Снегирь и Волк

— Я не о том. Женщина по сути своей должна напоминать реку: если преграду снести не удалось сразу — обтекай её. Будь мягче, нежнее — больше шансов добиться своего, а не висеть с пережатым горлом.

— Откуда?.. — Полина машинально дотронулась до шеи, спрятанной под свитером с высоким воротником.

Айне поджала губы:

— Синяки я ещё вчера заметила. И вряд ли кто-то из обычных волков решился бы на такое. А если бы решился, то сидел бы сейчас у позорного столба.

Полина невесело рассмеялась:

— Ты права, издеваться надо мной — прерогатива сугубо Виттура.

— Хочешь в Галинган? — Белая нахмурилась. — Сходи к Рейнгольду, попроси. Да поласковее будь, улыбайся.

В тёплый Галинган хотелось. От бесконечной зимы, снега и льда Полина уже почти ослепла. Волчица пристально наблюдала за альфой остаток дня. Но Виттур и во время занятий, и за ужином вёл себя так, словно ничего не случилось. И женщина решилась.

На следующий день с бешенно бьющимся сердцем оборотница замерла у входа в кабинет Виттура.

— Альфа, можно?

Рейнгольд настороженно посмотрел на волчицу:

— В прошлый раз ты разрешения не спрашивала... Проходи, коли пришла.

— Я не отниму у вас много времени. Только один вопрос!

Он кивнул:

— Слушаю.

— Вы говорили, что на праздник полетите со мной в Галинган, если я вернусь с добычей, — волчица внимательно следила за выражением лица мужчины. Но тот был привычно спокоен и сдержан.

— Я помню.

— Вы не передумали?

Оборотень удивлённо посмотрел на неё:

— А должен?

Женщина смущённо кашлянула и потупилась:

— Ну-у, после нашей последней встречи...

Рейнгольд понимающе кивнул:

— У тебя был повод обижаться на меня. Я действительно не хотел, чтобы ты встречалась с Грисом и Карнеро. Но, какой бы расстроенной ты ни была, никогда не забывай, с кем говоришь. Впредь, пожалуйста, сдерживай свои порывы.

Полина натянуто улыбнулась:

— Я постараюсь. Тогда уж и вы, альфа, впредь говорите прямо, чего хотите, не предлагайте больше... таких сомнительных сделок. Пожалуйста!

— Я постараюсь, — повторил волк за ней. Один краешек губ дёрнулся: улыбается.

Что его так развеселило? Но раз у Виттура хорошее настроение — грех этим не воспользоваться!

— Можно спросить?

— Давай!

— И всё же, почему вы были против моей встречи со Стахом и Яном? Только потому, что они схитрили, чтобы попасть сюда?

— Не только. Но другая причина настолько невероятна, что, боюсь, ты не поверишь.

— Давайте проверим?

Рейнгольд поставил локти на стол, положил подбородок на сцепленные пальцы и с улыбкой смотрел на волчицу, сгорающую от любопытства. Полина почувствовала себя неуютно, нервно переступила с ноги на ногу.

— Ну, нет — так нет! — и попросила. — Альфа, а можно мне в ближайшие дни слетать в город за подарками для друзей? Пожалуйста!

Мужчина с непонятным весельем посмотрел на оборотницу и согласно кивнул:

— Возьмёшь с собой Сварна.

— Спасибо.

— Если это всё, то не смею задерживать, — Рейнгольд вернулся к бумагам.

...

В Меокхо полетели на следующий день. Сварн присвистнул, проверяя баланс банковский карточки:

— Ого! Нехилую сумму отвалил тебе Рейн на сувениры.

Полина пожала плечами: она и не смотрела, взяла предложенную кредитку и всё. Знала, что Виттур как опекун должен содержать её. Прежние терзания совести померли в неравной битве с желанием порадовать друзей. А Серый оборотень начал язвить:

— Что-то здесь нечисто! Ану, признавайся! Как тебе это удалось? Наш альфа богат, это понятно, но транжирством никогда не страдал. Я бы даже назвал его прижимистым.

— А я не транжирю. Я на дело.

— Ага! — Сварн потряс пакетом. — Купить десяток шарфиков-платочков — это что?

— Это подарки. Они выполнены в национальной гамме...

Мужчина вздохнул, и, не дослушав, пошёл дальше. Но даже ворчание Серого не могло испортить настроение Полины. Она летит в Галинган, увидится с Наби, Яном, Стахом, а ещё Алес, Серхат, Герв!.. И Лилея в курсе её прилёта. Ведьма уже пообещала "незабываемую культурную программу". Волчица, воодушевлённая, полная самых радужных ожиданий, не удержалась и прикупила себе пару обновок.

Выходя из очередного магазина, Каминский заметил уставший вид оборотницы:

— Может, перекусим?

Они зашли в кафе. У Полины глаза разбежались от количества предложенных пирожных, кремов, муссов и прочих сладостей. Усталость была забыта.

— Я обожаю всякие вкусняшки!

На столе появилось не меньше пяти пирожных, женщина восхищённо вздохнула и взялась за ложечку. Сварн уже просто ржал в голос:

— Слушай, а ты не лопнешь?

— Не лопну, не тресну, и не склеится в одном месте, — заверила волчица, не сводя глаз с лакомства. — И вообще не мешай моему сладкому-сладкому, вкусному-вкусному грехопадению!

Спустя два часа.

Серый, скрестив руки на груди, прислонился к стене и с ангельским терпением ждал, лишь изредка осведомляясь:

— Тебе лучше?

— Пошёл вон! — в который раз донеслось из-за двери.

— А я кого-то предупреждал... — заметил мужчина.

— Сварн, изыди! — огрызнулась Полина.

А потом оборотень услышал характерные звуки, которые ни с чем не перепутаешь: пирожные вернулись обратно тем же ходом, каким попали в желудок. Еле слышное, короткое, но ёмкое ругательство из лексикона троллей. И где только успела подцепить?.. Рейн услышит такое — язык вырвет. Кстати, о Виттуре: Каминский посмотрел на часы, отошёл на пару шагов и позвонил:

— Альфа, мы вряд ли сегодня вернёмся.

— Что случилось?

— Кто-то переоценил свои возможности и переел сладкого.

Рейнгольд сокрушённо вздохнул:

— Сильно?

— Очень сильно, — хохотнул оборотень.

— Хорошо, оставайтесь в городе, — разрешил альфа и прервал вызов.

Глава 25

Волки вернулись в замок на следующий день, весёлые, довольные. Про сладкое думать без содрогания Полина пока не могла, желудок до сих пор жалобно ныл. А так всё прошло прекрасно. Поэтому первые минуты они не сразу сообразили, что что-то не так. Непонятная суета среди слуг, хотя, сколько Полина помнила, они редко появлялись в залах без надобности. А вот Айне, наоборот, нигде не было видно. Оборотней встретил хмурый Владий Арлаг, что сразу же насторожило ищейку.

— Что такое?

— Элин дура: захотела вернуться в постель альфы.

Волчица вспомнила недавний разговор с экономкой.

— Почему сразу дура?

Владий сунул руки в карманы:

— Потому что пыталась приворожить Рейна.

— На оборотней не действуют приворотные зелья, — озвучила Полина то, что было известно любому волчонку.

Арлаг зло посмотрел на неё и развёл руками:

— Но это не мешает магам и ведьмам пытаться создать такое.

— То есть Маршан спуталась с магами? — Сварн нахмурился. — И правда, дура! Альфа такого не простит.

Полина была согласна с приятелем. Владий тоже кивнул:

— Элин пришла в покои Рейна, разодетая в одно бельё, с бутылкой вина. Попросила так сказать "в последний раз".

— А в вине — приворотное зелье? — догадалась Полина.

Владий снова кивнул:

— Альфа унюхал его сразу, как только бутылку открыл.

— Так значит открыл? — не утерпела волчица. — Вот кобель!

Мужчины посмотрели на неё как на больную. Полина вскинулась:

— Что? Решил разорвать отношения — так рви.

Лицо Владия Арлага исказила мрачная усмешка:

— Он и разорвал... Элин.

Женщина сглотнула, позабыв про иронию. Элин Маршан было жалко. Да, дура, честолюбивая и немного эгоистичная, но по большому счёту зла никому не желала, всего лишь пыталась устроить собственную жизнь. К тому же она была родственницей Айне.

Экономка сидела на кухне, ссутулившаяся, раздавленная. Полина присела рядом, обняла её за плечи:

— Айне, мне очень жаль.

Женщина кивнула, принимая поддержку подруги.

— Я боялась, что Элин не сможет просто так смириться с решением Рейнгольда, но чтобы покупать у магов зелье?..

— Она ещё совсем молоденькая... была, глупая.

— Я говорила, не лезь. На Владия глянь: молодой, красивый. Ансур уйдёт, скорее всего, именно он вторым бетой станет. Чем не пара? — Айне вытерла слёзы. — Если Рейн дал отставку — всё. А она вчера пришла счастливая. Говорит, у альфы такое хорошее настроение. Надо попробовать. Но я даже подумать не могла, что именно она собирается пробовать!

— Приворотное зелье, — выдохнула Полина.

А Белая волчица вдруг придвинулась и зашептала на ухо:

— Полина, она спуталась не просто с магами, а с отступниками, понимаешь? Теперь под подозрением вся семья. Мою свояченицу — мать Элин — уже предупредили, велели покинуть город в течение трёх-четырёх дней. Альфа отпустил меня на неделю, но, боюсь, обратно я уже не вернусь.

— Почему?

— Элин — моя родственница, значит, и я под подозрением. Волки обыскали не только дом Маршанов, но и мой тоже.

Чёрная волчица не удержалась от смешка:

— Глупости! Ты же здесь с самого рождения Виттура! Таких преданных служащих ещё поискать!

— Ох, девочка! Если узнают, за что меня выгнали, я работу не найду.

Волчица заглянула в глаза оборотницы:

— Айне, я уверена, что всё наладится. Рейнгольд не дурак, сможет разобраться что к чему.

За завтраком все сидели за столом, словно ничего не случилось. Рейнгольд, как обычно, в строгом костюме при галстуке, виртуозно управлялся столовыми приборами. Этакий лондонский денди! Оборотень как будто понял, что волчица думает о нём.

— Как прошёл твой поход по магазинам? — вежливо спросил альфа.

Абсолютно спокойное лицо, словно не он свою любовницу убил пару часов назад.

— Спасибо, удачно, — Полина вяло улыбнулась.

Рассказывать о покупках казалось кощунством. Как-никак Элин не один день жила в замке. Чёрная уставилась в свою тарелку, краем уха прислушиваясь к разговору мужчин. Они обсуждали новую модель автолёта?! Как?

"Сварн!" — позвала она друга.

Серый тотчас откликнулся, ничем не выдав себя внешне:

"Что?"

"Такое часто бывает?"

"Нет".

"Почему все делают вид, что ничего не случилось?"

"Предавшим — смерть и забвение", — словно учебник процитировал Каминский.

"Что? Почему?"

— Потому что стая держится на уважении и верности, — сухо ответил Рейнгольд, в упор глядя на испуганно дёрнувшуюся оборотницу. — Обратившись к отступникам, Элин Маршан не только нарушила законы нашего королевства — она предала меня и стаю.

"И почему мне кажется, что его бесит не столько предательство стаи, сколько посягательство на себя, любимого? — Полина прикусила язык, но было поздно: судя по злым, прищуренным глазам, менталист уже уловил её мысли. Чёрная сквозь зубы выругалась: — Сейчас и я получу — только пойдут клочки по закоулочкам!"

Виттур поднялся:

— Полина, пойдём!

— Куда? — женщина испуганно вцепилась в нож и вилку, готовая отбиваться до последнего.

— Заниматься.

— А..

Договорить ей не дал Нарсий Зервас: отобрал столовые приборы и буквально вытолкал из-за стола. Выдохнув, волчица пошла за Рейнгольдом. В кабинете сели на свои места у камина. Под пронизывающим серебристо-голубым взглядом женщина неуютно заёрзала, потом сказала:

— Мне жаль, что так получилось.

— Жаль?

— А вам разве не жалко её?

— Нет.

Полина осеклась:

— То есть человек спал с вами, а вам всё равно?

— Нет, не всё равно. Мне, к примеру, очень интересно, у кого Элин взяла зелье.

— Я про другое.

— Полина, если про другое, то, по-моему, ты лезешь туда, куда не надо.

— По-моему тоже, — честно призналась она. — Но поймите, я живу здесь и всё, что происходит, так или иначе касается меня. Айне очень переживает, боится, что вы её выгоните.

Виттур задумчиво склонил голову:

— Вполне обоснованные опасения.

— Вы что? — вскинулась женщина и тут же осела под предостерегающим взглядом: — Айне очень привязана к вам. Она любит вас и беспокоится.

— Это сантименты, — отмахнулся волк, отворачиваясь к окну.

— Но ведь нельзя по одному судить всех в роду?

Рейнгольд согласно кивнул:

— Нельзя.

— Вы вернёте Айне обратно?

Мужчина видел искреннюю тревогу и беспокойство волчицы за свою подругу.

— ...Подумаю.

Это уже было хотя бы что-то. Полина перевела дух и не вытерпела:

— Почему оборотни так не любят магов и некромантов в частности? И ведьмы? У нас вообще есть друзья среди людей, среди других рас?

Волк усмехнулся.

— Неплохая тема для беседы... Ты поесть-то толком успела? — вдруг спросил Виттур.

Оборотница аж рот открыла от удивления, потом отрицательно покачала головой: запоздало понимая, что её жест могли воспринять неправильно. Так и вышло: в кабинет вбежал слуга, торопливо сервируя столик у окна. Рейнгольд пересел, а за ним и подопечная. Полина чувствовала себя скованно. Одно дело трапезы за общим столом, и совсем другое есть под внимательным взглядом Виттура. Ела медленно, стараясь делать это как можно аккуратнее, и всё равно чувствовала себя донельзя косолапой. Не потому что у неё что-то падало или не получалось, есть согласно этикету она научилась давно. Но в этом совместном завтраке было что-то неправильное... интимное, что ли? Рейнгольд, похоже, чувствовал себя прекрасно и уже начал объяснять:

— Ты немного не права, Полина. С магами у нас довольно хорошие взаимоотношения, а целители вообще неприкосновенны. Или те же боевики, случись что, они будут защищать тебя так же, как обычного человека. Исключение составляют лишь некроманты. Оборотни — слишком лакомый кусок для них. Ты уже знаешь, что мы не восприимчивы к магии, благодаря нашей крови. Кровь оборотня очень сильная. Все наши способности, живучесть, выносливость, регенерация заключены в ней... Многие обряды некромантов делаются именно на крови и чем сильнее кровь жертвы, тем больше шансов на успех.

— То есть маги-некроманты нас убивают?

Полина вдруг вспомнила, как мило общались Гаруальд Маггур с Эрки Сетсоме — оборотень и некромант. Их отношения напоминали дружеские. Альфа словно понял, о чём она думает, а может, ментально подсмотрел.

— Не всегда. Более того, это считается преступлением. Но есть, скажем так, относительно безвредные обряды. И мы иногда заключаем с магами договор, жертвуя несколько унций своей крови. Но, когда дело касается некромантов-отступников, чаще всего всё заканчивается смертью, причём мучительной.

— А как же законы?

Виттур снисходительно посмотрел на женщину:

— Ты знаешь, откуда началось отступничество? Империя Санос. В этой стране самое большое количество некромантов, но не это главная беда. Дело в том, что в мозгу тамошней молодёжи активно культивируется мысль, что зверолюдей, то есть нас, нельзя считать полноценными людьми. Что мы дикие, живём стаями или прайдами, по своим законам, подчиняясь не королю, а своему вожаку. И проблема решается сама собой: раз мы не люди, то и наше убийство нельзя считать преступлением.

— Как это мы не люди?! — возмутилась Полина.

Рейнгольд не сдержался от смешка, наблюдая за обиженным выражением на её лице.