| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тогда понятно, — улыбнулся Дарлан. — Не жаль воинов на него оставлять?
— Пустое! Слабых отсеем, сильные останутся, — возразил я. — Иначе у нас тут не замок, а военный городок вырастет.
— Тоже верно. Удачи, Местер. Поехал я к Иль Миру.
Пожелав ему легкого пути, мне осталось заняться с Элизой и Арданом планированием закупок на благоустройство Местерхолла. В углу залы, на табурете сидел мальчишка. Мне таки нашли ординарца. Назвать этого мальчугана пажом язык не поворачивался — больно пройдошистая была у него морда лица. Крестьяне выходили на свет семьями, понятно, что занимались своими супружескими обязанностями они с удовольствием. Дети рождались, украшали пейзаж, а когда вырастали — уходили в другие земли! Халявные налогоплательщики не нарождались. Крестьяне были сообразительными и хитрыми, хоть и прикидывались дурачками. Мне нашли мальца, который всем был известен своей пронырливостью, отлыниванием от заданий взрослых, негодника и любителя дуракаваляния. На тебе, господин — он нам не угодил. Но мальчик с именем Эльрик мне понравился — одним видом он приятно разнообразил чопорность и серьезность наших компаний — лопоухий, лохматый, рыжий, вечно задорно улыбающийся сорванец. Такой без мыла везде руки умоет.
На торжественное начало первого военного похода у меня уже была запланирована шалость. Раз я лорд, правитель — нельзя без гимна! Это даже не обсуждается, без гимна лорд теряет обаяние, влияние на подданных. Музыка — загадочное, таинственное явление культуры. Невозможно разгадать тайну: как она влияет на людей? Для моей цели подходил лишь один шедевр. Речь шла о вступлении к опере "Изида", написанной Жаном-Баптистом Люлли для своего короля, Людовика XIV.
Если задать человеку вопрос: кого ты знаешь их французов правителей, королей? Все ответят сразу — Наполеон! Это да, Наполеон был гений. Но если попросить назвать еще кого-нибудь, большинство вторым вспомнят: "Людовик, номер не помню, но очень был самолюбивый, сказавший "Государство — это я", Король-Солнце".
Все это так — Людовик XIV, всю жизнь положил на утверждение абсолютизма, на утверждение влияния Франции на весь цивилизованный мир. И многое ему удалось. Люлли — придворный композитор Короля-Солнце. Этих четырех слов достаточно, чтобы оценить его значение и талант. А Жан-Баптист был талантлив, как всякий итальянец, он музыкой дышал. На пару с Мольером он создал французскую оперу, театр, писал балеты, оперы, и гору всяких пустячков, на сиюминутные случаи из королевской жизни. Опера "Изида" была намеком двум любовницам Людовика. Они страшно разругались между собой, дело дошло до публичного скандала. И Люлли всех успокоил музыкальной историей на тему: были у бога жена и любовница. Однажды жена решила убить любовницу, но пришел бог и навел в доме порядок. Простенькая история, из древнеримских мифов. Открывается опера, песней, вступлением, в котором восхваляется власть короля. Мелодия настолько мощная, царственная, что ее можно принять за неофициальный гимн идеи самодержавия. Пройти мимо такого шедевра я не мог. Игроки тянули в Таллан много из культурного наследия Земли, без этого никак — создать и поддерживать должное настроение — основа приятной игры.
— Господа. Я хочу представить вашему вниманию гимн. Гимн исполняется на одном древнем языке. Я прочитаю начало, чтобы вы представляли, о чем идет речь в этом... великолепии.
Оставалось встать, принять пафосную позу, и непременно вынуть меч из ножен. Продекламировал я с чувством, гордостью и искренней уверенностью в правоте своих слов, наслаждаясь манией величия и звучанием своего корявого французского: Семуа донлесдье онфетшуа! Вот он я!
Тот, кого избрали Боги,
Для восполнения счастья в Империи,
Избавленья от бед.
Храни вас Боги от зависти к нему.
Он Счастье Империи.
Он следует своему закону.
И сразу включил пролог великолепного Люлли. Я смотрел на их лица и видел: пробирает до самых потаенных уголков их душ. Они просто не слышали музыки столь возвышенной, и всей сутью исполненной одного предназначения — восславить правителя. Композиторы компании постарались и написали много приятных, и даже сильных мелодий для украшения атмосферы Таллана. Но зачем смеяться, как можно сравнивать всю эту команду с мастерством придворного композитора Короля — Солнце?
В полной тишине после отзвучавшего гимна лорда Местера, я прошел из зала на двор перед замком, где уже собрались лучшие силы Местерхолла: рыцари, ангелы и грифоны. Ангелы это было нечто. Они смущали игроков, они привлекали внимание, они были лучшими. Трехметровые девушки, неземной красоты, с чистыми белоснежными крылами, в мощных доспехах по пояс, с непокрытыми головами — которые открывали глазам лики такой женственности, что оторопь брала. Жутковато смотрелись и мечи в их руках: двуручники были с непропорционально узким лезвием. Длина меча была около пяти метров, сразу угрожая — к такому противнику близко не подойдешь, от него не скроешься, он везде достанет. И еще ангелы были позерами! Они всегда парили над землей. Даже в спокойном состоянии, не тратили силы на взмахи крылами, они левитировали в полуметре над бренной землей. Вредные... их характеристики словно посмеивались над магом: нам твои благословения ни к чему, нас хранит Эльрат — двадцать семь защиты и нападения, урон от сорока пяти до сорока пяти (очень смешно) и сто восемьдесят жизни. Ничего, девочки, завтра построим вам Небесный алтарь, и быстро вам на лики ваши капюшоны пристроим — нечего народ смущать. Спрячете свои соблазнительные мордашки и станете полезней своим умением воскрешение, не все нам, героям отдуваться. Скорость у ангелов была дохленькая — шестерка, медленней и грифонов и рыцарей. Но архангелы, паладины уже мчали на восемь единиц — самые быстрые воины Оплота Порядка.
Приступим к делу. Открыл врата, шагнул в туман, чтобы выйти в двадцати пяти лигах на юге. По дороге к Утопии, зашли в южное святилище. Вторник и четверг дни самых слабых милостей — плюс к духу во вторник, сегодня плюс к удаче. Вчера было три к защите! И ладно, нам и так хорошо. Пошли к Утопии.
Утопия драконов была местом знакомым, хорошо помнилось по многократным посещениям. Четыре высокие башни окружали главную. Вместо крыш у башен были котлы с горючим, и вечный огонь взлетал к небу с четырех сторон от высокой громадины, на крыше которой раскинула крылья фигура дракона. Обязательно посетим это место, самому не терпится.
Кивнул подошедшему маршалу, дрессировщицу не видел, неужели полетела вперед? Ее проблемы.
— Дарлан, я открываю врата, ты прибережешь ману для боя.
— Хорошо, сэр.
На карте интерфейса были проложены тропки в "тумане войны" над чужой территорией. Даркис подкралась близко к врагу, молодец она у нас. Двух врат хватило, чтобы выйти на большую поляну перед черной башней, чья крыша иглой уходила в небе, струила зеленый дымок вниз по стенам донжона.
Таиться было напрасно. Нас не ждали, но ожидали — без суеты стала организовываться оборона нежити. Нас это устраивало. пусть соберутся, нам удобней будет нанести удар. Ждали. Я задумался о всех этих темных.
Отношение к павшим в мире Таллана было интересное, неоднозначное.
С демонами все было просто. Неприязнь они вызывали своими внезапными выходками, пакостями, которые мешали спокойно жить, вести хозяйство. Угроза великого Лунного затмения — и, связанное с ним, вторжение демонов в мир рассматривалась с фатальным равнодушием. Надо жить, стремиться стать лучше, сильнее, чтобы быть готовым отстоять свою жизнь в войне с демонами Шио. Пророчество Сар-Шаззара никто не отменял, и не забывал:
"Десять веков будет крепость стоять — стены, застывшие криком немым.
И рогатые лорды склонятся пред тем, кто ещё не рожден от хозяина тьмы.
Полночь настанет, затмится луна, и откроется склеп, где покоятся мощи,
Той, что имя земле и народу дала, многоликой, седьмой, непорочной.
Схлестнутся пророчества, рухнет покой, содрогнутся священные своды.
Силы тьмы увлечёт, поведёт за собой, дева, наследница древнего рода".
Было более семи десятков официальных толкований этого пророчества. По всему выходило, что сотня с лишним мирных лет в запасе есть — живи, но с оглядкой, совершенствуйся в свое удовольствие.
Явление Сарета никого не взволновала особо, в сознании местных правителей и серьезных людей он был частью пророчества, темным мессией, но ведь не врагом Таллана. Погулял, поискал приключений, что-то где-то воевал, с кем-то боролся, следуя своим целям — молодец, хороший мальчик, пока не лезет в большую политику — никому не интересен, кроме игроков. Все легендарные личности Таллана могли выдать отличные квесты, надо было только привлечь к себе внимание, выманить квест.
Игроки — повелители демонов — были вхожи во дворцы людей, их легко можно было распознать по глазам, у повелителей демонов вертикальные зрачки. И их спокойно приветствовали, вели с ними дела. Конечно, не все принимали посланцев Шио. У каждой расы были свои исторические претензии к демонам. Это были воды мутные, воды сложные для плаванья — умелый интриган мог в них выловить много золотых рыбок.
Кстати, об Орках — вот их принимали хуже всех! Демоны были честными врагами, и с ними можно было вести дела, если относиться к ним по пословице: "Враг моего врага — мой друг". Лично я никогда не принимал этот бредовый набор слов серьезно. Враг моего врага мне мог быть и врагом, и другом, и просто безразличен, как все остальные личности. Важно четко понимать — враг, это серьезно, с таким не шутят. Враг — это подарок судьбы. Это возможность проверить свое достоинство: кем ты смог стать. И делить с кем-то борьбу с личным врагом — это несерьезно, это значило признать, что ты сам "и не друг, и не враг, а — так". Поэтому мне было приятно уважение к демонам. Все с ними было понятно. А вот орки были непонятными, психически неустойчивыми, в любой момент готовыми устроить агрессию и беспорядок. Играть за орка было сложно, если ты дружил с головой. Любители позвенеть мечами играли за Орду с удовольствием.
Некроманты — душки, няшки и "вкусняшки" — это признавали все игроки, потому что местные некроманты не жадили, и всегда были готовы обучить магическим навыкам и умениям всех желающих выполнить поручения.
Изначально некроманты были горсткой сектантов, идеология которых отклонялась от основных учений магов. Ныне же некроманты — могущественная фракция, поклоняющаяся аспекту смерти Асхи. Их толкование темного аспекта Богини не общепринято. Некроманты известны тем, что превозносят состояние не-жизни, к которому сами стремятся. Они также постигают магию смерти для того, чтобы максимально увеличить время своего существования в мире, учатся управлять духами умерших, призывают мёртвых из их последних пристанищ.
Всему, что касается магии, положил начало Сар-Илам, великий пророк, чьё наследие актуально до сих пор для желающих постичь оную. Его наиболее одаренный ученик — Сар-Шаззар, который также оставил след в истории, — обучал многим навыкам и своего последователя, Белкета. Когда мир был ещё юн и когда магия испытывала свой расцвет по всему Асхану, Белкет был мыслителем, философом, что задавался вопросами "Все ли должны уйти по дороге смерти?", "Куда держит путь душа после наступления вечной ночи?", "Что на самом деле происходит в конце, в момент смерти, что берёт начало?" Белкет все больше углублялся в собственные размышления, отходя от учений мастера дальше и дальше. Наиболее важным моментом в жизни Белкета было обнаружение древнего манускрипта, именуемого откровениями седьмого Дракона. Часть писаний Сар-Илама поведала будущему некроманту о поклонении наименее разъясненному и наиболее опасному аспекту Асхи. Белкет был внезапно озарен собственной идеей — именно это восприятие Асхи всеохватывающее, и именно оно приведет к разгадкам тайн души. Юный мыслитель назвал свою школу философии — некромантией; она немедленно стала пользоваться успехом среди магов Семи городов.
Первые темные эксперименты с мертвыми стали проходить в Аль-Бетиле. Вызванная нежить — духи и кадавры — были посланы на подавление восстания орков и зверолюдов. Сила и влияние некромантов росли, и Круг, боясь их могущества, призвал к гонениям против некромантов. Конфискация имущества, изгнание, публичные казни — все пошло в ход. Последовала ужасная гражданская война, конец которой ознаменовался уходом некромантов в долину Эриш. Объявив о своей независимости, они обосновались в Нар-Эрише, плацдарме для осуществления собственных реваншистских идей. В 813 году серебряного дракона некроманты напали на Серебряную лигу. Мертвецы заполонили долину Эриш и двигались к вражеским границам, сметая все на своём пути. Десять лет длился конфликт; мощная магия, использованная обеими сторонами, оставила на месте долины пустошь, наполненную криками и костями. Маги вновь взяли верх над некромантами, их королевство пало. Конфликт назовут войной Сломанного посоха. Попрятавшись в убежища, некроманты восстанавливались и копили мощь. В 973 году серебряного дракона королевство некромантов возродилось под началом Арантира, что сконцентрировался на предотвращении пришествия мессии. В конечном счёте повелитель смерти погиб от руки Сарета — отмеченного хаосом.
Это он для мира погиб. А для игроков вовсе нет. Кланов в игре не было, но союзы по интересам были, комьюнити цвело. Игроки, избравшие путь повелителя смерти, организовали две группировки: Ежики и Пауки, как их с неприязнью обзывали игроки светлых фракций. Ежики танцевали от новой столицы Эриша, Нар-Анкара, "Стонущей Иглы". А пауки предпочитали улицы древнего Аль-Бетиля, "Темная Драгоценность" хранила много секретов, позволяя не скучать в игре.
Мне нравились характеры некромантов, принцессы вампиров были отличными подругами — кожа у них была прохладная, ощущения от развлечений были забавные. Вовсе не противными, еще чего, лишить себя телесных удовольствий и ощущать ледышкой — кому нужен такой персонаж! Даже традиционные гаммы цветов мне были приятны: белый, черный, зеленый — три цвета смерти, спокойная радость для глаз.
Радость для глаз представляли и группы нежити, которые выстроились на поле, дожидаясь нашего приближения. Улучшенные зомби — гниющие трупы и чумные толстяки — опасны умениями, медлительные и неловкие, они не чувствуют боли или страха. Это заставляет противника бояться их, и делает идеальной смазкой для мечей. Скелеты стрелки... некромант улучшил войска малых уровней — вирт не дурак — вирт противник оперативный. Вампиры продвинутые...
Вокруг главного здания стояли постройки нежити. Сразу стало заметно, что некромант был из города острых шпилей, обучался в Стонущей Игле. В старой столице еще хранили приверженность старым архитектурным решениям и крыши строили куполообразные.
Из окна донжона за воинами наблюдала фигура женщины в черном платье. Принцесса вампиров, сразу догадался я. Как-то странно, все думал о некроманте, а о некромантке не подумал. Вот и хорошо, нам проще будет. Уровень у нее маленький, много она вампиров своих не усилит. А мог встретиться тот еще пакостник, специальности у некросов были очень вредные, покровители родам войск были самыми приятными соперниками на раннем этапе игры. Мне мог попасться бальзамировщик. Такой вредный мастер, у него палатка первой помощи не только лечит, но и калечит — наносит урон врагам. Начинает с двадцати, потом пятьдесят, и сто в максимуме некромантского умения управления машинами. Но каждый уровень бальзамировщика плюсует пять к урону. Сколько там может набрать с шахт новичок? Три уровня запросто. Вот и результат мог случиться: палатка сверкнула зеленым лучиком и полетела тушка грифона с неба. Не надо нам таких ребят, с дамой всегда приятней иметь дело.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
