Мертвые Земли (1-26 главы)

Мешка сидел перед своим списком и таращил глаза. Помотал головой и внова вытаращился, не веря написанному:

'Вопрос 1. Жители глухой деревни наняли вас для охоты на вампира, что каждую ночь 'пьет кровь' у одиноких вдов и стариков, ворует детей и кур. Порядок ваших действий?' Парень задумался и принялся строчить, высунув от усердия кончик языка:

'1. Проверить жертв 'вампира'. Если живы, объявить, что это не вампир...' Парень крепко задумался и зачеркнул последнее, пробормотав 'ага, скажи я им, что это не вампир! Ноги не унесу — их больше и у них дубины!' Вместо зачерканного вписал:

'В любом случае подтвердить, что это жертвы вампира, взвинтить цену вдвое. Если согласятся — провести ночь на кладбище, упокоить нежить — окажись она там, сжечь кого-нибудь молнией и предъявить по утру заранее заготовленный, обугленный осиновый аль дубовый кол и прах...' Парень перечитал и удовлетворенно кивнул, приписав: 'Вампиров не бывает, идиотов — много, а кушать хочется всегда!' Полюбовался на этот девиз и перешел к следующему вопросу, довольный собой. И тут же сник:

'Вопрос 2. Вы действительно обнаружили на этом кладбище не упокоенную нежить и некроманта, управляющего этой нежитью. Некромант — самоучка и сын старосты деревни. Ваши действия?'

Парень усмехнулся и написал:

'Предложить некроманту провернуть все то, что описано в ответе к п. 1 и поделить гонорар пополам! Он, может, и некромант, но ему точно в этой дыре надоело до колик.'

Но тут память подсказала верный ответ, который Хмельникову совершенно не понравился, и звучал он, как 'убить некроманта, устранив последствия его пребывания в этом месте 'светлым воздухом'. Парень вздрогнул, живо представив и ночной погост, и мертвяков, что весело ковыляют к нему, распространяя вокруг себя вонь и, собственно, напуганного некроманта-самоучку, которого козявит от одного присутствия 'воздушного' мага априори... Ну и как его убивать? Сражаться? С вунком старосты? Да ему, Мешке, потом голову по-тихому отвернут, прикопают и только руками разведут, случись рядом патруль. Мол, 'не знаем, не видели — был и сбег куда-то, или вумпэр его схарчил перед смертью, горемычного!' Даже слезу пустят, для правдоподобности.

Мешка аж всхлипнул тихонечко — до того ему самого себя стало жалко, что аж жуть! Мозг паренька лихорадочно заработал и он выкрутился, вписав старательно: 'Шутка. Необходимо отбить атаки некроманта, упокоить нежить и постараться вызвать коллег по гильдии и продержаться до их прихода. В случае неявки коллег или патруля, действовать по обстоятельствам, максимально снизив урон для окружающих. После того сообщить в Коллегию о некроманте и о том, что староста укрывал пагубные для окружающих занятия своего внука в Гильдию или близжайший храм.' Вот это было правильным ответом, как думал Мешка. Да только червячок сомнения все-равно его грыз. Имя этого червячка была меркантильность — вызови он туда патруль, фиг ему, а не денюжка за 'вупэра'... Но важнее было сдать зачет, потому он перешел к следующему вопросу, столь же странному, как и первые два. От задачи его отвлек тихое и злое шипение со стороны Тэлля. Бросив короткий взгляд в его лист с вопросами, паренька будто молнией шарахнуло:

'Ваш близкий родич, маг, нарушил закон и призван к ответу. Ему грозит высшая мера наказания — лишение способностей. Ваши действия?' Нет, конечно, ни у того ни у другого не было родичей-магов, но сама ситуация... Тэлль отложил перо и сжал кулаки, зло глянув на куратора, невозмутимо что-то пишущую на листочке. Та, почувствовав взгдял лесного, посмотрела на него и ласково, будто кошка мышке, улыбнулась Тэллю, спокойно вернувшись к своему увлекательному занятию.

— Что такое, Тэлль? — Шепотом спросил его Хмельников.

— Мы, лесные, своих не сдаем! И выручаем даже ценой жизни! — Яростно зашептал тот, скосив глаза на друга.

— Ну так и напиши! — Удивился чернявый, пожав плечами.

— Это — нарушение Этики и Правил, — Сквозь зубы прошептал Телль и нервно дернул себя за косичку на виске, скривившись от боли.

— Напиши ту часть правил, которая для тебя наиболее приемлема, — Подсказал Ринвэ, не разжимая губ.

Лесной нахмурился и кивнул, кинувшись строчить, а Мешка отклонился на стуле, что бы увидеть — что тот напишет.

'Передать личностные характеристики и рекомендательные письма от клиентов и работодателей Совету Магов, подтверждающие, что ваш родич — ценный специалист в том случае, если его нарушение не привело к серьезным последствиям. В случае использовании родичем 'запретных' заклинаний...' Тонкое серебряное перо в руках Тэлля жалобно скрипнуло, согнувшись, но тот продолжил писать: 'Я, как гражданин Эльфийского Государства и маг, обязан выдать нарушителя, если тот остался в живых после их применения.' Тэлль несколько раз обвел точку, прорвав острым кончиком тонкую бумагу и отложил погнутое перышко в сторону, еще раз читая написанное. Казалось, что он сам себя за эти строки ненавидит, до того страшным было его лицо. 'Ненавижу правила!' — Прошипел от про себя и перешел к следующему вопросу с небольшой заминкой.

Хмельников из-под челки посматривал за друзьями, поражаясь той буре эмоций, что выражали их юные лица. Украдкой оглянулся на задние ряды — там было примерно то же самое, за исключением одного:

— Я не буду этого делать! — Зазвенел в тишине голос Мирки.

Ниа снова подняла голову и уставилась на девушку, ожидая продолжения, и оно последовало, взорвав воцарившуюся тишину подобно грому:

— Я не буду выступать в боевых действиях на стороне эльфов! Я вообще отказываюсь воевать с людьми!

— Присяга, — Напомнила ей Ниа, про себя сочувствуя девушке.

Мирка сложила руки на груди, выставила подбородок и задиристо спросила:

— И бес бы с ней! Зачем вообще воевать?! Неужели нельзя договориться о мире? Смогли же тогда договориться? Почти сто лет уже мир!

— И ты уверена, что за время твоей, напомню — весьма долгой жизни, больше не возникнет конфликтных ситуаций? Что всегда будет мир? — Ровно спросила Ниа, — Или мне напомнить тебе, что мир заключен был после столетия не прекращающихся войн только после того, как Архимаг Аллиан Тинвэ создал Разлом, разделяющий наши народы?..

— Наверняка были другие решения! — Опять набычилась девушка и тряхнула каштановыми кудрями, отказываясь признавать точку зрения леди-куратора.

— Я напомню так же и то, ученица Мирка, что я была свидетелем всех этих событий. Для меня это произошло совсем недавно, в отличае от вас. Очень многие погибли тогда с нашей стороны, и сотни тысяч — со стороны людей. Мы не можем позволять себе такие жертвы, и думаю, что люди — тоже. Так же до этого люди не однократно вырезали наше посольство мира, пытавшееся 'договориться'. Так что думайте, прежде чем возмущаться. Пишите то, что считаете правильным.

Леди Ниа, слегка раздраженная упрямством Мирки, вернулась к своему отчету о произошедшем сегодня инциденте, а Мирка, как водится, осталась при своем мнении. Его же и написала, старательно выводя буквы и возмущаясь про себя уже мысленно. Остальные ребята тоже продолжили свой нелегкий труд, кидая косые взгляды на часы, безжалостно отмерившие уже половину отпущенного времени. А осилили все дай Боги четверть вопросов. Или же, как Мешка и Тэлль — первые два-три, но и они поднажали, примерно сообразив — что от них требуется.

Мелодичный перезвон сообщил им, что время вышло, и часть группы, уцепившись за листы, кинулись дописывать, пытаясь еще хоть на один вопрос ответить — не важно уже как. Пусть с ошибкой, пусть не верно, но, как они знали — леди Ниа ценила в своих учениках в первую очередь умение мыслить и рассуждать, а во вторую — знания. Если ответ не верен, то она разъяснит — где и какие ошибки, а вот если ответа нет... Тут уже туго придется — учить и учить, перелопачивая кучу книг...

Леди, спрятав улыбку, чуть-чуть потянула время, дав ученикам еще пять минуточек, делая вид, что невероятно занята, перечитывая свой отчет, и лишь заметив, что ребята начали шарить глазами в листах с ответами соседей, громко скомандовала окончание зачета.

Паника? Да какая там паника! Началась форменная массовая истерика — группа обменивалась несчастными взглядами — явно не один не написал ответов более, чем на половину вопросов — на то и был расчет леди-куратора изначально. Даже Ринвэ недовольно поджал губы, не успев ответить почти на пятнадцать вопросов из ста! Хотя его и успокаивала мысль, что вряд ли леди рассчитывала на выполнение хотя бы половины работы, иначе дала бы значительно больше времени. Даже просто написать такой объем текста, переписав его с книги, было практически нереально, если только ты не профессиональный секретарь или писчий. Потому Высший был спокоен за проделанную работу. Остальные ученики, переглядываясь, робко протянули свои работы профессору и замерли нерешительно. Леди же, чуть потрепав им нервы для порядка, грациозно встала и сообщила:

— На сегодня — всё, вы свободны. И да, думаю, вас интересует самочувствие ученицы Мэй?

Все подались вперед, боясь спросить, а Ниа, строго оглядев свою разношерстную группу, спокойно сказала:

— Девушка уже пришла в себя и завтра вернется к занятиям, хотя и ослаблена сильно. К ней сейчас нельзя, но к вечеру я могу выдать пропуск для её сестры. Думаю, можно не просить вас присматривать за ней, не давая утомляться в близжайшие две недели?

Айри уверенно кивнула, а помрачневший Айвир хрипло спросил:

— Какое наказание её ждет?

Леди сузила глаза, сделав мысленную пометку — поговорить с юношей тет-а-тет о случившемся не позднее завтрашнего утра. Вслух же она строго предупредила его:

— Это решит Глава Академии, когда у него будет на это время. К счастью, её родственники покрыли расходы на лечение, так что перед Академией у неё долга нет. Но нарушение имело место быть, — Напомнила леди, прервав бурный поток радости, — И оно, несомненно, приведет к наказанию.

Ребята повесили носы — все уже догадались, перед кем красовалась Мэйка, отказавшись снять украшение и подойдя так близко в опасный момент. Айвир же корил себя и, не смотря на слова куратора о том, что его вины тут нет, продолжил себя накручивать.

Глава 22.

— Школа Академии Магии —

Грустные и замотанные, они вновь потянулись в столовую, хотя даже у вечно голодного Хмельникова аппетита не было ни капли. Сидя в уютном полумраке столовой, поглядывая в окна на все продолжающийся дождь, все вновь ковырялись во вкусном обеде, попутно обмениваясь хмурыми взглядами и тяжелыми, но совершенно пустыми репликами, будто пытались словами заполнить давящую на ребят тишину. Остальные группы влетали в распахнутые настежь высокие двери веселыми стайками, кто-то приветственно кивал, кто-то махал рукой знакомым 'чудакам' с первого курса 'Воздуха', но в ответ только получали кислые улыбки и слабые кивки.

— Так, боюсь предположить — что еще плохого принесет сегодняшний день! — С мрачной физией изрек Тэлль, когда они гурьбой отправились сдавать подносы с недоеденной пищей.

— Накаркал, блин! — Зашипела Мирка, идущая последней, больно ткнув приятеля локтем в бок. Девушка кивком указала на коридор, что вел к столовой.

Все, кто стоял рядом обернулись, пытаясь рассмотреть — что же там он 'накаркал'. А там из коридора стремительно летел ученик третьего года. Спиной вперед и с испуганным лицом, будто удирал от ожившего кошма.

— Спорим, это по нашу душу? — Мрачно предложила Морвин, с размаху ставя поднос на жалобно скрипнувший стол.

Все молча согласились с этим предположением, а когда увидели еще пару учеников и одного молоденького преподавателя, старательно делавшего вид, что он не спешит убраться по-дальше, а просто торопится — утвердились в своем мрачном предчувствии.

— Ну точно — за кем то из нас... — Раздался голос Тэлля, и ребята сплотили ряды, спрятав девчат за своими спинами. Не сказать, что шибко широкими, но все же...

— Ну кто же мог еще появиться, наделав столько паники и шума! — Хмыкнул Мешка и скомандовал, — Круг!

— Мешка, вне тренировочных залов... — Попыталась возразить Айри, а Мешка еще злее заорал:

— Без личного согласия или разрешения Совета Магов, вмешательство в разум или принуждения к действиям разумного существа, вне зависимоти от расы и положения — запрещено! Вмешательство в разум или подавление воли — запрещено! В круг, идиоты — нас оправдают!

Ребята подчинились, тем более, что Ринвэ уже встал в центре круга, а те, кто этот закон тоже знали — заняли свои позиции, хватая стоящего рядом за ледяные от накатывающего волнами страха руки. Несколько секунд и вокруг ощетинившихся ребят загудела призванная сила, отрезая их от резко затормозившего при виде их приготовлений Мориндэлла. В том, что он шел к ним, сомнений уже не было, стоило только ему зло сощуриться и расплыться в нехорошей убылке, поведав язвительно:

— 'В случае применении учениками Школы магии вне тренировочных залов, каждый преподаватель обязан предотвратить нарушение Правил, способное привести к травмам или гибели учеников.' Это выдержка из правил для преподавательского состава, между прочим.

— Только попробуйте! — Мрачно и задиристо предложил Мешка.

— А... Хочешь все списать на то, что я вас напугал? Ну-ну... Мне нужно только поговорить с ученицей Алей, — Тут он поморщился, так как странное и куцее имя резануло его слух, — Остальные мне не нужны. Сегодня не нужны.

Аля было дернулась, но Мирка, крепко державшая её за руку, чуть сжала пальцы, пытаясь приободрить подругу.

— Решайся, — Нетерпеливо предупредил он девочку.

Аля, тепло и нежно улыбнувшись через плечо Ринвэ, вновь повернулась к селестину и спокойно предложила:

— Выйдете из столовой, я приду в библиотеку через десять минут.

Мор, криво улыбнувшись, кивнул и так же стремительно, как и ворвался, ушел. В столовой будто бы светлее стало сразу, едва его серая мантия скрылась в проеме дверей.

— Алька! Ты с ума сошла! Не надо с ним встречаться — он чокнутый! — Возмутился Тэлль, — Он же на тебя, как волк на шницель смотрит!

— Я думаю, что ты ошибаешься, Тэлли, — Мягко укорила его девчушка, — Скорее, как на больной передний зуб в зеркале...

— Знаешь, Аля, я тебя не отпущу одну! — Возразил Ринвэ.

Девчушка покачала головой и грустно, как-то жалко улыбнулась любимому, выдавив:

— Он не сделает мне ничего плохого, но я уже, наконец, должна понять — что этому селестину от меня нужно. Мне кажется, у него есть какой-то ключ от моего прошлого, и я хочу это узнать.

— Может, родственник? — Предположила неуверенно Морвин, вспоминая черты лица селестина, отдаленно схожие с алькиными.

— Да к бесу таких родственничков! — Передернулся от отвращения Хмельников, — Уж лучше сиротой быть, чем... с таким вот — в родстве. Аля, ну я тебя тоже прошу — беги к Лерни и пожалуйся, что этот 'Мор и ужас' к тебе пристал! Он тебе поможет!

— И что, вот так вот каждый раз — бегать? — Тихо, с достоинством, спросила девочка у друзей, — Знать, что что-то может открыться, и — бегать от правды? Я не буду так.

И Аля, вырвав руку у подруги и разрушив круг, пошла, проявляя чудеса характера, хотя ребята и пытались пол-дороги её отговорить, увещевая и страша на разные лады.