На что посмотреть, как моих детей убивают?!
Нет! Я просто посмотреть хотела! Я помочь хочу, они мне понравились!..
Арилинн отскочила, уставилась на нее. Меч наготове, только шевельнись, ударит, как змея.
Еще раз повтори...— шепчет.
Да я тебе уже сколько говорю!— взвизгнула Моргана.— Ты же не слушаешь ничего! Не посылала меня Дану шпионить, что тут шпионить, эти твои обалдуи любому дураку и так всё расскажут!
Мы, сбившись в кучку, только растерянно глазами пятикопеечными хлопали на всё это безобразие.
Вроде не врёшь...— подрастерялась и Арилинн.
Зачем мне теперь-то врать, я же знаю, что ты ложь чуешь!
Тогда зачем пришла?
Говорю же, посмотреть хотела, куда вы всё время бегаете, вся ваша шайка дурная! Интересно стало, что там за герои такие объявились очередные... Я вовсе не собираюсь бежать Дану докладывать, я на вашей стороне, эти твои бестолочи такие милые все!
Арилинн выронила меч и, захохотав, плюхнулась на землю.
Морриган!— еле дышит от смеха.— Да ты, никак, очеловечилась?!
Ничего подобного,— та устало села рядом с ней, меч в ножнах уже.
Угу, ври больше... Обаяшки у меня детки, правда?— хохотала Арилинн.
Морриган?..— растерянно повторил Киаран, который чуть что, орёт в бою "Айя, Морриган".
Она самая, богиня войны,— кивнула Моргана, то есть Морриган.
Это мы богиню войны грязью мазали?— ахнул Бренн.
Красками малевали?— выдыхает Яра, тараща желтые свои глаза.
Подушками лупили?— пищит перепуганно Лианель.
А мне понравилось,— улыбнулась Морриган.— У нас так весело никогда не было... Скучища одна, мотайся туда-сюда по войнам, приглядывай, бойцов вдохновляй... Никакой личной жизни, как Аннис говорит.
Меня прорвало на дикий хохот.
* * *
Арилинн и Морриган, уже вполне мирненько, объяснили нам, что демоническую Дикую Охоту на нас специально наслали. Видимо, Атрейон постарался, потому что он единственный маг из фоморов, кто пока сумел пробраться в Хай Брасил. А Слуа издревле служат фоморам — псы да загонщики за добычей. Морриган заявила, что любое возмущение в магическом фоне могут другие маги уловить, и чем сильнее, тем дальше слышно. А я своими бесконтрольными выбросами сильно нашумела. В общем, словила Арилинн нас с Киараном за уши и строго-настрого запретила нам пока предаваться любовным утехам, мол, ничего, потерпите.
Да уж не тупые, поняли всё.
Я только теперь догадалась, почему Морриган так благоволила к Киарану. Из всей нашей команды только он настоящий кельтский воин, поклоняющийся Морриган и Белатукадору, богам войны. У Яры, Илы и Аодана свои боги, Алард, как охотник, чтит Деа Артию, Бренн-пират морских божеств Ллира и Муилертах, про Лельку и говорить нечего, она посвящена Таилтине. А я вообще с кашей в голове.
А потом они обе ушли. Сказали, мол, и так насветились, надо сваливать, пока старшие не засекли. Надо же, Морриган тоже старших побаивается, как их там всех Дану в кулаке держит-то... Совсем я запуталась в их иерархии, похоже, Старшие Боги — это Дану, богиня-мать, чей лик Луна, всевидящая и коварная Баас, богиня судьбы и смерти, Кром Круах, бог солнца, Ллир, бог морской, хитрый, Ллуд-Нуадда, хозяин Потустороннего мира, и Таилтине, богиня земли. Остальные помладше будут, слушаться должны и не рыпаться. А наши дедушки-бабушки вообще дети на их фоне, им и вякать не положено, не то что куда-то лезть.
* * *
Наконец, в стороне от дороги, по бокам неширокой тропы, мы обнаружили два резных столба. Древние на вид, почти и не разобрать, что там за резьба, но вроде лица человеческие во множестве. Или не человеческие, может, это боги, кто ж их знает. А еще я заприметила, что на некоторых деревьях цветные лоскуты привязаны. Просто тряпочки — красные, синие и черные.
Это чего?— спросила я.
Метки друидские,— сказал Киаран.— Границы священных рощ отмечают.
Каких рощ?— удивленно оглядела я дремучие леса вдоль тракта, мы вдоль них неделю ехали, почти от самого Беррона.— Рощей тут и не пахнет, джунгли целые!
Раньше были рощи, — ухмыльнулся Киаран.— С тех пор этот край одичал. А друиды как жили в рощах, так и отмечают. Учтите, ребята, за этими тряпочками ни одно живое существо убивать нельзя, охота тут смертью карается.
Вот досада!— отдернула руку от Лелькиного лука Яра, не сводя горящих глаз с красавца-оленя, нагло глядящего на нас из-за кольца тряпочек.
А у нас еды мало осталось...— протянул Аодан.— Иди сюда, бяшка, мы хорооошие!..
Олень посмотрел на него с нескрываемым презрением и неторопливо, с чувством собственного достоинства, удалился в густые заросли, только куцым хвостиком подёргал, мол, дурак он, что ли...
Лианель захихикала:
Друиды сами не охотятся и никому не позволяют. Здесь царство Матери Таилтину, всё живое радуется. Знали бы вы, как мне тут легко дышится...
А едят они одну травку?— поморщилась Яра.
Почти угадала. Они мясо не едят, только плоды земные, ну и молоко там, мед... чтоб не убивать никого ради еды. И оружие им носить нельзя, они его не любят, так что попрячьте всё оружие подальше,— велел Киаран.
Топор в карман не спрячешь,— сказал Аодан.
Копьё тоже,— поддержал Алард.
К сёдлам приторочите, чтоб видно было, с добрыми намереньями едем. А то вдруг не разберутся, наваляют...
Кто кому наваляет-то...— пробурчала Яра.
Нам наваляют, нам,— ухмыльнулся Киаран.
Поехали мы по тропинке, по одному в ряд. Вот чую, друиды эти зануды заумные, раз тропка такая узкая, поболтать в пути их явно не тянет. И телега тут не пройдёт, видать, не нужно им ничего от цивилизации, что на телегах возят. А тропка ровнехонькая, ни одна травинка не вылазит, ни одна кочка не торчит, ни один куст не разлапится. Плотная утоптанная почва, лучше асфальта прямо. Ехавшая за мной Лианель на мое удивление пояснила:
Это магическая дорожка, на ней растениям запретили расти и мешать путникам.
Это как так?
А вот так. "Ах ты, кустик-непоседа, куда же ты веточку протянул, добрых людей поцарапать хочешь? Ай-яй-яй!"— Лелька шутливо погрозила пальчиком попавшейся ветке, и та, вздрогнув, отдернулась. Лелька счастливо хихикнула. — Вот, послушные они здесь, ласковые...
Удобно,— кивнула я.
Друиды на короткой ноге с природой. Никогда зла живому не причинят. У нас говорят :"Кусает комар друида, а тот терпит и приятного аппетита ему желает",— сказал Киаран.
Не укусит,— засмеялась Лианель. — Друиды хитрые мази делают, насекомые к ним и не подлетят.
Правильно, зачем живность обижать, когда репеллент можно состряпать. Интересно, а от волков и медведей тоже мазью отмазываются?
Хмм... У вас прямо не жрецы-мудрецы, а ангелы с крылышками получаются, белые и пушистые... А жертвы человеческие кто приносил? Я в книжках читала...
Насколько я помню, кельтские друиды очень любили эти веселые мероприятия с гвоздём программы — жертвоприношением. У них еще фишка такая была — сплести ивовую клетку в виде человека, напхать туда пленников, и дружно всё это дело подпалить. И задумчиво истолковывать волю богов под аккомпанимент воплей несчастных. А еще можно на священных дубах повесить. И по внутренностям жертв погадать тоже хорошо. Что-то где-то я такое читала, вон даже Цезарь, Гай Юлий который, писал об этом.
Это что за гнусное вранье такое?— нахмурилась Лианель.— Где ты такие книжки нашла? Я друидесса, хоть и самого младшего ранга, ты что, думаешь, я резала кого?
Ну, в Ойкумене римляне, завоевавшие кельтские земли, из-за жертвоприношений и перебили всех друидов...
Аннис, а ты никогда не думала, что завоеватели чего только не наврут, чтобы оправдаться перед потомками?— хмыкнул Киаран.— А друиды, они же в первую очередь хранители знаний, учителя... через них боги волю свою передают... Не сомневаюсь, что народу-победителю очень мешали мудрые люди народа побеждённого. Хорошо, что наши предки сумели из Ойкумены удрать... Может, это и не верх благородства, зато люди живы и свободны остались. Когда стоит выбор между жизнью народа и воинской честью... про нее-то лучше и забыть малость...
Я аж вытаращилась на него. Это кто говорит, рыцарь до мозга костей, который ради чести своей жизнь отдать может?.. Ой, мудреет Киаран не по дням, а по часам...
А тут и Лелька бестолковая меня удивила. Вздыхает:
Может, ваши друиды и забыли древние обычаи. Люди от отчаяния до худшего зла додуматься могут. Мы от Ойкумены две тысячи лет как оторваны, многое могло измениться. Сами видели, что произошло с обычаями древних рануян,— понизила она голос.— Прекрасные, сияющие светом мистерии в честь богинь-матерей превратились в кровавое безумие. Племя Яры вернулось в дикость, забыв величие своего народа... Может, и друиды Ойкумены потеряли знание... А может, это наши со временем подобрели...
Друидесса это в ней говорит, не девочка, у которой голова забита одними женихами да нарядами. Мудреет она, растёт, и это еще какое мужество надо в себе найти, признавая неприятную правду. Хотя... кто ж его знает, версия Киарана вполне реалистична, имеет право на существование. Все знают, что историю пишут победители.
Стой, Лелька, а если ты друидесса, как всё время хвастаешь, то... Ты же сражаешься... и мясо, как и все, ешь...— вдруг вспомнила я.
Я друидесса только по названию,— фыркнула Лианель.— Самой низшей ступени. Мне до полного звания еще пятнадцать лет учиться надо было бы. Я обетов не приносила, тех, что про убийства, оружие и запреты в еде. Эх, меня так звали в ученицы, с моим даром как раз в друидессы и бежать...— вздохнула она, гладя Ромашку по шее.— Да только друидессы очень уж редко замуж выходят... а некоторым и вообще нельзя, тем, что служат богиням-девам Бригитте и Арианрод. Двадцать лет юности отдай учебе, а потом кому ты нужна будешь, тем более что мужчины друидесс побаиваются...
Ясно, старая, как мир, песня, либо семья, либо карьера,— поморщилась я.— Какая тут мудрость и учеба, если муж носки найти не может, куча детей по лавкам голодных, пелёнки, стирка, готовка, уборка — всё на женщин свалили... Везде мужики одинаковые!
Мужчины — защитники и добытчики...— посмел вякнуть обидевшийся Киаран.
Во, и отмазки у вас одинаковые вне зависимости от мира, страны, народа и конкретного индивида в растянутых трениках на диване!...
Да чего ты обзываешься, Аннис!
Эх...
Пришлось объяснять последний пассаж.
Глава 17.
Священные Дубравы
Живности в этом лесу, как муравьев в муравейнике, олени стадами гоняют, белки в кронах деревьев скандалят, зайцы внаглую прямо под копыта сигают, будто дразнятся. Птиц уйма, и все орут. Почти из каждого куста глаза таращатся, поблескивают. Знают, мерзавцы, что никто их тут не тронет, вот и обнаглели. Яра аж стонет каждый раз, когда очередную добычу видит.
Прямо посреди тропы на солнышке волк сидит, задней лапой ухо чешет, морда блаженная, довольная. Мы засмущались, волк — не заяц, зубки вон какие опасные.
Иди отсюда!— Лелька не смущается, с животными у нее полный контакт разумов.— Ишь, негодник, расселся, дорогу занял!
Волк неторопливо поднялся и скрылся в кустах обочины.
Если мы их не тронем, зверей, то и они нас не обидят,— объясняет Лелька.— Кто по этот дорожке идёт, на том защита друидская. Сами-то они и без дорог обходятся, это больше для обычных путников, кто за помощью к ним идёт. Друид в лесу — как рыба в воде, ничто ему не помеха.
Полдня почти добирались мы до друидского посёлка. Устали глазеть на эти красоты и на обнаглевших зверюшек. Леса здешние — загляденье, ни сухостоя не видно, ни кривизны какой или болезни, стройные все деревья, здоровые, с пышными кронами, подлесок густой, малопроходимый, если бы не тропка, мы бы тут месяц ползли с лошадьми. Буреломы тоже встречаются, они же в экосистеме нужны, но нечасто.
Ягодные угодья прямо повсюду. Мы не удержались — Лианель сказала, друиды не жадины,— полезли малину собирать, Вымазались все, как клоуны, зато наелись! Маленькая Илланто, забравшись в самую гущу малинника, нарвалась на медведя, промышлявшего тем же самым, и с таким визгом помчалась на четвереньках к нам на спасительную тропинку, что бедного мишку там, по-моему, контузило от ужаса и шума. Ила маленькая, но такие ноты с перепугу может брать!
Мелкие, но очень сладкие ягодки дикой малины прямо над тропкой висели, ешь не хочу. Чего она, спрашивается, в глубину полезла, мишек распугивать? А всё от жадности, там вроде как покрупнее ей померещились.
Наконец выбрались мы к поселению. Я только рот раскрыла, увидев их дома. Да и остальные затаращились, вечно наша команда — глаза по пять копеек и глупые рожицы, как на подбор.
Дома у них не строились, а выращивались. Маленькие, максимум семья поместится, если небольшая да без изысков в обстановке. Стоит такой себе дуб здоровенный — внизу как шатёр ствол раздут, а сверху крона, ветки, листья, как положено. Овальная дверь вроде как дупло, тканым ковриком завешена, чтоб не дуло. Окон нет, неприхотливые, и так сойдёт.
Народу много, все важные, степенные, все при деле. Взрослые работают, дети играют. Женщины-друидессы волосы распущенными носят, в длинных серых платьях, а те, что в цветных да с косами, видимо, просто жены друидов. Мужчины в серых балахонистых нарядах, все бороды отращивают. Серый цвет преобладает, и у каждого в сером балахоне или платье единственное цветное пятно — плетёный пояс из красных, синих и черных нитей разной ширины, самые широкие в ладонь, у самых старших вроде.
Ой, так вот что за поясок Лелька носит-то, а я то думала, просто украшение. У нее он тоненький, в палец всего, но такого же изощрённого плетения, как у местных.
Если бы не эти смешные домики — хотя логично, камня где тут столько взять, а деревья они же не рубят, им вырастить легче,— и не одинаковая серая одежда, обычная деревня была бы, сколько мы таких видели. Куры под ногами, собаки, козы, малышня тут же, вроде играют, а нет-нет кто-нибудь очередную козу от огородов отгоняет, едва полезет. Женщины у колодца трещат, как в любой деревне, что друидессы, что простые тётеньки. Кто в огородах копается, кто стирает у колодца, кучка молодых учеников вокруг старика толпится, слушают внимательно, ворон не ловят, не то что наши студенты. Под навесом кузня, здоровенный, как два Киарана, друид, задрав повыше свой балахон, под которым штанишки совершенно обычные, лошадь подковывает, подмастерье мехи качает. Лошадка, кстати, стоит, не шелохнётся, только глазом косит заинтересованно. Ха, я помню, как в одной деревне пришлось Скейдбримеру подкову менять, всей оравой во главе с кузнецом по деревне бегали — ловили эту заразу. Как говорится, каков хозяин, такая и животина у него, весь в Даника.
И вот вся эта орава друидов, магов заумных, белых и пушистых, одного Ворона прищучить не может?— прошептала я, оглядывая деревню.— Их же тут дофигища!..
И еще столько же сейчас по всему Арданнону раскидано,— хмыкнул Киаран.— В каждом городе есть они, учат, лечат, законы говорят, обряды проводят...
Аннис! Говорили же тебе!— шипит Лианель.— Друиды в основном такие же маги, как я, то есть не особенно. У них земная магия, не боевая! Да и тех мало...
