Дорога в никуда,

-Не могу больше!

-Что, Марина, не можешь?

-Не могу больше терпеть, хочу тебя!!

Для Демида эти слова стали самыми нужными — значит, полностью верит ему Маринка! И он постарался, первый раз, впрочем, вышел быстрым и у неё, и у него.

-Марин, я малость оконфузился, давненько не был с женщиной, но, прости, наверстаем.

А Маринка, довольная как кошка, просто промурлыкала:

-Не сомневаюсь!

И снова были шепот, звуки поцелуев и неторопливые движения Демида... Маринка сначала постанывала, потом ахала, затем кричала в голос:

-Дёёёмушшкаа!

Она смутно воспринимала всё — проваливалась на какие-то мгновения в сон, тут же испуганно просыпалась, зная, что вот-вот наступит утро, и её самый необходимый мужчина уедет. Теперь уже она сама старалась доставить ему как можно больше удовольствия, она упивалась его объятиями, прикосновениями, его неутомимостью, его таким обостренным чутьем — он быстрее её угадывал, что ей сейчас, в эту минуту, требуется. К утру она говорила хриплым-полусорванным голосом:

-Ох, Демушка, как много мы с тобой потеряли!!

-Нет!! — он чмокнул её в нос. — Полезь я тогда к тебе, ты бы меня возненавидела. Надо было все это пережить. А сейчас — все осознанно и... — он помолчал.

-И? — вопросила Маринка.

-Необыкновенно сладко, нежно и безумно! Встаем?

-Уже?

-Ну надо мыться, бриться!!

-Не отпущу!! — Маринка потянулась к нему. — Ну ещё с полчаса!!

И опять они растворялись друг в друге, но этот последний раз явственно отдавал горчинкой.

-Марин, в Москву я тебя не возьму!! Мы с тобой ночью совсем не спали, до автобуса и потом спать.

-А ты?

-А я в поезде — как завалюсь — и до Ставрополя на одном боку. Выпила ты из меня все соки! — нежно поцеловал её Демид.

Оба не касались ночи, понимая, что никакие слова не нужны.

Маринка мужественно сдержалась, на автостанции помахала ему рукой, дома долго рыдала, но слезы были такие очищающие. Как бы жизнь не повернула дальше, а вот такая безумно-волшебная ночь, она случается не часто, а у неё, при всей её любви к мужчинам, тогда, в той жизни, такого не было, даже под травкой. Было хорошо, да, но это хорошо не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала сегодня. И она точно знала — Демид думает так же.

Арсюшка закончил вторую четверть с одной четверкой — по русскому. Родной язык он знал больше как разговорный, папа Леша не был силен в правилах, учился-то в свое время, как он с гордостью маленький говорил — на твердую тройку. Первая четверть далась сложно, но дед Марк терпеливо и старательно объяснял внуку все? и дело пошло. Бабуля почти никогда не сидела с Арсюшкой за домашними заданиями -тут были владения деда. Марк признавался Лиде:

-Господи, Лидунь, я с этим мужичком до безумия люблю общаться. Он такой славный, Андрюха ещё крохотульку привезет, богатый я такой.

Крохотульке было девять месяцев, она сосредоточенно лезла к скайпу, интересно же — кто-то постоянно приговаривает ласковые словечки, а дотронуться до них — никак. Лешка должен был приехать после полугода с вахты, Андрей подгадывал к этому времени отпуск, в марте ждали обоих сыновей домой.

-Лидунь, квартирка мала становится! — поговаривал Марк. — Давай все-таки дом присматривать, небольшой, но чтобы у детей было по своей комнате, и у внуков тоже, конечно, со всеми удобствами-садом-огородом.

-Маркуша, мы не молодеем, а дом, он ухода требует постоянного.

-А дети, внук на что? Андрюшка дослуживает, по-любому приедет в родной город, да и Лешка у нас ещё не окольцованный... Я думаю — Андрюха по сертификату приобретет, эту — Лешке с внуком, сами в доме будем.

-Марк, но это стоит как чугунный мост!

-Не забывай, что в столице имеется жилье, размен сделаю — оставим однушку на, мало ли, черный день, сад твой продадим, и как раз все получится.

-Я подумаю! — никак не решалась Лида. Вроде так и правильнее, но... решила дождаться ребят, и всем вместе прикинуть, что и как.

Сыновья подгадали на Восьмое марта, сначала шестого явились сибиряки, бабуля и дед впали в умиление от нетвердо топающей малышки.

-Пошла, мам, вот неделю как, в десять с половиной, вся в тебя! — нацеловывая свою такую сейчас спокойную и счастливую мамку, приговаривал Андрей.

-Арсюш, иди, племяшка, я тебя потискаю!! Здорово, копия моя! — Он развел руки и Арсюшка вбежал в его объятия:

-Дядя Андрей, я так тебя ждал! Какой ты огромный, папа поменьше!!

-Папа твой всегда был меньше и слабее, я за него постоянно заступался! — пробормотал растроганный дядька.

Лида хлопотала возле его девчонок, а мужики сидели на кухне, вели разговоры.

-Все как в детстве, разговоры под торшером. Это я его углядел, магазин был электротовары напротив. Были тогда такие копилки-свинюшки, мы туда всякие деньги кидали — и монетки, и рубли бумажные, вот расколотили её, подсчитали, даже рубля три оставалось. Мамка пришла, у нас в углу — торшер стоит. Ругалась она, правда, вроде как на безделье истратили, а больше двадцати лет уже ему — прижился, уютно под ним. Я в командировке частенько себе представлял: вот вернусь — сяду на диванчик, к мамульке голову на плечо, и будем вести разговоры и чаи гонять.

-А папа тоже вспоминал какой-то торшер там, в Китае, теперь знаю.

Племяш забросал Андрея вопросами про армию, про всякие виды оружия, про солдатиков, про учебу. Бабуля с Катюшкой отправились мыть малышку, слышался заливистый смех ребенка и шлепанье ладошек по воде.

Лида вынесла розовенькую, завернутую в большое полотенце девчушку и сокрушенно сказала:

-Арсюшка — чистый Андрюха, внучка — натуральный Лешка по поведению, поменялись! — она показала свой мокрый халат.

-Родня, мам!

А братец приехал седьмого вечером, когда уже стемнело — открыл Арсюшка и радостно завопил:

-Папа, папа приехал!

Андрей как-то враз подобрался, зашедший в прихожку Лешка, сбросив с плеч рюкзак и оставив в коридоре чемодан, не говоря ни слова рванулся к брату! Так и стояли два Лидиных сыночка в прихожке -обнявшись, уперевшись лбами и молчали, и не было в эту минуту счастливее их.

-Бабуля, ты почему плачешь опять? — шепотом спросил внук.

-От радости, Арсюш, они же пятнадцать лет почти не виделись!

Уже спали девочки Андрея, а Лида и все мужики сидели на кухне.

Сыночки её — два здоровых лба сидели с двух сторон от мамки, оба положили головы ей на плечи, она чмокала в макушки то одного, то другого. А напротив сидели ещё три мужика и ревновали, как же, все обнимашки и целувки сегодня для сыночков. Потом самый ревнивый, сердито мявкая, полез ей на колени.

-Вот, ругается постоянно, то один безраздельно хозяйничал, а теперь полна горница людей, и женщина его нарасхват! — смеялась Лида.

Ушли спать мамка с Марком, Арсюшка давно сопел, возле него развалился кот, а сыновья все сидели на кухне, они почти не разговаривали, понемногу перебрасываясь словами, разговоры будут потом. Пока же они наслаждались тем, что вот он, братик — рядом, можно сколько угодно сидеть, смотреть в дорогое лицо и просто понимать — тот, кого безумно не хватало все эти долгие непростые годы — рядышком, и так здорово было говорить:

-Братик, а помнишь??

ГЛАВА 21. Демид успел, его старенькая мамуля протянула ещё десять дней, все это время младшенький старался как можно чаще быть с ней.

-Я за всех спокойна. — С передыхами говорила она. — А ты, Дёмушка... Волнуюсь за тебя, сколько там в горах одному-то быть, может, и оженился бы ты?? Ребятеночка родил, что ж ты бобылем-то живешь, а и случись чего — ведь и не найдут тебя ребята, где там искать-то? Страна чужая, люди чужие, горы эти?Ты послушай старую свою мамку. Пообещай мне, что вернешься назад, вон, в деревне дом пустует, там и обустраивайся, раз в городе тошно тебе. Наказ мой тебе такой — вернись, а не послушаешь — сниться стану и ругмя ругать.

-Послушаюсь, мам, послушаюсь! — Печально улыбался Демид, с горечью видя, как угасает его шустрая мамуля.

Позвонил пару раз Маринке, разговаривал и с пацанами, те обстоятельно докладывали ему обо всем. А Маринка? Маринка смотрела на него повеселевшими глазами, стала какая-то успокоенная. Пацаны тоже приметили:

-Дядь Демид, мама Марина стала веселее, ты к нам ещё приезжай, мы по вам уже скучаем!

Мамулька так и ушла — во сне. После похорон Демид улетел домой. Весна была в самом разгаре, работы стало по горло, и только уже засыпая, он разрешал себе подумать о Маринке, о мальчишках, стараясь не углубляться, понимая, что уснуть тогда не получится. Гнал он от себя тоску по ним, сам себе не признаваясь, что они все в его душе поселились прочно, там же где и Мик.

К марту, никто не иной как Коля приметил первым, что Маринка стала много есть, и постоянно прикладывалась спать. Позвонил девкам, высказал свои наблюдения, девки — Лида и Наташка, обе подтвердили его предположение, решил не нарываться — пусть сама осознает свое положение. А радость распирала, Коля, забывшись, подпрыгнул, будучи один на кухне, но не рассчитал, задел табуретку, она с грохотом упала, и влетели встревоженные внуки:

-Дед, ты упал? — на него смотрели две пары глаз.

-Не, я это, подпрыгнул, а она и упала!

-Ты подпрыгнул?! Почему?

-Да детство в ж... в заде заиграло!

-Не в заде, в заду! — поправил Петька.

-Грамотный стал? — забурчал дед, нисколько не обидевшись. Стал постоянно ходить на рынок, покупал всяких витаминов и незаметно подсовывал Маринке, удивляясь:

-Как эта баба, уже рожавшая, не понимает, что ...??

А баба и в ус не дула — после того давнего выкидыша у неё все было наперекосяк... она проверилась по приезду, гинеколог сказала, что цикл сам собой восстановится. Её теперешнее состояние — последствия выкидыша и сильного стресса.

-Ну появился аппетит, значит, жизнь налаживается!!

И только через три месяца после отъезда Демида, когда заметно прибавилась грудь — до неё дошло.

-Боже! Ребенок??? Что скажет отец? И как такое воспримут мальчишки??

Маринка прикинула, после той ночи прошло... три месяца?? Пошла на прием, до получения результата анализов решила никому ничего не говорить. Самое странное было — она совсем не волновалась, наоборот, внутри становилось тепло — ребенок Демида.

-Это же, это же самый лучший подарок, что только может быть, его капелька будет всегда рядом!! Мальчишки, они подросли, а тут самый желанный человечек!!

Коля и крестился, и матерился, и плевал через плечо, видя, как оживилась в последние дни девка. Но молчал как шпион, ждал, когда она сама созреет, скажет им, а там можно и папку ошарашить!

Маринка совсем не заморачивалась, говорить или нет про ребенка Демиду — это было её желание почувствовать себя не полумертвой, а то, что получилось — это действительно подарок, такой нужный именно ей. Сейчас, как никогда раньше, она четко понимала — мальчик или девочка, все равно кто, ей на самом деле необходим. Нет рядом заботливой мамы, которая, как только после своего 'путешествия в сказочную мечту', поняла Маринка — тянула неподъемный воз, а они с отцом... два идиота. Бывая у матери на могилке, Маринка постоянно разговаривала с ней, и всегда говорила:

-Мамочка, какая я была дура и идиотка! Очень жаль, что понимать начала, когда жареный петух клюнул в мягкое место!

Вот и сейчас, после посещения гинеколога, обрадованная Маринка проехала к матери. Собрала сухие ветки, засохшие цветы, всякие бумажки нашвырянные ветром и долго рассказывала маме обо всем.

-Мам, я даже не счастлива, не знаю, как выразиться, этот ребенок, он действительно для меня желанный. Петька тоже был желанным, но сейчас и мозгов прибавилось, и отец ребенка — это не Дима придурошный, наверняка папины гены будут!

Налетающий порывами теплый ветерок ласково трепал короткие волосы на голове Маринки, ей вдруг показалось — это как знак от мамы — одобряет она свою дочку.

-Спасибо, мамочка! Я тебя очень люблю!

Погладив молодую, улыбающуюся маму на фотографии, вздохнув, собралась уходить, увидела идущего сюда мужчину с букетом хризантем.

-Где-то я его видела? — задумалась Маринка.

-Здравствуйте, Марина!

-Здравствуйте...??

-Анатолий Петрович меня зовут. Я... друг Вашей мамы.

-Ааа, — вспомнила Маринка, — я вас когда-то видела, до школы ещё, мы в зоопарке в Москве с Вами встретились.

-Ну, как бы — да! — грустно улыбнулся мужчина. — Я долго уговаривал Галину поехать на зверей посмотреть, а чтобы никто ничего не понял, встретились как бы случайно.

-Понятно теперь, кто приносит маме букеты. Я сейчас часто здесь бываю.

-Как у вас сейчас дела, Марина? Нет, мне не надо что-то рассказывать, просто, может быть, какая-то помощь нужна? Я, как наверное многие в городе, видел передачу про мальчишек Ваших. Вас тогда не было?

И Маринку как прорвало — всегда легче рассказать о себе незнакомому человеку, попутчику в поезде или самолете, вот и сейчас... она откуда-то знала, что поймет этот друг мамин все правильно. Она, не вдаваясь в жуткие подробности, рассказывала ему, как бы глядя со стороны, про все. Не было в её речи теперь таких слов: "сколько я пережила, как мне трудно, никто меня не понимает, не жалеет" -наоборот, с долей юмора рассказывала, как сидела она с ногой в каменном капкане, как нашедший её Мик напугал до заикания, как жила она там, в горах, какие сейчас пацаны и сильно изменился отец.

Они не стали ждать автобус, неспешно шли пешком. Анатолий Петрович внимательно слушал Маринку, не задавал никаких вопросов, но почему-то легко было вываливать ему все. Сказала Маринка и про ребенка:

-Представляете, я была уверена, что после тех... — она замялась, — приключений мне такое не суждено. Нет, мальчишки мои — они замечательные, Валик, дедов любимчик, Петька за ним везде следом, я к нему душой прикипела. Судя по всему, его мамашка ещё дурее меня была, а он так реагирует на добрые слова, представляете, боялся, что я его выпну?? Петька, меня увидев тогда, попятился, долго ко мне не подходил, а Валик в первые же минуты ко мне подбежал, как только понял, что я нуждаюсь в поддержке. Но этот малыш, он мне, наверное, в искупление грехов моих послан, я буду очень стараться для всех троих быть нормальной мамкой. Но боюсь сказать им — как-то воспримут такую весть.

-Марина, мое мнение, конечно, Вам и не надо, но, судя по всему, Ваши мужчины, все трое, будут рады малышу. И, простите меня, но отец ребенка... не надо его держать в неведении, он достойный человек и должен знать про дитя, тем более, у него их ещё и не было. В таком возрасте мы конкретно понимаем, что такое дети, не бойтесь!!

Уже подходя к перекрестку, где Маринке надо было поворачивать, он попросил:

-Марина, буду рад, если вдруг понадобится моя помощь, запишите мой телефон. — И уже прощаясь, сказал с грустью: — Знаете, я очень любил Вашу маму, светлым человеком она была!

-Спасибо! — у Маринки навернулись слезы. — Я... скорее всего, Вам позвоню, когда все прояснится.

Придя домой, пошла сразу на кухню, где бурчащий дед кормил чиграшей.

-Мама, у нас диктант был, мы на четверки написали!