Перкалевый ангел. Предтечи этажерок

Видимо, конкретно именно эти Харлеи нашли в Европе своих покупателей, поскольку те не смогли приобрести "Ла-Манш". Либо же новые хозяева здраво предположили, что двухцилиндровый двигатель окажется более надежным. Что имело свои резоны. Особенно в условиях войны. Они с Анзани и сами подумывали о необходимости вывода на рынок машины с более совершенным двигателем. Однако на его разработку пока ни у кого не хватало ресурсов. Неотложных дел и так имелось в избытке. По сути, им всего-то и требовалось, что продержаться еще полтора года до начала мировой войны. А уж с началом боевых действий армия будет рада любой надежной, отработанной и производящейся в потребных количествах технике, даже если ее будет двигать по дорогам потихоньку сдающий свои позиции одноцилиндровый старичок.

Промелькнувшая мысль заставила Михаила улыбнуться. Старичок! Ха! Едва год прошел с тех пор как в новом цехе завода "Мотор", где первые авиаторы России числились уже совладельцами, мотоциклетное производство, наконец, вышло на минимальную окупаемую проектную мощность в две тысячи машин в год при работе одной смены, надежно закрывая потребность в подобной технике не только российского рынка, но и ряда соседних стран. В той же Австро-Венгрии "Ла-Манш" стал желанной добычей всех без исключения любителей мототехники. А, учитывая, что в соглашении с Анзани очень четко разграничивались рынки сбыта продукции французского и российского заводов, склад готовой продукции редко когда затаривался хотя бы на десятую часть. По просьбе Алессандро они изредка даже поставляли десяток-другой мотоциклов российского производства во Францию, дабы покрыть образовывавшийся там дефицит.

Правда, прибыль с каждой проданной единицы собранной во Франции была несколько выше, в силу большей себестоимости изготовления в России ряда деталей и комплектующих, таких, как генераторы, карбюраторы и приборы управления — все же объемы их производства в разы уступали таковым в странах Европы. Зато двигатели и коробки передач благодаря заказу новейших станков и солидного количества оснастки, спроектированных непосредственно под производство данных моделей, выходили даже дешевле, не говоря уже о покрышках, кои "Проводник" в огромных объемах поставлял, как во Францию в целом, так и на завод Анзани в частности. Другое дело, что основные части механизмов пока делали из американской ванадиевой и шведской электростали, аналог которой в России было не достать от слова "вообще" в связи с крохотными объемами ее производства, и которая даже со всеми накладными расходами оказывалась дешевле стали выплавляемой в мартеновских печах русских заводов при несоизмеримом качестве. Как бы непатриотично это ни выглядело, но до момента максимального удешевления производства, приходилось экономить на всем, а также закрывать глаза на зависимость от импортных поставок. По этой же причине все мотоциклы окрашивались быстросохнущим, всего-то 48 часов, асфальтовым лаком черного цвета, дабы не простаивать по две недели в цехах в ожидании, когда все прочие ныне существующие красители подсохнут достаточно, чтобы не быть смытыми с корпусов первым же дождиком.

Огорчало владельцев завода только одно — спрос внутри страны на подобную технику все еще был невелик. Мало кто мог позволить себе потратить шестьсот восемьдесят рублей на стального коня при том, что московский завод "Дукс" предлагал мотоциклы своей выделки по 450 рублей. Вот только сравнивать те велосипеды со слабосильными моторчиками, которые он производил, с тяжелым и мощным "Ла-Маншем", мог только человек не имеющей никакого представления о технике.

И пусть процесс автомобилизации в стране развивался год от года, три четверти продукции завода уходило на экспорт. Впрочем, подобное состояние дел лишь немногим огорчало его владельцев. Деньги от европейских заказчиков поступали точно в срок, и предприятие уже не тянуло из их карманов дополнительные средства, полностью выйдя на самоокупаемость и даже начав приносить небольшой, но стабильный доход. Все же первый установленный в Российской империи конвейер позволил не только серьезно увеличить производственные возможности, но и изрядно сэкономить на рабочей силе. Ведь установить и прикрепить к раме очередную деталь, учитывая постоянно висящую перед глазами подсказку-инструкцию выполненную в картинках, мог любой неквалифицированный рабочий, особенно, после пары месяцев обучения. Да и наличие множества мелких и легких деталей, операции с которыми не требовали наличия большой силы, позволило поставить на линию подсборки узлов и агрегатов подростков и женщин, чьи более тонкие пальцы справлялись с подобной работой куда быстрее и лучше, чем выходило у мужчин. А по зарплате они вполне довольствовались меньшими суммами. И были весьма рады! Впрочем, как и отцы семейств, работавших большей частью в металлообрабатывающем, инструментальном и механосборочном цехах. А учитывая, что конвейер запускался только в последние два рабочих дня каждой недели, когда на складе накапливалось достаточное количество комплектующих, собранных теми же, кто впоследствии вставал к змее движущейся стальной линии, непосредственно на сборочном производстве оказалось занято чуть более полусотни человек, а вообще штат всего нового производства, включая грузчиков, бухгалтеров, снабженцев, не дотягивал даже до восьми десятков. Одним словом, уже сейчас завод уверенно шел по пути Генри Форда, причем последний даже немного отставал в плане максимального сокращения издержек, а не увеличения производственных возможностей всеми доступными способами, чем все еще грешили многие заводчики, в конечном итоге теряя на этом изрядные средства.

— Ну что, друзья-товарищи, чем займемся теперь? — открыл очередные вечерние посиделки Егор, с удовольствием отхлебнув из чашки душистый чай. — Конвейер, наконец, начал работать, как часы. Причем швейцарские! С мелкими проблемами разберется господин Калеп. Так что мы вновь свободны в плане творчества!

— Это с какой стороны мы свободны? — тут же удивился Михаил в чьем гостиничном номере и собрались все трое. — А у кого тогда целых три проекта самолетов в работе? Не у нас что ли?

— Ох, не наступай на больную мозоль. — скривился Егор. — Сами знали, на что шли, так что нечего теперь жаловаться. И вообще, самолеты — это святое! А я предлагаю поговорить о более приземленных вещах. Например, о наземной технике, что мы сможем поставить нашей армии хотя бы к началу войны. Раньше наши чинуши и вояки вряд ли начнут чесаться.

— Танки, броневики, грузовики? Предполагаешь, что мы осилим все и сразу? — скептически хмыкнул Алексей. — Так я тебя огорчу, мы ни разу не ГАЗ. И сейчас за окном не СССР образца 30-х годов.

— Все так. — тут же кивнул Егор и похрустев свежей сушкой, с шумом отхлебнул из чашки, — Но если не мы, то кто? У кого еще имеются хоть какие-либо знания о будущих потребностях? Ни у кого! Так что хотим мы того или нет, но, как минимум, бронетанковые части создавать тоже нам. И начинать заниматься этим надо уже сейчас.

— И с чего ты предлагаешь начать? — повторив маневр друга с сушкой, прошамкал Алексей.

— Не сочтите за труса, но с более легкого. То есть с бронемашин на базе существующих шасси, благо до Русско-Балтийского завода практически рукой подать. — махнул он в сторону предполагаемого местонахождения озвученного предприятия.

— Так у них ведь и выбирать пока не из чего. — проглотив чай, возразил Михаил, как наиболее просветленный в этом плане среди всей троицы. — Две модели и обе легковые. Вот и все, что они сейчас предлагают. К12-20 и С24-30, если мне не изменяет память. Цифры соответственно указывают на расчетную и реальную мощность двигателя.

— А у нас кроме них вообще ничего нет. — развел руками Егор. — И денег на создание собственного автомобилестроительного завода тоже нет! Да если бы не Федор Георгиевич, — как сам на русский манер именовал себя Теодор Калеп, — мы все еще колупались бы с постройкой здания для завода! И это не говоря уже о решении проблем с заказами всех потребных станков, агрегатов и инструментов! А как он мотался в Италию, дабы контролировать создание конвейерной линии? А как подыскивал действительно рукастых мастеровых, в добавление к уже работавшим на заводе? Забыли? Только теперь я понимаю, что лично мы со всем этим ворохом проблем не справились бы и за два года! Он же практически в одиночку все провернул всего за год, не забрасывая текущие дела завода! Потому, вместо того, чтобы воротить нос и выражать свое "Фи", подумайте, как мы максимально полезно сможем использовать то, что уже имеется здесь и сейчас.

— Ну, прежде чем вдаваться в рассуждения, нам самим необходимо понять, на что способны эти автомобили. Тем более, мы уже давно собирались прикупить себе средство передвижения. Наши мотоциклы с колясками — это конечно хорошо! Лично мне от одного осознания, что теперь при возникновении потребности куда-либо ехать не надо искать извозчика, а достаточно просто завести двигатель и поехать, даже дышать стало легче. Но, попав пару раз под дождик, начинаешь задумываться о транспортном средстве с добротной крышей. Да и грузовики им можно заказать для нашего завода. Хоть будет на чем возить материалы от смежников и готовую продукцию на вокзал. А то эти десятки повозок неторопливо тянущихся, то к нам, то от нас, заставляют меня скрежетать зубами от осознания потери огромного количества времени.

— А мы потянем выделить на эти хотелки тысяч двадцать рублей? — с хорошо различимыми оттенками сомнения в голосе, поинтересовался Михаил. — Сами ведь недавно тряслись над каждой копейкой! А РБВЗ не преминет стрясти с нас денег за разработку грузового шасси.

— Двадцать тысяч, пожалуй, не потянем. — вынужден был согласиться Алексей. Все же авиационный и мотоциклетный заводы, а также строящийся оружейный вытянули из них все соки в плане финансов. Не помогли даже новые заказы на аэропланы, поступившие, как от казны, так и от частных лиц. — Но на одну машину наскрести сможем.

— Тогда предлагаю заказать у них пикап на шасси С24-30 и прицеп к нему. Все равно все вместе мы здесь вряд ли вновь окажемся, а для двоих места в кабине пикапа будет более чем достаточно. В наше же отсутствие пусть используют авто в интересах завода, и заодно собирают статистику проблем, поломок, неисправностей и особенностей эксплуатации в тот или иной сезон. Годик поездит, а там и посмотрим, на что оно годно.

— В принципе, мысль здравая. — согласно кивнул Егор. — Но, как минимум, концепции необходимых бронемашин предлагаю обсудить уже сейчас, чтобы понять хотя бы для себя, к чему мы захотим стремиться. И начать я предлагаю с двух вещей! Первое — это двигатель. Второе же — непосредственно концепция бронемашин. С чего начнем обсуждение?

— Давайте с двигателя, что ли? — посмотрел на друзей Михаил и, пожав плечами, добавил — Все же без него ничего никуда не поедет.

— Ну, с двигателя, так с двигателя. Здесь я вижу для нас три возможных направления: доработка двигателей, лицензии на которые мы можем приобрести у немцев, французов или итальянцев с последующей организацией производства собственными силами; доработка шестицилиндрового Анзани или нашего З-5 для возможности его установки на наземной технике, если мы говорим о тяжелых машинах; организация работ по изучению и совершенствованию двигателя, что сейчас производит РБВЗ. У каждого из них имеются, как свои преимущества, так и недостатки. Но, ничего идеального в мире не бывает, потому остается выбрать лучшее из имеющегося.

— Н-да, выбор у нас действительно небольшой. — задумавшись, почесал макушку Михаил, — Но, примерно вспоминая, как шло снабжение нашей армии во время Первой Мировой, сразу предлагаю отказаться от зарубежных образцов, чтобы даже не надеяться на возможность закупить их за границей и рассчитывать только на себя. Поверьте, так будет легче. Никаких тебе призрачных надежд, а лишь голая правда жизни, с которой и придется мириться. Тем более, не смотря на великое многообразие силовых агрегатов, на их базе никто так и не смог построить ничего путного. Разве что французы к концу войны создали свой Рено ФТ-17, но, что по вооружению, что по подвижности, он был мало на что годен. И это при том, что производили его тысячами штук! Англичане со своими Марк-ами тоже ничего значительного не добились. Если мне не изменяет память, больше половины машин выходили из строя еще на марше. А ведь, что у первых, что у вторых, машиностроительные и двигателестроительные отрасли не чета нашим.

— Значит, предлагаешь приспосабливать наш З-5?

— Нет. Уж больно сильно сомневаюсь по его поводу. На аэросани он конечно пойдет на ура, а вот для колесной техники... В истории вообще такие прецеденты были, чтобы двигатель с воздушным охлаждением устанавливали на броневик или танк?

— Были. — кивнул Егор и посмотрев в опустевшую чашку, поставил ее в блюдечко. — Чехи на свои Татры такие ставили. Да американцы в начале Второй Мировой вдруг осознали, что у них нет, как нормальных танков, так и танковых двигателей. Вот и пихали на свои первые вменяемые машины авиационные двигатели именно с воздушным охлаждением. Но насколько я помню, там проблем было больше чем пользы: перегревы, пожароопасность, плохая работа на низах, топливо опять же.

— И если все так плохо, зачем ты предложил такой вариант? — в удивлении приподнял бровь Алексей.

— По той же причине, по которой их использовали те же американцы. — пожал плечами Егор, — Они имеются здесь и сейчас. Пусть и со скрипом, но мы все же начинаем потихоньку производить их малой серией, а не как раньше — один в месяц. Конечно, на имеющихся мощностях мы не сможем клепать З-5 тысячами, но ведь такое количество и не требуется. Да и страна подобные затраты не потянет. Особенно во время войны.

— Это аргумент. — кивнул Михаил. — Но, тем не менее, я все же предпочту третий вариант. Во всяком случае, в силу конструктивных особенностей, там имеется возможность с минимальными затратами создать шестицилиндровый двигатель со всеми взаимозаменяемыми деталями, ведь у них цилиндры отливаются не в едином блоке, а парами. Разве что картер двигателя придется отливать более крупный. Но это все равно легче, нежели производить параллельно совершенно разные двигатели, как они это делают сейчас. И вообще, я когда осматривал шасси Руссо-Балта, столько несуразностей обнаружил, что впору за голову хвататься. Там работ по оптимизации и удешевлению конструкции — непочатый край.

— И кто этим будет заниматься? Ты?

— Нет. — тут же открестился от дополнительной головной боли Михаил. — Кем бы мы себя ни выставляли в глазах общественности, но ни один из нас не тянет на конструктора. В особенности на конструктора автомобилей. Так что я предлагаю сделать то же самое, что мы провернули со всеми остальными проектами — найти понимающего в этом человека и загрузить его работой по самую макушку. Заодно пусть реализует и наши мысли по поводу автомобиля с двигателем воздушного охлаждения. Концепцию мы ему набросаем, а дальше пойдет уже его проблема.

— Кстати, возвращаясь к концепции. Полагаешь, что 30 — 40 лошадиных сил будет достаточно для броневика?