Режим бога. Эпоха Красной Звезды

— Сам не хочешь сняться в эпизоде? — Дуров кивает в сторону "советских" — Можно и пиратом, если не боишься.

— Я? Боюсь? — хмыкаю в ответ — Вы, Борис Валентинович, возьмите у Станислава Сергеевича сценарий нового фильма. Отель Савой. Почитайте о наших приключениях в Лондоне

— Да, слышал — вздыхает режиссер — Просто ужас какой-то творится в капиталистических странах. Терроризм, захват заложников...

И в не капиталистических тоже. Просто советская цензура не разрешает сообщать о взрывах в метро, захватах самолетов... Может и правильно делает — зачем обучать будущих террористов и подстегивать их фантазию?

— Борис Валентинович, сниматься я не хочу — осторожно вкидываю идею — Но вот музыку к фильму написал бы.

— Музыку? — удивляется Дуров — Но у нас уже есть композитор. Евгений Геворгян.

Режиссер переглядывается с Говорухиным.

— А что, есть какие-то... наработки?

— Есть. Очень тревожная, пронзительная мелодия, которая отлично ляжет в фильм.

Я себе в уме прокручиваю музыку из знаменитой серии с Томом Крузом "Миссия невыполнима". Пора, пора мне двигаться в сторону Союза Композиторов СССР. И музыка к фильму, особенно такая крутая как в Миссии — стала бы отличной первой ступенькой. Да и визитной карточкой фильма, кстати, тоже. С такой музыкой плюс Альдоной можно и на мировой прокат замахнуться.

— Давайте вот как поступим. Я вернусь в Москву и созвонюсь с Геворгяном. Если ему понравятся мои... наработки, то мы могли бы посотрудничать.

— Что ж... — Говорухин достает из кармана трубку, но не решается закурить ее в спортивном зале — Я не против, а ты, Боря?

— Тоже за.

— Есть и еще одна мысль.

— Да ты просто кладезь идей — хмыкает Дуров

— Вы уже придумали, что делать со стартовыми титрами?

— Обсуждали — кивает Говорухин — Белые буквы на красном фоне, потом сразу полицейская сирена. Погрузка опия. Проплыв "Нежина" и новые титры.

— Почему бы не сделать другое начало — я тыкаю пальцем в сторону Альдоны, которая показывает какие-то сложные, замысловатые "каты" из тхэквондо. Тренировка в зале остановилась и вся пялятся на девушку.

— Что если дать "бой с тенью" Альдоны? В таком как бы смазанном виде что ли, один контур, без лица. И на ее фоне — титры.

— А что? Любопытная идея — Говорухин задумчиво кусает мундштук трубки — Тут можно поиграть с цветами. Красный на черном, потом черная фигура на красном фоне... Надо пораскинуть мозгами.

— Ты не думал поступать во ВГИК? На режиссуру — Дуров с интересом меня рассматривает — Ты просто кинематографический талант.

Ага, талант плюс айфон. Или точнее просто айфон. До которого мне теперь предстоит добраться и выцыганить у Веверса на предмет нот Миссия невыполнима.

— В школу милиции Щелоков меня уже приглашал — я улыбаюсь Альдоне, машу рукой — Во ВГИК еще нет.

Мужчины тоже улыбаются, потом встают и отходят в угол. Что-то обсуждают. Ко мне на освободившееся место подсаживается Сергей Сергеевич.

— Да... Воспитал Имант дочку — полковник внимательно смотрит на спарринг, который устроила Альдона с Талгатом. И похоже девушка побеждает. Бойцы лишь имитируют удары, но моя подруга быстрее, гибче и... оригинальнее. От некоторых ее махов ногами ветер проносится по всему залу. От выкриков "кийя" и "кихап" дрожат стены.

— Сергей Сергеевич, пока у Альдоны репетиции и съемки, нам бы в Ялту вернуться на пару дней.

— Это зачем еще? — хмурится полковник

— Хочу немного приодеть Виктора — я киваю в сторону Цоя — Купить ему фирменные джинсы, рубашки, кроссовки... А то стыдно смотреть. Размер я уже узнал.

— Это да — кряхтит безопасник — К фарцовщикам пойдешь?

— Ну, почему к фарцовщикам ... — я слегка теряюсь, но быстро нахожусь — Ведь в Ялте есть комиссионные магазины

— Я-то не против, но нужно получить сначала согласие начальства. Пойду, позвоню.

Глава 8

Начальство со скрипом, но дало свое добро, и Эс-Эс тут же все уладил с администрацией санатория. Альдоне выделили одноместный номер и закрепили стол в столовой. После завершения репетиции мы, не откладывая, выдвигаемся на пристань, чтобы отправиться по морю в Ялту. Варианта два: обычный рейсовый теплоход — этакий "морской трамвайчик" и Комета на подводных крыльях, о которой говорил Станислав Сергеевич. Разница по времени в пути, по комфорту, ну и по цене, естественно. Но при цене билета на Комету всего в 1р 80коп наш выбор очевиден. Тем более, что отправление через 15 минут, посадку вот-вот объявят.

Выглядит судно на подводных крыльях очень футуристично. И современно. Даже не скажешь, что оно родом из 60-х. Я когда-то давно, еще в Питере, катался по Неве на Метеоре, но вот Комета-3... То ли с возрастом меняется восприятие, то ли богатый жизненный опыт позволяет мне по-новому оценить привычные вещи, но этот корабль прекрасен! Не зря Кометы этой серии шли даже на экспорт, причем и в капстраны. У судна красивый обтекаемый корпус, эффектная надстройка — ходовая рубка, хищная форма носа и крыльев. Окна его скорее напоминают иллюминаторы самолета, чем корабля, да и пассажирские салоны поддерживают эту тему, здесь даже мягкие кресла самолетного типа. Всего салонов три: носовой, средний и кормовой. На билетах места не проставлены, так что пока мы втроем скромно стоим в сторонке, наши бодигарды с каменными лицами оттесняют собравшуюся толпу и занимают нам места в носовой части. Скромно заходим последними, и они тут же перекрывают своими тушками вход в носовой салон, отваживая желающих побродить по Комете и поглазеть в лобовые стекла. Салон самый миниатюрный из трех, так что кресел здесь мало, а если кто из соседей и узнал нас, то грозный вид охраны отбивает всякое желание приставать к нам со своими восторгами.

От пристани Комета отходит как вполне обычный теплоход, но потом быстро набирает скорость и мы взлетам над волнами, приподнимаясь на подводных крыльях. Скорость не меньше полусотни кэмэ, но между Судаком и Ялтой есть еще остановка в Алуште, поэтому весь путь занимает больше часа. За окном одни прекрасные виды южного берега Крыма сменяются другими. От скорости нас слегка вжимает в кресла, но на море практически штиль, поэтому Комета идет довольно ровно, и я успеваю даже немного подремать.

У меня было большое желание по прибытии в Ялту прогуляться по набережной пешком — от пристани до Ореанды всего-то ничего. Но куда там... Сергей Сергеевич в приказном порядке загружает меня в комитетскую Волгу. И ведь не возразишь ему после последних приключений. Ну, ладно... зато несколько минут и мы уже в гостинице. Ресторан закрыт на небольшой послеобеденный перерыв, но нас с радостью соглашаются покормить. Пока обедаем, я обдумываю варианты с покупкой вещей для Цоя. "Березок" в Ялте две — "Каштан" и матросский "Альбатрос". И там и там нужны чеки. Которых у меня нет. Комиссионка — тоже не лучшее место. Нужного может и не быть на прилавке — тогда придется заискиваться перед продавцами, прямо как в "Берегись автомобиля", а это унизительно. Не говоря уже о том, что через час весь город будет знать, что Селезнев "отоваривался" у "имярека". Нет, это не выход. Нужен фарцовщик, который сам бы достал и принес все нужные мне вещи в гостиницу. Пусть это будет несколько дороже, но моя репутация того стоит. А где нам взять фарцовщика, не отсвечивая? Да здесь же — в гостинице. Что там недавно рассказывал Сергей Сергеевич? Все тут повязаны и у них есть некая иерархия. Значит, мне нужен кто-то из верхнего звена, тот, кто сам контактирует с фарцовщиками. А кто это может быть? Ну... например, старший администратор. Или администратор по этажу. Точно! Вот кто мне поможет.

Быстренько доедаю обед, обдумывая детали предстоящей операции, и спешу в свой номер. Достаю из сумки одну из наших фотографий, которые мы обычно дарим важным людям, и направляюсь на дело. Нахожу в холле третьего этажа за столом с табличкой "администратор" очаровательную даму лет этак сорока — пятидесяти. Вид у дамы совершенно неприступный и неподкупный, ну вот в жизни не подумаешь, что она промышляет фарцовкой в составе организованной группы! Бейджик на кармашке ее жилета сообщает, что даму зовут Анна Сергеевна. Что-то мне это имя смутно напоминает... А, ну да — гостиница "Атлантик". Смешно... Дама тем временем меня узнала и расплылась любезной улыбке:

— Виктор?! Как приятно, что вы остановились у нас! Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Милая Анна Сергеевна, только вы и можете спасти меня!

— Боже, что случилось? — ее голос полон неподдельного участия.

— Мне срочно понадобилось купить несколько модных вещей.

Любезная улыбка сползает с лица Анны Сергеевны, уступая место холодной маске, в ее голосе появляются стальные нотки.

— Виктор, боюсь вы обратились не по адресу.

— Ой, вы, наверное, неправильно меня поняли! У меня и в мыслях не было, что такая очаровательная женщина может заниматься чем-то недостойным — слово "спекуляция" подразумевается, но не произносится. Я само раскаяние — Просто понимаете, я же никого не знаю в этом городе. Ну, не могу же я сам появиться в какой-нибудь комиссионке, меня же там растерзают! Слышали, наверное, что в ресторане произошло?

Добавляю в голос побольше трагизма, а в глаза печаль — Анна Сергеевна слегка смягчается.

— Может, вы мне просто кого-то посоветуете ...из надежных, и главное, не болтливых знакомых? Ну, вы же все здесь друг друга знаете, город-то небольшой! Милая Анна Сергеевна, хотите, я сейчас встану перед вами на колени и буду стоять, пока вы не спасете меня?

Скажите, какая женщина в Советском Союзе устоит перед коленопреклоненным Виктором Селезневым, который нуждается в ее помощи? Вот и Анна Сергеевна уже задумчиво смотрит на меня — желание на пустом месте заработать комиссионные еще борется в ней с осторожностью, приобретенной за долгие годы работы на этом ответственном и хлебном посту. Но она вот-вот сдастся. Надо только чуть-чуть поднажать.

— Ну, пожалуйста... — я делаю вид, что опускаюсь на колено, и Анна Сергеевна не выдерживает

— Ох, ну что же вы такое творите, Виктор! Хорошо... я помогу вам.

Припадаю губами к ухоженной дамской ручке, пахнущей между прочим французскими "Клима", и одариваю женщину счастливым взглядом.

— Я буду так благодарен вам! С меня наша новая пластинка. А в качестве аванса...

Жестом бывалого фокусника достаю фотографию и, отрезая все пути к отступлению, подписываю: "С огромной благодарностью милой Анне Сергеевне. 21.05.79 г.". Ставлю размашистую подпись и вручаю сияющей женщине.

— Будет, наверное, лучше, если я сразу напишу свой список, чтобы зря не гонять человека? — перехожу я на деловой тон.

— Да, пожалуй.

Я тут же набрасываю список, Анна Сергеевна быстро пробегает его глазами. На последнем пункте ее безупречно выщипанная бровь удивленно приподнимается:

— Спортивное кимоно?!

— Да. Для каратэ или дзюдо. Очень-очень нужно. И если можно, то уже сегодня вечером.

— Хорошо. Я постараюсь, но не обещаю.

— Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

Мы уточняем размеры и расстаемся довольные друг другом. До вечера я свободен, а значит можно принять душ и поспать.

— — -

Весь оставшийся понедельник я не делаю ничего от слова совсем. Сплю, валяюсь на кровати, смотрю телевизор. Прихожу к выводу, что на нашем телевидении стало осторожно что-то меняться в лучшую сторону. Стало меньше официоза, больше программ в прямом эфире. Понравилась новая передача "Экономика сегодня" по первому каналу. В ней два молодых ведущих рассказывают о кооперативном движении в СССР. Показали пару коллективов, которые взяли на себя несколько кафе и закусочных в крупных городах-миллионниках (неужели в стране появится первая ресторанная сеть?), а также пошивочный цех. Продемонстрировали работу биржи сверхплановой продукции, где частник может купить фонды у государства для своего... пока это еще нельзя назвать ни "бизнесом", ни "коммерцией" — для своего дела.

Из программы "Время" узнаю, что в воскресенье, после тяжелой болезни скончался член ЦК НДПА Афганистана, премьер-министр Хафизулла Амин. Челюсть медленно едет вниз, а рука дергается к телефону. Понятно какая это болезнь. Та, которую наливают в супе или в стакане с соком. Еще вариант — на ручку двери мажут. Торможу свой порыв поговорить с Веверсом по незащищенной линии. Ложусь обратно на кровать, начинаю размышлять. Это что же, теперь не будет перестрелки между охраной Амина и президента Тараки, убийства последнего в сентябре. А значит, не будет ни штурма дворца в Кабуле, ни ввода советских войск... Или будет? Положение Тараки ведь все-равно так себе. Шаткое. Гражданская война ширится, часть районов захвачена повстанцами. Что дает СССР убийство Амина? По сути, ничего. Устранен конкурент Тараки в НДПА, не более. Надеюсь у старших товарищей хватит ума не лезть армией в гражданскую войну, а ограничится поставками оружия и финансовой помощью просоветским силам. Под эту невеселую мысль я незаметно засыпаю.

Меня никто не тревожит и я просыпаюсь поздно. Умываюсь, звоню в Москву. Сначала маме на работу, потом в студию. Новостей никаких, все интересуются погодой, температурой воды и нашим с Альдоной загаром. Хоть солнце уже и жарит в полную силу днем, я лишь слегка обветрился. После завтрака раздается долгожданный звонок телефона:

— Виктор? Это Анна Сергеевна — администратор вашего этажа — голос у дамы строгий и официальный, словно сейчас телефонограмму мне зачитывать будет — К вам посетитель, подойдите, пожалуйста, к столику администратора.

Вот конспираторша! Хотя понятно: телефоны здесь скорее всего прослушиваются, а такой звонок говорит о ее полной непричастности к происходящему. Хватаю свой бумажник, добавляю туда пачку полусотенных купюр с зеленым Лениным и осторожно покидаю номер, тихо притворяя за собой дверь. Анна Сергеевна сидит в гордом одиночестве, листает какой-то журнал. Кивком головы указывает мне на одну из дверей. Все четко, без суеты — видно, что система отлажена годами. За дверью небольшой скромный кабинет, стол с пишущей машинкой, стеллаж для документов, да пара стульев. На одном сидит молодой чернявый цыганистого вида парень, который при моем появлении вскакивает и удивленно присвистывает.

— Бахталэс!

— И тебе привет, чавала

— Откуда наш язык знаешь? — удивляется цыган

— Не знаю. Так, пару слов.

— Твой список? — машет он бумажкой

— Мой. Давай выкладывай по-быстрому, а то мне некогда.

— Да мне и самому не с руки здесь задерживаться! — лыбится парень, вытряхивая из черного пакета шмотье в ярких импортных упаковках — Все как ты заказывал.

— Все фирменное, без дураков?

— Обижаешь! Стал бы я Селезневу всякое фуфло подсовывать.

— Узнал?

— А чего не узнать, когда вся Ялта знает, что вы с блондинкой в "Ореанде" живете. Классная у тебя чувиха

Я морщусь.

— Давай без фамильярности. Цену лучше называй и за лоха меня не держи. Я знаю, сколько это стоит. И за границей, и в Москве, и в портовых городах.

— Тебе, как родному! Не обижу!

Названые им цены и впрямь чуть выше московских. Но торговаться не хочу, не доставлю ему такой радости. Забираю две пары джинсов — черные и белые, как у нас с Альдоной, темную джинсовую куртку, которая судя по длине рукавов должна быть Цою впору, адидасовские кроссовки, пару разноцветных футболок. Ну, и вишенку на торт — спортивную форму для дзюдо.