Три крейсера и один авианосец, лавируя между десятками взрывов, продолжали свой атакующий марш. Огонь менторовской артиллерии вёлся, судя по всему, по готовности, а флот RSA уже ждали рассыпавшиеся в веер тяжёлые риваловские боевые корабли. Каждый HRBS обладал десятком мощных орудий и был пристанищем шести ястребов. Они широко расставив крылья, сидели наверху кораблей, а небольшие роботы вешали новые снаряды. Два крейсера Восток и Запад вышли на огневые позиции, и Титаны начали палить по врагу. Еще не все ястребы покинули материнский корабль, как три волны прокатились по одному HRBS. Распоротый в трёх частях размером в половину крейсера RSA, риваловский корабль превратился в историю. Через минуту в бой с тремя крейсерами вступили все риваловские корабли.
— Вести огонь из всех орудий, — все и так это знали, но генерал Андрюков зачем-то повторил это ещё раз.
Огонь риваловских орудий был не так губителен, как разрывающие изнутри менторовские взрывы, и крейсера весьма эффективно вели бой. Титаны уже уничтожили три корабля, а ракетный огонь повредил ещё не менее пяти. Бой разгорелся ещё жарче, когда крейсер Москва с двадцатью пятью орудиями и десятью ракетными установками ворвался в ряды HRBS. Оказавшись напротив одного из них, одним залпом из восьми орудий, он раскрутил вражеский крейсер в пространстве. Нескольким плутониевым ракетам не составило большого труда подорвать лёгкую цель.
Залп последнего уцелевшего на крейсере Восток Титана уже производился в упор. Пробив насквозь HRBS, смертоносный луч проткнул ещё и, стоявший с ним на одной линии, LМТА. В огромном взрыве никто и не заметил потерю крохотного истребителя Андрей, случайно оказавшегося на линии огня.
Генерал Андрюков напряжённо следил за боем через прочное стекло рубки и по нескольким мониторам. Всю информацию ему докладывали моментально, в том числе и общую боевую статистику.
— Крейсер Восток израсходовал 80% ракетного боезапаса и просит команды на отступление, — сообщил генералу один из его помощников. — Однако крейсер Запад потерял возможность быстрого манёвра и просит огневой поддержки. Боезапас нашего крейсера израсходован на 20%, три отсека потеряны, большинство орудий и ракетных установок исправны. Приблизительно 115 истребителей из 380 сбиты. 26 МТА, 11 HRBS и 45 ястребов уничтожены. Информация уточняется.
Истребители делали своё дело и шансы на положительный исход росли с каждой минутой. Крейсер Москва уже сблизился с вражеской эскадрой и выстрелы МТА перестали раздаваться совсем. Вся менторовская артиллерия молчаливо смотрела, как быстро редели её ряды. Это обеспокоило Андрюкова, и он запросил более полную информацию.
— Все 171 МТА полностью заряжены и готовы произвести выстрел. Энергия в некоторых из них даже превышает норму на 10 процентов. Многие из них нестабильны и от этого более уязвимы...
Взрыв произошёл моментально. Шесть LMTA, находившиеся ближе к центру эскадры, закрыли огнём и своих и чужих. Детонируя от соседних взрывов, все небольшие МТА поглотили в одном взрыве всё поле боя. Никто из пилотов даже не попытался улететь. Взрыв ударил по крейсерам Восток и Запад и по воевавшим с ними HRBS, не оставив никому ни шанса. Генерал Андрюков вместе со своим экипажем молча наблюдали, как взрывная волна поглощает пространство и приближается к ним. Огонь был уже совсем близко. Металлическая перегородка закрыла внешнее стекло и шум защелкивающегося замка пролетел по тишине зала. Через секунду сильный удар сотряс весь корабль. Все мониторы и лампы разом погасли, и стоявший в полной тишине генерал послушно ждал смерти.
Через несколько секунд резервное питание включилось и помятая задвижка вновь открыла поле боя. Экипаж переглянулся, каждый посмотрел на генерала, а потом вновь уткнулся в свои приборы. Все панорамные мониторы показывали то, что можно было лицезреть и через единственное окно. Пыль, облако пыли, закрывавшее собой всё. Сквозь эту пыль тяжело работали даже радары, но они сумели выискать где-то впереди скелет крейсера Восток. А может быть и крейсера Запад, в этой ситуации немудрено было ошибиться.
— Проверить целостность корабля, — ободряюще громко приказал генерал.
— Семь выдвижных орудий и три ракетные установки готовы к бою. Семь носовых отсеков повреждены и загерметизированы. Три основных двигателя из семи исправны и сейчас набирают мощность.
— Хорошо, — генерал облегчённо вздохнул и сел в своё кресло. — Полное ускорение на Русан. Каждую секунду пытайтесь связаться с базой. Службе безопасности проверить весь корабль на предмет погибших или раненых. Подготовить уцелевшее вооружение к бою.
Двадцать минут крейсер пытался вырваться из быстро расширявшейся дымовой завесы.
— Москва, Москва, запрашиваю оператора, — это был первый сигнал, полученный крейсером после взрыва. Оператор после секундной паузы принял вызов.
— Это крейсер Москва. У нас проблемы с идентификацией вызова. Назовите себя.
— Истребитель номер 19-2. Пилот RSA Леонард Клеман. Нас тут убивают один за другим, назовите свои координаты.
— Мы пока не вышли из облака, но движемся по направлению к планете Русан. Доложите обстановку.
— Несколько звеньев уцелели после взрыва и смогли вырваться из облака пыли. Однако нас встретили два десятка ястребов, которые конвоировали группу из десяти риваловских транспортных кораблей. Меня преследуют два ястреба, и я балансирую на пылевой границе. Наши истребители не смогут держаться долго.
— Вас понял, попытаемся помочь как только сможем.
Через несколько минут крейсер Москва опередил пылевое облако, и один из уцелевших радаров точно выстроил картину.
— Два тяжёлых риваловских корабля движутся на нас в 30 градусах справа и через минуту будут в зоне поражения. Видим истребитель Su-89, он ведёт к нам ещё шесть ястребов. В отдалении группа транспортных кораблей движется к Русану.
— Принять бой и биться до последней ракеты, — скомандовал Андрюков, вновь встав со своего кресла. — Третья скорость к Русану. Приготовить орудие Каскад.
Когда первый HRBS вошёл в зону поражения, три сдвоенных пушки, установленных на верху корабля, начали свою работу. Залп первого орудия сменялся залпом второго и так без остановки по кругу. Плазменные заряды градом вылетели из установок HRBS и начали отклонять от курса один снаряд за другим. Корабли становились всё ближе и ближе. Каскад продолжал лупить изо всех сил, а на помощь ему пришёл ракетный обстрел. Риваловский корабль явно не справлялся с обрушившимся на него огнём, и несколько взрывов ударили ему в бок.
— Приготовить три плутониевые ракеты. На пике интенсивности огня пустить их в ход.
Одна из стандартных схем сработала как надо. Сквозь град из не самых опасных ракет плутоний добрался до места. Два взрыва поочерёдно подорвали нос и центр вражеского корабля. Неестественно изогнувшись, HRBS разломился пополам и разразился серией взрывов.
Обогнув поверженного товарища, второй HRBS пришёл за своей порцией. Он первым открыл огонь, поочерёдно запустив несколько дюжин зарядов и управляемых снарядов. Теперь уже ракеты Москвы работали на перехват, а Каскад начал окучивать сам HRBS.
Истребитель Лео в это время обогнул флагман и укрылся от преследователей. Первые три ястреба покрыли левый борт Москвы снарядами и ушли в стороны. Крейсер тряхнуло, но сильных повреждений он не получил. Шесть ракет встретили вторую тройку ястребов, не позволив ей приблизиться для удара. Ракетное давление спало, и HRBS сблизился с крейсером на расстояние нескольких километров. Две мощные плазменные пушки набрались энергии и всем своим жаром поразили противника. Удар пришёлся прямо в главную рубку, и смертельная плазма пробилась внутрь. Воздух в корабле моментально вспыхнул, убив всех, кто там находился.
Лео с помощью прикрытия крейсера уже сбил один ястреб, но, делая очередную петлю, увидел огонь, извергавшийся из рубки наружу.
— Крейсер Москва, Москва, не слышу вас.
Крейсер молчал, а ракет у Лео давно не осталось. Он видел, как ривалы всё ещё бились с автоматическими пушками, Каскад уже почти добил HRBS, но один снаряд ястребов за другим поражали всё разгоравшийся флагманский корабль. Лео оторвался от преследователей, а за спиной облако пыли уже скрыло погибший крейсер.
22 июня. Глубокой ночью на базе генерала Клюева в опустевшем командном центре в гробовой тишине сидели несколько человек. Одним из них был генерал Фёдоров, командующий наземной обороной Русана. Очень рано поседевшие волосы, слабое сердце и искусственная рука — всё это он заработал ещё при первой обороне. Ещё тогда, когда
война только разгоралась, его отряд под командованием полковника Смирнова мужественно отбивался до прихода свежих сил. Тогда он вместе с полковником уцелел, но потерял всех своих друзей. С тех пор у него их не было, только подчинённые. Он покинул Русан, и думал, что никогда сюда не вернётся. Но храброго солдата на Земле в штабе ждала хорошая карьера. Генералы и полковники гибли на войне, и Фёдоров получил приглашение вернуться на Русан в качестве командира гарнизона. Несколько часов назад он был уверен, что история из прошлого не повторится . Эту уверенность ему передал генерал Андрюков и каждый из пилотов, отправившихся в бой. Такого поворота не ожидал никто. Не готовым к этому сейчас себя чувствовал и генерал. Все карты и планы действий были у него перед глазами, молодой и уверенный в своих силах штаб ждал его указаний, а он просто сидел и думал. Он размышлял не о будущем и тем более не о настоящем. Может быть, о прошлом, о том, сколько людей за эту войну были обречены и ждали своей смерти. Может быть, лучшие люди человечества жертвовали собой, не жалели своей судьбы, были готовы умереть, не узнав другой, мирной жизни. Скорее всего никто из этих молодых, сильных и красивых людей не увидит Землю, свой дом, мать и отца. Не испытает любви, не воспитает детей. Почему умирать должны сильные, даря жизнь остальным? Только потому, что они сильные? Быть может, на этот вопрос и искал ответ генерал в эти важные для планеты минуты.
Прошло двадцать минут, как исчез видеосигнал с крейсера Москва, а над Русаном так и висела тишина. Каждый солдат, каждый колонист следил за происходившим и видел, чем это всё закончилось. Оба флота погибли, и чего стоило ждать? Двадцать минут
прошло, а тревоги или даже военного положения так объявлено и не было. Штаб молчал.
Галографическая модель Русана и его окрестностей наглядно показывала, как быстро приближались десять риваловских транспортных кораблей. Два уцелевших HRBS технически не могли опуститься на поверхность, поэтому его в расчёт не брали. Рядом с генералом Фёдоровым в штабе сидели его заместитель полковник Крапивин и командир танковых сил генерал Клюев. Уже давно готовые действовать, они изредка посматривали на генерала и переглядывались между собой. План подготовительных действий они знали наизусть, но требовался приказ генерала. Осознавая всю сложность ситуации, Клюев осмелился нарушить тишину.
— Алексей Петрович, боюсь, скоро будет поздно отдавать приказы. Разрешите начать подготовку к обороне.
— Как бы уже не было поздно, полковник, — тихим голосом проговорил генерал. — Начинайте, конечно. Докладывайте мне о каждом событии.
Риваловские транспортники очень быстро добрались до орбиты Русана. Войдя в плотные слои атмосферы, они разделились на три группы. Конвоировавшие их ястребы пусть и не были так сильны на поверхности, как в космосе, всё равно были на порядок быстрее и опаснее любых самолётов поверхности.
Тревожный сигнал поступил на все аэродромы планеты одновременно. Где-то был день, где-то ночь, но ни один колонист не спал, и каждый пилот в считанные секунды занял своё боевое место. Майору Давыдову, командиру группы из двенадцати штурмовиков Миг-5.2 предстояло атаковать два риваловских транспортника, садившихся в джунглях в тридцати километрах севернее города Алексеевск, что на юге Русана. Двадцать минут им потребовалось, чтобы преодолеть две тысячи километров и встретить врага.
— Первая группа докладывают диспетчеру, — сказал Давыдов в эфире, поглядывая то на радар. то вперёд. Множество истребителей RAI покидали транспортные суда ещё в воздухе и летели им навстречу. — Требуется подкрепление. Выпускаем первые ракеты и вступаем в бой.
Риваловские транспортники не стали медленно разгружаться в воздухе, а садились прямо на брюхо. По несколько ворот с каждого борта открылись, и самая разная противовоздушная техника начала искать свои цели. Десятки ракет, выпущенные с Мигов ворвались в ряды RAI. Несколько риваловских машин прекратили существование, но ни одна из ракет не долетела до транспорта. Вдруг между цепочкой из Мигов промелькнули два чёрных тела. Четыре штурмовика разорвались в воздухе, даже не успев катапультировать пилотов.
— Атака ястребов, — закричал Давыдов, отворачиваясь от зарядов, которыми баловался летящий на него RAI.— Максимальная скорость. Попытаемся долететь до главной цели.
Один за другим самолёты сбивались плазмой и электромагнитными волнами. Системы активной защиты были малоэффективны против зарядов, а против волн были вообще бесполезны. Давыдов проскочил мимо RAI и уже видел перед собой основную цель. С земли в воздух поднимались молнии и целый град плазменных зарядов. Идя на форсаже, Давыдов сумел пролететь этот барьер и поочерёдно выпустить шесть ракет. Только две из них сумели дойти до борта транспортника, но Давыдов этого уже не увидел. Молния проскочила прямо перед носом транспортника и ослепила пилота. В эти доли секунды плазменный заряд расплавил хвост самолёта, превратив его в горящую стрелу. Два взрыва достали разгружавшихся ривалов врасплох и уничтожили более сотни солдат. Однако следующие удары не доставили хлопот, и около пятнадцати тысяч солдат с небольшим количеством техники двинулись через джунгли на колониальный город Алексеевск.
Ожесточённые воздушные бои велись и в местах высадки других десантных кораблей. Два корабля приземлились в ста километрах от города Нижний, расположившегося на северо-западе центральных равнин. При посадке один из них получил серьёзные повреждения от одного из штурмовиков, но и здесь риваловские работы шли по плану. Большая же часть десанта выбрала место своей старой разрушенной базы. Восточная окраина равнин прекрасно подходила для массированной и в то же время спокойной разгрузки техники и солдат. Ближайшая людская база была в семистах километрах на другом краю равнин, и у ривалов было время для подготовки.
Сигнал о вероятной атаке на город поступил в гарнизон Алексеевска, когда первые лучи солнца пробивались к городу через стену джунглей. Небольшой город с десятитысячным населением растянулся вдоль лесной реки на несколько километров. Город, окружённый лесом со всех сторон, даром времени не терял. Дерево с металлом причудливо сочеталось в строительстве, а через небольшую реку были переброшены аж шесть мостов. Кроме добычи и переработки древесины, Алексеевцы занимались сельским хозяйством и производством одежды из биомасс. Эти биомассы получали здесь же, ежемесячно сводя по несколько гектаров джунглей. Гарнизон города составлял две трети населения и при необходимости помогал местным техникой, топливом и живой силой.
