-Папа, папа, — Алена сняла перчатку и ударила отца по синей щеке — приходи в себя. Пожалуйста — усталые пальцы схватили оледеневший ворот джемпера, Алена дернула тело вперед, волосы отца взвились ветерком, лицо ничего не отразило. Не добившись желаемого, от применения физического воздействия с грубой силой, Алене, даже пару раз в голову влетели мысли не по обстоятельствам. "Я могу позволить себе отыграться на нем, а потом истолкую ушибы и ссадины, как последствия рьяного приведения в сознания — без всякой надежды, чуть ли не со слезами.— Поверит, простит, выругает? Сейчас не важно, я должна вернуть его в живое состояние"
Алена повалила отца и ей вспомнилось перетаскивание при встречи с Аланом. Она не знала, что ситуации дублировалась. Кирилл поглощен морозом, тело скоро перестанет вырабатывать собственное тепло, он обездвижен. Ну, а Алена падая и вставая, периодически совершала резкие рывки, вцепилась в одежду и продвигает отца, оставляя траншею придавленного снега. Ногти стирались о твердый воротник. Не крича, сжимая губы не позволяя не обогретому носовыми капиллярами воздуху пробраться в легкие. Дверь в подъезд открылась с трудом, пружина потеряла свои лучшие характеристики, притягивая полотно к косяку, не пропуская пару, растянувшуюся на крыльце. На время пришлось оставить отца и подпереть дверь кирпичом. Кирилл перемещенный в теплый подъезд, засопел. Алена взмолилась Богу, за признаки дальности необратимых последствий обморожения тканей. Расстегнула джемпер, прижалась ухом к груди, сердце билось. Бледное тело пробило кашлем. В хрипоте вырывающейся изо рта Алена распознала знакомое имя и следующее пожелание. "Алан, найду, размажу, поддержка называется". Кирилл прервал арию прочищения дыхательного пути, приподнялся на локте и увидел полу размазанным взглядом Алену. Девочка запыхалась, руки покрылись не теплой жидкостью из пор кожи, она дрожала.
-Пап, чего на улице сидел? — голос налился требованием срочного ответа. — На тебя напали? Или заражение проявилось опять? Иду, понимаете со школы, а ты словно ждешь на лавке.
-Алан, он пришел ко мне — произнес Кирилл, у Алены перехватило дыхание. Она помогла занести отцу ногу над первой ступенькой. Кирилл не закрывал рта, по переменке с кашлем выпускал подробности встречи. Он осознавал, что от тока растерял предусмотрительность и заботу о безопасности неведенья, ставить Алену в известность все-таки нужно, случайное или не очень пересечение ее дороги с путем Алана принесет ее меньше стресса и боязни к этому ни достаточно злому и не очень доброму человеку. Кургановы зашли в свои двери. В коридоре стоял приятный аромат приготовленной пищи на кухне. Носы вобрали приятные ощущения.
Глава 7. Эпистолярный жанр проявляется.
Кирилл доехал на уже привычном такси до супермаркета. На улице погода смилостивилась, и ветер дул, с незначительной силой не поднимая белый покров снега. Кирилл расплатился и вылез. Шарф прикрывал шею, пуговицы стягивали теплое пальто. Кирилл пересек стоянку, привычный путь к кабинету профессора казался более удобным. У лифта стол Андрей. Они обменялись рукопожатиями и приветствием и вошли в лифт.
-Случайно не в курсе, почему Аббатских позвал нас? — спросил Кирилл, нажимая на кнопки — и почему лично позвонил, не передал просьбу о срочном приезде через Дарека?
-Сам теряюсь в догадках — сказал Андрей — я приехал с работы, жена встретить не успела. А я ей, извини, долг зовет.
-Чесов где? Не видел? Мне стало известно что в момент сеанса с Другими он не находился дома, — поведал Кирилл.
-У меня и без этой паршивой личности проблем хватает, — ответил Андрей. Вопрос о нахождении Чесова сбил его с важной мысли. Он потер подбородок и впал в задумчивость. Кирилл кашлянул, прикрывая пути распространения инфекции концом шарфа. Лифт тянулся вверх, заглушая разговоры людей за стенками кабинки. Андрей один раз позвонил по телефону и начал разговор по-новому, разузнавая о младшей Кургановой.
-Как Алена? Учиться потихоньку.
-Нормально. С женой все хорошо? Семейная жизнь в порядке?
-Все отлично. Также как у твоей Алены, нормально.
-Что не слушается, учится плохо, и будет бездельничать следующую неделю? — пошутил Кирилл. — У нас вот так.
-Если в правду и юмор отсечь, с женой конфликтов не было, но среда в доме напряженная, — произнес с болью Андрей, раскрывая объективные факты его семейного настроения. — Стоило мне с руководством заявиться к Густаву с предупреждениями, перерастающими в законное прерывание деятельности Центра, и жизнь вздыбилась. Познакомился с Ившиным, потом тебя свел с Чесовым. Мне на него наплевать, такие субъекты не по нраву любым директорам. Не понимаю, за что его взяли в исследования, видимо мозг кроме замаливания грехов умеет вычислять и созидать. Затем убийство, вернее до Чесова, походы в зону пятой ступени, кислота, током ударило — У Кирилла машинально всплыли не приятные ощущения, лицо скривилось. Андрей единожды пострадал, не теряя сознания. А у него кроме шока, осталась следственная простуда. — Я переволновался, жена тот человек, который должна все стерпеть, если любит, не вынесла моего резкого изменения. Она боится меня, она прекрасно понимает, смысла в страхе передо мной нет. Но что поделаешь — развел руками и выскользнул из кабинки в промежуточное помещение между занятыми профессором комнатами, — сердце у нее ёкает.
Кирилл направился в сторону кабинета. Сбоку отворилась дверь, доктор Соминская высунулась на половину и протяжно затянула, поправляя немного сбитый белый колпак с головы:
-Курганов Кирилл, Орехов Андрей, здравствуете. Я вас рада видеть. Вы не очень торопитесь, помогите кое-что передвинуть.
-Здравствуйте — произнес Андрей, входя в медицинскую часть этажа. Кирилл следовал за ним, для него разделенная тонкой панелью светлая комната с кушеткой, знакомой не глазами, но мышцами, запах слабо походил на больничный, больше преобладал цветочный. — И где объект помощи?
-Здравствуйте — произнес Кирилл — вы меня возможно, и видите не первый раз, зато я счастлив, с вами познакомится. Вы спасли мне жизнь. Выражаю вам благодарность — помахал рукой в воздухе, одарив спасительницу поклоном.
-Спасибо, не мне — Соминская засмеялась тонким голоском, накрашенные ярко красным губы приняли форму улыбки. — Я не бы ничего не сделал, если не профессор Аббатских. Медикаменты, лекарства и оборудования без его финансирования не заманили бы меня на долгие годы на неофициальный пост его сотрудницы. А ящичек — указала пальцем на низкую холодильную камеру с ручками — переставьте в тот отдел — прошла в отгороженную часть со стеллажами, заставленными пробиркам и колбами. Жестами уточнила точное желаемое положения в шкафу, Кирилл и Андрей перенесли не тяжелый для них груз и поставили на обусловленную полку. Соминская сразу заперла шкаф, дверцы толстые, металлические хлопнули и скрепились замковым механизмом.
-Огромное спасибо — поблагодарила Соминская — Кирилл вы не здорово выглядите, вы принимаете прописанные таблетки?
-Обязательно — на выходе сказал Кирилл. Припоминая, что выпил таблетку, взятую со стола лишь раз, перед Центром. Ухудшений нет, выходит и необходимость в режимном употреблении лекарства отпадает. — Алена привет передавала. До свидания доктор, надеюсь, наведываться к вам я буду по собственной воле, а не от рези желудки и голове.
Андрей и Кирилл зашли в кабинет, только получив разрешение после стука в двери. Профессор сидел за столом, один, лицо отвисало желтыми складками, бледные пятна под дугой лба или низкой морщиной, не имели возможности показывать собеседнику настроение. Тонкая рука поднялась над столом, принялась сжиматься, ища рукопожатия. По-очереди вошедшие совместили ладони с профессором, и присели в кресла. Стул Дарека пустовал. Выполняет он в данный момент поставленное профессором задание, непонятно. Может, он заболел, не вынес масштабного прилива информации о Других, и сдался, подвергнув себя мыслями добропорядочного гражданина, который, следуя долгу отечества, не позволит утаить что-то от страны и ее народа. Аббатских медленно промолвил, рот давно не смачивался, осушенная глотка рождала скрипящие звуки:
-Здравствуйте Кирилл, Андрей. До Чесова я дозвониться не мог. Телефон не отвечает. Как он далеко уехал, или где он так глубоко прячется — сигнал отсутствует,— профессор выдохнул.
-Марк передал моей дочери, что Чесов во время сеанса покинул квартиру, — поведал Кирилл. — Перезванивал Чесову, ситуация такая же, связи нет. Марку звонил, он сказал, что Чесов не появился до сих пор. Пропал где-то.
-Да бывает так с овцами. Пнут из стада, они мекают, бродят по лугам, а потом в овраг, или к волкам, — сказал Андрей.
-Но не стоит так грубо, а если он был бы с нами? — произнес с иронией профессор — вы Андрей за опоздание применили бы к нему санкции? Ладно, забудем об Чесове, на повестке дня пропажа Дарека. Он сегодня утром получил письмо из родного края и исчез. Что заставило покинуть его мой офис? Найдите его, обыщите все рестораны, бары, кафе, я дам вам ключи от машины, она на стоянке, в низу, и немного денег для улаживания возникших конфликтов на постах ГАИ. Без прав долго не пропутешествуешь.
-Дарека говорите с утра нет. Может это не с письмом связано, а с Чесовым? Нельзя также исключать возможность нападения, — вставая с кресла, сказал Андрей — За день обязуюсь найти. Пока, — он вышел, Кирилл попрощался, немного помедлил, желая увидеть дальнейшие действия профессора, когда он будет думать что они ушли, и он находится в кабинете наедине с тишиной. Аббатских не проявил себя раскрепощенным. Серые шрамы с поворотом лица уставились на дверной проем, Кирилл ощутил не удобство и шагнул назад. Тогда Аббатских произнес:
-Кирилл, почему вы задержались? — не услышав ответа, опустил голову и скорбно, будто он над могилкой знакомого, произнес — после тех событий на стоянке, в которых не знаю, кого винить, может Алана? Но суть в другом, я Кирилл за полтора десятка лет ни разу не воспринимал глазами белый свет. Что послужило в тот день для появления у меня периодических кошмаров, где основным явлением, которого я боюсь, является то, чего лишен до смерти. Семь точек, они излучают свет, яркий, испепеляющий, — голос с переживаниями шел из глубины души — И они тянут лучи, огненные тонкие щупальца из фотонов пронзают голову. Я никогда не при жизни со здоровым зрением не встречал подобного, и трагедия отняла у меня большую часть восприятия. Но семь ослепительных точек, во сне слепца, не случайность.
-Вы не расскажите, как ослепли? — нагло спросил Кирилл со спокойствием, уравновешивающим смысл и манеру произношения. Профессор отрицательно покачал головой. — А об Алане вам сказать не чего, откуда вы знаете его? — жест головы повторился — До свидание профессор Аббатских.
Кирилл спустился на лифте, Андрей, не встревоженный двойной пропажей не стал дожидаться любознательного и проделал обратный путь на минуту раньше. Темная стоянка освещалась мутными пятнами занятыми вальсирующими потоками холодного воздуха. Выдохи фонтанировали круглыми развевающимися облачками отработанного теплого газа. Кирилл утром побрился, льдинки не гнездились под носом. Этот день был один из тех редких, когда он занимается санитарными процедурами или завтраком, за несколько часов до просыпания Алены. Ее прерогатива утреней пташки, в каникулы отпадает, главное не расстаться с теплым одеялом и подушкой в часы полудремы, не переросшей пока от привычки режимного подъема в крепкое не бодрствование до обеда. Процент сна за сутки у Инны выровнялся до половины дня. В печально отслеженном факте было и положительное и отрицательное. Проводя остаточную половину жизни в небытие спроектированным мозгом, приближает решающие дни, и в то же время расщепляет печаль.
Кирилл не спешно брел по стоянке, одна крайняя машина просигналила, мигая фарами, пришлось увеличить темп ходьбы. Иностранная марка автомобиля не убавляла шансов на интерес людей в форме с полосатыми палочками. Кирилл сел и растянул верхние пуговицы, лишающие возможности вздохнуть полной грудью. Машина выехала со стоянки, слилась с сигналящим потоком.
-Кирилл, как живется с непрошеной тайной? — сказал Андрей, изучая панель инструментов. — Мне эта новость такую радость принесла. Я Другим не стану никогда, но избавить себя от попыток долголетия я считаю неправильным. Надо пробовать.
-Странные они, боюсь, что обманут, — произнес Кирилл о своем волнении — надеюсь, переживания мои только из-за их измененной в течение жизни психики, она в корне должна отличаться от нашей. Я полагаюсь на волю Алены. Ей решать.
-Она будет рисковать? Набрать чуточку здоровья Других — прекрасное предложение выгодное и для тебя с ней и для Сорака с Греком. Кто там еще, кроме Марии, ее же не будет?
-Бедуин. С ним беседовал Дарек. С тобой Грек, с Чесовым Сорак. — Кирилл расставил людей по парам.
-Кирилл вот ты ступаешь на этот опасный шаг, из-за Инны. Она излечится, вы будете мужем и женой до остатка дней, ну или на долгий срок, не нам предвещать. А вдруг ты пожалеешь, что спас ее, Инне после операции необходим родной человек и ты по привычке, по гражданскому долгу станешь поддерживать к ней любовь. Несколько лет, и жалость сотрется, обязанность любить притупится. Она переменится — Андрей повернул машину к одному заведению, не останавливая пророческие рассуждения, характер которых навеян собственной семейной молчаливой неурядицей — нрав ее раздражать тебя на каждом углу станет. Может Инна не та, за которую ты все что угодно сделаешь. Что-то я не так сказал. Ты как раз и добиваешься не достижимого. Оставлять ее в трудном положении я не советую, но не привязывайся к ней, особенно после... Другие выбили мысль о неминуемой гибели, ты с ней, наверное, свыкся. Планы вдребезги разбитые, возродились. А надо ли это было. Встретил бы следующую подругу.
Кирилл не сжимал кулаки и не требовал молчания, пока они проверяли первое заведение. Он без советов постороннего осознавал всю тяготу крючка его судьбы. Душа не в целом, частями, громко кричала "Да ты чертовски верно расценил мое положение" — над тобой злобно посмеялся случай.
-Нет, Андрей, не всегда можно на первый взгляд определять вид отношений между людьми, — сказал Кирилл и осмотрел вокруг себя более пустое пространство от чужого уха — Другие могли помочь и ни нам. Предложили кому-нибудь оплату заданий, и потом бы у меня сердце горело, что я любимую упустил. Сейчас я в здравие и настроение среднее. Не плохое, не хорошее. Эмоциональная планка не встревожена. Я при худших стечениях обстоятельств, то есть — посмотрел на выставленные полусогнутые руки, и направился к следующей точке проверки — когда я держать Инну на руках буду, мертвую. Я, наверное, не осмелюсь выдержать последующую сердечную боль. Алена единственное, что может меня отвлечь. Бросать Инну я не могу.
Бары и кафе отсекались в не созданном списке, Андрей вел машину по одной улице, смотрел на яркие неоновые вывески и останавливался, если заведение находилось в дневном режиме работы. На ногах налипал серый грязный снежок, таял в салоне и растекался под ботинками. Посты ГАИ не мешали поиску, словно они договорились не тревожить покой граждан в определенных машинах. Время перебиралось стрелками, сумма цифр росла. Андрей в очередной раз сопоставил и совою потребность и поставленную задачу. Он после двух часовой поездки выходил из машины и быстро разминался и бежал к ларьку за пищей в упаковке. Вылезать наружу из салона, нагретого углекислыми парами и встроенной печной системой, условились по очереди. Кирилл позвонил Алене, успокоил ее, дал объяснения длительному не нахождению дома в не рабочий день, признал свою бессовестность, что раньше никого из домашних не предупредил. Андрей стукнул в окно и поманил жестами за собой. Кирилл застегнулся, усилил хватку шарфа на шее и вышел, не предусмотрительно оставив автомобиль не запертым. По дороге к одному бару он заметил не вдалеке группу цыган. Гитары украшали звук города музыкой, цыгане, одетые в несколько нарядов, кружась, распевали песни. Кирилл собрался мигом реагировать, на то, за чем позвал Андрей, потеря доверенного транспорта испортит слишком многое. Бар пустовал, посетители распевали напитки за столиками, но их численность была символична и поддерживала принцип круглосуточного обслуживания клиентов. Кирилл прошел за Андреем. На половину на трехногом высоком стуле, наполовину на стойке, лежал-сидел спящий Дарек, упираясь локтями в стеклянное сообщество стаканов и соседствующих фужеров. Емкости пустовали, охранник профессора посапывал, рядом с ним с напуганным выражением стояла официантка в униформе, она составляла стекляшки на поднос, голос Дарека при этом отзывался на звяканье бормотаниями, будто рев льва.
