К этому времени у входа в гостиницу на ЧП собралась половина охранников дежурной ночной смены. Ребята подходили и уходили, многие из них хотели, чтобы хотя бы краем глаза взглянуть на маньяка диверсанта, только что пытавшегося нарушить покой постояльцев гостиницы.
Среди этих охранников я заметил очень знакомое мне лицо лейтенанта Леонида Васькова, который с ученым видом вертел винтовку СВТ40 в руках, что-то объясняя собравшимся вокруг него охранника. Два с половиной дня я работаю с этим московским милиционером, пытаясь сделать из него супермена, а эта неблагодарная личность на меня сейчас даже не обращает внимания!
— Лейтенант Васьков, — суровым голосом произнес я, — вы почему позволяете своему работодателю, связанному по рукам и ногам, лежать в грязи на полу вестибюля гостиницы?
— Ну, да, ребята, вы представляете, у этого диверсанта и пол в гостинице грязный! Шесть раз в день этот пол моют, сушат и натирают специальной мастикой, а ему этот пол грязный...
В этот момент лейтенант Васьков замолчал на половине слова! Видимо, и до его сознания, словно до сознания жирафа в зоопарке, начало доходить понимание и значение слов, только что мною произнесенных. Леонид подошел ко мне, молча, опустился на колени и принялся изучать мое лицо, проводя пальцем по его отдельным чертам, скулам и подбородку Он все еще продолжал эту свою работу моего опознания, так как до него все-таки дошло понимание, какого ляпа он только что допустил в своей работе. В этот момент в вестибюле послышался второй хорошо знакомый голос, это был Виктор Путилин:
— Что здесь происходит, господа охранники? Старший дежурный, ты не мог бы мне объяснить, почему на выходе из гостиницы собралась половина ночной смены охранников? Что это за человек лежит связанным на полу вестибюля? И откуда вообще здесь появилось оружие?
Старший дежурный охранник в одно мгновение разъяснил сложившуюся ситуацию. К этому моменту и лейтенант Васьков завершил процесс моего опознания, он вскочил на ноги и приложив руку к пустой голове, отрапортовал:
— Виктор Александрович, спешу вам доложить о том, что Руслан Цигурашвили, на которого вчера было совершено два покушения и под вечер он неизвестно куда пропал, живым и здоровым только что вернулся в гостиницу!
Целых полчаса я потратил на свой рассказ о происшествиях, случившихся со мной в этот свой первый рабочий день. Не помню, как я добрался до своих апартаментов, принял душ и завалился спать в постель. Первый час своего сна я проспал очень крепко, ничто меня не тревожило. Но, когда меня после такого напряженного и тяжелого рабочего дня начали будить по три раза подряд в течение следующего часа, задавая один и тот же вопрос:
— Руслан, дорогой, который час? Ты все спишь и спишь, а на меня совсем не обращаешь внимания! Может быть, я тебе совсем не нужна?! — Сквозь сон я помню, что что-то Веруне бормотал в ответ — Ах, я все-таки ты меня любишь и тебе нужна, как ты говоришь, Русланчик! Очень даже славно! А как ты меня любишь, ты не мог бы показать, Русланчик?
Так что все это мне не показалось смешным или наивным! Порой я готов был взорваться и послать к черту Веруню, мне так хотелось спать, но, когда я, проснувшись, открывал глаза и видел перед собой прекрасный профиль своей красавицы, ее глаза, горящие любовью, ее алые губы, так и притягивающие к себе, то я тут же обо всем забывал, даже о суперпозднем времени, а наши губы сами собой сливались в страстном поцелуе! После поцелуя, подаренного мне Веруней в середине ночи, само собой получалось так, что мы оба стремительно переходили к занятию любовью, страстью терзая друг друга до тех пор, пока у меня или у нее на это хватало сил! И только тогда ты опустошенный и выжатый, как лимон, засыпаешь в ее объятиях до следующего вопроса о том, который сейчас час, и до первого невинного девичьего поцелуя!
Вот такие неожиданные побудки происходили практически вторую половину ночи, только я коснусь головой подушки и засну, как меня снова и снова будили, требуя внимания, любви и исполнения мужского долга. И это все происходило, несмотря на то, что за прошедший день я страшно устал, а под его завершение отправил на небеса немереное количество нелюдей, а также одного невинного человека, настоящего имени которого я до сих пор не знаю.
Лицо спецназовца Святого внезапно всплыло в моей памяти, а я мысленно начал снова и снова повторять:
— Да примет земля прах этого человека, невинно убиенного моей рукой! Да простит меня Господь за этого невинно убиенного человека!
Несмотря на то, что мне очень хотелось спать, я ни о чем другом, кроме как о смерти спецназовца Святого, в тот момент не мог думать. Перед самым рассветом неведомая сила вдруг вышвырнула меня из теплой постели, поставила на ноги и начала торопливо меня одевать! Удивленная моим непонятным поведением, Веруня поначалу попыталась, затянуть обратно в постель, выяснить, что со мной происходит и почему я так рано встаю? Но в какой-то момент эта девчонка вдруг посерьезнела, прекратила задавать дурацкие вопросы, а стремительно обнаженной слетела с нашей постели, помчалась в свой гардероб, чтобы там одеться. Когда она снова появилась перед моими глазами, то она была одета в одежду черных тонов.
Услышав шум в нашей спальне, к нам заглянула простоволосая и неодетая Клавдия. От увиденной картины, что мы готовы вот-вот ее покинуть, глаза девчонки сами собой полезли на лоб. Ни слова, не говоря и ни о чем не спрашивая она, молча, исчезла за дверями нашей спальни.
Вскоре мы уже втроем шли по ковровой дорожке гостиничного коридора шестого этажа. В тот момент у меня было странное сумеречное состояние. Красный цвет этой ковровой дорожки вызывал во мне дурные ассоциации, связанные с цветом крови человека. Меня всего внезапно затрясло, мое тело тяжело и мощно задрожало, начало вдруг изгибаться во все стороны. Руки заходили ходуном, ноги надломились, и я с громким стоном, вырвавшимся из моей груди, свалился на эту проклятую ковровую дорожку. Последующего я хорошо уже не помнил, но Веруня позже мне рассказала о том, что в тот момент я начал громко кричать:
— Я не виновен, это все Кат! Я никого не хотел убивать! Но бой — это бой, в нем погибают и невиновные люди!
Я пришел в себя от громкого шепота Веруни, она и Клавдия навалились на меня с обеих сторон и своими телами попросту не давали мне шевельнутся. Веруня свою ладошку придерживала у моего рта, видимо, хотела приглушить мои крики, вопли и стоны, одновременно она приговаривала:
— Руслан, дорогой, мы верим тебе! Любимый, ты только успокойся! Не надо так громко кричать, а не то своей истерикой и громким криком ты разбудишь всех постояльцев гостиницы! Сейчас мы поедем в церковь замаливать твои грехи перед господом Богом и людьми! Господь Бог, он все прощает!
Когда я с трудом поднялся на снова на свои ноги, то сразу же заметил, что своим безобразным поведением уже вызвал в гостинице определенное беспокойство, по крайней мере со стороны гостиничной охраны. Она перекрыла коридор, где со мной произошло помрачение разума, и, под угрозой применения оружия, охранники никому из постояльцев не позволяли ко мне даже близко подойти. Виктор Путилин стоял у раскрытого настежь окна, он даже не смотрел в мою сторону, но я-то хорошо слышал его мысли, которые тяжело ворочались в его голове:
— И как только он совсем не свихнулся, пройдя такое испытание?! За какой-то час перестрелять столько народа! Четырнадцать трупов в одном только офисе. Говорят, что он успел повоевать и со спецназовцами! Правда, ФСБ РФ никогда не сделает гласной информацию о количестве раненых и погибших спецназовцев! Подобного происшествия и такого количества погибших в нем людей Москва еще не знала! Официальная и криминальная Москва сейчас стоит и ломает головы, думая о том, кто мог такое убийство сотворить?!
В этот момент он поднял правую руку ко своему рту и твердым голосом произнес в микрофон связного брелока:
— Мерседес Руслана Цигурашвили к подъезду гостиницы. Цель поездки — посещение церкви Михаила Архангела при храме Петра и Павла в Лефортово. Точный адрес храма — Солдатская улица дом четыре. Группа зачистки — на выезд, подготовьте помещение к нашему приезду! Только парни, прошу вас, не забывайте о вежливом поведении перед священниками и прихожанами. Да, и с оружием в руках в притворе храма Петра и Павла не появляться!
Было еще совсем рано, пока еще даже не рассвело, когда мы втроем, я, Веруня и Клава, прошли во внутреннее пространство храма Петра и Павла. Внутри церкви Михаила Архангела мы увидели деревянный иконостас, перед которым склонили головы нескольких православных верующих, они стояли перед иконостасом на коленях, внимательно слушали священника, начавшего вести утреннюю литургию, время от времени прихожане перекрещивали свои лбы.
Еще на входе в церковь меня снова принялся бить жесточайший озноб, но тело на этот раз не гнуло и не ломало, поэтому я мог пока еще самостоятельно ходить и стоять. Складывалось впечатление, что это храм не желает иметь со мной дело, хочет, чтобы я его срочно покинул! Скажу честно и откровенно, если бы я был один, то, может быть, именно так и случилось бы, но в тот момент я был со всех сторон окружен друзьями. Веруня и Клава, обе в черных платках на своих головах, своим телами так навалились на мои плечи, что я не мог под ними даже пошевелиться. Виктор Путилин стоял за моей спиной, он почти дышал в мой затылок. Так что вместе со всеми и, будучи ими всеми, я прошел во внутреннее помещение храма.
К этому времени в церкви Михаила Архангела появились оба моих телохранителя милиционера. Как только я увидел Васькова и Звонарева, то мысленно принялся им рассказывать о том, на высказывал наболевшее перед господом Богом о том, что же со мной вчера происходило после покушения на Ленинском проспекте. Перед ними и господом Богом я был полностью открыт в своем рассказе покаянии, ничего не скрывал, правда, пока еще не решился им рассказать о том, что на деле я не Руслан Цигурашвили, не Кат, а Марк Ганеев, в прошлом майор КГБ СССР. Тем не менее, этот мой рассказ получился весьма убедительным. В какой-то момент я почувствовал, что к моим мысленным слушателям вдруг присоединился Виктор Путилин, таким образом я узнал, что и он является опытным телепатом в моем окружении!
Веруня и Клава пока еще не стали профессиональными телепатками, поэтому они не могли услышать моего рассказа о событиях вчерашнего дня. Но они были женщинами, им было присуще сострадание сопричастность к людям. Это свое сострадание ко мне они решили выразить зажжением свечи во имя своей любви к господу Богу. Втроем мы подошли к иконе святого Николая Спасителя, обеим девчонкам сразу же удалось зажечь свою свечу от другой свечи и установить ее в подсвечник перед иконой. Моя же свеча пару раз сама собой выпадала из моих рук, или не зажигалась от другой свечи. Утомленный этой борьбой с самим собой, я на секунду задумался о том, почему такое происходит именно со мной в этом храме?
В этот момент за моей спиной послышался знакомый голос:
— Не спеши, мил человек, найти понимание в действиях со своей свечой! Просто тебе пока еще рано устанавливать свечи перед иконами, это право нужно заслужить! И не по тому, что твои руки по локоть в крови после массового расстрела погани, нелюдей. А потому, что ты пока еще не отмолил своей души за смерть невинного человека, сердце которого поразил пулей из своего пистолета!
— Но я совершенно не хотел убивать Святого! Все получилось так, что в тот момент я полностью не контролировал своего тела! — Ответил я, лицом разворачиваясь в сторону голоса.
Передо мной стоял во всей своей красе, в тренировочных штанах с генеральскими лампасами и надписью "Пума" во всю его задницу, сторож с новостройки, где произошел короткий бой со спецназовцами ФСБ РФ!
— Да, мы знаем все о твоей проблеме, Марк! Но сейчас ты занят священным делом, пытаешься найти и наказать виновных в предательстве родины в гибели подразделения Геннадия Кантемирова. До тех пор тебе придется носить личину Ката, если сам не станешь им к тому времени. Наш Творец не любит вмешиваться в мирские дела, так что тебе придется самому до конца довести свое расследование, придется крепко подраться с предателями родины без оглядки на Творца и на нас его архангелов. Поэтому я предлагаю тебе распить со мной бутылочку водочки, помянуть Святого. Жалко, разумеется, этого парня, рано он ушел из жизни, оставив молодую жену с двумя дочками мал мала меньше. А теперь пойдем, Марк, в храме мы с тобой пить не можем и не будем. У нас с тобой уже имеется такое местечко для святого распития. Там мы можем спокойно посидеть, поговорить и за мирской беседой распить бутылочку "Пшеничной", нравится она мне, очень нравится эта замечательная русская водочка!
В гостиницу я вернулся под самое утро, когда совсем уже рассвело я был совершенно пьяным человеком, ничего не помнящим, с запутавшегося в своих мыслях, да и с различными переходами временем. Я хорошо помнил лишь о нашей поездке в храм Петра и Павла в Лефортово, но совершенно не помнил, как попал в сторожку на той проклятой новостройке. В той сторожке было все готово для мужской трапезы и разговора, обе бутылки водки, выставленные мною, были прекрасно охлаждены. На столе рядком выстроились русские разносолы — порезанные крупно свежие и бочковые с хрустом огурцы, порезанный репчатый лук, квашеная капуста трех различных сортов, куриные в крутую сваренные яйца и пара жбанов русского охлажденного кваса.
Мой собеседник, сторож, уже сидел за столом, он брал в горсть квашенную капусту провансаль и небольшими пучками отправлял ее себе в рот. Обратив внимание на меня, он старательно и с таким вкусом прожевал очередную порцию провансали, что мне завидно стало, и тогда сторож строгим голосом произнес:
— Ты уж, Марк, присаживайся за стол, в ногах правды не сыщешь! Будь готов к тому, что сейчас мы с тобой примем по лафитнику водочки, а затем по-мужски обсудим твое ближайшее будущее. Но, парень, ты уж имей в виды, что в памяти твоей ничего не сохранится от этого нашего разговора. Вернее, было бы сказать, что этот наш разговор сохранится в твоей памяти, но он будет так глубоко запрятан, что ты его в этой своей памяти просто так не разыщешь! Только он будет в ней так глубоко запрятан, что сам будет о себе напоминать, когда в этом у тебя возникнет необходимость!
Я хорошо помню, как, помыв руки, присел за стол, взял в руки лафитник и взглянул в глаза сторожу, который мне почему-то назвался Михаилом Архангелом, опрокинул его в свой рот.
Дальше я уже ничего не помнил! Даже будучи крепко пьяным, когда я вдруг объявился в самом центре гостиничного лобби, то у меня еще хватило ума сообразить, что здесь не обошлось без могущественной силы, которая перенесла меня с Лесной улицы в гостиницу! Никем незамеченный я поднялся на свой этаж и прошел в апартаменты. Веруня крепко спала в постели, глубоко запрятав свою голову в одеяле, она выставила мне на обозрение свои красивые ножки!
После всего пережитого в эту ночь глаза мои слипались, мозг едва функционировал, а руки сильно дрожали. Вчерашний снайперский контакт, ране утреннее посещение храма Петра и Павла дорого стоили моим нервам! Мне срочно требовался сон для своего восстановления, а до рассвета оставался какой— то час с небольшим. Тем не менее я все заснул, обняв и крепко прижав к себе любимую девчонку. Сон ко мне пришел сам собой, я и не заметил, как закрылись мои веки!
