— Солдаты, — обратился по телеору Стор к универсалам, — отдел освободился — жду вас.
— Все раненые получили помощь? — уточнил Сарфир.
— Все.
— Сейчас будем.
Стор волновался. Он всегда волновался, когда не владел ситуацией. А сейчас, по его мнению, универсалы не спешили на борт. Как ученый он начал просчитывать причину нынешнего поведения универсалов. И когда он остановил рассуждение на одной мысли, то спешно подошел к спящему Вайстеру и покачал его за плече.
— Что, что случилось? — с сонной злобой от минувших событий спросил Вайстер.
— В момент гибели Звездова ты находился с ним? — Стор надеялся услышать от главкома нужный ответ.
— Разумеется. Я же лично его!.. — вспылил Вайстер. — Я успел попрощаться с ним, после чего сразу занялся ранеными.
— Как ты умудрился с ним попрощаться? Он же?..
— Я сам удивился. Со мной это случилось впервые в жизни. С помощью универсала я с ним... А-а что такое, док? — Вайстер увидел резко изменившееся вырождение лица Стора.
— Звездов!.. — вспылил Стор. — Недопонял я тебя, прости... — в пол голоса сказал он. Ведь я предполагал, что это может произойти. Как же это я позволил ему обыграть меня, — продолжал в полголоса рассуждать Стор, но тут же прекратил, когда из межкорпусного дез. коридора вошла 28-ая.
Вайстер поднялся с пола и попытался понять нынешнюю ситуацию.
— Как раненые? — спросил открытым текстом брони Сарфир.
— Мы сделали все, что могли, теперь дело времени, — в голосе Стора не было настороженности, он догадывался о ближайших планах универсалов. — Почему ты один, где Сатрин?
— Это уже не ваше дело.
Услышав это, Вайстер насторожился и остаток его сонливости сразу пропал.
— Главком, я надеюсь, вы нас понимаете? ЭНЦ находится под нашим контролем. Даю десять часов на освобождение вами научного отсека. А через сутки медицинский персонал центра должен заняться Сатрином. Необходимую, дальнейшую информацию вы получите из его уст. Вам ясно, Энериус? — зловеще спросил открытым текстом брони Сарфир.
— Не совсем, но я разберусь, — Энериус понял безнадежность нынешней ситуации.
— Постараемся обойтись без уже ненужных человеческих жертв, — сказал открытым текстом брони Сарфир. — И так — десять часов. В случае запроса военной помощи с борта Антрица, я лично прослежу, чтоб каждый человек Алмера и центра перестал дышать, и только холодный пепел говорил об их существовании. 28-ая больше не о чем не оповещая, кратковременно продемонстрировала свою боеготовность и покинула борт.
— Док!.. — в не себя выругался Вайстер. — Какого?.. Только не говори, что не знал об этом.
— Знал, не знал — у меня был выбор?! — вспылил Стор и от усталости присел на пол и облокотился спиной об развороченную 27.8-ую. Он сегодня провел много операций и спас многим бойцам жизни. — Боже, как мне все это... На кой черт мне старому нужно было принять личное участие в экспедиции. Все, все на... — сказал док и закурил.
— Стор возьмите себя в руки, — сказал Энериус. — Мы обязательно выйдем из этой ситуации. Ведь вы, как некто другой, знаете универсалов. Я уверен, вы сможете с ними договориться.
— Договориться? — сказал Вайстер. — Как вам миновавшие переговоры? Что — кишка тонка?!
— Вайстер прав. У нас больше нет людей, а подмога далеко. К тому времени как она прибудет, мы уже все дружно будем пылать холодным горением. Другое дело: на то, что они задумали, понадобятся месяцы. Столько им не продержатся — хоть и пойдут они до конца. Их организмы рассчитаны на кратковременное максимальное подавление противника, а на круглосуточное контролирование противника — это слишком. Если исходить из того, что один будет нести дежурство, и восполнять потерянные силы...
— Хватит гадать. Смогут, не смогут. Пока что у них это, даже слишком, получается, — Вайстер принялся отдавать команды уцелевшим боеспособным бойцам, чтоб они перевели раненых из научного отсека в лазарет.
— Стор, если я здесь больше не нужен — я пойду. Мне предстоит чертовски сложная работа, — Энериус направился к выходу из отсека.
— Делайте что хотите, — продолжая сидеть на полу возле развороченной 27.8-ой, он посмотрел на засохшую кровь, оставленную на его одежде ранеными бойцами и с горечью минувших событий закрыл ладонью глаза. Не убирая ладони с лица, он подпер локоть коленом и от зверской усталости заснул.
Энериус, прежде чем лечь спать, нашел в себе силы, преодолел страх и отправился в лаборатории центра. Войдя в ГК-1.0 он остановился и, присев на корточки, платком прикрыл нос. В коридоре стоял ужасный запах гари холодного горения. Поднявшись, он по памяти направился в мед. отдел. При виде мед. отдела у него возникло впечатление, что во время боя отдел намеренно не затрагивали. Войдя в него, он быстро по телеору отдал команду закрытия двери, которая, не успев до конца открыться, начала закрываться. Наконец-то дверь закрылась, и он вздохнул полной грудью. Проверив электропитание всего отдела, он направился в ПММ (подотдел мертвых материалов), где находились два забальзамированных солдата Стора. Войдя в него, он включил аппаратную, высвободил из хранилища универсала и положил его на исследовательский стол. Включив биоскан, он подошел к ХОЭ и ввел в него свои руки.
Работа хирургического обзорного экрана осуществлялась благодаря спектральным световым лазерам. ХОЭ предоставляет хирургу любой вид и размеры оперируемого участка пациента. Благодаря манипуляциям рук хирурга в ХОЭ происходит виртуальная или реальная роботизированная операция.
В который раз он виртуально раскрывал один и тот же отдел головного мозга универсала. Он пытался понять, верней различить: является ли данный порог отдела мозга врожденным или приобретенным. В конце концов, его голова отяжелела от мыслей, и он окончательно в них запутался:
— Нет, здесь необходим живой образец. В конце концов, я не знаю, что они от меня конкретно требуют? — думал он в слух. На что вообще они надеются? Он сел в кресло, облокотил голову на подголовник и закрыл глаза. Мысли стали его покидать. Засыпая, он открыл глаза и вышел по телеору в общую связь центра: — Доктор Энериус вызывает Сарфир на связь. Просьба: срочно выйти на связь.
— Сарфир слушает вас.
— Мне необходим кто-то один из вас. — В конце концов, мне необходимо четко знать, что именно вы хотите нормализовать в себе?
— Энериус, вам было сказано — позже. Выспитесь, как следует. Вы нужны нам в бодром, здравом уме.
— Выспаться я всегда успею. Сейчас я должен четко знать, что от меня требуется. На что мне опираться. На сколько реальны ваши требования? Или мы попросту будем тянуть время пока снова не случится очередная?..
— Сейчас к вам придет Сатрин и все вам пояснит.
— Кажется, этот человек хочет жить, ему надо помочь. Готова?
— Как никогда.
— Я с тобой...
— Внимание ИИХ, — сказал Сарфир своему ИИХ. — Уточним наши задачи. Связь с Сизаром, ЭНЦ...
— Бортовая связь Сизара, Алмера, а также ЭНЦ под максимально-доступным контролем, — сказал ИИХ.
— Бортовые боксы, главный коридор лабораторий...
— СБ-1, МСБ-2 и ГК-1.0 под максимально-доступным контролем.
— Слежение за перемещением персоналом центра...
— Персонал ЭНЦ под наблюдением, персонал на борту Алмера под возможно-доступным наблюдением.
— Сатрин отправляется в мед. отдел. Я буду ее сопровождать и возьму под контроль научные отделы.
Две 28-ые зашли в ГК-1.0. Одна 28-ая встала в центре прохода и прикрыла своим корпусом дальше идущую 28-ую в тусклый частично разбитый ГК-1.0.
— Доктор Энериус, я напротив отдела, — сказал по связи Сатрин.
— Уже иду, — сказал по телеору Энериус. Выйдя из отдела, Энериус сразу прикрыл нос мокрым платком. Напротив него стоял Сатрин, а сзади него в компактном состоянии ожидания команды хозяина находилась 28-ая. — Пойдемте быстрей отсюда. Здесь смертный запах пепелища, — Энериус взял Сатрин за руку и поспешил за собой закрыть дверь. — Как вы себя чувствуете? — для общей информации спросил он.
— В порядке.
— Так, — произнес Энериус остановившись в КП-37 (коридор подотделов связывает ГК-1.0 с 37-мью мед. лабораториями или подотделами). Мне необходимо вас обследовать. Вы должны отключиться от брони.
— Нет. — Сначала обсудим вашу работу по восстановлению моей должной физиологии организма.
— Разумеется. Пройдемте в подотдел. Войдя в него, Энериус предложил солдату сесть в кресло и для того, чтоб себя немного взбодрить, умылся и, разминая ходьбой ноги, неспешно начал вести речь: — Я хочу должным образом выслушать ваши требования по отношению моей предстоящей работы. На протяжении вашей речи я не стану вас перебивать, поскольку хочу услышать не только, что вы хотите в себе изменить, но также получить объяснения вашему нынешнему состоянию. Он постарался вскользь обобщить свою необходимость в понимании нынешнего состояния универсалов.
— Не будем отнимать у себя время, — Сатрин снял шлем и бросил взгляд в глаза Энериуса.
Ученому стало не по себе. Он представил нынешний обзор лаборатории, который мог видеть солдат. Ученый вскользь посмотрел на работающие видео камеры центральной связи ЭНЦ и представил, как сигнал передачи информации сначала получает 28-ая и, обработав ее, посылает в мозг солдата.
— За время пребывания Стивена в ЭНЦ, он ознакомился с новейшими медицинскими технологиями и счел нужным, сообщить об этом. Стивен желал мне большего... Я не вижу дальнейшего смысла в моей жизни, если не смогу стать полноценным человеком — человеком, который сможет, жить, не думая о завтрашнем дне. Я больше не хочу зависеть от Стора. Я хочу смотреть на жизнь только своими глазами, познавать его своим умом... Только не говорите мне сейчас, что Стивен ошибся. Давайте приступим к моему осмотру.
— А если наш штат ученых не сможет восстановить ваш организм? Что тогда с нами будет?
— Нечего от вас и ЭНЦ не останется в прямом смысле слова. — В вашем случае вы загубите очередную жизнь и, после этого Сарфир впадет в отчаянный гнев.
— Вы должны понять, мы не проводили аналогичных практических экспериментальных работ. Стивен ознакомился только с теорией. Технологии есть, но они не могут вот так все разом выполнить свою задачу. Необходимы навыки практического времени! — объяснял ученый детищу коллеги Стора. Проходя мимо сидящего в кресле солдата, он почувствовал резкий удар по обеим голеням ног. Упав на четвереньки, он хотел, было резко встать и убежать, закрыться в соседнем подотделе но, почувствовав на кадыке горла сжатую кисть солдата, схватился обеими руками за его руку. Держась обеими руками за его руку, док невольно встал и уткнулся затылком в стену. В этот момент, когда ему перекрыли воздух, он хотел убить солдата. Он уже просунул руку в карман халата и взял хирургический лазер, припасенный на всякий случай еще при работе со Стивеном. Резко достав лазер из кармана, он навел указатель режущего луча на лобную часть черепа Сатрин.
— Давай! — Неужели вы так беспокоитесь за мою жизнь?! Ясно. Так вы не получите нужных ощущений предвещающих мою смерть! Наверное, для этого я должна лежать на операционном столе?!
Пересиливая себя, Энериус почувствовал, как поплыл и начал терять сознание и тут он подумал:
— Да ты... — прошипел он и чуть не включил лазер. Он почувствовал, как упал: — Твою!.. — кашляя, произнес он.
— Видите... Вы из тех людей, которые просто так жизни не отнимают. Точнее в ситуации, когда одному из двух не жить, в вас играет ответственность возрастной популяции. Вы старше меня и, наверное, поэтому вы не допустили моей гибели. А может?.. — солдат сел обратно в кресло. — Может в то мгновение, когда у вас чуть не дрогнула рука, вы думали совершенно не обо мне и даже не о себе а, о тех людях, чьи жизни в тот момент зависели от вас. Давайте приступим к обследованию, — солдат надел на голову аппарат ВОУ и перевел кресло в горизонтальный режим.
Энериус подумал, что Сатрин передалось что-то от последнего состояния Стивена. Он профессионально с помощью хирургического лазера отсоединил от солдата контакт НП. Включив биоскан, Энериус подошел к ХОЭ и ввел в него руки. Проанализировав, как ему показалось, все излишества физиологического состояния организма Сатрин, он отвел внимание от ХОЭ и посмотрел на солдата. Сжав губы, он надул щеки и, медленно спуская воздух, пошел, помочь, одеться Сатрин. Когда солдат оделся, Энериус с тяжестью в затылке сел в кресло и взглянул на время:
— Осталось шесть часов. — Вам, да и мне необходим отдых. Через пять часов придут мои коллеги, и мы займемся вами. Вашу чрезмерную физиологию организма мы сразу привести в норму не сможем, для этого понадобятся месяцы. Сначала, мы постараемся проработать ваши отделы головного мозга, после этого мы извлечем из вас НП. По завершению, мы запустим в вашем организме родную выработку... Сейчас решайте: подсоединять вас к 28-ой или станете отдыхать?
— Отдых нам сейчас важнее, — солдат лег в кресло.
Энериус достал из шкафа принадлежность персонала при длительных работах. Молча подойдя к солдату, он накрыл его по плечи согревающим мед. покрывалом. Сев в соседнее кресло, он устало вздохнул, и, ложась спать, включил сумрачное освещение помещения подотдела. Перед тем как окончательно заснуть, он просчитал несколько комбинаций по ходу предстоящих операционных работ. Не одна из них не подавала ему уверенности в благополучном исходе: "Это надо..." — думал Энериус. "Стор ведь знает... и всегда знал... И как он с ними умудрялся работать? А Стивен, зачем ему все это? Неужели ради того чтоб повлиять на дальнейшую судьбу 28.1-ой. Нет, это не главное... А Хорштейн? Зачем он послал сюда своего любимца ученика и тем самым обрек его на гибель?.. В итоге: как не хотел Стор, делиться работой и знаниями всей своей жизни, получилось так, что его работа и знания сами покинули его" — засыпая, думал он.
В лазарете борта Алмера, вот уже который час, Вайстер помогал Скари и Анжи нести дежурство. Время на сон у них сейчас не было, поскольку весь медицинский штат ЭНЦ давно покинул борт и готовился к предстоящей работе с Энериусом. Вайстер выкрал для себя немного свободного времени и присел на пол возле капсулы ДХ.
После проведенной над пациентом жизненно-неотложной операции, пациент помещается в капсулу длительной хирургии, в которой на клеточном уровне происходит полное восстановление поврежденной ткани пациента: не зависимо от полученных повреждений до операции или во время операции. Работа ДХ роботизирована, но всегда находится под контролем мед. персонала.
"Пока еще жив, надо уносить от сюда ноги" — думал главком. "Столько парней положил ни за что ни про что". Он думал, как в очередной раз будет лгать семьям погибших бойцов и, одновременно в это время будет подавлять в себе чувства горечи павших, мораль того, что вот в очередной раз довилось выполнять чьи-то планы ценой своих парней. С этими мыслями, финансовые средства, полученные за эту работу, становились омерзительным, жизненно-материальным соотношением. Иногда Вайстеру казалось, что по отношению к человеку его профессия самая несправедливая. Он, наверное, как некто другой из гражданских, понимал, что нельзя оценить человеческую жизнь, перевести ее в материальную пакость, поскольку жизнь давалась природой и только природа в праве распоряжаться жизнью человека. Даже то, что погибшие парни материально обеспечили свои семьи на поколение вперед, меркло перед чувствами, которые будут испытывать их семьи, когда узнают, что их муж, сын, брат погиб в бою — в бою, а не от естественной размеренной жизни, где можно было хотя бы попрощаться с умирающим. Полноценно осознать, что их близкий человек навсегда покинул их и, смерившись с этим, жить дальше. А в нынешней ситуации с убиенными им не проститься. Пройдет не один год, после чего близкие должны смериться с незаменимой утратой. Ведь они прощались на время во здравии, а встретятся уже с убиенными. Все это подталкивало Вайстера покинуть этот злосчастный ЭНЦ. Увезти пока не поздно уцелевших парней, чтоб они в дальнейшем могли донести, рассказать своим детям о горести засохшей с ржавым запахом крови. Рассказать о людях, которые обменяли свои жизни на профессию. "Стор говорил полтора месяца" — думал Вайстер. "Посмотрим, может этот срок как-то можно уменьшить. Может можно быстрее вывести универсала из жизненной калии и, покончив с этим — всем, отправиться домой, а здесь гари все синим пламенем.
