Кто я?

— Почему это? — опешила Вика.

— Вы носите под сердцем того, кто очень важен. Важен не только для всех миров, но и для Вселенной вообще.

— Чего?! Я что — беременна?! — изумилась Вика.

— Да. Именно поэтому вы должны были остаться в живых в любом случае. Поэтому мы вмешались и я забрал вас. Этот ребёнок имеет колоссальный потенциал. Мы думаем, что он — новый Творец. Это случается только один раз за несколько тысячелетий.

Вика ошарашенно смотрела на абсолютно серьёзного Ангела. Она не верила. Её голова начала кружиться от множества обрывков кружащихся мыслей и Вика села прямо там, где стояла.

— Я — беременна! — подумала она, — Беременна!!!

Перед её глазами встало улыбающееся лицо Игоря, а через мгновение Вика снова переживала момент его гибели. Перед её глазами, словно перемотанное кино, мелькали кадры воспоминаний, как его тело, орошая воздух капельками крови, пробивают пули, выпущенные человеком в маске. Волны боли и горечи утраты накрыли Вику с головой, и слёзы ручьями потекли из её глаз. Вика зарыдала, не обращая никакого внимания на явно растерявшегося Ангела.

Словно лучи восходящего солнца, согревающие землю после холодной ночи, откуда-то из глубины её сознания полилось тепло, разливаясь, словно река по весне. Сотни голосов в голове Вики шепнули: "Не плачь, я с тобой!", а следом, множество мимолетных, но очень тёплых объятий, коснулись её плеч, унося частичку боли с собой. Вскоре слёзы высохли и Вика улыбнулась: — Спасибо, девчонки! Спасибо вам, родные...

— И что же мне теперь делать? В моём мире меня не оставят в покое власти, а в любом другом будут охотиться Хранители.

— Мы знаем как вам помочь, Вика. Но для этого вам придётся убедить вашего брата остановиться и сойти с пути, на который он сейчас вышел. С пути, ведущего его к превращению в Разрушителя.

— В кого? — удивилась Вика.

— Вселенная всегда находится в равновесии. Если появляется Творец, то всегда появится и Разрушитель. Тот, чьё предназначение уничтожить всё, что создал Творец и вернуть Хаос. Ваш брат умеет уже очень многое из того, что умеет Разрушитель. И только вашему брату под силу защитить вас и вашего ребёнка.

— Я поссорилась с ним. Сказала, чтобы он больше никогда не появлялся на моём пути. — понурив голову сказала Вика.

— Он любит вас, а значит всё поправимо.

Глава 26.

B-0. — . — . — — . — : — .

Я повернулся по кругу, оглядывая людей на трибунах.

— Здрасте! Здрасте! — раскланивался я в разные стороны с дебильной улыбкой на лице.

— Не паясничайте, Алексей!

— Не нравится? Ой, как мне жа-а-аль! — я изобразил на лице вселенскую скорбь, — Что же мне делать? Как же мне быть?! Дяденьке Хранителю не нравится как я себя веду! Ой-ой-ой! Беда какая!

Насладившись эффектом, я стёр с лица клоунское выражение и рявкнул:

— А не пошли бы вы все на хрен?! Кто вы такие, чтобы говорить мне как себя вести и что мне делать, а что нет?! Кто дал вам право распоряжаться моей жизнью, а?!

По рядам прокатился шум и я ухмыльнулся:

— Что такое?! Вам не нравится?! Мне тоже не понравилось, когда ваши ублюдки убивали меня и мою сестру! Мне не понравилось, когда вы лишили меня всего, что было мне дорого: отца, жены, ребёнка! Лишили не один раз — сотни! Убивая их и меня в каждом мире! Я вас ненавижу настолько сильно, что просто не существует ни одного слова ни в одном языке, которое могло бы передать это чувство! Вы! Заигравшиеся людишки! Возомнившие себя равными Богу! Да, я в курсе, что Бога нет! Зато есть вы!

— Остановитесь, Алексей! — повысил голос тот, кто привёл меня сюда.

— А иначе что? — обернулся я к нему, — Что вы мне сделаете?!

— Иначе вас остановим мы! — ответил он, раздражаясь и ещё больше повышая голос.

— Да что вы?! И каким же это образом?! Вы уже пытались и у вас ничего не вышло! Вы даже задержать меня не можете!

Человек, стоящий рядом со мной сделал жест рукой и со всех сторон, словно черти из табакерки, повыскакивали люди в чёрной униформе, направляя на меня своё оружие.

С ухмылкой на лице я обратился к стоящему рядом:

— Я так понимаю, что вы — Председатель?

— Да. Я Председатель Собрания Хранителей! — отвечая, он даже раздулся от собственной важности.

— Вот что, Председатель, я очень сильно рекомендую перестать играть со мной в эти детские игры! — я махнул рукой в сторону вооруженных людей, — Ни один выстрел не попадёт в цель, уверяю вас. А вот вам и окружающим сильно не понравится, что я сделаю в ответ.

Договорив, я оказался рядом с одним из целящихся в меня, рывком выдернул из его рук автомат и тут же вернулся обратно к Председателю. Глядя ему в глаза, я выдернул обойму и откинул её в сторону, а оружие отшвырнул в другую. Председатель удивленно проследил за моими манипуляциями. Затем он сделал шаг назад и скомандовал:

— Огонь!

Выстрелы слились в один шум. Сотни пуль били в то место, где только что стоял я. Но меня там уже не было. Я похлопал Председателя по плечу и тот, удивляясь, обернулся.

— Я предупреждал! — я выстрелил ему в грудь из пистолета, с которым так и пришёл сюда из кабинета Сергея. Тело Председателя отшвырнуло назад, и оно с глухим стуком упало на пол.

Огонь, ведущийся со всех сторон, тут же свелся туда, где я был, но они снова опоздали. Хаотично перемещаясь от одного стреляющего к другому, я убивал их выстрелом в висок. А они пытались отследить мою траекторию и хотя бы раз попасть в меня, иногда убивая своих людей раньше, чем это делал я сам.

В какой-то момент стрелявших просто не осталось и, переместившись в центр арены, я пару раз провел рукой, стряхивая кровь и частички, попавшие на меня во время прошедшей бойни. Поняв, что я их только размазываю, я просто сменил одежду и очистил руки и лицо.

Всё это время стояла гробовая тишина. Я оглядел застывших в ужасе людей, следящих за каждым моим действием.

— Кто-то ещё хочет рассказать, как мне надо жить и что мне надо, а что не надо делать?

В мёртвой тишине я подождал несколько секунд, затем улыбнулся:

— Так я и думал. Убирайтесь!

Я очередью выстрелил в воздух из трофейного автомата и люди, крича от страха, бросились в проходы между рядами, топча и давя упавших.

— Тьфу! — сплюнул я, — Боги недоделанные!

Часть 4.

Глава 1.

E-20 10.12.2243 16:05.

— Ну как тут у нас дела идут? — заглянул в двери родильной палаты дежурный врач.

— Идут, Фёдор Михайлович, идут потихоньку! — глухим голосом из под маски на лице, отозвалась акушерка, не отрывая взгляда от появившийся головки ребёнка.

— Та-ак, мамаша! Дышим! — скомандовала она Вике, которая, словно рыба на песке, хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться между очередными схватками.

— Ааааа! — закричала Вика через секунду, чувствуя, как растёт новая волна боли.

— Давай-давай! Тужимся! Ещё! Сильнее! — продолжала командовать медсестра.

Схватки, начавшиеся поздней ночью и не давшие Вике ни минуты сна, к утру участились, а в полдень она обнаружила, что по ногам течет ручьём. Прошло уже два часа с момента, как скорая помощь привезла её в роддом, где её сразу же переодели и подняли в родильную палату.

Пошла очередная схватка и Вика, напрягая все силы стала тужиться, помогая ребёнку. Острая боль внизу живота нарастала, становясь всё сильнее и сильнее. Вика закричала и через мгновение потеряла сознание. Приборы, стоящие у изголовья кровати, громко запищали на разные лады. Одна из медсестер, помогавшая акушерке, всплеснула руками и выскочила из палаты.

— Порвалась она сильно при последней схватке, Фёдор Михайлович, Очень большая потеря крови! — отчитывалась одна из медсестёр вошедшему через пару минут врачу, — Мы уже два литра крови влили, но она тут же вытекает из неё! Я вколола два кубика эпинифрина, но реакции никакой — сердце почти не бьётся, пульс очень слабый и редкий.

— Срочно готовьте операционную! — отозвался врач, глянув на приборы, а затем заглянув под подол больничного халата лежащей без сознания Вики.

Над головой Вики постепенно разгоралось белое сияние, и она почувствовала, что боль, терзавшая её, больше не ощущается. Вместо неё пришло спокойствие и даже некоторое равнодушие к тому, что происходит. Вокруг Вики, маленькими светлячками, замелькали сотни огоньков, которые словно отделились от неё самой. Вскоре, один за другим, огоньки начали исчезать в белом свечении, полностью поглотившем потолок. Вслед за последним из них начала двигаться вверх и сама Вика. Яркий белый свет заполонил всё вокруг.

Врач, проводивший операцию, выпрямился, разгибая спину, и повёл усталыми плечами. Посмотрел на часы.

— Время смерти 16:20. — констатировал он, — Заканчивайте.

Он вышел из операционной, на ходу стянув с себя маску и вытирая ею пот со лба. За его спиной медсестра накрывала простыней тело, переложенное с операционного стола на каталку.

— Молодая девка ещё! Жить да жить! Эх-х! — вздохнула она — И пацан теперь сиротой расти будет. Если выживет, конечно. Э-эх... — снова вздохнула она и покачала головой.

— Марин, занеси в систему данные о смерти Кудрявцевой Виктории — подойдя к посту родильного отделения, попросила медсестра, ассистировавшая врачу во время операции.

— А с ребёночком что? — подняла на неё глаза та, к которой она обратилась.

— В детской реанимации. В последний момент его достать успели, когда Фёдор Михайлович сказал, что мамочку уже не спасти и мы на малыша переключились. Всё вообще очень быстро произошло. Мы даже сделать ничего толком не успели, как мамочки не стало. Вообще, очень странная смерть: кровоизлияние в мозг и следом остановка сердца! Вообще без шансов! Словно выключателем щелкнули: раз и нет человека. Я такое впервые вижу! — ответила медсестра, и уже отходя, добавила:

— Пока с ней возились, чуть малыша не потеряли. Он совсем плохой, даже до завтра скорее всего не дотянет!

— Да, жаль конечно... Сейчас записи внесу. — ответила сидевшая на посту и тут же отвлеклась, взяв трубку зазвонившего телефона:

— Родильное отделение! Что? Да! Сейчас посмотрю, минуту... — ответила она в телефон и начала что-то набирать на клавиатуре.

Глава 2.

E-20 10.12.2243 18:35.

— Смотри какие красавцы! — шепнула одна из медсестёр своей напарнице. Та подняла голову и посмотрела на людей в чёрной униформе, приближающихся к стойке за которой они сидели.

— Добрый вечер! — поприветствовала она, — Что вы хотели?

— Здравствуйте! — ответил один из подошедших, — Нам нужно узнать о Виктории Кудрявцевой. Она сегодня к вам поступила.

Медсестра поискала в компьютере, затем прочитала появившиеся на экране строки и растерянно глянув на свою коллегу, подняла взгляд на спросившего:

— Подождите, пожалуйста, я позову её врача! — попросила она, взявшись за трубку телефона и набирая номер.

— К сожалению, всё случилось настолько стремительно, что мы просто ничего не смогли сделать, чтобы спасти её — словно оправдываясь, объяснял врач подошедший по звонку медсестры, испуганно глядя на хмурых людей в форме.

— Что с ребёнком? — подал голос, молчавший до этого второй гость.

— Он сейчас в реанимации в очень тяжелом состоянии. Думаю, что он не переживёт эту ночь. Простите, мне очень жаль! — врач был очень расстроен.

— Ребёночек в критическом состоянии! Только что автоматическая запись в системе появилась! — читая с экрана воскликнула одна из медсестёр сидевших на посту.

Врач развел руками.

— Спасибо! — кратко бросил тот, что спрашивал о ребёнке, и оба гостя, не проронив ни слова больше, покинули здание роддома.

В этот момент в отделении детской реанимации над стеклянной капсулой, в которой лежало крохотное тельце новорожденного малыша, склонился человек в сером костюме. Он сосредоточенно, не обращая никакого внимания на истошно пищащую аппаратуру, смотрел на ребёнка. Через пару минут синие губы ребёнка сменили цвет на бледно-розовый, мертвенная бледность отступила, и на щеках появился лёгкий румянец. Ребёнок вздохнул, открыл мутные голубые глаза и громко закричал. Человек в сером костюме облегченно вздохнул и улыбнулся, словно проделал очень тяжёлую работу и теперь рад её результату. Через мгновение он исчез, а в отделение вбежала медсестра, на ходу поправляя полы расстёгнутого халата.

Глава 3.

B-2 10.12.2273 19:50.

— Виктория Кудрявцева скончалась сегодня днём при родах от кровоизлияния в мозг и последующей внезапной остановки сердца. Ребёнок умер через несколько часов в отделении реанимации — отчитался мой секретарь и склонил голову, ожидая дальнейших указаний.

Я молчал глядя в окно, выходящее на широкий проспект, по которому, расплёскивая лужи, сновали автомобили, а толпы прохожих, торопясь домой после рабочего дня, устраивали разноцветный калейдоскоп из своих зонтов. Секретарь негромко кашлянул и я, отвлёкшись от дождя за окном, кивком поблагодарил и отпустил его. Он вышел, практически беззвучно закрыв за собой дверь.

Подойдя к большому письменному столу, я открыл дверцу и достал из нижнего ящика бутылку коньяка. Этот коньяк изготовили по моей просьбе и моему же рецепту лучшие специалисты этого мира. Плеснув себе половину стакана, я выпил его залпом. Жидкость, тёплым вихрем пройдя по пищеводу, огнём разошлась по желудку, согревая его. Шумно выдохнув, я налил вторую порцию и вернулся к окну. На этот раз я пил по чуть-чуть, смакуя.

Глядя в окно, я не видел прохожих и их зонты. Не видел улицу, дома и машины. Перед глазами проплывали последние месяцы моей жизни.

Вот мы с Викой ругаемся, стоя на крыльце Макдональдса и она, уходя по улице со слезами на глазах, кричит, чтобы я исчез из её жизни и больше никогда не попадался ей на глаза...

Следом перед глазами всплыло то, что я видел несколько месяцев в своих снах и только недавно стал забывать: я убиваю солдат в чёрной униформе, стреляющих в меня, пытаясь очередями из своего оружия угнаться за моими перемещениями по арене с застывшими на трибунах людьми в белых одеждах...

Мелькнуло удивленное лицо Председателя Собрания Хранителей, когда он, приготовившись узреть, как очереди из автоматов порвут моё тело, вдруг обнаружил меня за своей спиной и тут же получил пулю в грудь из моего пистолета…

Вспомнилось, как я убивал Хранителей, которых пожалел в тот день, велев убираться с моих глаз. А они, в "благодарность", через полгода, нашли и убили Аню, к которой я вернулся и с которой жил в последнем мире.

Как за пару месяцев, разыскав и лично уничтожив каждого Хранителя, я остался в их мире, оказавшимся единственным населённым миром в их линии. Остался и стал создавать свою империю. Империю, во всех мирах поглотившую "Сквозь миры" и тех, кто раньше работал на Хранителей: Исследователей, Законников, Наблюдателей, Исправителей.

Вспомнил, как я с большим трудом, раз за разом слушая отрицательные отчеты, разыскал Вику в одном из миров. Как с удивлением и радостью узнал, что она беременна и нетерпеливо ждал роды, чтобы попытаться помириться с ней.