Звездная сказка

— Окс! — поторапливает меня отец.

— Бегу! — громко стуча подошвами и задыхаясь от быстрого бега, кричу я в ответ. — Уже почти на месте!

Добежав до конца коридора, быстро вскарабкалась по лестнице, приставленной вместо обрушенного капитанского мостика и оказалась в командном центре.

— Что слу...

Взгляд падает на широкий экран и мой невысказанный вопрос повисает в воздухе.

— Рад видеть тебя, Оксик, — усмехается Старший.

Судорожно сглотнув образовавшийся в горле комок, я непроизвольно делаю шаг к замершему неподалеку отцу.

Шторм ни капли не изменился. Может чуть сильнее обозначились морщинки около носа и губ, но в целом он был именно таким, каким я его запомнила в детстве. Все то же располагающее к себе лицо, обманчиво добрая полуулыбка на губах и колючий цепкий взгляд.

Но не внешность Старшего сейчас беспокоила меня, а тот факт, что мужчина стоит без наручников и нагло улыбается, глядя на нас с отцом.

— Па-а-а-п... А что происходит? — тихонько спрашиваю стоящего рядом мужчину.

Это почему-то веселит моего бывшего наставника.

— Какая милая картинка примирения, — откровенно потешается он. — Сколько лет вы не разговаривали друг с другом? Десять? Не-е-ет... — качает Шторм головой. — Больше... Намного больше!

Я скрещиваю руки на груди и краем глаза замечаю, как тоже самое движение делает мой отце.

— Она пришла, — не скрывая раздражения и неприязни глухо говорит адмирал. — Теперь ты скажешь свои требования?

Требования? Какие к аркинийскому найцу требования?!

— Ну не смотри так, Оксик, — продолжает ломать комедию, пока совершенно непонятную для меня, Старший. — Это ведь я направил тебе сигнал бедствия от корабля.

Я знал, что твоей неуемной энергии, порции слез и ослиного упрямства будет вполне достаточно, чтобы убедить адмирала Блейза двинуться на помощь капитану Тивану. Именно поэтому я оставил для вас маленький сюрприз, способный подорвать этот чертов корабль со всеми неприятными для меня людьми на борту...

Мужчина издевательски машет черной плоской коробочкой детонатора, а я кидаю на отца быстрый взгляд.

Великая Вселенная! Выходит, я заманила отца в смертельную ловушку!

От этой мысли меня прошибает голодный пот, а коленки начинают мелко подрагивать.

— И давно ты это спланировал? — абсолютно будничным тоном спрашивает папа так, словно угроза смерти его не страшит.

— Как давно? — переспрашивает Иридий и черты его лица приобретают небывалую жесткость. — По-хорошему устранить тебя надо было еще когда мы оба начинали учиться, — холодно произносит мужчина, — но я был глупым подростком и решил, что лучше держать своего врага как можно ближе.

— Я считал тебя своим другом, — с укором произносит отец. — Помогал чем мог...

— Помогал?! — вспылил Шторм и сжал кулаки. — Я был самым сильным и талантливым Иридием в наборе. Мне не было равных! Все учителя наперебой прочили мне великое будущее, но тут появился ты... Выскочка, нищий оборванец!

Отец морщится словно от зубной боли. Сейчас он выглядит таким бесконечно усталым, что в моей груди просыпается чувство жалости к нему, а еще меня тревожит осознание скорой смерти настолько, что я преодолеваю разделяющее нас пространство и беру папу за руку, как в детстве.

Если корабль взлетит на воздух и нас не станет, но я хотя бы буду держать близкого мне человека за руку.

— Вы только гляньте на эту счастливую семейку...

Шторм произносит это с таким нескрываемым презрение, что я не выдерживаю.

— Захлопнись, мразь! — почти кричу я, а потом добавляю еще парочку совсем уж неприличных выражений.

— Ого! Кто-то нахватался взрослых словечек и обзавелся щепоткой храбрости! — откровенно потешается надо мной Старший. — А ты уже рассказала папочке почему сбежала?

Я до боли прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд в сторону.

— Нет? Я так и думал, — ухмыляется мужчина с экрана. — Видишь ли, я с самого начала делал твою учебу невыносимой и ждал, когда наступит предел, и ты сломаешься. Кто же знал, что для этого надо всего лишь засунуть свой язык тебе в рот.

Рука отца сжимается чуть крепче.

— Ублюдок, — тихо шепчет он, секунду молчит и произносит еще пару речевых оборотов, где в основном фигурируют межвидовые постельные сцены близких родственников Старшего с аркинийскими найцами.

Несмотря на момент, я мысленно улыбаюсь.

Как говорится: 'яблоня не плодоносит персиками'.

— Ой, да ладно тебе! — язвительно смеется Шторм. — По правде говоря даже не знаю кто из нас двоих кого разочаровал больше. Я-то полагал, что ты бросишь все и ринешься на поиски своей любимой малышки, но ты вел себя так, словно ее побег ничего не значит. Пришлось искать другие пути...

Я поворачиваюсь и с удивлением смотрю на папу.

Он не искал меня? Как-то с трудом в это верится!

Уловив вопрос в моем взгляде, отец тихо поясняет:

— Твоя мать связалась со мной сразу же как узнала и 'убедила' не предпринимать никаких попыток найти тебя.

Киваю. После побега, я позвонила маме и предупредила, что со мной все в порядке, а еще обмолвилась, что вернусь домой, как только меня перестанут искать. Кто же мог знать, что по дороге домой я попаду в лапы Бурого, а затем переживу несколько лет рабского труда на фабрике. А ведь скорее всего я так и не встретила бы отца снова, если...

— Душитель! — неожиданно осеняет меня. — Это ты дал ему мою фотографию!

— Конечно, — усмехается Шторм. — Несмотря на кардинальные изменения внешности у тебя осталась та же мимика и жесты. Я узнал тебя по фото в одной из новостных программ о Стальном Кулаке и начал следить. Затем нашел на Церере единомышленников, которые желали подорвать репутацию межгалактического флота и приступил... Но ты, Оксик, не захотела сдохнуть ни от рук Душителя, ни от убойной дозы наркоты. — Шторм неодобрительно смотрит на меня, качает головой и грозит пальцем. — Плохая девочка. Очень плохая!

Вскинув подбородок повыше, я с вызовом смотрю на своего бывшего наставника. Мысль о том, что даже само мое существование отравляет жизнь этому уроду дает мне сил.

— Я только одного не понимаю, — тихо признается отец, — если ты так хотел отомстить мне за детские обиды, то для чего рушить репутацию флота?

— Все просто, — пожимает плечами Шторм. — В какой-то момент с меня спала пелена и я наконец понял, что пока я нахожусь под рабством флота то не могу быть свободным. Хотел делать то, что хочу, а не прозябать на службе. Космос огромен, в нем полно друзей...

Мужчина слегка отходит в сторону, и я вижу, как за его спиной суетятся найцы — человекоподобные лысые коротышки с уродливыми чертами лица и выступающей вперед нижней челюстью.

Перевожу взгляд на Старшего.

— Ты псих!

— А ты труп, — хохочет в ответ Шторм, демонстративно размахивая детонатором. — Я взорву сразу двух Иридиев, подчиню себе корабли, а дальше... Я стану грозой Космоса и даже флоту придется считаться со мной!

— Знаешь, а я в этом очень сильно сомневаюсь...

Обернувшись назад, я вижу Тайруса в компании Гару и Фарруха.

— Гару обезвредил последнюю, — кивает Ти на своего друга.

— Я даже не сомневался, — улыбается отец и подносит руку с переговорником ко рту: — Ганзо, начинай операцию...

Лицо Старшего кривится от злобы, а дальше мы слышим шум драки и крики найцев.

Картинка на экране дергается и затихает.

Облегченно выдохнув, я обнимаю отца за шею и кладу свой подбородок ему на плечо.

— Все хорошо, — поглаживает меня по спине папа. — Все закончилось, доченька.

Я киваю и отстраняюсь. Папа берет мое лицо в свои теплые ладони и легко целует меня в лобик.

— Давай договоримся больше не делать глупостей, — предлагает он.

— Давай! — на моем лице расцветает радостная улыбка.

Обернувшись, ловлю на себе сосредоточенный взгляд Тивана, и улыбка становится еще шире.

Эпилог

— Ты готова, Молли?

Девочка решительно кивает и подается корпусом вперед.

— Начинаю обратный отсчет! — громко предупреждаю я, поворачиваясь к ней спиной. — Десять... Девять... — принимаюсь отсчитывать и явственно слышу за спиной торопливый топот детских ножек.

Улыбнувшись, прекращаю считать и мысленно тянусь к кораблю. 'Живой' пластик утробно гудит, напоминая огромного зверя, что вызывает во мне еще одну улыбку.

Корабль абсолютно новый, поэтому подчиняется мне беспрекословно, и в этом есть какая-то особая радость.

Потянувшись и размяв затекшие от долгого сидения на полу ноги, я выхожу из тренировочной комнаты, где мы с Молли занимались до этого, и неспешно иду по коридору. Левая нога ноет от боли, поэтому я слегка прихрамываю, стараясь переносить вес на правую.

По-хорошему, надо забежать к Каме, но дотошливый доктор начнет допытываться, как я получила травму. Ну не говорить же, что Тайрус вчера в шутку сказал, будто как любовница я немного хуже, чем как Иридий.

Пришлось доказывать обратное. А так как Тиван настойчиво не признавал очевидного факта, мои доказательства растянулись до утра, и как итог — усталость, дикий недосып и ноющее от боли бедро.

Вспомнив о Ти, я непроизвольно тянусь к нему. Корабль услужливо демонстрирует мне задумчивый профиль Тайруса. Мужчина увлеченно смотрит в экран, листает ссылки и неожиданно на его лице расцветает до безобразия счастливая улыбка.

Та-а-ак! А вот это настораживает. Стоит проверить.

Воспользовавшись тем, что Молли прячется, и, значит, я в ближайшие десять минут свободна от обязанностей Старшей, поднимаюсь на капитанский мостик и уверенным шагом иду в сторону командного центра.

— Я почему-то не сомневался, что ты придешь, — едва заметно улыбается капитан Тиван и оборачивается к трем своим помощникам. — Свободны.

Офицеры послушно встают и покидают капитанский мостик. Я деликатно отступаю в сторону, пропуская мужчин в дверях.

— Капитан 3 ранга, — шутливо обращаюсь я к нему, — разрешите поцеловать вас в щеку.

После заварушки с повстанцами Тивана представили к награде и дали повышение, поэтому я частенько подшучивала над любимым мужчиной.

Ти наклоняет голову, хмурится, отчего складка между бровей становится глубже.

— В щеку? — недовольно смотрит он. — Что я говорил про неуставные отношения, Иридий Блейз?

Я обиженно вздыхаю.

— Только в комнате, когда мы останемся наедине...

Это было единственное правило, которое Ти просил соблюдать меня неукоснительно.

После того, как стало ясно, что Томас уже больше не может выполнять свои обязанности Иридия по состоянию здоровья, и я поступила под командование Тайруса, бравый капитан Тиван неожиданно начал опасаться, что командование узнает о наших с ним отношениях и переведет меня на другой корабль.

Мне его паранойя казалась глупой — о нас и так шептался весь Космос, поэтому смысла таиться я не видела, но пока убедить в этом Ти не удавалось.

Ну да не беда! Было бы желание...

Озорно улыбнувшись, я максимально соблазнительно облизываю губы и неспешно иду в сторону капитанского кресла. Откинув волосы назад, как бы ненароком провожу рукой по шее и призывно смотрю на мужчину. Как недавно признался Ти, его безумно заводит этот простенький жест.

Наклонившись вперед, Тиван хватает меня за руку и тянет к себе.

— Что ты со мной делаешь, — шепчет он, усаживая к себе на колени. — Проказница!

Его губы встречаются с моими, и я радостно улыбаюсь. Не знаю почему, но близость и недоступность Тивана, пока он работает, делает его в моих глазах еще более желанным.

— А где Молли? — на миг оторвавшись, спрашивает мужчина и тут же начинает спускаться ниже, покрывая мою шею жадными поцелуями.

— Мы играем в прятки, — откинув голову назад, со стоном признаюсь я и кожей чувствую, как губы Ти растягиваются в улыбке.

— Прятки? — смеется офицер, встречаясь со мной взглядом.

— А что такого? — независимо дергаю подбородком. — Я, между прочим, честно предупреждала Томаса, что не научу его дочь ничему хорошему.

Ти притягивает меня к себе и нежно целует.

— Завтра остановимся на моей планете, — шепчет он. — Походим по магазинам, встретимся с моими родственниками...

Я резко отстраняюсь и строго смотрю на офицера.

— Что-то твоя мысль чересчур далеко полетела, милый!

— Ну, они же должны знать мою невесту...

Тиван весело улыбается, но у меня почему-то такое ощущение, что мужчина специально пугает меня встречей с родственниками будущего мужа, чтобы отвлечь от чего-то более важного.

— Ты что-то скрываешь, — уверенно заявляю я. — Говори, иначе ни о каком знакомстве с родственниками не может быть и речи.

— Ладно, — улыбается он. — Твой отец тоже приедет.

— Та-а-ак...

После всей той заварушки с повстанцами, которых вел мой Старший — Иридий Шторм, и последующего суда над ним и его товарищами, с папой мы не виделись несколько месяцев. У него были какие-то дела в соседнем секторе, но с нашим кораблем адмирал так и не пересекся.

Поэтому весть о том, что мы увидимся уже очень скоро, меня порадовала. У папы и Тайруса отношения тоже очень хорошие, но разве это повод для вот такой счастливой улыбочки и озорного блеска в глазах.

-... и твоя мама, — как бы между прочим договорил офицер.

А вот это уже было из разряда фантастики. Я недоверчиво хмурю лоб и вопросительно смотрю в любимые глаза.

— Но она же на другом краю Вселенной, — почему-то шепотом напоминаю я.

— Ну, как бы тебе помягче это сказать... — задумчиво произносит Ти, покрепче прижимая меня к своей груди. -Они вроде бы как с твоим отцом снова сошлись.

Я открываю рот, закрываю и снова открываю, словно выброшенная на берег форель. Где это видано, чтобы дочь узнавала о таких вещах последней?

— Нормально! — обиженно восклицаю я. — Еще не хватало, чтобы у меня появился братик!

Тиван проводит рукой по моим волосам, осторожно целует в губы и тихо спрашивает.

— Но мы же не дадим им нас опередить?

— Еще чего! — громко фыркаю я и поднимаюсь с колен мужчины. — Хватит прохлаждаться. Мы немедленно идем в каюту!

Судя по всему, мысль мужчине нравится. Он громко хохочет, поднимается следом и заключает меня в крепкие объятья.

— Я уже говорил, как сильно тебя люблю? — тихим шепотом спрашивает Ти.

Обняв его за шею, я довольно улыбаюсь и едва не мурлыкаю от удовольствия.

— Ни разу не слышала, — нагло вру я, ощущая, как его руки спускаются по спине вниз и замирают на попе.

— Оксик, ты даже не представляешь, сколько счастья приносит мне каждая минута рядом с тобой... — тихо говорит он. — Я очень люблю тебя.

Я чувствую, как мои глаза увлажняются. Меня переполняет чувство нежности и счастья. Я хочу крикнуть, что тоже, тоже люблю его как безумная и боюсь представить себе мир без него. Хочу прокричать тысячи важных слов, но боюсь, что разревусь. Поняв все без слов, Ти с непередаваемой теплотой смотрит на меня, наклоняется и нежно целует.