Третья ипостась. Часть 3

Он вздохнул.

— Говорил же, ты очень догадлива.

— Как они это сделают? — тихо спросила я. — Я имею в виду... как уберут, ты же говорил, ее и проколоть-то не могут, а тут — убрать!

— Ты знаешь, что такое Сфера?

— Да, мне Лека... Саша говорил, это вроде вещество, которое под воздействием другого вещества — катализатора — начало усиленно увеличиваться в объеме, раздуваться, как пузырь, и накрывать собой территорию...

— В упрощенном виде правильно. Но другие создали ингибитор, способный подавить эту реакцию, ведь она продолжается до сих пор...

Я химией не увлекалась, но что такое ингибитор, знала. Это что же получается?! Из-за какой-то энергии, которую сами упустили, эти организмы, не хочу даже называть их разумными, могут творить, что хотят? У меня челюсть свело от ярости. Даже в глазах потемнело на мгновенье, будто та Апрелева дымка мной завладела. В этот момент я готова была в клочья разодрать стоящего рядом парня, ведь он говорил такие ужасные вещи спокойным голосом, словно сам сочувствовал этим бедненьким дистрофикам, которые запарились, пытаясь высосать из меня энергию, может быть, единственное, что еще позволяет мне жить. В этот момент я поняла, что никогда не пойму и не прощу его, даже не за себя, а за всех остальных.

— И что, эти другие вправе уничтожать населенные миры? — мой голос напрягся от гнева.

— Люди сами приложили много стараний к его уничтожению! — жестко напомнил мне Глеб. — Они могли вообще не соглашаться на их предложения, а заставить они не могли, совет бы вмешался. А тут еще и Наблюдатель нарисовался...

Он будто выплюнул это слово, с таким отвращением оно прозвучало, но в то же время я ощутила страх, охвативший его при одном только воспоминании о ком-то неведомом. Судя по всему, существо кошмарное.

— Что за Наблюдатель? — не уверена, что хочу знать это.

— Да там одни... лезут везде! — с отвращением прошипел парень.

— Он тоже угрожает?

— Нет, он просто назойливая помеха. Я бы не обращал внимания, если бы он не крутился под ногами!

Так, еще какой-то незнакомый Наблюдатель! Такое ощущение, что тут все битком набито иномирянами!

— И что теперь?

— Ты в любом случае не останешься в стороне, уж я тебя знаю. Ты вмешаешься. Вопрос — как?

— А что, есть варианты?

— Только ты можешь знать.

— Ты поставил передо мной невыполнимую задачу.

— Но ты же Всемогущая!

— Успокоил!

Мы немного помолчали.

— Они уже приволокли вещество к Сфере! — он когда-нибудь точно доконает меня. — Затаились где-то в тех обломках. Прости...

— Ты-то здесь причем? — отстраненно спросила я. — Не ты же его создавал.

— Я хотел тебя защитить... понимаешь, от всего! — он взял меня за руки, сжал холодные кисти своими ладонями. — Чтобы тебе не пришлось делать ничего подобного никогда!

— Не всегда у нас все получается, — я пожала плечами, пытаясь отнять руки, но он не отпускал, — Глеб, я тебя не виню... теперь. Но...

— Большего я не заслужил, знаю! — он медленно кивнул мне, и я снова утонула в боли, захлестнувшей его глаза.

Снова, как в тот раз, на ярмарке, он не смог справиться с ней.

— Когда это произойдет? — спросила я.

— В любую минуту.

Что ж, кто бы сомневался!

— Вернемся? — спросил он, мотнув головой в сторону. — Надо что-нибудь придумать.

— Вернемся, — кивнула я.

Я уже все придумала.

Глава 18

П О С Л Е Д Н Е Е И С П Ы Т А Н И Е П О Л И Г О Н А

Еще до того, как показался Парящий, я осознала, насколько мало преуспела, убеждая себя в том, что не сошла с ума и пришедшее ниоткуда решение на самом деле гениально. И не просто гениально, оно единственно верное, да и вообще, ничего другого я не придумала. Но когда перед нами показался знакомый пик, загораживающий уже постигнутую мной сегодня бездну, оттягивать стало некуда. Не думаю, что снова смогу, расположившись перед камином, переливать из пустого в порожнее, упиваясь великими перспективами, открывшимися с пониманием, какое неограниченное могущество заключено в моем организме. Причем, могущество совершенно случайное, нежданное и не прошенное. В каковой связи это скорее можно назвать проклятьем, ведь теперь известно совершенно точно — именно из-за него вся моя жизнь ухнула под откос, погибли родители, да о чем я, уничтожена целая планета, наша Земля. Согласитесь, мало кто может похвастаться таким послужным списком. Самое время начать посещать общество анонимных злодеев, на самом первом заседании которого остальные члены — д-р Менгеле, Д. Вейдер, Влад "Цепеш" III Дракула и еще нескончаемая вереница военных маньяков, серийных убийц и сумасшедших ученых — рыдая от зависти, падут ниц и провозгласят меня Королевой Проклятых. Использование же всей мощи грозит мне гибелью. Вряд ли я постоянно буду вот так возрождаться из пепла, ведь даже Глеб с Владом не понимают, как нам с Ташкой это удалось. Сюрприз, сюрприз!

Как бы то ни было, я не смогу... я должна что-то предпринять, хотя в отношении этого самого "чего-то" и была полнейшая засада. Я не знаю, что надо делать, как бы он не уверял меня в обратном. А это значит, пришла пора снова нарваться по самые помидоры, несмотря на то, что еще не отошла от предыдущей эскапады. Но мы же не ищем легких путей, верно?

Меня охватило знакомое ощущение: как тогда, в пещере, пропитанной нестерпимым белым светом, источаемым моей собственной кожей. Твердо принятое решение, неизбежность его последствий, готовность идти до конца, несмотря на то, что грозит оно... гибелью? Что на этот раз? Я даже не уверена в том, что смогу и то малое, придуманное только что, на ходу. Что потребуется от меня? Я уже не говорю о том, выживу ли, я сомневаюсь в самой своей способности к великим свершениям. Но, боюсь, выяснится все слишком поздно.

Ладно, время на сомнения уже не осталось. Как только высокий пик остался позади и показался длинный тонкий выступ, приютивший на самом своем краю маленький одинокий замок, я приготовилась. Не будучи ни в чем уверенной, я постаралась отринуть сомнения, ведь он был рядом, и его медальон тоже. Может, что-то и выйдет, хотя мыслишка на грани самоубийства, но мне-то не привыкать. Поэтому, не успев передумать, метров за десять до спасительных перил балкона, я изо всех сил зажмурилась и выдернула руку из его пальцев.

Открыв глаза буквально через секунду, первым делом я убедилась в наличии твердой опоры под ногами, а потом обвела взглядом окружающее пространство, и блаженное облегчение чуть расслабило напряженные мышцы — расчет оказался верным. Я стояла в густой высокой траве, окутываемая насыщенным луговым запахом и сладким ароматом, источаемым огромными белыми цветами, усыпавшими все деревья вокруг. Густой лес все так же, как и почти двадцать лет назад, близко подступал к полуразрушенным зданиям лабораторных корпусов полигона. Да, именно здесь я и планировала оказаться, хотя прямое попадание все равно слегка обескуражило и насторожило, давая повод для очередного подвоха. Не привыкла я к такой простоте, что ни говори, пуганые мы, понимание имеем. В этом месте все началось, по крайней мере, для меня. А вот где закончится... и, главное, как?

Глубоко вздохнув, я медленно двинулась в сторону широкого проема, почти заслоненного толстенным древесным стволом. Оказывается, пышная крона дерева нависала над верхним этажом корпуса, по-моему, девятым, закрывая оставшиеся без крыши помещения, а гладкий ствол без боковых веток будто подпирал готовые обрушиться стены. Меня снова одолели воспоминания. В детстве я часто ездила в деревню к дальним родственникам, лет до десяти, а потом эти визиты почему-то прекратились. После... после смерти родителей я однажды вернулась туда и испытала опустошающее разочарование. Я всегда с немалым удовольствием и тоской вспоминала большой старый дом, может, и мрачноватый слегка, но весьма таинственный. Окна, по большей части наглухо закрытые плотными шторами, создававшими вечный полумрак и сохранявшими прохладу в комнатах даже в самый жаркий день. Слегка поскрипывающие половицы, начинавшие свои хрипловатые разговоры, когда все ложились спать, и повсюду царила тишина, не нарушаемая даже далеким собачьим лаем. Я не боялась этого непонятного скрипа, и даже представляла, какие именно существа тревожат старый пол своими легкими шажками. Единственное оконце моей комнатушки смотрело на запущенный сад, в котором я могла играть часами, не тревожа взрослых и не требуя внимания к себе. Это был настоящий зачарованный лес, с единорогами, феями и гномами, и если бы я захотела по-настоящему спрятаться, найти меня было бы сложнее, чем ветер в поле. Нет, правда, я не придумываю! Я годами хранила в памяти и дом, и сад, а когда вернулась туда, нашла их точно такими, как раньше, неизменно старыми и заброшенными. Изменилась я. Не знаю почему, но это место полностью потеряло свое прежнее очарование. Дом оказался не таким уж и большим, застывшим на грани разрушения, в некоторых местах стены покрыл настоящий мох, малюсенькие окна тускло озирали дикий сад, превратившийся в непроходимые дебри, и несколько моих тайничков затянула кучная поросль молодой вишни. Больше никогда меня не тянуло туда. Понимаю, я выросла, но жестоко обманутые ожидания страшно расстроили меня, и это чувство, прибавившись к богатой коллекции разочарований, придало им горькое послевкусие незаслуженной обиды.

Сейчас я чувствовала нечто подобное. Не понимаю, чего так рвалась на эти развалины? Да у меня даже нет ни одного позитивного воспоминания о пребывании здесь. Суицидальные мысли, прерванные шестидесятивековым сном. Кошмарное (за некоторыми исключениями) пробуждение. До сих пор остается загадкой, почему я предпочла поверить тому, что вижу, а не выбрала более легкий путь спасительного безумия. Первая встреча с инопланетными созданиями, попавшими под серьезную раздачу и капитально разобравшийся с ними Жорк... младший научный сотрудник Георгий Луганов, жертва Эллера. Одна из его первых жертв. Он говорил со мной. Он меня спас. Он собирался помочь мне.

Я искала тут дневник Эллера, и вообще любые записи, способные пролить свет на главные мои вопросы — где я, кто я, почему именно я? Теперь я знаю все это, и даже гораздо больше, но снова стою на пороге чего-то неведомого, непонятного, словно только народившийся младенец, снабженный лишь самыми простыми рефлексами. Напротив, от знаний этих все только хуже. Вся история человечества — череда великих открытий и изобретений, каждое из которых знакомило людей с миром, в котором им посчастливилось родиться и неумолимо приближало гибельный финал. Ни одно научное достижение не сможет оправдать печального результата — сами выродились, планету загрязнили, а потом и это — совсем уничтожили свою колыбель! Остался только один маленький осколок, и тот скоро лишится возможности влачить свое противоестественное существование.

Сопровождаемая горькими размышлениями я добрела до цели. Осторожно перешагнула связку лиан на пороге и замерла на минуту, с сомнением разглядывая заросший вестибюль. Должно быть, мне мерещится. В густом беспорядочном нагромождении лиан, мха и другой вьющейся растительности зияла довольно широкая просека. Совершенно сбитая с толку, я нерешительно ступила в этот тоннель и пошла вперед, тупо надеясь на то, что всему этому есть разумное и не очень жуткое объяснение.

Идти в нем становилось все страшнее по мере приближения к дальней стене. Скудный свет почти не доходил сюда, зеленый свод скрывали резкие тени, а там, где заросли остались нетронутыми, все покрывал непроницаемый мрак, служащий прибежищем тем, кто нуждался в этой постоянной темноте. Я слышала шорохи и тихий треск, будто обитавшие здесь существа уверенно скользили между ветками, следуя за мной, но не способные выйти на свет. И хорошо, оставайтесь дома, голубчики, не до вас, честно. Чего я не вижу, того не боюсь. Пугало меня совершенно другое, то, что я прекрасно видела.

Этот проход сделан совсем недавно. Оторвавшиеся листья не успели даже завять, как следует, обрубленные концы веток и стволов источали капли свежего сока, прозрачного и молочно-белого, похожего на одуванчиковое молоко, но пахнущего немного по-другому, как сочный злак. Я неосознанно замедлила шаги, лишь только меня озарила страшная догадка: некто, взявший на себя труд создать просеку, вполне возможно еще не покинул корпус.

Грудь внезапно стиснуло, и я даже растерялась, когда поняла, что чувство, вызвавшее такую реакцию, совсем не то, что можно было ожидать. По всем правилам я должна испугаться до усрачки, но чувствовала только дикую тоску и раздражение. И правда, что толку бояться, если мне все равно придется идти туда. И ведь пойду. Как всегда, навстречу неизвестному, внушающему ужас, но такому притягательному.

В каком-то полусне я влачилась по коридорам и лестницам. Все наши с Апрелем следы остались нетронутыми, словно все это время здесь никто не ходил. Я отметила факт с равнодушием, достойным более незначительных вещей, однако, как ни старалась, не могла всколыхнуть в себе ни капли интереса. Только отстраненно рассуждала, куда же направлялись визитеры, прорубившие проход через вестибюль? Может, в ненайденный мной бункер? Но как они нашли его? Или им не надо было искать...

Поднявшись на пятый этаж, я вышла в широкий коридор, ведущий к моему закутку. С противоположной стороны он разветвлялся в разные стороны, открыть дверь слева и выйти в еще один очень маленький коридорчик, почти полностью перекрытый выломанной дверью. Я уже взялась за ручку, но вдруг застыла, так внезапно, будто была механизмом, и меня замкнуло или банально кончился бензин. Просто окаменела, не способная двинуть ни одним мускулом, а тело окатила уже знакомая леденяще-обжигающая волна ужаса, моментально перехватившая горло. И сначала даже обрадовалась ей, как старой знакомой, моментально поглотившей это ненормальное равнодушие. Пока не поняла, что именно привело меня в такое состояние. О... нет... Нет, пожалуйста, нет, нет, нет! А вдруг... Боже, нет! Вдруг он все же пошел сюда? Он ведь такой упрямый, этот насмешник. Боже, не допусти...

Собрав все силы, я заставила себя пошевелиться. Сначала протолкнула, наконец, воздух в легкие, осознав, что не дышала минут пять и не почувствовала никакого дискомфорта. Даже мысль о том, что я обретаю силы вдали от медальона, уже не пугала, а ведь это была очень плохая новость. Очень. Это значит, что времени осталось совсем мало.

Открытие это, однако, помогло восстановить контроль над организмом. Сначала дернулись пальцы, уже обхватившие круглую ручку. Неконтролируемое вращательное движение отомкнуло механизм задвижки, замок щелкнул, и я осторожно потянула дверь на себя. Очень медленно. В образовавшейся узкой щели мимолетно проскользнуло движение, я отпрянула, больше от неожиданности, чем избежала смачного удара по лбу. Тяжелая монолитная дверь, которую я только что приоткрыла, устремилась вдруг ко мне очень быстро, я бы даже сказала, с напором, резко распахнувшись, и в открывшийся проем навстречу шагнул... принц Кахарман, страшное предчувствие о котором только что вырвало меня из тумана равнодушия. Теплая волна облегчения прокатилась по телу, смывая остатки кошмара. Сказать, что я удивилась мало — я была ошеломлена, ошарашена... я была очень рада видеть его целым и невредимым, облегченно улыбнулась и шагнула было к нему... но замерла на полшаге.