Еще два метеора взметнули обломки на севере, и жидкий огонь от них тоже потек в озеро. Ордынский командир понял, что его бункер уцелел только чудом. Он сам не оставил здесь никого, полагая, что на севере защищать больше нечего, а когда позже спустился вниз, совершенно об этом забыл. Да, над ним слой перемешанных камней и щебня в несколько метров толщиной, но "метеор" это может не остановить. А если будет намеренное и точное попадание прямо в бункер, тогда шансы выжить нулевые — даже толстый металлический люк для "метеора" — все равно, что бумага.
Правда пока ни одно попадание не было близким. Атакующие еще не поняли, где он находится?
Уцелевшие ордынцы почти все собрались на крыше, спешно заряжая оставшихся водных магов. О том, что их могут атаковать невидимки, никто уже не думал. Все только что видели, что случилось с западной частью форта, и какой-то невидимка с топором на фоне этого казался ерундой.
И вот опять звук наверху... и десять огней... все настоящие. Враг уже ничего не скрывал за иллюзиями, действовал в лоб, используя только грубую силу.
— Электризация!
— Что?!
— Электризация!
Вспышка, звук как резкий щелчок кнута, и в воздухе запахло озоном.
Никто и никогда не использует заклинание "молнии" в серьезном бою. Принцип его прост: воздушный маг создает особые потоки, в них за счет трения между частичками воздуха накапливается электростатика, и потом происходит разряд — он гораздо слабее, чем во время грозы, но достаточно, чтобы убить или оглушить человека.
Но это заклинание слишком неэффективно. Прежде, чем ударит молния, встают дыбом волосы, это трудно не заметить и у жертвы есть три-четыре секунды, чтобы отскочить в любом направлении, а маг уже не сможет переместить точку попадания — для этого придется наэлектризовать воздух в другом месте.
Рейдер спокойно отошел на пару метров, и молния оставила черное пятно на месте где он только что стоял.
— Электризация!
Вспышки и громкие щелчки следовали один за другим. Маги, уже приготовившиеся отразить метеоры, метались по крыше, пытаясь выгадать правильную позицию. Это было бы совсем нетрудно, если бы не дефицит времени и нараставшее чувство обреченности.
Десять слабых магов никаким чудом не могли отразить десять метеоров. Пришлось жертвовать восточным крылом. На юге — колодец, пусть и отравленный, но, возможно, не окончательно потерянный.
Спустя минуту от форта осталась только четверть — в восточной части пять метеоров начисто снесли два верхних этажа, а ниже возникли сплошные пожары, которые было некому тушить
Алия начала подзаряжаться от Джуны.
Хмурые рейдеры собрались на южной крыше. Сейчас им придется отдать половину того, что осталось, потом — еще половину, и вскоре область, доступная для защиты станет такой узкой, что их накроет одним ударом. Вражеский маг огня перезаряжался слишком быстро. С начала второй атаки прошло всего десять минут. Подкрепление явно не успеет.
Ордынский командир отдал приказ уходить.
Основные потери пришлись на магов огня и воды. Воздушных оставалось еще достаточно, чтобы поднять всех выживших, но тяжелораненых придется бросить, их транспортировка требует тщательной подготовки, на которую нет времени.
В воздухе их тоже могут обстреливать, но там от метеоров можно просто увернуться, и там к ним присоединится мастер огня, а здесь, на крыше — без шансов.
Молнии время от времени все еще попадали в крышу, рейдеры уже почти привыкли к ним, постоянно переходя с места на место в ожидании новой атаки.
— Что это за чертовщина?!
Один из ордынцев указывал на поле, где полегли все големы. Там происходило нечто невероятное. Смерчи закручивали воронки пыли, откуда-то появились брызги воды, которые рассеивались высоко в небе, целые глыбы земли вдруг взлетали, подхваченные ветром и падали назад, и между всем этим били молнии — все чаще и чаще, сильнее, сильнее, еще сильнее!
Сначала это были тонкие, почти невидимые глазом разряды, потом — веревки, потом — тросы, и, наконец, огромные молнии до облаков, как при настоящей грозе.
— И там...
Со всех сторон происходило то же самое, рейдеры оказались в кольце молний.
Пока что вся эта мощь уходила совершенно впустую, в землю, но кольцо постепенно сжималось, гром становился все сильнее. Молнии уже не походили на то, что бывает при нормальной грозе, целые вихри разрядов, закручивались спиралями по обе стороны от оставшегося фрагмента крепости, но не разряжались, а продолжали вращатся и сияли все ярче и ярче.
Назревало что-то большое.
Ждать пришлось недолго.
Огромная молния ударила не в землю, а горизонтально, прошивая крепость насквозь на уровне второго и третьего этажа.
Все окна вылетели одновременно. Здание под ногами ордынцев ощутимо зашаталось, по крыше зазмеились трещины. Сразу после этого снизу повалил белый дым, пахнущий озоном, блеснуло пламя. Пожары возникли по всей площади двух этажей. Относительно целым остался только первый, но никто не собирался туда прорываться, делать там было нечего.
Спирали из молний исчезли, наступило относительное затишье, но форт все еще оставался в грозовом кольце.
Вдруг один рейдер проговорил:
— Я знаю, кто их магистр: это Юккен-громовержец!
В его глазах отражались молнии, которые продолжали непрерывно терзать землю вокруг остатков крепости.
— Что ты несешь, паникер!?— возмутился другой ордынец.— Юккен-громовержец — это легенда, детская сказка.
— Не совсем легенда, и не совсем сказка. Это старое и очень мутное предсказание, из которого барды сделали сказку для детей. Да ты оглянись вокруг, это что по-твоему — легенда?
— Чтобы это ни было,— заметил третий,— оно не даст нам взлететь.
Алия не позволила ордынцам продолжать ту же тактику, отдавая каждый раз половину форта. То, что почти все рейдеры собрались на крыше, и молния, ударившая горизонтально, подали ей идею. Из десяти "метеоров" толко три падали отвесно, а все остальные — под углом, целя в основание крепости. Когда ордынцы поняли, что сейчас произойдет, они уже не успевали пробиться вниз сквозь пожары.
Метеоры ударили в стены и вонзились в фундамент. Перекрытия подвала — многотонные гранитные плиты разнесло в пыль. Сразу два "метеора" попали в колодец, обрушив и его, и даже своды карстовой пещеры под ним. В земле образовался гигантский провал, который поглотил почти все здание.
И снова — ни одной атаки по бункеру.
"Забыли про северную сторону? Решили пощадить? Хотят взять в плен?"
Появилась надежда. Это все неспроста. Ордынский командир понимал, вражеский магистр — маг снов, а значит он обязательно проверит, остался ли кто-нибудь в живых. Может быть, уже проверяет.
Последний десяток "метеоров" ударил в озеро "лавы". Уровень плазменной квази-жидкости резко поднялся, его сдерживал только кольцевой холм из обломков — все, что осталось от крепости. Наконец, лава перехлестнула через это кольцо и хлынула в окружающий ров. Часть лавы заполнила собой конусовидную яму над бункером.
Металлический люк, закрывавший вход в бункер, сначала покраснел, затем пожелтел и начал прогибаться...
Ордынец сжал зубы и приготовился встретить смерть.
—
Старость и молодость
—
++ 324-й день 13865 года
50 верст к югу от Мархорма
В лесу наступило утро, а затем и полдень нового дня.
Возможно, магистр Икен был неправ. Возможно, ему следовало проследить за настроениями в небольшом отряде или даже устроить разбор полетов по горячим следам.
Но он просто физически не мог: старость. Вернувшись на базу, он забился в самый дальний угол пещеры, накрылся одеялом и немедленно уснул.
Кроме него спал еще только Эйдар. "Бездонный бочонок маны" оказался не совсем бездонным: магистр смог вытянуть из него ману прежде, чем стало слишком поздно. Вся энергия ушла на создание чудовищной грозы, которая помешала рейдерам сбежать. Результат впечатлил даже видавшего виды старца и заставил задуматься: не надо ли основательнее присмотреться к заклинанию молнии, которое по общепринятому мнению считалось совершенно бесполезным — может, оно годится не только для того, чтобы быстро избавляться от лишней энергии.
Мальчик отдал магистру две трети накопленной маны, остатки он уже уверенно удерживал внутри своей ауры, опасность миновала. Магистр наложил на него успокаивающее и усыпляющее заклинания, и ребенок уснул еще в дороге.
Все остальные спать так и не легли.
Джерр и Камо расположились у входа в пещеру — просто сидели и молчали. Камо вообще был угрюмой личностью, а Джерр любил поговорить, но сейчас и ему не хотелось ничего обсуждать.
Камо задумчиво рассматривал свой топор — это оружие хорошо поработало, на лезвии осталось множество засечек, толстая сталь даже немного погнулась. Прежний вид можно восстановить, но пора уже переходить на другое оружие, над которым Камо давно работал.
Все закончилось. Он выжили и выполнили задание. Бой занял меньше часа, и подкрепление из Сандата безнадежно опоздало. Форт был полностью уничтожен вместе с гарнизоном. Враги сражались умело и стойко, они убегали и прятались, когда это было необходимо, но почти никто из них не поддался панике до самого конца. Это были отборные бойцы, но не менее отборные мерзавцы. Так же упорно и непреклонно, без угрызений и сомнений они истребляли семьи фермеров, пытаясь заморить голодом большой город.
Арх Аченок будет доволен, когда узнает... впрочем, он может уже знать, если в подкреплении затесался хотя бы один его лазутчик. Когда ордынцы увидят то, что осталось на месте форта, когда разнесутся вести, это будет сильный удар по моральному духу войск и, особенно, рейдеров.
Девушки ушли на другую сторону лесистого холма, под которым находилась их пещера. А здесь было их любимое место: еще один участок, отгороженный ручьем от ядовитых обитателей зарослей. Ручей здесь был шире и глубже, течение почти остановилось, и одно место даже годилось для купания.
Но сейчас обеим плескаться не хотелось.
У Джуны наступил сильнейший "отходняк" от боевых эликсиров: все внутренности скручивало огнем. Она знала единственный сравнительно безвредный способ пережить это состояние — непрерывно заполнять чем-нибудь желудок.
Джуна не хотела покушаться на запасы продовольствия отряда, взяв совсем немного. Все остальное она синтезировала при помощи магии, черпая ману прямо из ручья, преобразуя ее в раствор глюкозы, солей и всех необходимых аминокислот. Получался кисло-сладкий кисель, противный на вкус, но безупречно питательный. Она наполняла этим киселем свою кружку и выпивала. Организм как бы говорил "спасибо", в животе наступало затишье, но через несколько минут огонь внутри начинал разгораться заново, требуя еще. И она покорно готовила новую порцию.
Алия наблюдала за этим процессом с растущим беспокойством. Подруга всегда любила покушать и регулярно употребляла свой "кисель", но сейчас далеко превзошла свои прежние "пиры". Живот у нее жутко раздулся, хотя и без того был немаленьким, но сейчас эта обжора не могла остановиться. Ей пришлось задрать платье спереди до груди, обнажив растущее пузо, иначе ткань грозила сначала растянуться, а потом обвиснуть морщинами — когда переварится весь тот кисель, который она в себя заливала.
Про платье она подумала... а про себя? Толстуха сидела прямо на траве, вытянув ноги. Каждый раз, когда она выпивала очередную кружку, ее брюхо увеличивалось еще на миллиметр.
— Ты не лопнешь?— на полном серьёзе спросила Алия.
Шутить на эту тему ей уже не хотелось. Кажется, Джуна все-таки перестаралась с эликсирами.
— Не лопну, я же инферанка. Но на всякий случай я приняла кое-что для безопасного растяжения мягких тканей.
Джуна смущенно улыбнулась, прекрасно понимая, как это звучит: чтобы справиться с последствиями употребления зелий, пришлось выпить очередное зелье.
— Это не тот эликсир, что дают беременным при родах?
— Не тот. Но из той же серии.
— Да ну?
— Ну да. В любом случае теперь придется обжираться: если я остановлюсь, только наврежу себе. По моим ощущениям, пик "отката" уже миновал, и скоро станет легче.
Алия подошла и осторожно прикоснулась к подруге там, где должен был находиться желудок — ей показалось, что она трогает натянутый барабан.
— Тук-тук, здесь кто-нибудь есть? Если ты продолжишь в том же духе, я тоже смогу там поселиться.
Джуна еще больше смутилась, но честно призналась:
— Мы тут уже полдня сидим... Я сначала пыталась считать кружки, но где-то на восьмидесятой сбилась.
— Да ладно?!
— Может, я уже выпила больше, чем ты весишь — интересно, а сколько в тебе?
— Откуда я знаю... когда мы в последний раз видели нормальные весы?
— Не припомню такого.
— Вот и я не припомню. В Столице во мне было пять энков с небольшим, а сейчас, наверное, и четыре наберется с трудом.
— Да уж, подруга, может, мне тебя покормить?— иронично— сочувственно поинтересовалась пышка, опустошая очередную кружку. Она нахмурилась, посмотрев на рыжую,— Что-то не так. Ты вся взмокла и дрожишь как лист на ветру. У тебя тоже "похмелье" от моих зелий.
— Это не похмелье, это адреналин. Все нормальные люди трусят перед боем, а меня "накрывает" после. Как начинаю вспоминать, что делала и что могли сделать со мной... Вроде и не страшно потому, что все уже в прошлом, а трясет.
— Тебе, может, и не страшно, а где-то внутри тебя живет тихий и робкий зверек, который сейчас дрожит,— сказала Джуна, ощупывала ладонью щеки и затылок рыжей, и воскликнула:— Какой там зверек, какой там адреналин! Ты горячая как печка, и пот с тебя льет ручьями. У тебя "отходняк" еще сильнее, чем у меня, только пока я "надуваюсь", ты "таешь". Кое-где это даже "на глаз" заметно,— и Джуна бесцеремонно показала пальцем, где именно.
Алия зацепила пальцем ворот своей маечки и заглянула за пазуху:
— Упс!
"Лимончики" уполовинились в размерах. Это случилось всего за полсуток, и похоже, что процесс еще только начинался — ее трясло как в лихорадке все сильнее и сильнее. "Я что, испарюсь?"— испуганно подумала огненная.
— Может, все-таки поешь?— предложила толстушка.
— Нет, не могу, ничего в рот не лезет. Да это и не важно, я же шаперонка, могу не есть полгода.
Отчасти она была права, но не совсем. Побочные эффекты зелий Джуны происходили не от ее "кривых рук", а от исключительной мощности боевых эликсиров — на то они и "боевые". Когда речь шла о выживании, алхимики пытались добиться максимального результата — ведь одно потерянное мгновение, одно неловкое движение могло решить исход боя. Конечно, они старались подобрать ингредиенты так, чтобы обошлось без побочных эффектов. Но потом обнаруживалось, что можно усилить снадобье еще немного, если пренебречь какими-то последствиями. Тогда речи уже не шло о том, чтобы эликсиры оставались безвредными, в лучшем случае алхимик мог выбирать между несколькими побочными эффектами те, что менее опасны.
Джуна недаром носила звание мастера, она учитывала и расу, и возраст, и состояние здоровья. Для старого магистра у нее нашлись слабые снадобья, которые при "откате" всего лишь клонили в сон; Камо легко переносил практически всё (анраконцы крайне выносливы в этом отношении); Джерр был другой крайностью, из-за терской крови ему не годилось ничего из "боевого", но и воевать и не требовалось; а для шаперонки Алии и инферанки Джуны "наименьшим злом" оказалось резкое нарушение обмена веществ, которое они переносили лучше, чем другие. Из-за небольшой разницы в генетике последствия получились противоположными: одна толстела, другая худела, обе к этому вовсе не стремились, но легкомысленная уверенность, что расовая физиология все компенсирует, сыграла свою роль.
