"Тени таятся во мраке"

Удержаться над этой дракой у Российской империи не получится, как бы мы этого не желали. Слишком уж мощными финансовыми рычагами воздействия на европейские правительства сейчас обладают теневые организаторы мировой бойни. И слишком много у России болевых точек, которые непременно будут затронуты провокаторами: Балканы, Персия, Армения, Дальний Восток, Финляндия, Польша, Галиция...

Важнейшее стратегическое решение при имеющемся раскладе, — на чьей стороне нам выступить. Личное мое мнение: во-первых, из двух зол разумно выбирать меньшее, а во-вторых, решать нужно, руководствуясь только собственными интересами России, а не "замшелыми альянсами", напоминающими скелеты в шкафу. Платить жизнями наших людей за сохранение мирового господства англосаксов и их еврейских симбиотов, для которых все мы недочеловеки или гои — это не глупость даже. Это преступление.

Исходя из этого, считаю, что России необходимо как можно дольше придерживаться политики нейтралитета. Во всяком случае, очень правдоподобно делать вид, что мы ее придерживаемся. А воевать предпочтительно на стороне Германии. Но не вдруг, рубанув с плеча, а заранее все предметно обсудив с Берлином и назначив ему справедливую цену.

Как прагматичный, западный народ, такой подход немцы сочтут вполне здравым и достойным уважения. С учетом бисмарковской школы дипломатии и Ваших дружеских отношений с кайзером Вильгельмом, Государь, представляется, что дух и буква русско-германского соглашения будут пунктуально исполняться обеими сторонами.

Что же до сложившейся для нас на данный момент тактической ситуации, то решать, перейдем ли мы границы в ответных шагах и дадим ли зарвавшемуся врагу зеркальный ответ на его территории в отношении кого-либо из его ключевых персоналий, Вам, Ваше величество. Силы и средства для этого у нас имеются, хотя формально Спецназ ИССП и находятся пока в стадии формирования.

Для подготовки моих людей использованы элементы опыта, которого, по понятным причинам, у противника нет, и еще долго не будет. Границы, особенно морские, сегодня можно считать прозрачными, что облегчит тактическую реализацию операций. А спецназ для того и создан, чтобы ограниченными силами решать задачи в глубине территории противника. Мы не защитники Родины, мы ее центральные нападающие. Прошу простить мне терминологию из английского футбола...

Но принимать это решение нужно прямо сейчас, Государь. Завтра может быть уже поздно...

— Спасибо, Василий Александрович. Господа, все ли согласны с мнением капитана Балка? Или у кого-либо из вас имеются возражения относительно необходимости нашего срочного и адекватного ответа на все эти подлости, который покажет их потенциальным заказчикам, что мы достаточно полно осведомлены об их уязвимых местах? Только стоит ли нам при этом сразу идти на силовые шаги против конкретных персон? Или на первый раз ограничиться бескровной демонстрацией наших возможностей и готовности принять "игру без правил"?

* * *

Когда первое заседание Комитета Политсоветников, а для узкого круга — Комитета Посвященных, закончилось, участвовавшие в нем Дурново, Зубатов, Банщиков и Михаил Александрович отправились к обеду. Николай же удержал Балка подле себя и пригласил на несколько минут выйти на балкон, покурить. Убедившись, что они остались вдвоем, самодержец виновато улыбнулся и, крепко пожав Василию руку, тихо проговорил:

— Спасибо за успехи в Англии, Василий Александрович. Рад, что все прошло удачно. Мы все за Вас и Рачковского очень волновались. И позвольте просить у Вас извинения за то, что поставил Сергея Васильевича Зубатова в курс Ваших, Банщикова и Руднева дел, не дождавшись Вашего возвращения. Ситуация вызывала определенные опасения, так что...

— Вы были абсолютно правы, Ваше величество. Даже без учета последних событий, я и сам собирался просить Вас ввести Председателя в этот круг, поскольку после нашего с ним близкого знакомства, совершенно уверен в верности и преданности этого человека Вам и России. Теперь Вы можете принимать самые важные решения с действительно полным составом советников, при участии двух великолепных профессионалов в лице Дурново и Зубатова, облеченных к тому же соответствующими полномочиями.

— Мнения Руднева и Макарова тоже будут очень ценными для нас?

— При решении определенного круга вопросов, — конечно.

— Согласен. Как и с Вашим, и Сергея Васильевича, предложением, касательно Витте, а также господ Лопухина, Ломоносова и остальных заговорщиков. Самого же Сергея Юльевича можете брать под стражу по обвинению в халатности и, как Вы выразились, в "нецелевом расходовании средств казны в предвоенный период". В любое время, когда просчитаете нужным. Пусть все внешне выглядит, как частный эпизод общего судебного процесса над генералами, адмиралами и чиновниками.

А вот господина Барка, действительно, очень интересно было бы сделать нашим агентом у мировых финансовых воротил. Этот молодой человек честолюбив, весьма умен и энэргичен. Думаю, что он сумеет сделать правильный выбор.

— Голова эта России еще может в будущем пригодиться. Если человек оступился, разве не разумно дать ему шанс исправить собственную ошибку?

— Логично. Кстати говоря, Сергей Васильевич упомянул о том, что общая схема по финансированию наших подрывных элементов извне практически готова, и вам остается уточнить лишь мелкие детали. Простите мне мое любопытство, но в общих чертах Вы мне прямо сейчас не обрисуете, о каких именно персоналиях идет речь?

— О тех же, кто финансировал подготовку Японии к войне, Ваше величество. Если за некоторыми техническими моментами стоят английская и японская разведки, то вот сама денежная накачка, как японцев, так и наших инсургентов, практически на 90% дело рук виднейших "франкфуртцев". Львиная доля отпущенных на это средств, а только Бунду, ЭсЭрам, эсдекам, финляндским, польским, прибалтийским, украинским и кавказским сепаратистам суммарно выплачено порядка девятисот тысяч фунтов за истекшие полтора года, выделена банкирскими кланами Ротшильдов и Шпееров.

Через "прокладки", естественно. В роли которых демонстративно выступили Шифф и Кассель. Часть траншей прошла через их офелированные банки в Швеции, Бельгии и Швейцарии. Антироссийская активность этих двух евреев-финансистов маскируется под ширмой непримиримой личной борьбы за попранные права единоверцев в Российской империи. Высоконравственная позиция — прикрытие удобное. Ради него и организацию погромов можно проплатить...

— Получается, что король и лорды с удовольствием дали своим "иудеям-казначеям" подзаработать, при этом считая, что сам британский истеблишмент ничем особенно не рискует. Вот только с "подзаработать" у тех пока получилось не очень. А вложили почти пять миллионов долларов. Можно было крейсер построить или корпус укомплектовать с артиллерийским парком и всеми прочими частями усиления.

— Получается, что так, Государь. Но это только достоверно установленные цифры. Я полагаю, что на российскую пятую колонну потрачено значительно больше. Например, публичные подписки для частных благотворителей в лондонских газетах, организованные в пользу стачечников "Обществом друзей русской свободы" во главе с сэром Робертом Ватсоном, Фредериком Поллаком, Джоном Грином и Джорджем Мередитом. Но все это — дымовая завеса над гораздо более крупными суммами. Следствие по делу Гапона имеет данные, что одна декабрьская стачка стоила "фабрично-заводским кассам взаимопомощи" минимум двести пятьдесят тысяч. Конечно, это не членские взносы рабочих.

— Не сомневаюсь. Взялись за нас серьезно. Собственно говоря, это было ясно еще в сентябре прошлого года, когда Дурново представил доклад по связям полковника Акаши с финляндскими событиями. Слава Богу, МВД удалось предотвратить доставку исургентам швейцарских винтовок и наказать этого наглеца. Японцы купили их двадцать тысяч через свои подставные фирмы. А еще револьверы, патроны, динамит, огнепроводный шнур. Вот только деньги на эту огромную сделку пришли из вновь организованного, маленького шведского банка, никаких отношений с Японией до этого не имевшего. Зато в акционерах — Шиффовский "Лееб энд Кун".

Так что Петр Николаевич и Рачковский ордена свои честно заработали...

Подставлять вторую щеку я не вижу никакого смысла. Поэтому, в том, что касается предоставления особых полномочий ИССП в отношении организованных групп наших политэмигрантов, обосновавшихся за границей и ставящих перед собой цели террора или силового захвата власти в Империи, можете считать, что руки у вас развязаны.

Как образно выразился Банщиков, "пришло время бить по штабам". Ситуация и в самом деле зашла непозволительно далеко. Единственно, если речь паче чаяния пойдет о членах правящей Фамилии или персонах титулованных, в таком случае предварительный доклад мне обязателен.

— Слушаюсь, Ваше величество.

— Относительно предложенного ужесточения наказаний по закону о государственной измене: не беспокойтесь, я сегодня же подпишу Указ об этом. Юридическая база будет подготовлена заранее. Пусть Петр Николаевич и Сергей Васильевич не волнуются по этому поводу. Пора нам скверну выкорчевывать. Дурново смотрит в самую суть: если сорняки быстро не полоть, они заполонят все грядки.

— Главное, что этот закон заставит многих "радикализировавшихся" протрезветь и одуматься. В конце концов, чем больше граждан мы сумеем вернуть на созидательный путь, тем лучше.

И по поводу Трудовой армии. Вы совершенно правы: спешить не нужно, необходимо провести расширенное обсуждение этого вопроса Кабинетом министров. Я лично не могу считать успех гарантированным, чистого аналога этой идее Дурново не было реализовано нигде. Объединение в рамках одного госинститута структур по управлению важнейшими инфраструктурными проектами, по обеспечению работой и денежным содержанием части крестьянства, теряющей землю в ходе реформ, с учреждением по массовому исполнению уголовных наказаний...

Вообще-то, как представляется, такая масштабная задача вполне может потянуть на образование отдельного министерства.

— Спасибо, Василий Александрович. Я рад, что мы с Вами так хорошо понимаем друг друга. Но сейчас, перед тем как спустимся к обеду, у меня к Вам будет еще одна просьба. Причем, идущая несколько вразрез с мнением, которое было высказано только что и Вами, и всеми остальными участниками заседания.

— Слушаю Вас, Государь.

— Пожалуйста, попробуйте на первый раз придумать что-то такое, что бы здорово напугало этих авантюристов в Лондоне, но без кровопролития. Это моя просьба, а не приказ.

— Я постараюсь, Ваше величество.

— Постарайтесь. В этом случае мне будет много проще говорить с королем Эдуардом, а объяснение нам предстоит нешуточное...

* * *

Шеф-инспектор Скотланд ярда Ди Коллинз с олимпийским спокойствием взирал на содержимое длинного, черного ящика, который его испачканные сажей подчиненные с величайшими предосторожностями извлекли из каминной трубы Обеденного корпуса Баллиол-колледжа. Согласно телеграмме, полученной вчера вечером ректором элитарного учебного заведения, взрыв должен был случиться через десять минут после начала обеда.

"Что же мы здесь имеем? На первое: не менее трех десятков килограммов динамита в промышленных шашках. На второе: искусно собранную механическую адскую машинку с приводом от пружинного будильника и запалом с гремучей ртутью или чем-то похожим. И на десерт: перепуганых до полусмерти ректора колледжа доктора Эдварда Кэйрда и старшего констебля Оксфорда.

Первый вывод: все те, кто собирался сегодня здесь отобедать, безусловно, были бы мертвы примерно через два с четвертью часа. Если бы не телеграмма, посланная неким господином Немо из Парижа.

Второй вывод: в результате этого теракта, а это ничем иным быть не могло, семь десятков самых уважаемых семей Британии послезавтра хоронили бы своих отпрысков, будущий цвет имперской политики, администрации и финансов. И восемнадцать их профессоров и педагогов упокоились бы вместе с ними. За компанию.

Вывод третий: все это организовано командой очень опасных профессионалов, ни о каких маньяках-одиночках и речи быть не может. Причем, судя по всему, эта парижская телеграмма вовсе не срыв их плана, а его неотъемлимая часть.

Кого-то на самом верху у нас тактично "берут на пушку". А вот кого именно? Это уже не дело полиции..."

Эпилог

Санкт-Петербург, Английский Канал. Май 1905-го года

— Ну, что, голуби мои сизокрылые. Поговорим по душам на троих, пока Петрович до Питера не доехал и на господина Фридлендера свою лапу не наложил? А то ведь навесит на нашего гения флотские проблемы с дальней радиосвязью, разными "умными" минами-торпедами и электромоторами для подлодок. А в результате на мои спецсредства у него ни времени, ни сил может не остаться, — прямо с порога обозначил свой интерес Балк.

С безмятежной улыбкой осматрев вадиково логово — стеллажи, шкафы, столы и заполнявшую их лабораторную стеклотару, спиртовки, разновесы, ступки и кучу иных полезностей, от микроскопа до латера включительно — опричник Его величества, скрипнув портупеей, заложил руки за спину и, явно наслаждаясь эффектом, произведенным его появлением, уставился прямо на Лейкова.

"Вот принесла же тебя нелегкая, да еще на ночь глядя, гестаповец окаянный! Только стека и свастики на рукаве не хватает для полноты картины, блин..." — вздохнул про себя Фрид, и с подобострастным елеем в голосе проворковал:

— Кто же Вам может отказать, многоуважаемый Василий Александрович?

— Хм... правильный ответ, господин несостоявшийся перебежчик. Пока правильный.

Вадик, у тебя как, есть что-нибудь в шаговой доступности?

— Э... ну... гербовая есть. Мартель, шампусик, спирт...

— На "Столовом 21" и остановимся. Найдешь загрызть? — с плотоядным умилением разглядывая свежий шрам над виском Фридлендера, осведомился Балк, — А говорил ведь я тебе, балбесу недоученному: раньше времени швы не снимай. Теперь это не царапина, а целая особая примета.

— С закусью без проблем. От обеда много всякого разного осталось. Если что, могу и в ледник послать. Селедочка есть, пальчики оближете...

А швы мои тут ни при чем: нагноение пошло, чистить пришлось.

— Коновал ты, Вадик. Лучше бы фельдшерицу из странноприимного дома какую-нибудь попросил своему "дяде Фриду" портрет подштопать и перевязки вовремя делать. Всяко, красивее бы было...

А картошки вареной, чтоб с лучком? Маслица, соленки какой-нить? И буханочку.

— Есть. Грузди подойдут? — заговорщески подмигнул Вадик, поднимаясь из-за стола.

— Супер! Тащи. А удачно это я заглянул к вам на огонек, — Балк явно пребывал в благодушном настроении, что не удивительно: командировка завершилась удачно, доклад у царя прошел на "Ура", — Классно вы тут устроились, господа чревоугодники, вот что я вам скажу...

Но как только шаги Вадика загромыхали по чугунной лестнице из-за закрывшейся двери, Лейков внезапно поймал на себе совсем иной взгляд их позднего визитера. От которого мгновенно испарилась былая уверенность в том, что он, Фридлендер, позарез необходим этой троице, и все главные страхи уже позади.