— Галазир, — жестко сказал Тилос, спрыгивая с подоконника. — Два года назад Серый Князь предлагал городу союз и защиту. Помнишь?
— Ну, помню... — пробурчал воевода, уставившись в стол.
— Год назад я повторил предложение тебе и Совету — тоже помнишь? Не отворачивайся, ты ведь был среди тех, кто против голосовал. Вы предпочли Приморскую империю. Напомнить, о чем я предупреждал? — Тилос остановился перед воеводой и в упор посмотрел на него. Лицо посланника оставалось бесстрастным. — А я предупреждал, что у Майно свои планы на Западном континенте, что с Империей он на ножах, и вы сами много раз слышали, что он от своего не отступается. Если бы Хамир заключил договор с Серым Князем, вы бы сейчас горя не знали. Нашел бы он вам помощь и поддержку на юго-западе, среди независимых городов, и новые торговые пути бы установили. Теперь — поздно. Майно нужно нанести приморцам болезненный удар, что он и делает — чужими руками, почти без затрат сил, но вполне эффективно. Империя не успеет прислать войска на выручку, а Серый Князь не станет ссориться с Майно. Помочь с эвакуацией жителей в Империю, не позволить беженцам умереть с голоду — все, что он может. Но уходить надо сейчас.
— По голым степям да лесам заболоченным, угу, — пробормотал кто-то, сидящий к двери спиной. — С детьми малыми да стариками, а все нажитое имущество бросить жугличам...
— Да при чем здесь Майно, пень обросший! — не выдержав, подскочил Храбат. — Жугличи никогда ничью руку не держали, всегда сами по себе! Брешешь ты все, подсыл проклятый, тебе бы только...
— Сядь! — резко развернулся к нему Тилос. В глазах посланника сверкнула такая ярость, что тысячник осекся на полуслове и, хватая от негодования воздух, опустился на табурет. — Я не закончил. Так вот, Серый Князь не станет оспаривать у Майно город, но он уверен, что может спасти людей. Я могу предложить вот что: соберите дружину и охочих людей и ночью скрытно ударьте по жугличам. Пока те мечутся в панике, вы сможете вывести из города большую часть горожан. Часть можно перевезти по реке, нескольких уцелевших барж хватит. Проведете народ по северному берегу Ручейницы до западных бродов. Посадите женщин и детей на телеги, мужчины пойдут пешком. Там соединитесь с теми, кто ушел на баржах, и пойдете на юг. Возьмите продовольствия на три дня или сколько сможете унести, из Типека и Камуша навстречу пошлют обозы с едой. Вас встретят, выведут в безопасные места, дадут возможность осесть на земле и продержаться до следующего урожая — не бесплатно, но в долг поверят под поручительство императора Грета. Майно не станет преследовать, ему не нужны ваши трупы...
— Зато жугличи не откажутся! — язвительно ухмыльнулся Галазир. — Или ты и их вежливо попросишь в сторонку отойти?
— Когда жугличи придут в себя, они обнаружат покинутый город. Они займутся грабежами, а не удирающими во всю прыть голодранцами! А когда город окончательно разграбят, вы окажетесь далеко. Не забывайте, для них Хамир — только промежуточный этап, кость в горле, а главная их цель — земли Всадников. Туда они и отправятся.
— Значит, бросить все добро, что еще прадеды наживали, и бежать во всю прыть? Не согласный я! — сумрачно откликнулся кто-то, кого Теомир не видел в щель. — Да и неправду ты говоришь, посланник. Жугличей чуть не десять тысяч под стенами, да по округе леший знает сколько шляется, села жгут. Четверти того количества хватит, чтобы беженцев перерезать.
— Под стенами не десять, а чуть больше двух тысяч. И по округе не больше шарят, скорее, меньше. Сёла первая волна разграбила, там уже делать нечего. На деле за вами бросится тысяча-другая, ну да и вы не безоружные пойдете. Ручаюсь, три четверти людей уйдет, а то и больше.
— Три четверти? — медленно проговорил Галазир. — Всего три четверти? Ты что, каждому четвертому предлагаешь голову на плаху положить, посланник? Знаешь, Тилос, я уважаю Серого Князя, но на такое я не пойду. У нас есть шанс отсидеться за стенами, а ты предлагаешь столько людей на смерть обречь да на милость южан их отдать? Не бывать!
Воевода врезал ладонью по столу. Его поддержал одобрительный гул голосов. Телевар, впрочем, как заметил Теомир, остался сидеть молчаливо и неподвижно, о чем-то крепко задумавшись.
— Тогда вас вырежут всех, — вздохнул Тилос. — Ладно, мое дело предложить.
Он помолчал.
— Я должен предоставить своему повелителю полный отчет о падении города, так что остаюсь здесь до последнего. До того — спрашивайте, помогу чем могу. А если все-таки решитесь согласиться, учтите, что встречные обозы с продовольствием еще собрать надо. Чем больше тянете, тем больше людей от голода в дороге помрет.
Посланник коротко поклонился и вышел. Теомир с Мориком еле успели отскочить в сторону от с грохотом распахнувшейся двери. Лицо посланника выглядело мрачнее тучи. Скорым шагом он прошел по прихожей комнате и ушел во двор. Командиры сидели в тягостном молчании.
— Ладно, побездельничали — и хватит, — наконец нарушил его Галазир. — Завтра в восемь утра — обычное собрание. Все свободны. Да, и займитесь дисциплиной на своих участках, народ совсем разболтался. Словно не себя защищают, вояки, честное слово...
Во дворе Телевара нагнал Храбат.
— Ты... того... не сердись на меня за давешнее, — промямлил он, дергая себя за вислый ус. — Стену объезжал, так до того тошно стало, что хоть в петлю... Сомнут нас машинами осадными и даже не поморщатся, правду Тилос сказал.
Тысячник зло сплюнул на землю.
— Неправильно ты мне под горячую руку попался. Вот ежели на твоем месте кто из Совета городского оказался... Так ведь сбежали, сволочи. Ну что, не держишь зла?
Телевар смерил его взглядом с головы до ног и покачал головой.
— Ладно уж, что с тебя взять, — вздохнул он. — Сам то же чувствую. Ладно уж, мир!
Он хлопнул Храбата по плечу в запрыгнул в седло.
— Ну, чего стоишь столбом! — недовольно рыкнул он на Теомира. — Поехали, время не ждет.
Тот же день. Временный лагерь жугличей под Хамиром
Каор Трэин нетерпеливым движением бросил поводья какому-то подвернувшемуся под руку узкоглазому, распахнул полог шатра и поморщился от ударившей в нос вони. Красные отсветы разведенного костра метались по стенам, отчего шатер зловеще светился изнутри в сгустившихся сумерках. Лошади рядом с ним нервно храпели, рыли копытами землю, жугличи из охраны заметно нервничали.
Связной маг в донельзя засаленном халате, сидя на корточках, подкидывал в костер пучки каких-то сушеных трав, что отнюдь не освежало воздух. Он даже не оглянулся на вошедшего. Каор обратил внимание, что руки колдуна заметно тряслись — то ли от старости, то ли от наполовину осушенной бутыли с вином, стоявшей рядом. Посланник поморщился. Он не любил пьяниц и шарлатанов, к каковым сразу отнес сидевшего перед ним старика. Тем не менее, внутри что-то предостерегающе сжалось, почувствовав поток исходящей от колдуна Силы. Он что, уже на связи? Пинком отшвырнув в сторону возмущенно завизжавшую черную кошку, он опустился на циновку рядом.
— Ну? — спросил Каор спустя какое-то время, поняв, что колдун не собирается обращать на него внимания. — Заснул, что ли? Мне тут до завтра сидеть, или тебя подбодрить надо?
Старик медленно поднял дрожащую голову и посмотрел на гостя отсутствующим взглядом.
— Нетерпеливая молодежь... — пробормотал он неожиданно глубоким и сильным голосом. — Мне передали, что Великий скоро закончит разбираться с делами и соизволит спуститься в зал аудиенций. Мы уже протянули нить, все готово к разговору. Хочешь вина?
Он неверным жестом ухватил бутыль и протянул ее Каору. Тот с трудом подавил желание разбить ее о голову колдуна и уставился в потолок.
— Гордый... — покачал головой старик. — Я тоже когда-то был... гордым. Ничего, доживешь до моих лет...
— Заткнись, — не поворачивая головы, ровным голосом ответил Трэин. Маг съежился как от удара и отпрянул.
— Как скажет молодой господин, — склонил он голову.
Медленно ползли минуты. Время от времени колдун подкидывал в костер новые связки травы, с наслаждением вдыхая дым. Каор почти притерпелся к вони, но у него начала потихоньку кружиться голова. Он выругался про себя, и тут связник встрепенулся.
— Приготовься! — торжественно произнес он. — Сам Великий Майно, да пребудет он вечно сытым, зовет тебя! Посмотри мне в глаза!
Посланник еще раз молча выругался, глубоко вдохнул воздух, крепко сжал зубы и медленно поднял взгляд. Встречный взгляд мага ударил его как хлыстом. Его огромные расширенные зрачки вобрали Каора в себя и утопили во тьме.
Впрочем, темнота держалась недолго. Где-то вдали забрезжил слабый свет. Он разрастался, рассеиваясь в окружающем тумане, затем ударил в глаза ослепительной вспышкой. Каор зажмурился. Когда он поднял веки, перед ним стоял Майно. Повелитель носил потрепанный домашний халат, мало чем отличающийся от одежды связного мага. Он слегка улыбался.
— Каор, мальчик мой, — он широко раскрыл объятия, словно намереваясь обнять посланника, но тот молча рухнул на колено и склонил голову.
— Повелитель! — выдохнул он.
— Ну-ну-ну, зачем такие церемонии? — театрально-обиженно воскликнул Майно. — Ну-ка, встань, встань, не смущай старика. Как тебе новый связной маг?
— Спасибо, повелитель, я оценил заботу, — Каор поднялся, с трудом подавив желание отряхнуть колено. — Я понимаю, что за день найти нового связника в гуще жугличей очень непросто. И качество связи с Замком теней он поддерживает великолепное.
— С Замком? Хм. Да-да, разумеется. Ну да хватит пустых разговоров, мой мальчик. Как дела?
— Все идет как нужно, повелитель, — склонил Каор голову, с трудом подавив раздражение. Его собственный сын скоро возьмет в руки учебный меч, а его зовут мальчиком! Любой другой подавился бы за подобное оскорбление своими зубами, но от хозяина приходилось терпеть. Краем глаза он заметил, что Майно ехидно ухмыляется. — Все в порядке. Жугличи сорвались с поводка раньше намеченного, но все идет без особых отклонений от плана.
— Подробнее, — сухо бросил Вечный император, разом избавляясь от маски добродушного старика. Его глаза стали жесткими, словно камень. Он уселся на услужливо возникшее позади кресло и принялся бурить своего посланника взглядом.
— Жугличи вторглись в хамирские земли, шутя смяли пограничные заслоны. Из-за пограничного инцидента — чуть раньше, чем планировали, но никакого ущерба не случилось. Мой господин, хамирские торгаши и пахари давно разучились воевать. Мы могли бы не тратить столько времени на подготовку всякого сброда...
— Без комментариев, — оборвал его Майно. — Дальше.
— Да, повелитель, — снова подавил раздражение посланник. — Две с небольшим тысячи дикарей встали лагерем вокруг города. Пару раз даже пытались штурмовать стены. Сами потеряли до сотни человек, а вот на стенах больших потерь я что-то не заметил, хотя стояли там даже не дружинники, одни толстопузые горожане. С десяток защитников сбили стрелами под шумок — и все. Да-да, хозяин, я продолжаю, — торопливо поправился он, заметив недовольное выражение на лице Майно. — Завтра к утру, самое позднее к вечеру, подойдут харазги с башнями. По крайней мере, вчерашний гонец мне клятвенно пообещал. Ну, а потом город падет не позже, чем через день.
— Хорошо, — задумчиво одобрил Майно. — Хотя ты мог бы заставить наемников выйти на пару дней пораньше. Медлительный ты у меня, даром что молодой. Другие прямо-таки рвутся в бой, а ты...
— Хозяин! — обиженно взвыл Каор. — Ведь ты же сам...
— Ладно, шучу, — повел рукой Майно. — Дальше.
— Да, хозяин, — до боли прикусил губу посланник. В нем опять закипело бешенство. — Основная масса жугличей прошла дальше, в земли Всадников — около восьми тысяч сабель, не считая женщин и детей. Те не ожидали нападения и сходу потеряли столицу, по глупости расположенную на самом краю, хм, якобы своих территорий. Их наспех собранное войско численностью до трех тысяч копий разбито и рассеяно. Сейчас жугличи стремительно растекаются по степям, пытаясь не дать Всадникам собрать силы в кулак...
— И как успехи? — ехидно поинтересовался Майно. — Небось, продвигаются стройными рядами?
Каор прикинул, не стоит ли соврать, но решил не рисковать. Мало ли какие еще источники сведений у Всемогущего...
— Да какое там, хозяин, — безнадежно махнул рукой он. — Мои ребята донесли, что после первой же победы они остановили обозы, поставили шатры и сейчас вовсю празднуют. Говорил я, намучаемся мы со всяким сбродом...
— Что ты говорил, я помню. Склерозом я пока не страдаю, — сухо ответил Майно. — Разумеется, я и не рассчитывал, что они станут сражаться как регулярное войско. Застряли — и ладно.
— Но зачем тогда... — раскрыл рот пораженный Каор. — Я имею в виду, зачем мы так склоняли их на свою сторону?
— Ох и дурак же ты, малыш, хоть и умный, — поморщился Майно. — Мне требовалось убрать из-под бока непредсказуемых кочевников. Вышибут они Всадников с их земель — молодцы, получим еще одно лояльное мне, пусть и ненадолго, племя. Нет — и не надо. Может, еще и Всадникам поможем, с теми дело проще иметь — честные они до идиотизма. Понял теперь?
— Д-да, хозяин! — ошеломленно протянул посланник. — Но я думал...
— Я здесь думаю, — оборвал его Майно, делая ударение на первом слове. — Твое дело — выполнять. Что с селами пахарей?
— Ну... — Каор попытался собраться с неожиданно разбежавшимися куда-то мыслями. — Вроде пожгли большую часть, но я как-то...
— И не подумал разузнать, — ехидно закончил за него Майно. — Молодец. Я же говорю, думаю здесь я, тебе противопоказано. Что же, придется харазгам своих пахарей на выжженные земли сажать. Их проблемы. Земли я им обещал, а деревни... Кстати, а ведь идея. Каор, сделаешь так, что жугличи пожгут все подчистую, вырежут кого смогут, остальных рассеют по лесам. Понял?
— Да, повелитель, — ошарашено взглянул на него посланник. — Но зачем?..
— Не твое дело, — оборвал его Майно. — Сделаешь как сказано, а голову ломай в свободное время в качестве бесплатного развлечения. Что еще?
— Вроде всё, повелитель... — растерянно пожал плечами Каор. Неожиданный приказ выбил его из колеи. Его мало волновали какие-то полудикие землепашцы, но все-таки приказ попахивал тухлятинкой. Теперь посланник желал только одного — чтобы разговор поскорее кончился и он мог обдумать ситуацию.
— Всё? — глаза Майно неожиданно сузились, и он вперил в посланника жесткий немигающий взгляд. — Да ну? Вспомни-ка один маленький разговор у меня в замке. Совсем недавно состоялся, вроде ты забыть еще не должен.
— А-а! — с облегчением воскликнул Каор. — Прости, хозяин, моя вина. Совсем из головы вылетело. О странных случаях, да?
— О, значит, память еще крепкая. Хорошо. Терпеть не могу платить пенсию по умственной инвалидности, малыш. Что там?
— Есть несколько слухов, хозяин! Все — еще до того, как жугличи вторглись, мои люди по хамирским кабакам собирали, — бодро отрапортовал Каор. — Первый — мальчишка с обрыва сорвался. Высокий обрыв, саженей десять, а под ним омут с водоворотами. Бульк — и нету пацана. Думали, что утоп, ан нет — вечером выплывает к дальнему бережку огромный сом, а на спине у него тот самый мальчишка...
