Пираты острова Крит

Сказав что хотела, жрица развернулась и пошла в сторону расположения нашего комсостава, принимать поздравления, не забыв 'случайно' коснутся меня бедром. От малахитовоглазой, которая вновь приобрела надменный вид, послышалось какое-то неразборчивое ругательство, затем обратившись ко мне, с философским видом произнесла.

— Значит, судьба... Она всегда, то улыбается, то хмурится.

— Несчастье одних составляет счастье других, — любезно утешил ее я.

— Не знаю почему, — задумчиво поговорила незнакомка, — но у меня такое чувство будто все подстроено.

— А у меня такое чувство леди, что вы просто не привыкли проигрывать, — лениво парировал я, и весело добавил: — Наоборот вам чрезвычайно повезло, что вы не выбрали кого-то другого. Обратите внимания на ту хрупкую блондинку, которая обнимает победительницу. Если б вы выбрали ее, и выставили против нее, не одного, а двух воинов, то схватка была бы вдвое короче, а у волков корма в два раза больше.

Недоверчиво хмыкнув, незнакомка скрылась в паланкине, а я дал приказ выдвигаться на ранее занимаемую позицию. По дороге ко мне подъехал кто-то из своих, ряженный в кавалергарда, я даже не сразу опознал Ахмыла.

— Ну ты даешь атаман! У тебя, что не девка, то бедовей прежней! Никак опять княжна?

Сопровождающие, тоже ряженные русы, навострили уши.

— Княжна Ахмыл, но у этой сиськи больше чем у прежней. Если поставишь пару золотых, то можешь опять попытаться их потрогать.

— Не атаман, я как вижу княжну, так вся моя сила переходит в уд. Он превращается в камень, зато остальное тело расслабляется и становится как квашня.

— Ну тогда жди! Как попадется княжна, которая превращается в квашню, при виде каменного уда, обязательно вас познакомлю.

Ржач руссов поднимает из кустов испуганную стайку птиц. Ахмыл ржет громче всех.

Время уже подходило к полудню а вестей о подходе армии все не было, и я начал заводиться. Весь план построен на внезапности, до сих пор нам везло, но долго это продолжаться не может. Того и гляди прилетит вестовой из Варны, которому удалось миновать кордоны, всех троп не перекрыть, и тогда все насмарку. А эти хреновы вояки вместо того чтоб 'рвать когти' — спят на ходу... Окончательно взорваться я не успел, помешала пленница вышедшая из паланкина.

— Я уже думала, что мой герой бесстрашно карабкается на стены Плиски, — ехидно пропела она, — а за ним спешит вся его ватага, на ходу отбивая стрелы своими железными лбами.

— Я бы не возражал стать героем, но мертвый герой обычно дурно пахнет.

— И как это понимать? — Еще больше ехидства в голосе. — Герой передумал, ведь струсить он не может?

— Нет, не угадала, — ее подначки почему-то меня развеселили. — Мне передумывать нельзя, иначе мои королевы-герцогини меня со свету сживут, ну или на порог не пустят. Просто жду подельника, со своей ватагой, — серьезно ответил я.

Ехидна собралась что-то ответить, и даже открыла рот, но тут окружавшие нас ряженные повернули голову на восход, а я услышал топот копыт. Всадник на сером коне, грязно-серый плащ, взлохмаченные волосы пепельного цвета. Лицо тоже не фонтан грязное, все в потеках и полосах, — так бывает, когда с грязного лица стираешь ладонью пот. Короче всадник из арьергарда, после марша во всей красе. Думаю что даже углеокая, не сразу бы узнала в этом замарашке своего сына. Константин натолкнувшись на мой строгий взгляд быстро заговорил.

-Леонид не позволял оторваться нашему отряду...

— Хорошо, где остальные? — прервал я царевича. — Когда будут здесь?!

— Ну, я оторвался от них когда прошли ближайший кордон! Думаю — вот вот.

Увидав одобрение в моих глазах, Константин вздохнул полной грудью и огляделся по сторонам. Естественно его внимание привлекла зеленоглазка.

— А это что за прелесть? — Константин даже сполз с коня, стараясь делать это молодцевато. — Вы нас представите Александр?

— Это моя пленница! Задолжавшая мне гору золота! И не пожелавшая представиться. Но судя по сопровождению и паланкину, дама не из бедных.

Костя внимательно рассмотрел герб на паланкине и шевроны на ряженных, и безапелляционно заявил:

— Александр! Представляю вам принцессу Анну! Старшую дочь царя Симиона, и его второй супруги Марии Сурсувул, старшую сестру царевича Болгарии Петра, ныне вдовствующею — добавил он. — Прошу прощения ваша светлость! — с легким поклоном Костя обратился к принцессе, — что использовал в качестве подсказки вашу геральдику. Я и так должен был догадаться, что вы дочь Марии Сурсувул, которая была не только красивейшая из цариц, но и красивейшая из женщин.

— Поразительно, — смеясь ответила принцесса. — бандиты разбираются в геральдике, говорят как куртуазные кавалеры из высшей знати... Куда катится мир, и как сейчас отличить благородного человека от жулика... И как тебя звать, образованный юноша?

— Позвольте представить вам принцесса моего подельника, — я не упустил возможности приколоться. — Его высочество царевич, и будущий император Византии — Константин Багрянородный!

Когда Анна отсмеялась, и стерла с глаз набежавшую слезу, с сожалением произнесла:

— Жаль Александр что тебя ждет плаха, с удовольствием бы взяла тебя шутом. Не удивлюсь, если тебе уже говорили, что смеша людей на базаре, ты бы заработал большие деньги.

Я улыбнулся в ответ, злорадно наблюдая как царевич достал из седельной сумки шлем увенчанный золотой короной, и сбросил пыльный плащ, скрывающий позолоту брони и золотой герб Византии.

— Вам не отказать в проницательности, ваша светлость, не далее как день назад я слышал подобную фразу в свой адрес. Но лучше быть, чем быть похожим. Итак, надеюсь вы простите моего подельника, за то, что он не привел себя в порядок после баталий и похода. — и многозначительно перевел взгляд на преобразившегося Константина.

Лениво проследив за моим взглядом, принцесса впала в ступор. Сильная психика венценосной особы могла бы перенести и это, если б не выходящие на поляну стройные ряды сотен воинов в форме византийских гвардейцев. Не отказав себе в удовольствии, добавил.

— И не будьте слишком взыскательны, к его ватаге, пересечь море взять город, совершить марш, и все за двое суток с небольшим...

Константин тем временем привел себя в порядок, и во всем сиянии вновь предстал перед принцессой. Представлять его второй раз смысла не имело, и я без лишних политесов отправил парня объявить своему войску, что штурм через два часа, а пока пусть рядовые устроят себе легкий перекус. Сбор всех командиров, для получения инструкций здесь, через полчаса.

— Варна в руках византийцев ты не врал?! — На удивление спокойным голосом произнесла Анна. Я только кивнул. — И кто же ты на самом деле, если сам царевич, и шага без тебя ступить не может.

— Ты же умная, а я давал тебе много подсказок.

— Ликом молод и прекрасен, но глаза выглядят старше первородного греха. Улыбчив, но, у врагов его улыбка вызывает бессонницу и недержание. Скромен и почтителен, но сама императрица не смеет ему перечить... Выдает себя за простого купца но в рабынях у него сама королева амазонок — процитировала кого-то принцесса. Ты — Калиостро!

— Ну, не знаю!? Если подтвержу твою догадку, то у тебя тоже может начаться недержание. Ты готова?!

— Не поясничей, — отмахнулась от меня зеленоглазка, додумывая свою мысль. — И та разноглазая блондинка, и есть ведьма Муизза — повелительница молний! Остальные девицы непобедимые амазонки. А твои воины подобно ветру взлетают на стены крепостей, и поразить их невозможно. — небывальщина какая-то — закончила свою мысль каштанка.

— Да все что ты сказала, кроме того что я Калиостро небывальщина. Ну, разве что я купец, и про амазонок правда, а их королева у меня вовсе не рабыня а наложница, ну и Муизза...

— Оставь все свои подвиги при себе! — Неожиданно зло сказала принцесса, словно выплюнула . — Вы подлые захватчики! И мой отец вас покарает.

— Ну конечно как же я забыл, ведь в отличии от нас — подлых захватчиков — Симион — Великий завоеватель! Постоянно потрошащий, приграничные византийские города аж с 894 года. И даже осадивший Константинополь в 914 и в 918 годах. В том же 18 году он занял Адианополь, и предложил Зое выкупить его, иначе перебьет всех жителей, а город сожжет дотла. Улеокая заплатила! И вот по прошествии трех лет, Адианополь вновь в осаде. За три года горожане нагуляли жирок, можно снять хороший навар, а что останется вновь продать августе. Неплохая кормушка однако. Только в этот раз ошибочка вышла! ЛевVI — философ и богослов, до фанатизма почитал Христа. А Иисус призывает своих последователей 'подставлять другую щеку', когда они сталкиваются с насилием. Углеокая тоже уступила. А вот Константину понравились в священном писании другие строки — око за око не для того, чтобы мы друг у друга вырывали глаза, но чтобы удерживали руки свои от обид; ведь угроза, заставляющая страшиться наказания, обуздывает стремление к делам преступным. И вновь, как и было в Римской империи, ввел понятие — талион. (Lex taliōnis буквально означает 'Закон равного возмездия'.)

— Даже не сомневаюсь, кто подал ему эту идею. — Нервно сказала Анна.

— А вот это совсем не важно! Мудрый правитель не должен рожать идеи, и находить решения, для этого существует целая армия советников! Мудрый правитель, тот, кто выслушав все советы, принимает верное решение. Так что все, что ты видишь — это лишь — талион на действия твоего отца.

— В отличие от вас, он делал все честно, открыто и по правилам.

— Да не вопрос! — я начал закипать — Хочешь на собрании полководцев, я введу правила твоего отца, — мужское население города и окрестностей, включая стариков — под нож! Детей и изнасилованных женщин, в рабство! И не надо красавица кривить рот! Вот когда по сточным канавам Плиски потечет кровь горожан, тогда все правила Симиона будут соблюдены, и ты сможешь оценить их честность и открытость.

— Ну конечно, ты же палач! — С глазами на мокром месте ответила принцесса. — Чем больше крови — тем тебе больше радости.

— За всю мою долгую жизнь, от моих пыток проливали кровь, только молодые и невинные девушки. — Серьезно ответил я, и тут же подмигнул. — Некоторые из них просили повторить пытку еще и еще, и я не мог отказывать себе, и им в этой радости!

— Дурак! — Буркнула в ответ Анна. Но улыбка, хоть и кривая украсила ее губы. — Ты вообще когда ни будь пробовал говорить серьезно?!

— Постоянно делаю это — но выходит еще смешнее. Кроме того в каждой шутке — есть доля шутки! — Примирительно ответил я. — И если у вашей светлости больше нет вопросов, то я должен подготовится к военному совету...

Военный совет — громко сказано. Советник по Плиске сбивчиво описал географию города, путаясь на каждом шагу. Но даже этого было достаточно, чтоб оценить масштаб предстоящей операции. Плиска была крупнее Варны минимум в три раза и занимала площадь почти в двадцать квадратных километров. Бывший дворцовый комплекс, где восседали цари, ныне магистрат арсенал итд., окружен пятиметровой каменной стеной. Еще один сюрприз — Большая базилика. Релизигозно-дворцовый комплекс, расположенный на окраине Плиски. Включает в себя базилику, архиепископский дворец и монастырь. И тоже окружен каменной стеной, правда четырехметровой. После советника коротко высказался я, в том ключе, что если я захвачу ворота то сумею их удерживать не более получаса, этого времени должно хватить византийцем, чтоб войти в город. После чего, как главный стратег вторжения слово взял Славянин.

Он предложил взять на себя все окраины города и базилику. А я со своими силами, поскольку мои воины заточены на взятие стен, должен обложить и взять дворцовый комплекс. Если грубо, то в процентном выражении он своими воинами охватывает площадь, даже в несколько раз большую на каждого солдата, чем я со своей тысячей. Но небольшой нюанс! Когда забьет било, то все боеспособные резервисты устремляется к арсеналу и в полном вооружении займут свое место на пятиметровых стенах. А тут уже получается обратная картина — на каждого моего воина приходится в разы больше вооруженных противников, укрытых пятиметровыми стенами. Так что дружба дружбой, но подложить свинью другу, и так снявшему сливки славы — святое дело.

— Хорошо! — сказал я — На этом и остановимся! Всем часовая готовность! Операция началась!

Главнокомандующий не поверил своим ушам! Он ожидал спора с моей стороны, даже отказа, но ни как не согласия. Я же решил, что брать дворцовый комплекс, или нет, будет видно на месте. В любом случае чрезмерно рисковать своими людьми я не собираюсь. Но что меня устраивало в решении стратега — это то что, все богатые дома и поместья сосредоточенны в центре, и примыкают к дворцовому комплексу, то есть, находятся в зоне моей ответственности. А с каждого такого дома, хабара можно взять больше, чем с целого квартала ремесленников, и уж тем более бедноты, которые достанутся византийцам.

Наум, — начальник караула южных ворот Плиски, не находил себе места. Причиной тому не вернувшийся вчера зять, который должен был вернутся из Варны, куда ездил за кожами. Младшую Наум отдал за зажиточного ремесленника, державшего шорный цех. Вчера вечером, когда в отчий дом явилась встревоженная дочь, он ее быстро успокоил;

— Эка невидаль, задержали с отгрузкой кожемяки, лопнула ось на телеге, захромал конь!

Про себя еще добавил ' — Да и в отличье от Плиски, где увеселительные заведения с гулящими запрещены самим епископом, Варна может предложить любые на выбор, было бы серебро. Сам грешен, кхм, и не раз.'

Сегодня утренняя суматоха с приемом караула, затем возвращение принцессы Анны в Прислав, после трехдневного молебна в базилике за победы ее отца ... И вот час назад подошел старший ворот и доложил, что подходил меняла, и пожаловался что со вчерашнего полудня к нему не подошел ни один клиент из Варны, а такого на его памяти не бывало. Тут и вспомнил Наум про своего пропавшего зятя. Десять минут назад он сам лично спустился к воротам и охрана ему подтвердила, что варнинских до сих пор не было. И только он решился отправить вестового в магистрат, как дверь открылась и дозорный с башни сбивчиво доложил, что кортеж принцессы возвращается, но с ним что-то не то. Не добившись внятного объяснения Наум весь на нервах бросался на выход.

Поредевшая на треть Кавалькада кавалергардов, сопровождающая паланкин принцессы, приближалась к воротам Плиски. Некое подобие строя еще оставалось, но лишившись синхронности и четких интервалов, почетный эскорт больше напоминал конных ополченцев. Некоторые лошади прихрамывали, а безупречно белые накидки на воинах пестрели бурыми пятнами. За конем замыкающего следовал пленник, от связанных рук которого веревка тянулась к седлу всадника. Метров за триста от ворот один из кавалергардов взял бодрый галоп в сторону города. Наум поспешил ему на встречу. Еще при приближении конный заорал:

— Измена! Предательство! Кто начальник караула?!

— Я! — Перепуганный насмерть, ответил Наум, — Что случалось?

— Засада! Принцессу пытались убить! — Всадник спешился, подошел вплотную и тихо заговорил: