Нужно было решать, что делать дальше. Разбудить Таримана сейчас у меня не получится. Попробовать выбраться из дворца вместе с ним — слишком рискованно. Искать стражу? Но если бы все было в порядке, я бы и так ее уже встретила. Нервничая, я начала мерить шагами комнату, иногда поглядывая на мирно спящего дроу. Но долго мучиться неопределенностью мне не пришлось. В коридоре послышались приглушенные голоса, а потом звон оружия. Почему-то то, что это может быть стража, мне даже в голову не пришло. Поэтому человек, открывший дверь, не стал для меня сюрпризом. А вот мое присутствие его удивило. Нескольких мгновений его замешательства мне хватило для того, чтобы метнуть в него кинжал и толкнуть тело обратно, захлопывая дверь. Дальше я действовала на голых инстинктах. Никогда прежде мне не приходилось призывать свою силу так быстро и сильно. Но у меня получилось. А на то, что начинает кружиться голова, я старалась не обращать внимания.
Живое дерево — основа дворца Хранителя, — откликнулось на мою просьбу о помощи практически сразу, но несколько неожиданным способом. Я просила просто зарастить дверь, чтобы создать хотя бы временное препятствие между мной и теми людьми, но из пола начали стремительно прорастать гибкие лианы с длинными колючками. Они оплели дерево двери, проникли внутрь, расцвели тяжелыми бутонами и ядовито-зелеными листьями. С легкой дрожью я смотрела на призванную мной плотоядную лозу. Из шока меня вывел один из бутонов, до этого качающийся перед моим лицом, а теперь чуть тронувший лепестками за щеку.
Решившись, я взялась ладонями за гибкие стебли. В кожу тут же впились несколько шипов. Но в награду за кровь я получила возможность видеть своих врагов и отражать их атаки. Но я все еще не решалась напасть первой. И это промедление стоило мне боли. Когда один из мужчин отсек часть лианы, мои руки скрутила жгучая боль. Словно это он по моей коже полоснул своим мечом. Но это и придало мне решимости. Легкий импульс — и вот уже стебли оплетают обидчика. Несколько бутонов присасываются к шее. Кожа под их прикосновениями лопается, а лепестки жадно подбирают капли крови, быстро превращающиеся в потоки.
Первый глоток я почувствовала на своих губах. Сладко-соленый, горячий. Отдающий железом и уходящей жизнью. Меня едва не вырвало. Я с трудом удержалась от того, чтобы не выпустить растение-убийцу из рук. Потом стало легче. Кровавое безумие захватило меня, помогая не думать, предлагая заняться этим потом. Если возникнет такое желание.
Элим.
Я еще не открыл глаз, но не смог удержать довольной улыбки, вползающей на губы, чувствуя влажные прикосновения чужого рта на своем животе. День определенно начинался хорошо. А я сделаю все, чтобы он так же и закончился. Эти мысли только подстегнули удовольствие, которое в свою очередь оттеснило их на второй план. С наслаждением вплетая пальцы в белую гриву, я чуть надавил, подталкивая голову вниз, вынуждая девушку не медлить и перейти от дразнящих прикосновений к настоящей ласке.
Потом я расслаблено валялся в подушках и наблюдал, как Дариза одевается и заплетает волосы в высокую прическу, открывающую длинную шею и ушки, украшенные тяжелыми серьгами.
— Вставай. У нас много дел. Трон не придет сам в твои руки. — Таким голосом можно было бы воду замораживать. Сейчас никто не смог бы предположить, что совсем недавно эта женщина стонала и извивалась в моих руках. Но, тем не менее, она права. Вздохнув и еще раз потянувшись, я встал, отыскивая глазами свою одежду.
После короткого завтрака все завертелось бешеной каруселью. Проверка отрядов и оружия, уточнение планов, отшлифовка мелких деталей и многое другое. Так что к моменту действительного выступления я думал, что самое трудное уже позади. Теперь же надо только идти вперед. Я с трудом давил дрожь нетерпения, делая вид, что не вижу насмешливых взглядом Даризы. Сегодня, сегодня я стану новым Хранителем.
Я первым войду в город с несколькими отрядами людей и полукровок. Эти силы ничто по сравнению с теми, что будут у нас за спиной. Но хорошие бойцы мне и не должны понадобиться. Большая часть стражников на нашей стороне. Они сами откроют нам город и дворец, сами обезвредят своих же товарищей и выльют сонное зелье в колодцы и источники. Так что город будет спать. Нам никто и ничто не помешает. В последний момент я решил взять десяток тварей Даризы и нескольких хороших бойцов из полукровок дроу и орков. Да и тех, скорее, для того, чтобы посеять ужас. Мне будет легче взять власть в свои руки, если меня будут бояться. Но отца я должен убить сам. Никто не встанет между нами. Еще я согласился вынести тело спящего ублюдка дроу — принца Таримана, чтобы его ненароком не прирезал кто-нибудь из наших бойцов. Я с удовольствием понаблюдаю, как Дариза сделает из этого напыщенного гордеца покорного раба, так что я позабочусь, чтобы до поры на нем и царапины не осталось.
Главные силы зайдут в столицу позже, чтобы окончательно захватить город и вырезать оставшихся преданных отцу эльфов из знати и стражи. Простые горожане будут вынуждены покориться.
Все шло так, как и предполагалось. Городские ворота были открыты, а на улицах не было ни души. Никем не замеченные мы добрались до дворца. Здесь стражи тоже практически не было. А с теми, кто все же встречался нам в коридорах, справиться труда не составляло. Я ликовал. Дворец сдавался нам локоть за локтем. Я с наслаждением читал ужас и покорность судьбе на лицах тех, кто падал под клинками моих воинов.
Разделив бойцов на небольшие группы, я отправил их в разные концы дворца снимать караульных, а сам пошел к покоям отца. Там меня ждал сюрприз в лице капитана. Притаившись в тени, я наблюдал за воином. Он всегда был сильнее меня, так что я даже не собирался биться с ним честно. Но, похоже, он дремал, ни о чем не подозревая. Ухмыльнувшись, я постарался как можно тише подобраться к мужчине. И это мне удалось. Мгновение я разглядывал сонное лицо, а потом наклонился и дунул ему в ухо. Он тут же вскинулся и распахнул глаза. Я видел, как из зеленых зрачков быстро уходит сон, заменяясь пониманием. Но эффект неожиданности дал свои плоды.
— Добрый вечер, капитан. А Вы говорили, что мне никогда Вас не одолеть. — Я издевательски улыбнулся и воткнул небольшой кинжал в ямку между ключиц эльфа, без особых усилий сдерживая занесенную для удара руку. Силы быстро покидали Ларина вместе с жизнью. Вскоре я подхватил бесчувственный труп и устроил его в нише окна дальше по коридору. Вытер руки и кинжал о его одежду и второй раз подошел к двери.
Створки бесшумно поддались. В первой комнате не было никого. Я уже пошел к спальне, когда мое внимание привлекла полоска тусклого света под дверью малого кабинета отца. Я улыбнулся. Цель близко. Теперь мне предстоит сыграть небольшой спектакль, чтобы удовольствие от последней встречи с родителем было полным.
Я несколько раз глубоко вздохнул, потом быстрым шагом вошел в кабинет. Отец сидел в гостевом кресле у окна, медленно перекатывая в пальцах бокал с темной жидкостью. Он обернулся на звук моих шагов. В его глазах промелькнуло какое-то непонятное выражение, но практически сразу оно сменилось показным удивлением.
— Сын? — Я сделал вид, что не услышал издевки в голосе.
— Отец, ты должен немедленно уходить. На дворец вот-вот нападут. Я был в плену, но мне чудом удалось сбежать. — Я позволил себе неслыханную наглость: подошел и выдернул его из кресла, тут же увлекая за собой в коридор. Он не сопротивлялся. Я начал думать, что воплотить мой план в реальность будет легче, чем я ожидал. К моему разочарованию, Эленандар не вспомнил о венце — символе власти, но напоминать я ему не решился. Неважно. Формально надеть корону я еще успею.
Мы уже вышли в коридор, когда отец остановился, озираясь.
— Где Ларин?
— Я отправил его собирать воинов и седлать лошадей. Мы должны спешить. — Не давая дальше задавать мне вопросы, я потянул отца дальше.
Нам всего лишь надо дойти до Тронного зала. Я не хочу убивать его тут. Только перед троном его смерть принесет мне настоящее удовлетворение. Но, как назло, он замедлял шаг, осматриваясь.
— Ты что-то слышишь, отец? — Я оглянулся, изображая тревогу.
— Нет, просто движение в тени мерещится.
Еще не хватало, чтобы он начал проверять темные углы и обнаружил там труп своего обожаемого капитана! Я резко метнулся ему за спину, подталкивая вперед.
— Иди, я проверю. — Видя, что Эленандар не торопится слушаться, я добавил тревоги в голос. — Быстрей, я догоню тебя.
Нарочито настороженно скользнув к оконным нишам, я краем глаза наблюдал, как отец все же пошел дальше. Выждав немного, я отправился следом.
Тронный зал. Еще немного — и у Великого леса будет новый Хранитель. Я нашел глазами до отвращения знакомую фигуру. Словно чувствуя мой взгляд, отец оглянулся.
— Ты уже тут... Элим, а ты точно отправил Ларина за охраной?
Едва сдерживая хищную улыбку, я поспешил заверить отца, что он скоро увидит своего друга.
Еще несколько быстрых шагов — и он совсем рядом. Кажется, что кинжал сам скользит в ладонь, приятно холодя кожу. Но бить в спину я не собираюсь. Я хочу видеть его глаза, когда жизнь будет покидать тело.
— Отец! — Вместе с обращением я разворачиваю его за плечо к себе. Кинжал входит легко, я практически не ощущаю сопротивления тканей. Жадно всматриваясь в глаза умирающего, я вижу там только безмерную усталость и облегчение. И это не то, чего я хотел. Долгожданные минуты не приносят триумфа. В груди закипает ярость. За то, что даже сейчас он смог лишить меня главного удовольствия. Это вынуждает меня проворачивать сталь в уже не бьющемся сердце, стараясь вырвать хотя бы стон боли из его горла. Но в ответ он лишь улыбается. И тянется к моему лицу своей рукой.
— Прости, я, наверное, был плохим отцом. — Сил ему уже не хватает. Пальцы замирают на моей груди, прижимаются, словно в прощальном прикосновении. А потом мое тело пронзает дикая боль. Невольно выгибаясь под ее напором, я опускаю глаза и вижу, как с кончиков его пальцев в мою грудь врастают зеленые стебли. Как окрашивается молодая зеленая кора в красный. Я чувствую, как листья оплетают мое сердце, сдавливая, медленно проникая внутрь и разрывая его на части. Сознание ускользает. Но в ушах почему-то звучит хрустальный смех Даризы. Я закрываю глаза, уже не замечая, что падаю на отца. Виски разрывает последней мыслью: "Какой же я дурак!.."
Эленандар.
Хранителям дано чувствовать свою смерть. Вот и я знаю, что мне осталось недолго. Но тревоги нет. Менять ничего не хочется. Поэтому я только улыбаюсь, ощущая попытки Леса предупредить. Спасти. И сила отступает, принимая мое решение. Теперь только ластится, прощаясь, но уже не пытаясь переубедить.
Я не вижу смысла жить дальше. Разве что немного тревожно за государство — Лес сам сможет себя защитить. За детей я не волнуюсь. Они все уже взрослые. А я все равно никогда не был настоящим отцом. Они не почувствуют потери. Может, даже моя смерть принесет им радость. Элиму — так точно. Невольно усмехаюсь и прячу эту усмешку в бокале с вином. Который он по счету? Действительно пытаюсь это вспомнить, разглядывая жидкость на свет. Недавно Ларин пенял мне, что я стал слишком много пить. Старый друг... Но какая теперь разница?
Вспомнив своего капитана, теряю интерес к вину. В сердце ввинчивается еще одна спираль тревоги. Теперь уже за него. Я почти уже решаюсь встать, выйти в коридор — я знаю, он там, охраняет своего Хранителя — и отослать его прочь. Лучше всего даже вон из города, но слышу, как отворяется дверь в покои и понимаю, что опоздал. Что ж, пусть будет так.
Он пришел сам. Я удивлен и немного растерян. Почему-то я не думал, что сын захочет меня убить сам. Но постепенно удивление сменяет какой-то извращенный интерес. В коридор я выхожу уже спокойно, мне любопытно, что же он будет делать дальше.
Не увидев Ларина за дверью, я стараюсь не думать о том, что он, скорее всего, уже мертв. Иначе Элим не смог бы зайти в мои покои. Да, мне бы хотелось поверить в то, что капитан действительно ушел собирать воинов, но я не позволяю себе этой слабости, а только обещаю отомстить.
Сын теряется где-то сзади. Я неспешно иду по коридору, с трудом подавляя в себе желание провести пальцами по резьбе стен, чтобы сохранить ощущение прохлады и гладкости, унести его с собой.
Едва захожу в Тронный зал, как слышу сзади торопливые шаги. Боги, какая банальщина! Он собирается убить меня перед троном? Позер! Едва удержав на губах смех, я жду, когда же он подойдет. Но не оборачиваюсь.
Вот оно. Резкий рывок за плечо. Я чувствую укол стали и сам раскрываюсь ей навстречу, снимая все защиты. Не давая силе спасти меня. Вместе с кинжалом в меня проникает холод. Он быстро разбегается по венам, вытесняя их них живое тепло. Даря покой. И это совсем не страшно. Может, потому, что я не стараюсь бороться?
Но, кажется, Элим не находит в моем лице ожидаемого. Он склоняется надо мной, а я вдруг вспоминаю Ларина. Сейчас, в моей памяти, он смеется, откидывая голову, неприлично выгибая шею и сверкая белыми зубами. Но эту картинку практически сразу сменяет другая. Теперь я вижу мертвое тело, сломанной куклой лежащее в луже собственной крови. И вспоминаю, что обещал отомстить. На секунду мне становится жаль, что я не смог воспитать достойного сына. Искра силы срывается с моих пальцев зеленым листом. Я позволяю силе Леса наполнить его и, закрывая глаза, вижу, как зеленые стебли оплетают тело молодого эльфа. Хочу шепнуть "До встречи", но губы уже не слушаются меня. Сознание мягко уплывает.
Майвинар.
Погони за мной не было. Кажется, я действительно был никому не нужен. Но сейчас меня это радовало. Я немилосердно гнал лошадь, пока бедное животное не пало. В последний момент выскочив из седла, я продолжил свой путь пешком. Чередуя бег и быстрый шаг, мне удавалось двигаться достаточно быстро. Благо, лошадь пала невдалеке от столицы. Я не был уверен, там ли Элим, но не знал, где еще его искать.
Уже подходя к воротам, я понял, что не знаю, что говорить стражникам. Откуда я в такой час, да еще и пеший? Но тревога была беспочвенной. У ворот не было ни души. Нервно передернув плечами, я решил не задумываться о причинах этого, а использовать ту удачу, что дарит мне судьба. Поэтому сразу устремился к дворцу.
Перед воротами я невольно замер. Изящное, воздушное строение сейчас вызывало только тревогу и смутный страх. Словно за этими резными створками притаилось что-то страшное. Что навсегда изменит меня и мою жизнь. Усилием воли прогнав это странное убеждение, я все же шагнул внутрь, с трудом уверяя себя, что мне только кажутся эти завитки темноты, лижущие мне щиколотки и постепенно поднимающиеся к коленям.
Я никогда не любил шума и суеты. Громкие резкие звуки практически сразу вызывали у меня головную боль. Но в этот раз тишина давила. Я бы с удовольствием променял это холодное призрачное спокойствие на гомон голосов. Но здесь словно все вымерло. Медленно проходя по темным залам, я все больше погружался в одиночество и тишину. Неужели мои подозрения оказались беспочвенны, и на дворец не нападали? Хотя, где тогда караульные? Все это настораживало. Я старался не выдать себя ни звуком и обходил световые пятна от светильников.
