Война галактик

А через некоторое время девять наших кораблей уже почти долетела к обороняющимся от Рихара МС16ым. Рихар оценив обстановку, понял, что ему здесь не справится с превосходящими силами противника, и направил свою эскадру к вневременью, чтобы соединится с основными силами.

Семь крейсеров и три сторожевика погнались за эскадрой Рихара, а два крейсера полетели на помощь нашей четверке, задерживающих эскадру Цурука. Цурук тоже был опытен в военных действиях, и решил улететь в центр сектора, где должны были собраться извещенные о нападении их СКК. А наши крейсера немного погодя прекратили его преследование, и тоже полетели к вневременью.

Николай Чудотворец летел к вневременью, уводя за собой восемнадцать кораблей противника. А вылетев, поставил силовой экран, от лучеметов противника, и отстреливал их торпеды. Расстояние держал на пределе дальнобойности их лучеметов, чтобы подогреть их азарт в предвкушении легкой победы.

Я подозвал Дядюка.

— Валя, какие есть сообщения?

— Все идет по плану, только что получил сообщение от Разина.

— Что с БДК?

— О! Эти хорошо поработали. Два крейсера уничтожили, два захватили, и отправили к нам в тыл, на базу. И еще нанесли нескольким крейсерам серьезные повреждения. Да, и вот еще, чуть не забыл. Там где они выходили из вневременья, может быть засада.

— Координаты есть?

— Да, вот они.— Протягивая мне лист с координатами.

Посмотрев на координаты, я подумал.

— Это хорошо, почти там, куда мы летим. Нашу траекторию полета они уже рассчитали, и сообщили это крейсеру который в засаде, не болваны же за нами гонятся.

— Саша. — Обратился я к Девяткину.— Передай штурману, эти координаты, пусть рассчитает нашу траекторию полета во вневременье, Так чтобы мы вышли вот в этой точке.— Я на листе написал координаты, где нам нужно вылететь.— И скажи ему чтобы курс поменялся во вневременьи, чтобы они не знали где мы вылетим.

— Все ясно командир. Они нас будут ждать в одном месте, а мы вылетим в другом.

— Да, Саша выполняй.

Я быстро связался с Самойловым.

— Володя, будь готов. Как только мы выйдем из вневременья, нас будет ждать засада, врежь ка им из всего арсенала.

— Есть командир. Врезать это мы всегда, пожалуйста.

— Успеха тебе.

И приготовившись войти во вневременье, я на всякий случай, включил вокруг крейсера силовое поле.

Когда мы вынырнули из вневременья, я взглянул на обзорный экран. Предварительно он был настроен на самое большое увеличение, и развернут на правый борт.

Как я и предполагал, там была засада, но всего лишь из одного крейсера. И по нему уже начали стрелять наши лучеметы. И так как он на наш огонь не отвечал, я понял, что первый выстрел Самойлов сделал из энерго пушки. Было отлично видно как плазменные лучи, вспарывая его броню, делают в нем пробоины. Я выключил торможение и начал набирать скорость, ведь за мной гнались почти два десятка крейсеров Ламиров. Хотелось, конечно, добить крейсер, но риск был большим, и я полетел дальше.

Сосредоточив все силовые генераторы, для прикрытия своего тыла, я чуть снизил скорость, чтобы создать иллюзию для противника, что они меня догоняют. И они поверили, обстреливая наш крейсер понемногу приближаясь.

Пока силовое поле держало их выстрелы, я не собирался прибавлять скорость, но постепенно отклонял курс корабля чуть в лево. Мне нужно было выиграть время, чтобы моя флотилия уничтожила остатки их флота у них в тылу.

Через полчаса, противник так близко приблизился к моему крейсеру, что мой защитный экран еле, еле сдерживал их огонь. Выждав еще минут десять, я прибавил скорость, и резко повернул на право, одновременно перемещая силовой экран, чтобы не попасть под обстрел Ламиров. Сделав крутой вираж, и еще больше набирая скорость, я летел обратно, а противник все больше, и больше от меня отставал. Но когда я взглянул на монитор, то увидел, что меня преследуют всего пять крейсеров, и я проглядел, когда основные силы противника повернули обратно. Тут я первый раз пожалел, что нет Паранина, и позвал Дядюка.

— Валя, сообщи на флотилию что к ним идут еще тринадцать крейсеров противника.

— Уже сообщил.

— Когда? — С удивлением спросил я.

— Да как они с радаров пропали сразу и сообщил.

— Ну, спасибо Валя. Эх, до чего у меня подобралась слаженная команда. Один я бы ни когда не справился.

— Это я во всем виноват. — С виноватым видом сказал Девяткин.

— Ничего Саша, у тебя еще опыта нет, а опыт приходит со временем. Но учись, вникай, мне-то за всем не уследить, у меня целый крейсер, и каждому расчету или посту надо команду дать, чтобы все было слаженно и согласовано.

— Я стараюсь. — Оправдывался Девяткин.

— Ничего Санек, придет Паранин, он тебя до ума доведет.

— А вы меня оставите, когда Паранин вернется?

— Конечно. Паранин давно уже пенсионер, и неоднократно мне намекал, что хочет в отставку подать.

— Вот здорово!— Выкрикнул Девяткин.

— Чему ты радуешься?

— А вы как будто не знаете, все выпускники академии, мечтают к вам на крейсер, а тут я да еще в помощники, к самому "Чудотворцу". У меня вообще, слов нет.

— И не надо слов. Лучше следи за обстановкой, и мне все докладывай, о каждой мелочи, и каждом изменении. Подлетаем к вневременью. Здесь их крейсер должен стоять, который засадный.

— Николай Алексеевич, а можно я Самойлову, сам приказ отдам?— Спросил Девяткин.

— Это лишнее, Володя свое дело знает, но если так уж хочется, можешь его продублировать, так сказать напомнить.

Девяткин сразу связался с Самойловым, а я настроил обзорный экран и включил торможение. На сверх световой скорости почти не возможно попасть в стоящий крейсер. Погоня отстала, и я не боялся, что они меня скоро догонят. А когда мы подлетали к крейсеру, я совсем скинул скорость, и стал смотреть, как обстреливают крейсер. А потом выпустили три торпеды, как я понял туда, где должны располагаться у них торпедные отсеки, потому что через тридцать секунд, их корабль взорвался, а мы вошли во вневременье.

Смирнов Евгений со своим взводом, шел по пустому коридору, осматривая отсеки, в которых ни кого не было. В отсеках размещались складские помещения, там было все для ремонта крейсера, и старая рухлядь, скорей всего подлежащая списанию. Так же были помещения с запчастями к оружию, и приборами.

Наблюдая на экране, что показывал сканер, Смирнов резко остановился, и на него наткнулись сержанты , Павлов Алексей и Ефимов Николай.

— В чем дело?— Спросил Николай.

— Вот смотрите!— Смирнов показал им экран, на котором было видно, что сразу за поворотом, чуть раздвинуты створки двери. А над ними, по всей видимости, два автоматических лучемета.

— Ха! Пыль космическая. Лучеметы, автоматы-роботы. — Усмехнулся Николай, и крутя пальцем у виска, продолжал. — Вот дурни, они, что думают, что мы их не сможем перепрограммировать?

— Угу, роботы.— Взглянул на экран Павлов. Давненько они не встречались.— Это же стационарные, на всякий случай поставлены, для большей охраны.

— Да наверно торпедный отсек там. Добавил Смирнов, и вызвал Быстрова.

Подбежал Быстров и спросил.— В чем проблемы?

Ему сунули пульт с экраном, и его рот растянулся до ушей.— Чего это они, еще роботов используют?

— А ты что слепой?— Забирая у него пульт, сказал Смирнов. — Ты у нас в этом деле мастер, тебе их и перепрограммировать.

— У меня нет прибора, а если через твой пульт, то надо ближе подойти, железа много, экранирует.

— Вот что. — Сказал Смирнов.— Мы сейчас вчетвером идем к повороту, Осталось метров сто. Быстров влезает в их программу, и отключает роботов. А остальные зачищают последние два отсека. Пошли.

Они пошли к повороту, пройдя две двери еще не проверенных отсеков, а подойдя к повороту, Смирнов отдал пульт Быстрову. Он вытащил антенну, для усиления сигнала, и стал настраивать его для сканирования роботов-лучеметов, чтобы отключить их.

Пять минут Быстров колдовал с пультом, потом сказал.

— Наверное, какая-то хитрая система, ее не то чтобы отключить, а даже войти в схему невозможно.

— Что ты сказал? Повтори. — Попросил Николай.

— Я говорю, электросхема хитрая, наверное, какая-то блокировка стоит. Или защита, от перепрограммирования, типа экрана, от электро или радиоволн. Здесь без специального прибора, ни чего не сделать.

— Ефимов засмеялся. — Ну и дуболомы мы с вами. Едрена Матрена, пыль космическая!

Все удивленно уставились на Николая.

Ууууу! — Завыл Смирнов.— Точно, они же не работают, корабль ведь обесточен. Мы пытаемся влезть в обесточенную электросхему, а скорей всего сгоревшую. — И понизив голос.— Мужики, только ни-ни. Никому ни слова. А то нас засмеют. Если узнают, что мы отключали отключенный автомат, да еще спрятались от него за углом.

Сказав это, Смирнов шагнул за угол, и вдруг у него над головой, ВВУУ, ВВУУ, провыло два плазменных выстрела. Он прыгнул назад и растянулся на полу.

— Что работают? — Удивленно спросил Павлов.

— Работают, только не автоматы, а Ламиры, за дверью.— Поднимаясь с пола, сказал Евгений.

Да!?— Улыбнулся Павлов, и вытащив светлячок, бросил его за угол.

— Тыы что!!!!— С расширенными от ужаса глазами, крикнул Смирнов.— Там же торпедный отсек.

— И когда улыбка Павлова, превратилась в гримасу ужаса, раздался взрыв.

в этот момент, подошли десантники, зачистившие последние отсеки, и слышав что сказал их командир, застыли на месте, от страха, ожидая, что сейчас все превратится в огненный ад. Но шли секунды и не чего не происходило. Тогда все вздохнули с облегчением, а Смирнов погрозил Павлову кулаком. Ефимов выглянул за угол, и увидел, что дверей больше нет. Кругом валялись, и весели, прилипнув к стенам куски и ошметки разорванных взрывом Ламиров. А дальше виднелись механизмы, и аппараты, а на конвейере к пусковым аппаратам лежали торпеды. Потом Николай убрал голову, и повернулся ко всем. Лицо его было бледно и все в поту. Но он улыбался.

— Нам крупно повезло, видно граната задела за створку двери, и дальше не пролетела, а взорвалась рядом с дверью.

— Чччто там? — Заикаясь, спросил Павлов.

— Что может быть в торпедном отсеке? Даю тебе пять минут на размышление.

— А Ламиры?— Не понимая шутки.— Опять спросил Павлов, все еще с округлившимися глазами.

— Ламиров пока не видел.

И тут из-за угла послышались крики, А Смирнов, сразу включил дешифратор, и соединив его с наушниками, стал слушать. Потом он задал вопрос дешифратору.— Как сказать сдавайтесь, стрелять не будем?

Из дешифратора послышалось.— Шлэк трик нах вум.

Смирнов три раза прослушал, а как запомнил, выглянул за угол и крикнул.

— Шлэк трик нах вум.— И повернувшись к десантникам, сказал.— Они еще больше нас пересрались, сдаются, и просят больше гранат не кидать.

Павлов заглянул за угол и увидел Ламира, который шел медленно к ним с поднятыми руками. В одной руке он держал за дуло оружие, всем видом показывая, что сдается. Павлов вышел из-за угла, и махнул Ламиру рукой, подзывая его к себе. Тот его понял и пошел быстрее, а подойдя к тому месту, где была дверь, выбросил оружие и подошел к сержанту. Павлов осмотрел его и дулом лучика подтолкнул дальше.

— Принимай первого, мужики, и не забудьте обыскать.

Ламир скрылся за углом, а рядом с Павловым встал Ефимов. Так они стояли с пол минуты, но ни кто не появлялся. Тогда Павлов повернулся и крикнул Смирнову.

— Евгений Германович, как вы там им кричали, чтобы они сдались?

— Шлэк трик нах вум.— Услышал он ответ

Павлов смотрел в потолок, запоминая, потом почесал подбородок, и крикнул

— Шлак трах нах бух.— И потом добавил.— Да, да выходите, мы трах бух не будем.

Через пару секунд появились еще два Ламира, и все повторилось как с первым Ламиром. А за этими потянулась целая цепочка, они кидали свое оружие, и проходили между Павловым и Ефимовым, и скрывались за углом. Там их обыскивали, и отводили в один из отсеков, который был самым большим. Когда подошел последний пленник, Павлов у него спросил.

— Кто ни будь еще остался?

Ламир смотрел на него непонимающими глазами, в которых был виден страх, от не понимания того, чего от него хотят, и он начал что-то по-своему лепетать.

— Тьфу, ты, Пыль космическая, он же ни чего не понимает.— И громко крикнул. — Мужики, принимай последнего. Если только там кто-нибудь не спрятался.

Когда увели последнего пленного, Смирнов отдал приказ.

— Быстров со своим отделением, остается здесь, прикрывать наши задницы, и охранять пленных, остальные за мной, будем зачищать торпедный отсек.— И уже шагнул вперед, но остановился и продолжил.— Светлячками не пользоваться.

И взвод двинулся на зачистку.

— Капитан Ламирских десантников Мумир, был у себя в каюте, когда его корабль обесточили, и он не сразу это заметил. Заметил он это когда услышал взрывы и стрельбу, а позже и незнакомую речь противника. Он затаился у себя в каюте, рассчитывая, что к нему не заглянут или пройдут мимо. Он быстро приготовил у себя что-то вроде баррикады, и стал ждать.

Когда дверь его каюты, стала потихоньку открываться, и появилась щель, Мумир прицелился.

Он знал, что ему долго не продержаться, но у него было две гранаты, и два запасных накопителя, для бластера. А это на полчаса если быть экономным, и если его не закидают гранатами. Но на то что у десанта, при захвате крейсера, не будет гранат, было сомнительно. Да он и сам слышал разрывы, правда не знал, кто употреблял гранаты свои или чужие. Тем более взрывы были где-то далеко. Мумир раздумывал, Драться ему, или сдаться? Тем более он не знал, берут Тамиры пленных или нет.

Тамирами Ламиры звали всех кто жил в нашей галактике, и перевод Тамиры, обозначал, "оставшиеся после нас"

И вот когда щель в его двери стала быстро расширяться, он увидел покойников, вернее сказать десантников, из отделения сержанта Покойникова.

Он прицелился, и уже хотел выстрелить, но потом подумал, что если он кого и убьет, то потом сюда бросят гранату, а в своей относительно небольшой каюте, выжить не было ни каких шансов. И он решил сдаться.

Мумир встал, бросил в проем двери оружие, и пошел к выходу.

Когда створки раздвинулись, к ногам десантников упал бластер и они увидели Ламира идущего к ним с поднятыми руками.

Валентин первый его заметил и сказал.

— Там один идет сдаваться. Что будем делать?

— Не стрелять же в безоружного. — Сказал Шурик.— Отведем его к Герасиму, а он уж решит, утопить ему этого Му-му, или нет.— Растягивая рот в улыбке, закончил он.

В этот момент Ламир вышел и остановился посреди коридора, с поднятыми руками.

Рейман со своим взводом продвигался быстро, в отсеках почти ни кого не было, а если и были, то сдавались, а кто не сдавался, их уничтожали. Некоторые отсеки брали штурмом, если там было мало Ламиров, а в некоторые кидали гранаты, но в одном отсеке случилось невероятное.

Когда открыли дверь на пол из кубрика полетело оружие, но ни кто не выходил. А когда Рейман заглянул вовнутрь, у него даже округлились глаза. Он присвистнул и вошел в проем двери, а десантники сгрудились за его спиной. Они увидели такую картину.