— Когда войдёте, кислорода там не будет, — предупредил он. — Атмосфера начнёт формироваться, когда погаснут все огни. Когда снова станет светло, можете открывать респираторы. На рабочее место доедете на челноках. Встретимся через час на большой дуге!

Шлюз открылся, и Гедимин первым шагнул в чёрный коридор, свёрнутый из защитного поля. Он был узким, но, стоило сармату остановиться, а второму — выглянуть из лунного модуля, стенки поехали в стороны, освобождая место. Чем больше сарматов выходило в "шлюз", тем сильнее он раздувался. Когда вышел последний, и лунный модуль закрылся, Гедимин увидел в противоположной стенке чёрного пузыря дугообразные белые выступы, расходящиеся в стороны, как створки ворот. Они втягивались в черноту, пока проём не разросся до трёх метров. За открытым шлюзом горел неяркий красноватый свет, со всех сторон свисали ветвящиеся тросы, на "полу" что-то бугрилось и едва заметно колыхалось.

— Оно нас не сожрёт? — тихо спросил кто-то из ремонтников. Гедимин, подавив дрожь, протянул руку к выростам на краях люка. Они не шевелились — видимо, корабль счёл этот люк достаточно широким. "По мне измерял?" — хмыкнул про себя сармат, направляясь в открытый проём.

Внутри было тесно, особенно мешали свисающие отовсюду тросы. Когда внутри оказалась половина сарматов, "щупальца" зашевелились и приподнялись, освободив немного места. Гедимин проследил за ними и увидел, что они, отползая по потолку, сплетаются вдоль стен, делая модуль ещё теснее. Сарматам пришлось встать вплотную, чтобы поместиться. Гедимин, зажатый со всех сторон, не мог даже шевельнуться, а между тем что-то прорастало из палубы между его пальцами и плотно оплетало сармата снизу доверху. Он глубоко вдохнул, унимая сердцебиение.

— Всем ждать, — скомандовал он, приподняв руку с передатчиком. Что-то мешало; сармат скосил глаз и увидел белый трос, разветвляющийся на множество тонких волокон. Часть пучка уже вросла в технологические отверстия смарта, и тот попискивал и мигал, обмениваясь информацией с кораблём. Палуба качнулась, и Гедимин почувствовал нарастающий жар. Свет из красноватого стал ослепительно-белым, и сармат зажмурился. Судя по ощущениям, модули уже расстыковались и теперь двигались вдоль гигантского корабля к местам базирования. Снаружи что-то шипело, и свет то вспыхивал, то снова гас.

— Темно, — прошептал один из сарматов, и Гедимин открыл глаза и пошевелил рукой. Трос больше не цеплялся за передатчик; те, что оплетали плечи и грудь, тоже куда-то делись. По ощущениям, сармата ещё держали за щиколотки, и что-то плотное обволакивало ступни, остальное тело освободилось. Вокруг в кромешной темноте что-то шипело и иногда громко чавкало.

— Чтоб им с их живыми кораблями! — не выдержал Гедимин. — Хоть бы предупреждали...

Из темноты донёсся невесёлый смешок Зета.

Свет зажёгся снова — сперва очень слабый, с синеватым оттенком, потом он стал ярче и слегка побелел, и через пару минут вокруг было светло, как днём. "Солнечный спектр," — отметил про себя Гедимин, подняв взгляд к ячеистому потолку. Светились выпуклые части ячеек — одни ярче, другие тусклее, но в целом света хватало, и он не жёг глаза.

Сарматы зашевелились, и Гедимин вскинул руку, приказывая всем оставаться на местах, и настороженно огляделся по сторонам. Все тросы куда-то исчезли, поверхность под ногами более-менее выровнялась и перестала колыхаться. Сармат стоял в центре округлого помещения, разделённого невысокими выступами на сегменты с продолговатыми вмятинами внутри. Гедимин присмотрелся к ним и удивлённо мигнул — они были сделаны по форме тела.

Между сегментами в пять сторон расходились огороженные коридоры, упирающиеся в кольцевые структуры из сходящихся друг к другу белых выступов. "Шлюзы," — подумал Гедимин. "Мы через такой зашли. Интересно, почему их пять?"

Он включил анализатор и довольно хмыкнул — модуль был наполнен газовой смесью, пригодной для дыхания. Гедимин открыл респиратор и принюхался к инопланетному воздуху. Ничем необычным не пахло.

— Здесь, надо полагать, спят, — Зет, перешагнув невысокий барьер, сел на дно одного из сегментов и пощупал "пол". — Пружинит. Довольно мягко, вроде наших матрасов. Есть где спать и чем дышать. Осталось найти воду.

— И кислородную станцию, — напомнил один из ремонтников. — Воздух в баллоны пихать неудобно.

Гедимин опустился на палубу, приглядываясь к выступам и отверстиям в барьере. Одно из них потянулось навстречу пальцу, и сармат, взявшись за края кольчатой трубки, растянул её на полметра.

— Вода, — чётко и громко проговорил он. Ничего не произошло, только все сарматы замолчали, прекратили изучение корабля и повернулись к Гедимину. Тот сердито сощурился.

— Вода, — он, открыв полупустую флягу, сунул трубку в горлышко. Она, едва коснувшись краёв, раздулась и вцепилась в них. Гедимин качнул флягу — наружу не вытекло ни капли, и трубка, внезапно сузившись, втолкнула жидкость обратно. "Похоже, перепутал," — подумал сармат, высвобождая ёмкость, и изумлённо мигнул, — фляга была наполнена до краёв, а трубка быстро меняла цвет, покрываясь тёмно-синими кольцами.

— Ядро Сатурна! — выдохнул сармат в ближайшей ячейке. — Оно мигает!

Он поднял полосатую трубку и показал Гедимину. Она была такой же, как "водяной шланг", с которым он только что возился, — и из каждого сегмента быстро прорастал такой же.

— С водой разобрались, — облегчённо вздохнул Гедимин, вытаскивая из-под скафандра почти пустой кислородный баллон. "Надо искать другой шланг. Они должны различаться..."

Его внимание привлекли тонкие красные кольца на противоположном участке барьера. Они были чуть выпуклыми, и, потянув за одно из них, Гедимин вытащил ещё полметра кольчатой трубки, покрытой сетчатой структурой.

— Кислород, — он, открыв клапан, прижал найденный шланг к патрубку баллона. Трубка, раздувшись, плотно сдавила края. Датчик на баллоне замигал, показывая степень наполненности. Гедимин включил анализатор и довольно хмыкнул — корабль не ошибся и накачал в ёмкость именно кислород, а не первый подвернувшийся газ.

Когда он отпустил трубку, она втянулась до упора, и красное кольцо вокруг неё проросло короткими отростками — теперь оно было похоже на пятилучевую звезду. Остальные кольца сузились и потускнели.

— Ничего себе, — пробормотал Зет — он незаметно подошёл к Гедимину и теперь сидел рядом с его ячейкой, с любопытством заглядывая внутрь. — Даже пометили, чтоб не перепутал. А в других, наверное, хлор или аммиак.

В наушниках задребезжало, и Гедимин, потянувшийся было к соседнему кольцу, недовольно сощурился.

— Эй, парни, вы там живы? — озабоченно спросил Кенен. — Челноки уже две минуты ждут стыковки, а вы молчите.

— Ты дал нам час на обустройство, — отозвался Зет. Гедимин покосился на плотно закрытые шлюзы — никаких рычагов и кнопок рядом с ними не было. "Просто толкнуть в стороны? А где именно ждут челноки? Открою, а там вакуум..."

— Со мной связались с корабля, — сказал Кенен. — Отложите исследования до вечера, тески. Мы сюда не развлекаться пришли. Вам прислали три челнока, дайте им стыковку!

Гедимин, сердито фыркнув, перевёл взгляд на запястье — там мигал жёлтый светодиод. Сармат сдвинул пластину брони, открывая передатчик. Он был включён, и на экране виднелось красное кольцо с пятью утолщениями по краям. Рядом с тремя из них висели бесформенные белые комки. Они то вытягивались в сторону утолщений, то втягивали "ложноножки" и отстранялись.

— А вот и беспроводная связь, — пробормотал Зет с кривой ухмылкой. — А у меня ничего нет.

— Я — комендант модуля, — буркнул Гедимин, трогая пальцем белый комок. Он замер. Сармат осторожно подвинул его к красному кольцу, и он мгновенно вытянулся, вжимаясь в утолщение на его боку. Модуль протяжно загудел, и Гедимин увидел, как один из его шлюзов открывается в черноту. Воздух, качнувшись, замер, — герметизация сохранялась.

— Есть! — Зет хлопнул в ладоши. — Ты знаешь, что делать, или соображаешь по ходу?

— Собирай свой десяток, — буркнул в ответ Гедимин. — Челнок ждёт.

Через пять минут, проверив запасы кислорода, он в составе десятка сарматов входил в мианийский челнок. Тот, казалось, состоял из одних тросов и очень спешил намотать их на пассажиров, но Гедимина после общения с модулем это не волновало — челнок показался ему простым и знакомым устройством. "Внутри, похоже, мощнейшие агрегаты синтеза," — думал сармат, пока челнок скользил вдоль огромного тора. "Молекулярного... или ядерного? Просканирую все борта, когда вернёмся..."

Челнок, доставив сарматов на место, расплёлся на страховочные тросы, но не до конца — осталось плотное белесое кольцо, намотанное на наименее повреждённый из трёх соединённых торов. Гедимин заметил, что он не примыкает к обугленной поверхности вплотную — висит в нескольких сантиметрах от неё. "Понятно," — подумал он, глядя под ноги, на расползающуюся в клочья обшивку. "Чего уж тут не понять..."

— Эй, тески! — послышался в наушниках жизнерадостный голос Кенена. — Чего такие зелёные? Мианийцы недодали кислорода?

— Закрой рот, Маккензи, — угрюмо ответил ему Зет — Гедимин и пикнуть не успел. — Не то поедешь к нам в гости.

— Лучше уж вы к нам! — хихикнул Кенен, но рот всё-таки закрыл.

— Что будем делать? — спросил Зет, обращаясь одновременно к Гедимину и Иджесу. Ремонтник опустился на корточки, поддел пальцем обугленное переплетение плотных волокон, — в десяти сантиметрах под ними обнаружился "живой", неповреждённый слой, и сармат облегчённо вздохнул.

— Как обычно, — сказал он. — Убираем мёртвые ткани, соединяем порванное. Этот корабль... не знаю, насколько эти повреждения для него серьёзны. Процент ожоговой поверхности вроде небольшой.

— Может, оно и так, — пробормотал Зет, глядя вслед мёртвым волокнам, улетающим по направлению вектора тяжести. — Но вот намусорил ты зря. Тут надо уловители...

...Они натянули вдоль обрабатываемого участка защитное поле и сбрасывали в него, как в мусорный мешок, все обломки и обрезки. Оно раздувалось длинным пузырём вдоль вектора тяжести от трёх соединённых обручей к ледяному астероиду, лежащему среди дугообразных выступов. Ни один из них не прикасался к "ледышке", но все они располагались напротив плотных скоплений, и Гедимин, глядя на них, задумчиво щурился.

Сарматы начали работу с трёх обручей; Гедимин распорядился не трогать ни скопления, ни идущие к ним тяжи. Они пошли от края к центру, начав с наименее повреждённой части корабля. Ожоговое пятно было сплошным; обручи прикрыли друг друга от потока излучения, но это мало им помогло. Сильнее всего пострадала "кожа" — самый верхний слой обшивки: она полопалась и практически не подлежала сохранению. Ниже шёл толстый слой переплетённых спрессованных волокон. Из него — где-то на глубину в сантиметр, где-то на полтора дециметра — вываливались выгоревшие куски. Их можно было не резать — Гедимин поддевал их пальцами, и они отламывались по линии некротизации: мёртвая ткань потеряла упругость. Поверх оголившегося живого слоя сарматы наматывали защитное поле, и Гедимин, оглядываясь на уже прикрытые участки, недобро щурился — даже там, где "ранки" были небольшими, корабль не выделял заживляющую жидкость.

— Атомщик, приём, — заговорил три часа спустя Иджес. — Что у тебя? Регенерирует?

— Нет, — угрюмо отозвался сармат. — У тебя тоже?

— Паршивое дело, — вздохнул Иджес. — У него лучевая болезнь. Сколько флония надо на такую массу?

— Я не медик, — буркнул Гедимин. — Работай, корабль большой.

...Когда пузыри-уловители соединили в один и ужали до предела, выяснилось, что он больше мианийского челнока. Отходов было много, и чем дальше сарматы продвигались вдоль обручей, тем больше отмёрших "тканей" приходилось выбрасывать. Кенен, вереща и вспискивая, переговаривался с кораблём — как предполагал Гедимин, как раз о содержимом пузыря. Через несколько минут вдалеке показался белый шар с длинными отростками. Он быстро скользил вдоль тора, цепляясь и отталкиваясь "щупальцами". Добравшись до пузыря с обломками, он развернулся в огромное полотнище, обхватил "контейнер" и поплыл обратно.

— Вот и все сложности, парни, — хихикнул слегка охрипший Кенен. — Давайте по модулям! Джед, ты там чем занят?

Гедимин сердито сощурился — из шести десятков ремонтников Маккензи всё равно прикопался именно к нему. Он, пользуясь передышкой, водил во все стороны лучом сканера, удлинённым и расширенным до предела, надеясь, что в итоге получит хоть какой-то чертёж корабля. Страховочный трос на его спине натянулся, дёрнув сармата назад, к челноку, собирающему пассажиров. Гедимин фыркнул, потянул "щупальце" на себя, но оно не поддалось ни на миллиметр.

— Пора отдохнуть, парни! — хихикнул Кенен. — В Кларке десять вечера!

— Гедимин, а что с дезактивацией? — спросил кто-то из ремонтников.

— В шлюзе, как обычно, — ответил сармат.

...Войдя вместе с бригадой в шлюз, он сердито сощурился — вблизи стало ясно, что приделать к местному водопроводу фильтры и ёмкости для осадка, как сарматы поступали в лунном модуле, не получится. Гедимин не видел даже, где этот водопровод, и мог только смотреть, как розоватый раствор меи, вместо того, чтобы накапливаться там, где сарматы могли его вычерпать, убегает куда-то внутрь корабля.

— Засветим мы весь модуль, — пробормотал Зет. — Надо было и тут уловители...

Гедимин включил сканер. Он обнаружил тонкую плёнку меи, оставшуюся на палубе, — она стремительно просачивалась в обшивку, формирующую на её пути воронки и выводящую её к периферийным водостокам. Через несколько сантиметров водостоки вместе с содержимым ныряли в серую жижу и исчезали в ней. Как Гедимин ни смотрел на анализатор, прибор не нашёл в "жиже" ни одного знакомого атома, — на карте она выглядела как мутное серое желе без структуры и химического состава. Сармат, хмыкнув, направил сканер на другой участок и увидел то же самое.

— Что это за дрянь? — спросил Зет, указав на серый слой. — Частицы? Волны?

— Защита от сканирования, — Гедимин, отключив прибор, досадливо поморщился. — Секретность, мать моя колба...

Выпустив когти, он рывком поддел часть палубы. Она затрещала, наружу брызнула тёмная жидкость, но тут же участок обшивки просел обратно, едва не расплющив Гедимину палец. Сармат включил лучевой резак, "лезвие" проехалось по намеченному стыку между частями покрытия, но не оставило никакого следа — странная красная органика поглотила излучение, даже не обуглившись.

— Sa hasu! — выдохнул Гедимин, изумлённо мигнув, и сорвал с плеча плазморез. Включить не успел — кто-то с силой вцепился в его руку и повис на ней. Пальцы сармата от неожиданности разжались, и "сфалт" упал ему на ногу.

— Heta! — крикнул ему в наушник Зет, повисший у него на плечах. — Не трогай ничего! Мианийцы узнают — что будет?!

Гедимин с присвистом выдохнул, дождался, пока красный туман перед глазами развеется, и, стряхнув с себя Зета, подобрал с палубы плазменник. Инструмент не пострадал — ячеистое покрытие мягко спружинило, поглотив энергию удара.