Не надо переворачивать лодку

— Понятно!

— Мы учли почти все пожелания товарища Андреева. Ресурс новых гусениц 5000 км, шумность заметно снижена. На танках есть ФВУ. Башня, при незначительных изменениях допускает установку орудия до 100мм на среднем танке и до 125мм на тяжёлом танке. Даже удаление стреляных гильз предусмотрено, к сожалению — неавтоматическое, но гильз под ногами у заряжающего — нет.

Танки завели моторы, и пошли в атаку, выполнили упражнение 3. Развернулись и на максимальной скорости пришли на директрису, а нас подвели к обстрелянным танкам. На них было много отметин, я залез вовнутрь и посмотрел на обратную сторону брони. В двух местах нашёл сколы. Сообщил об этом Морозову.

— Уже знаем, ищем новый состав брони.

Если танк Морозова в двух местах был, всё-таки, пробит, в борт, то танку Котина дырку сделало только 152мм орудие.

— А почему немецкими пушками не обстреляли?

— Обстреляли, в том числе 88мм зениткой, это её работа. — сказал Морозов, показав на борт.

Все вернулись назад к танкам, которые возвратились на исходную. Те, кто что-то понимал в танках, полезли в них. Башни находились в середине корпуса, а укладка вращалась вместе с башней. Заряжающий сидел чуть сбоку от орудия и мог спокойно досылать снаряд в орудие. Старая башня, на одном из танков, резко контрастировала с остальными. На командирском перископе находились кнопки разворота башни и синхронизатор угла обзора. То есть, командир, обнаружив цель, мог нажать кнопку синхронизатора, и башня разворачивалась в ту же сторону, а орудие приподнималось или опускалось на заданный им угол. Командир имел возможность использовать перископ как прицел. Правда, точность наводки, пока, оставляла желать лучшего. Наводчик наводил вручную лучше, но... В одном из танкистов я узнал полковника Черняховского.

— Иван Данилович! Рад видеть! Ну и как Вам новые танки? — спросил я.

— Пол... Генерал-майор Черняховский! Командир 2-го механизированного корпуса, товарищ Сталин! — я чуть обернулся и увидел Сталина, стоящего у меня за плечом.

— Докладывайте генералу Андрееву! — сказал Сталин.

— Отлично, товарищ генерал. Мы здесь уже две недели: я, Катуков, Жданов, Бабаян, Обухов и Полубояров. Учимся быть командирами таких танков.

— Ваше мнение?

— Берлин мы возьмем, товарищ Представитель Ставки!

— Хорошо сказано, товарищ генерал! — услышал я сзади. — Товарищ Дементьев! Подойдите сюда! — сказал Сталин. — Сколько можете дать таких танков в месяц?

— Около тысячи-тысячи пятьсот.

— Вот и давайте.

После полигона приехал к себе, полтора месяца не был в кабинете. В отделе практически никого. Адъютант доложил кто — где. Поднял трубку, начал обзванивать. Выслушал доклады, сижу, просматриваю отчёты и докладные. Вот это интересно! Бартини закончил изготовление корпусов для дальнего разведчика. Звоню ему:

— Роберт Людвигович! Я могу к Вам приехать?

— Конечно! Давно ждём! Приезжайте!

Еду в Калининград. Бартини так и не переехал, работает на 29 заводе. Присутствие людей Лаврентия Павловича его не смущает. Я, конечно, видел "погруженных в своё дело людей"! Но чтобы так! РЛ делал именно "поисковик для лодок"! Предусмотрел всё: сбрасываемые гидроакустические буйки, радиолокатор кругового обзора, отдельное помещение для штурманской службы, автопилот и туалет. Озадачился самонаводящимися торпедами и жаловался, что не может совместить вычислитель Берга с бомбовым прицелом. Самолёт в воздухе мог находиться 14 часов, а если зафлюгировать крайние двигатели из четырёх АИ, то ещё плюс четыре часа. Прицел я ему пообещал и попросил отправить людей в Чкаловский. В общем, порадовал. При этом хитровато улыбался и говорил, что это не всё! Просто фонтан идей, причём жёстко привязанных к конкретным технологиям и заводам.

Ближе к ночи меня вызвали в Ставку. Сталин говорил о возможных поставках нефти в Германию. Разбирались все варианты.

— Что можете добавить , товарищ Андреев.

— Нами не перекрыт канал поставки через Турцию. Пока Крит и соседние острова захвачены немцами, а Греция находится под Германией, этот канал не перекрыть.

— Ваши предложения?

— Англичане на Кипре очень интересовались этим вопросом. В частности, полковник Стирлинг, командир SAS, он сказал, что операция планируется, но недостаточно сил для её проведения.

— Андрей Дмитриевич! Займитесь этим вопросом. Желательно использовать английские войска. И, в умеренных количествах, наши. Обратитесь к Панфилову и Голикову.

После консультаций с ГлавУпРом, лечу на Кипр, благо Турция, последнее время, стала предоставлять воздушные коридоры для пролёта наших машин. Полковника Стирлинга нашёл в Никосии в госпитале. У него ранена рука. Видимо, он времени не теряет.

— Да, генерал, работы хватает. Немцы начали устанавливать артиллерийские локаторы на островах. Не стало возможности пройти даже ночью: ни на фелюке, ни на эсминце.

— Я задал вопросы и получил положительные ответы на Ваши вопросы по поводу островов. Мы готовы поддержать Ваши усилия по установке контроля над греческими островами. Тем более, что король Греции обратился к правительствам наших стран с просьбой помочь в освобождении Греции.

— Ну хоть кто-то заметил, что я не просто так кладу своих людей в этом богом проклятом месте. — улыбнулся Стирлинг.

— Что требуется?

— По максимуму — воздушно-десантный корпус и авиационное прикрытие, пара крейсеров и штук восемь-десять эсминцев и транспорты. У меня здесь три дивизии колониальной пехоты опустошают бары в Никосии.

— Корпуса мы не дадим, сами понимаете почему. Но, если на островах итальянцы, то и люди будут. Флота нет, это за Вами. Какая авиация вам нужна?

— Пикировщики, торпедоносцы и истребители. Впрочем, истребителей много не нужно, кипрского полка хватит.

— Я переброшу из Одессы полк морской авиации. Вам ещё долго валяться?

— Могу хоть завтра выписаться.

— Послезавтра пикировщики и торпедоносцы будут здесь, если Митчелл против не будет.

— Так Вы ему позвоните, он Вас через раз упоминает!

Еду в полк, звоню Митчеллу:

— Гуд дэй, сэр маршал! Генерал Андреев!

— Сэр Эндрю! Рад слышать Вас.

— Я на Кипре, был бы рад увидеться! Но есть срочный вопрос! Хотим усилить авиагруппу на Кипре пикировщиками и торпедоносцами. Вы не возражаете?

— Нисколько! Можете использовать аэродром в Ларнаке. Буду завтра!

На Кипр я прилетел на "своём" новом самолёте. Поликарпов подарил. Он получил премию и построил для меня самолёт: он весь зализан, полностью металлический, на 300 кг легче любого, залит специальным матовым лаком, все лючки герметизированы, округлый фонарь, нет гаргрота, двигатель м-71фн-к готовил Швецов. У него даже внутренняя часть всасывающего коллектора полированная. 725 км в час скорость, три новых пушки НС-23 с 250 снарядами на ствол и два БК с 1250 патронов на ствол. Два подвесных бака. И надпись на борту: АД-2 от НН. Скоро такие пойдут в серию, но, к сожалению, не такой сборки. Англичане говорят, что на фронте появились новые мессера серии "F" и новый "Фокке-Вульф-190". Рассказывают, что на больших высотах Фоккер имеет высокую скорость и манёвренность. Вооружен4 пушками. Мотор воздушного охлаждения, как и у И-185. Хотелось бы встретиться, но их в Африке пока нет, только над Каналом встречаются. Мессер "Фридрих" по скорости совсем чуть-чуть уступает И-185 с М-82фн, но вооружён слабее, и по-прежнему проигрывает в вертикальном манёвре. Но англичане очень довольны И-185 в Африке. Он здесь король воздуха. Немцы с ним предпочитают не связываться. И Ил-2 англичанам тоже нравится, особенно своей живучестью. В этот раз со мной Василий Сталин, у него почти такая же машина, но не специальной сборки. Он несколько раз летал на моей, загорелся иметь такую же, но отец этого не разрешил делать.

Прилетевший маршал Митчелл у меня спросил, почему я не летаю на реактивных, и почему их даже не показывают, кроме одной фотографии в "Обозревателе", машину никто не видел. Сплошные слухи и больше ничего.

— Её видели военные атташе стран оси ещё в прошлом году.

— Действительно хорошая машина?

— Да, но, к сожалению, дальность не очень большая. Это самолёт поля боя. Непосредственной поддержки войск.

— Вас тоже новая машина!

— Не совсем, это модификация тех машин, которые есть у Вас, есть небольшие изменения, но в целом машина не изменилась. Надо бы посмотреть позиции зенитной артиллерии в Ларнаке. Местность там открытая.

— Немцы сюда на остров вообще не суются. Даже разведчиков не посылают. Навели вы на них страхов в прошлый раз. Что Вас на этот раз привело к нам?

— Моё командование обеспокоено возможностью транспортировки нефти через Турцию в Грецию и оттуда в Германию. Мы предпочитаем, в настоящий момент, экономический способ сдерживания агрессора. Но лучшее ПВО — это танки на аэродромах противника. Нас интересуют острова в Эгейском море. Беспокоит возможное усиление их обороны: установка батарей, локаторов, минных постановок и транспортировка нефтепродуктов в Мраморном и Эгейском море.

— Нефти в самой Турции нет, сухопутные поставки её в Турцию мы контролируем. Но, а если Гитлер решит пойти на юг в Эфиопию?

— Разве мы не достаточно укрепили вас в Египте?

— Но нам пришлось оставить Тобрук, наступление Гитлера на Александрию сдерживается только нашим флотом. И, тем не менее, генерал Гудериан имеет достаточный броневой кулак, чтобы пройти к Асуану.

— Мне кажется, что это не выгодно, прежде всего, Вам.

— Тем не менее, милорд. То, что ваши войска занимают вторую линию обороны, очень беспокоит наших офицеров. Пошли совершенно идиотские разговоры, я понимаю, что их подбрасывают немцы, но не учитывать их опасно.

Вечером мне пришлось убедиться, что маршал прав. На ужине в офицерском клубе в Никосии, мы сидели за столиком, я был в английской форме, но без знаков различия на рукаве. Подвыпивший пехотный майор, как потом выяснилось: недавно переведённый из-под Каира, громко и открыто рассуждал о том, что русские дивизии в тылу могут вместе с немцами ударить с тыла, и что всем тогда придёт конец. Маршал не выдержал и подозвал майора.

— Майор, Вы знаете этого человека? — и он показал на меня.

— Нет, сэр маршал!

— Это эйр маршал лорд Андреев.

— Милорд! — майор отдал мне честь.

— Вы вот это видите? — и маршал пальцем показал на нашивку VC у меня на груди. — У Вас есть такой?

— Никак нет!

— Вы считаете, что старина Джордж ошибся, наградив русского генерала, а не Вас, высшим орденом Империи?

— Что Вы, сэр! Боже храни короля!

— То, что мы с Вами, а не немцы, сидим в этом клубе, целиком заслуга этого человека и его бойцов, а Вы просто распускаете грязные слухи, майор! Забыли, как улепётывали от танков Гудериана? Ещё раз хотите послушать вой "штукас" над головой?

— Прошу прощения, милорд! Просто не совсем понятно, почему русские во втором эшелоне! -обратился ко мне майор.

— Мы, пока, не находимся в состоянии войны с Гитлером, майор. Имеем с ним договор о ненападении. — ответил я. — Я не думаю, что это продлится слишком долго, майор. Это — политика. Наши войска не дают немцам продвинуться дальше. Сдерживают их, чтобы вы успели накопить силы.

— Вместе драться легче, милорд!

— Ещё не время! Нам приходится считаться с Гитлером. У нас очень большая общая граница: от Ледовитого океана до Средиземного моря.

— Как видите, сэр Эндрю, — сказал маршал, когда майор отошёл от нас, — это как раз то, о чём мы днём с Вами говорили. Долго тянуть с этим не получится. Когда?

— Вижу... Одно могу сказать: скоро, достаточно скоро.

— Что Вы на этот раз новенького покажете?

— Один очень хороший самолёт.

— Что за машина?

— Завтра увидите.

— Не хотите говорить?

— Просто считаю, что клуб не место для подобной беседы. Помните, что я Вам говорил во время последнего пребывания тут?

— О том, что немцы знали количество машин у меня здесь?

— Да. По докладам командира нашей бригады, ни они, ни ваши, пока никого не нашли.

— Может быть Вы и правы, сэр Эндрю.

Полк прилетел утром: 28 Ту-2 и четыре Пе-3р. Машины растащили по капонирам, замаскировали. Три Ан-26 доставили небольшое количество боеприпасов для Пе-3 и пушек Ту-2, командную радиостанцию. Остальное вооружение пошло кружным путём в Бейрут и прибудет только через неделю. Подъехал Митчелл и Стирлинг.

— Как рука, полковник?

— Заживает! Нормально! А что это за самолёты? — и он показал на Ан-26.

— Транспортные.

— А туда джип войдёт?

— Три.

Стирлинг переглянулся с Митчеллом, но я предвосхитил их вопрос:

— Не дадим! Их пока всего несколько штук. — Тут, как назло, появляется Ан-6, и идёт на посадку.

— А этих?

— Этих у меня всего два!

— А почему у него звук такой странный?

— У них не поршневые двигатели, а турбины.

Митчелл ухватился за подбородок.

— А у этих?

— Тоже.

— Боже мой! — Он дождался посадки и осмотрел Ан-6. — Какой "сарай"! А грузоподъёмность?

— 8 тонн, метрических.

— 17 600 фунтов? — он сделал "большие глаза". — А скорость?

— 550 км/час, 300 узлов.

— Они — серийные?

— Этот — нет. Опытный.

Митчелл пошёл смотреть Ан-26, мы двинулись за ним. По дороге он увидел, как техники наносят знаки RAF на борта "тушек".

— Сэр Эндрю! Так это не новые самолёты?

— Нет, строевые, полк входил в состав нашего Черноморского Флота. Мы их выделили для Вас, чтобы решить проблему с островами. По договорённости с Дэвидом. Он сказал, что ему нужны пикировщики и торпедоносцы.

— А кто из них кто?

— Одна девятка — торпедоносцы, две девятки — бомбардировщики.

— Универсальная машина?

— Почти! Нет, роль торпедоносцев могут выполнять только 9 машин, но торпедоносцы могут нести бомбы.

— А вон те? Они немного отличаются и меньше.

— Ночные истребители.

— Это такие, какие у Вас купили для RAF, с радаром?

— Да.

— Я на глазах становлюсь много толще! — пошутил Митчелл. Осмотрев Ан-26, Митчелл сказал, что сейчас понимает, почему мы так оттягиваем начало войны. — Чтобы лишить Гитлера хоть какого-то шанса на победу.

— Для нас было бы лучше, если бы он это понял, до начала войны, и сдался бы. — ответил я.

— Он не сдастся. Он считает, что сумеет вывернуться. Быстрые победы вскружили ему голову.

Мы прошли в штаб полка, и я познакомил маршала с командиром: майором Михаилом Ефимовым. Ефимов сказал, что Острецов, командующий ВВС ЧФ, прилетит завтра. Вдруг раздался звонок из Пафоса, меня попросили взять трубку. Одновременно зазвонил телефон из Никосии, спрашивали Стирлинга. Пеленгаторы засекли работу радиостанции в Никосии, передача кодом. Стирлинг выбежал из штаба к своему джипу. Я дал команду Старинову: действуйте! Бойцы Стирлинга взяли радиста "на ключе", а он, почти сразу, сдал резидента. Впрочем, это и не требовалось: радист был племянником грека, который содержал офицерский клуб. Стирлинг проверил все столики в клубе: все имели встроенный микрофон, идущий в дом по соседствус клубом. Благо, что наши из Пафоса по клубам не бегали! Но этот гад успел передать радиограмму, составленную дядей!