Эта битва не была похожа ни на одну схватку в её жизни.
Лианы, змеями тянулись к ним со всех сторон. Едва она успевала обрубить одну, как приходилось разворачиваться к следующей или отвлекаться на выручку Лео. И тогда живые путы жадно захватывали то ногу, то талию.
И уже Лео пытался яростно разгрызть деревянный ствол. И пока он отплевывался от деревянной массы, новые гибкие плети начинали опутывать его лапы. Когти при этом плохо помогали. Они взрезали дерево, но вязли в нем, практически не причиняя видимого вреда. А движущиеся лианы с застрявшими когтями начинали растакивать лапы, вызывая сильнейшую боль и чувство беспомощьности.
В схватке они свалились со ставшей её неестественно подвижной ветви. Повисли в кольцах, вцепившихся в них лиан, освободились и рухнули на землю. И вновь оказались подхваченными и поднятыми в воздух. Их растащили в стороны. Нэстэ пришлось выворачиваться из своих колец и по ветви пробиваться к зависшему партнёру. Лео снова рухнул на землю. Вскочил, располосовал когтями подступившие сверху лианы и расширил мест для неё.
Хвост ниахары тут, пожалуй, впервые оказался бессилен. Пока бой происходил в воздухе, его удары были слабыми. На земле, его наконечник сминал, но не рубил крепкие стебли.
К тому же, за время схватки, лианы несколько раз умудрялись перехватить мечущийся хвост. И тогда кот беспомощно повисал на своём собственном хвосте, отчаянно колотя лапой по воздуху.
Нэстэ и не смогла бы толком объяснить, как оказалась на спине кота. И тот рваными прыжками вылетел обратно на поляну перед Расколом. Только тут удалось перевести дух. До центра поляны лианы дотянуться не могли, хоть и пытались.
Теперь опушка Леса и его пустынность оценивалась ими совершенно иначе. А мирный шепот листвы в кронах соседних деревьев уже не успокаивал.
Нэстэ торопливо оценила их потери.
Она лишилась всего, что носила в заплечном рюкзачке, изготовленном еще в начале похода. Причем сам рюкзачок был так же потерян.
То что остались без продуктов, дело поправимое. А вот совсем недавно изготовленную из дерева посуду в виде кружки и ложки было жалко. Надоело все время пить из лопухов. А делать это в Бездне прямо из ручья и вовсе небезопасно. Вода в Бездне требовала обеззараживания.
Лео лишился-таки своего костыля. В короткой схватке одна из лиан вырвала его и переломила пополам еще в начале схватки. Лео был особенно расстроен этой потерей. Прыгать на трех лапах ему очень не хотелось.
Мысленно пообещав партнеру новую 'лапу', Нэстэ осмотрела его в поисках других повреждений, но ничего не обнаружила. Боевая трансформация выдержала атаку необычного врага без видимого вреда.
Как только она закончила осмотр и отодвинулась, Лео деловито ткнулся носом там, где шипы пробили комбинезон.
Вздохнув, Нэстэ послушно заката штанину. Серьезные средства выживание приходилось жестко экономить. Так что слюна ниахары становилась единственным антисептиком. И пренебрегать им она не собиралась.
Сквозь лес пришлось пробираться крадучись. Лес не собирался отпускать свою добычу и перекрыл путь отступления даже к озеру.
Как оказалось, кроме лиан, словно ловчие щупальца свисающих с деревьев, у этого хищного леса была ещё и наземная система сигнализации. Из-под земли среди травы торчали тонкие волоски корней. Свободными от этой сторожевой сети оказалось только пространство перед Расколов и берега озера, около которого они вчера отдыхали.
Две первые попытки выбраться с поляны провалились именно по этой причине.
В третий раз, Нэстэ все же удалось просочиться между деревьями, справедливо рассудив, что такие существа вряд ли смешивают свои рецепторы между собой.
Узкие, иногда в полшага шириной, чистые от белесых нитей, полосы действительно обнаружились между деревьями. К тому же, они не росли в оврагах и вдоль ручьев. Как ни любил Лео плавать, тем более в нынешнем своём состоянии, но и он был до кончиков своих ушей и хвоста за маленький плот, что Нэстэ собрала на первой же подходящей речке. Все, что угодно, лишь бы подальше от этого леса и в любом направлении. А уж Раскол он найдет, когда вылезет за его границы.
— А я ведь помню эти лианы. — Задумчиво призналась Рианна, когда Нэстэ уже удалилась под конвоем лекарей. — Это был настоящий кошмар. Все кругом движется, извивается. И сдавливает так, что даже дышать трудно. А еще больно, от того что все суставы выворачивает. Я тогда целый день не могла прийти в себя.
— Лео тебе все эти годы инфу сбрасывал во время сна. Если бы ты отнеслась к своим кошмарам серьезнее и попыталась ответить, возможно они раньше бы выбрались. — Сердито пробурчала Лика.
— Точно, как Лютимир с Румми выходили на Барика. — Сообразила Санира. — Они ведь все время были в обоюдном контакте.
— Но я же не знала, что эти кошмары на самом деле существуют! Вы бы видели, что мне иногда снилось!
— Скоро увидим. А тебе не мешает, теперь вспомнить все свои кошмарики. Хоть уточнить, что по ходу рассказа можно будет. Да и профессор Ларенд упустит такой разворот событий. Коммуникации между ниахарами все еще плохо изучены.
Элфания
— ... Со всем нашим уважением к вам, как первопоселенцу первой волны, вы, тем не менее, являетесь всего лишь управляющей латтории Нэстэ. Пока магистр совета контакторов была жива, её латтория действительно считалась резиденцией совета. Но со времени гибели владетеля прошло уже почти десять лет. Вы, уважаемая Аманитариалали, умело воспользовались тем фактом, что её тело не обнаружено. И совет старейшин пошёл на встречу, признавая за вами право управляющей.
— Однако, как всем присутствующим должно быть уже известно, Нэстэ жива и проходит первый курс лечения после выхода из Бездны. Скоро она будет здесь.
— Но Латтория уже десять лет без владетеля. И я считаю, что на примере данного случая необходимо пересмотреть некоторые правила, принятые на волне эйфории переселения.
Амани с нескрываемым раздражением разглядывала молодого элфа.
К сожалению, этот этап колонизации не миновал славный народ летающих разумных. При освоении миров, при любой рассе, вслед за первыми и вторыми поселенцами, уже после того, как появлялись нормальные условия жизни, начинали подтягиваться и те, кто неплохо жил и до переселения. У элфов это усугубилось еще и тем фактом, что Элфания бал единственным миром, действительно подходящих для их расы.
И как бы ты ни был преуспевающим в Объединенных мирах, оставаться там никому не хотелось. Деньги и связи могли решить многое. В том числе и место на орбите или коммуникации и защиту в умирающем мире. Но тут-то был настоящий свободный мир. Все что надо было, это только подождать, пока появятся нормальные условия для переезда.
Вполне закономерно, что привыкнув к определённому отношению к себе там, они никак не могли смириться с потерей статуса среди соплеменников здесь. Богатство давало таким элфам неплохое преимущество на новом месте, по сравнению с обычными переселенцами. Но вот титул, и тем более право на земли, установленные Советом старейшин законы, таким переселенцам не предоставляли. Единственный шанс заполучит землю в собственность, это перекупить уже созданные первопоселенцами латтории.
Но тут как раз и подстерегало существенное отличие от всех остальных Объединённых миров. Элфам попросту некуда было деваться из своего мира. Чтобы не допустить растаскивания земель Элфании на частные клочки, а заодно и сохранить некоторые привилегии владетелей, после открытия транспортных силовых тоннелей, формирование новых земельных наделов было официально прекращено. Все свободные земли теперь не могли перейти в собственность и сдавались только на правах аренды, как общественные земли. Частная собственность оставалась исключительно за латториями. И каждый из первопоселенцев понимал значение того, что получил, рискуя в первых волнах переселенцев и исследователей нового мира.
Рынок латторий был крайне ограничен. И выставлялись земли весьма сомнительного качества. А чтобы не возникло желания взять что-то силой, ещё в самом начале колонизации советом старейшин был принят закон запрещающий деление латторий даже по праву наследства. И перепродажа наследуемой латтории вне рода владетеля должна была происходить не ранее чем через два десятка лет после смерти последнего наследника.
Собственно Амани потому и оставалась управляющей латтории Нэстэ после 'гибели' владелицы. Тогда, друзья отца смогли своевременно принять этот самый закон и утвердить его среди владетелей.
Новые элфиане в совет старейшин проникли недавно. И даже начинали приобретать в нем определенное влияние. Вот только запрет на перепродажу был подтверждён не только советом, но и всеми владетелями-первопоселенцами, вплоть до третьей волны. И отменить его без согласия представителей всех родов было невозможно. Оттого и этот совет был публичным.
Латтория Нэстэ единственная имела статус внешнего владения. Так как владелица была поданной Арден. На чем собственно сейчас и пытались играть, желающие поживится. Ее латтория находилась в самом уязвимом положении по сравнению со всеми остальными. Пока, за нею сохранялся статус резиденции совета контакторов. В знак уважения к погибшей Дарующей миры, старейшины приняли такое решение для гекатессы Рианны и, следовательно, её союзников. И до сих пор признавали Амани в качестве управлеющей.
Новых членов совета и тех, кого они представляли, такое положение вещей совсем не устраивало. Атаку на статус латтории Нэстэ они готовили давно. Постепенно лишали всех управляющих определённых привилегий, свойственных для владетелей. Например, принятый не далее как год назад закон особо уточнял, что управляющему доверяется право приглашать на территорию латтории гостей из других миров исключительно по отдельной доверенности владетеля, которую она получить естественно не могла. Как результат, теперь в гнездо Нэстэ могли свободно приезжать исключительно союзные Гекаты. Даже дети Сумми не могли воспользоваться приглашением управляющей. Выручало только то, что она все же сама была владетелем собственной, весьма не маленькой латтории. И не раз уже с благодарностью вспоминала времена, когда Нэстэ уговаривала ее подать соответствующую заявку сразу от имени отца и себя лично. Еще и двух своих помощников привлекала в качестве соседей. Прием, вроде как не совсем честный. Нэстэ точно знала, что предлагала.
Как переселенец первой волны и владетель крупной латтории, Амани могла приглашать по своему усмотрению не более пары десятков разумных из чужих миров. Для большего числа требовалось согласование с местными властями. А там тоже уже сидели воротилы из 'новых'.
Положение все больше не нравилось законным владетелям. И уже просматривались первые признаки назревающего противостояния.
Но пока, привыкшим решать свои проблемы деньгами элфам, удавалось направлять политику Совета в нужное им русло.
Появление слухов о возвращении Нэстэ они сначала восприняли как розыгрыш, непонятно для чего затеянный в империи Арден.
Любители поживы перешли к активным действиям, когда слухи превратились в официальные новости.
Решив, пока Нэстэ оставалась в колониях, начать очередную атаку в совете старейшин немного раньше, чем закончили подготовку общественного мнения к очередной реформе.
Амани на этом заседании была сама вежливость и образец, далеко не всегда свойственной ей выдержки. Э это сильно сбивало с толку оратора. Обычно она вступала в полемику с гораздо большим темпераметром. А сейчас терпеливо выслушивала пространные речи, кидала несколько реплик, и снова замолкала, позволяя оппонентам брать инициативу и заваливать доводами слушателей. А ведь совет проходил публично. И это была хорошая возможность переманить на свою сторону сомневающихся в обсуждаемом вопросе элфов, в том числе и имеющих право голоса владетелей.
В отличие от всех здесь присутствующих, Амани уже имела закрытую связь с Рианной. Статус резиденции Совета контакторов, а так же резиденции личной гекаты Рианны, позволял латтории располагать соответствующим оборудованием. О чем, кстати, все время забывали даже наиболее опытные интриганы в Совете.
И теперь, она действительно тянула время. После объяснений с Рианной, а заодно получив известия из первых рук, Нэстэ была сильно разозлена. Настолько, что пошла коротким путём в один из Расколов, выходящих прямо на ее латторию. При этом она не сочла нужным ставить о своем решении кого-либо в известность. Так что пока вся пресса была уверена в том, что Дарующая миры по-прежнему проходит очередной послеоперационный цикл. Рискованное решение, учитывая ее состояние. Но с нею шла пятерка гекатесс в сопровождении змеелюдов из личной гвардии Саши. А прикрывали сразу две ниахары. Так что все должно было получиться.
Из гнезда известий пока не поступало. Но судя по времени, подруга уже должна была быть дома. Ну, а уж как обойти контроль на полёты глайдеров, она знает лучше кого бы то ни было. Подготовка и опыт в этих вопросах у нее просто гигантский. Конечно, она могла и по голосвязи явиться. Но если воскресшей подруге хочется устроить представление, то она, Амани, только за.
— ...Я предлагаю завершить прения. — Вещал все тот же оратор. — В конце концов, присутствие на этих землях дикой ниахары представляет угрозу для соседей и с этим так же надо что-то решать.
Амани ухмыльнулась. Чем ещё больше разозлила молодого оратора. А что еще ей оставалось? Совсем недавно, этот же не очень ею уважаемый элфианин, попытался поднять вопрос об исчезновении групп браконьеров в границах земель Нэстэ. Да только тут ему крепко надавали по ручкам и крылышкам не только старейшины и владетели первопоселенцев, но и его же, более успешные, соратники.
По древней традиции, бравшей свое начало еще в изначальном мире, латтории были чем-то вроде государства в государстве. Если это не затрагивало интересов проживающих на его землях жителей или соседей, никто не мог спросить с владетеля о происходящем в границах его земель. В том числеэто касалось и судьбы браконьеров, тайком пересекающих границы латтории.
Это было одним из тех вопросов, по которым ни у кого из владетелей, независимо от размеров латтории и типа приобретения, не было двух мнений. И полгода назад, слишком сильно зарвавшегося элфа, его же покровители опустили резко и весьма болезненно. Но все-таки оставили в совете. Теперь он, похоже, решил зайти с другой стороны.
— Я считаю, что совет обязан принять решение о выдворении ниахары из нашего мира. И если это окажется невозможным, то вплоть до ее уничтожения.
— Я что-то не поняла. — Раздался наигранно удивлённый голос, отозвавшийся радостным облегчением в душе Амани. 'Наконец то!' — Это с каокой стати внутренние дела латтории обсуждаются на совете старейшин без согласия ее владетеля? Да ещё публично?
В дверях собственной персоной стояла Нэстэ. Её улыбка дополнялась рядом шрамов пересекавших наискосок левую щеку. От этого, учитывая тон, которым был задан вопрос, ее улыбка приобрела совсем не веселый характер.
Амани удовлетворённо улыбнулась. На входе стояла уже давно не та простодушная девочка, что привела в этот мир самую первую экспедицию, наспех организованную едва ли не тайком ото всех элфиан.
