэтому многие считают меня чудаком, кому-то я кажусь смешным, и почти для всех я — странный малый. — Детектив показал рукой на плакат, висящий на стене. — Ты видишь эти слова? "Я хочу верить!" Так вот, я хочу верить в то, что есть не только видимый нам мир, а еще и нечто большее, что пока скрыто, недоступно человеческому восприятию. Истина — она не всегда прямо перед нами, иногда... Иногда, истина — где-то рядом.

— Поэтому я допускаю существование настоящих медиумов и спиритуалистов, вещих снов и видений, призраков и загробной жизни. Это вовсе не значит, что я оголтело верю во все подряд, но придерживаюсь принципа — если для объяснения явления невозможно найти естественные причины, нужно искать сверхъестественные!

Посмотрев на мой, удивленно открытый рот, детектив продолжил немного обиженно, как мне показалось:

— А вообще, в твоем возрасте все мальчишки верят и в призраки, и в вампиров, и в оборотней.

— Я всегда верил лишь в то, что видел...

— Да? Ну что ж, не буду спорить. Жизнь тебя научит. А сейчас, есть вопросы и поважнее. Как ты считаешь, что мы должны сейчас сделать?

— Собирать доказательства против мистера Эплтона? Ну, более весомые, чтобы он уже не мог отвертеться?

— Это, безусловно... Вот только боюсь, что процесс сбора доказательств, которые будут весомо звучать в суде — дело совсем не скорое, а нам надо спешить. Поэтому мы пойдем другим путем! Прямо сейчас, мы поедем и посмотрим, что собой представляет подземелье, в котором ты путешествовал ночью. Если твое второе видение показывало именно его, то возможно, это подсказка. В любом случае, пока мистеру Эплтону предъявить нечего, мы должны хвататься за любой шанс, даже за столь призрачный.

— Сэр, но я просто не дойду до того места...

— Пускай это тебя не волнует, — детектив вытащил из ящика стола подробную карту города. — Отметь пока, куда примерно нам ехать, а я сейчас вернусь.

Не прошло и пяти минут, как я, в компании детектива и двух полисменов, один из которых был просто настоящим гигантом, катился в четырехместном открытом полицейском экипаже. Перед выездом, детектив принес мне кусок хлеба с ломтем жареного лосося и кружку какао. Учитывая, что время перевалило за обеденное, а я еще даже не завтракал, все было проглочено мгновенно и с большой благодарностью.

И сейчас, завернувшись в какую-то старую шерстяную, то ли накидку, то ли попону, которую мне также дали в участке, я тихонько дремал, все еще утомленный болезнью и убаюканный мерным цокотом копыт по каменной мостовой.

Открыв глаза, как мне показалось, через минуту, я увидел уже знакомые мне заводские трубы и самое начало окраинных трущоб. Приказав кучеру ожидать с экипажем здесь, детектив Марч сказал, что дальше нам придется идти пешком. И не успел я моргнуть и глазом, как один из констеблей, тот, который был похож на гору, ухватив меня за подмышки, мгновенно вытащил из экипажа и усадил на предплечье левой руки, как на стул. Наказав покрепче держаться за его плечо, он повернулся к детективу:

— Готов, сэр!

— Вам не тяжело, констебль?

— Никак нет, сэр! Мальчишка легкий, как пушинка!

— Отлично. Ну что ж, господа, вперед. Шерлок, показывай дорогу.

Рысью пробежав и трущобы, и пустырь перед рекой, уже через несколько минут мы спускались на берег приблизительно в том месте, где я сам недавно поднимался. Однако постоянно дующий вдоль реки ветер основательно разворошил листья, и я, как ни вглядывался в заросли, так и не смог найти куст, в котором ночевал.

Примерно с полчаса мы медленно шли против течения реки, тщательно обшаривая взглядами крутой склон, в поисках хоть чего-то, похожего на вход в туннель. Детектив, в своем коротком клетчатом пальто и кепи, увлеченно шагая впереди и почти подпрыгивая при виде любой тени от кочки, напоминал подростка.

Наконец, на самом высоком участке берега мы заметили темный провал, который явно мог оказаться искомым тоннелем. Вот только склон в этом месте был так крут, что пришлось вернуться немного назад, чтобы подняться чуть раньше. Уже сверху оценив путь, по которому пришлось прокатился кубарем, я еще раз поразился своему везению остаться целым, хотя мог запросто свернуть себе шею.

Наконец, подойдя к входу в тоннель, мы остановились. Дневного света хватало ровно на то, чтобы осветить несколько метров старых, осыпающихся стен и ржавую решетку, дальше все терялось во мгле.

— Констебль Нойс — огня! — детектив Марч повернулся ко второму полисмену, который тут же разжег шахтерскую лампу, до этого висевшую у него на поясе. Светила она неровно, тускло, но в кромешной темноте тоннеля должна быть достаточно яркой.

— Вперед!

Воодушевленные появившимся освещением, мы прошли вперед ровно на пять метров, после чего уперлись в наглухо запертую с другой стороны решетку. Детектив Марч повернулся ко мне: