Овощебаза располагалась в огромных ангарах — громадных, высоких, продуваемых ветрами. Пахло тут почти так же, как в подвале: гниющими овощами и сыростью.

— Хорошее место, значить, овощебаза эта! — говорил Сидор, ныряя из одного ангара в другой. — Сюда по выходным много народу приезжает, тут по дешевке закупиться можно! Она, конечно, частная, порядки здесь строгие. Держат ее эти самые, ну... короче, неважно. Серьезные ребята, в общем.

Тильвус отодвинул брезентовый полог, закрывающий вход и последовал за Сидором внутрь. После солнечно дня в ангаре казалось полутемно и прохладно. Вокруг высились груды наваленного картофеля, виднелись штабеля ящиков и коробок.

— Ты, это самое, не отставай! — бросил Сидор через плечо. — Тут заблудиться с непривычки — раз плюнуть!

— Не отстану, не боись... — бодро ответил Тильвус, поспевая за приятелем.

Вдоль стены шмыгнули крысы: одна, за ней другая. Маг уловил обрывки их быстрых мыслей: недоумение и страх.

Сидор прошел по слабо освещенному проходу и остановился.

— Ты это... — помявшись, сказал он. — Тут обожди, ладно? Я бутылки, значить, заберу — и назад. А то нагорит корешу-то моему, что посторонние к нему ходят. Тут у них, это самое, серьезно с этим!

— Не вопрос, — отозвался Тильвус. — Подожду.

Сидор кивнул и рысцой побежал в дальний конец ангара, где тарахтел мотором небольшой погрузчик и несколько человек сгружали фанерные ящики и складывая их возле стены.

Тильвус некоторое время от нечего делать наблюдал за погрузкой, потом отыскал в кармане полурастаявшую мягкую ириску и принялся сцарапывать прилипшую обертку. Бумажка приклеилась намертво, он махнул рукой и засунул ириску в рот вместе с фантиком. Внезапно Тильвус замер: почувствовал на себе чужой взгляд. Потом медленно обернулся.

Рядом с ним, на куче картошки сидела громадная серая крыса с седой мордой и в упор глядела на мага черными блестящими глазами.

Тильвус поспешно выплюнул конфету.

— И я вас приветствую, — учтиво отозвался великий маг: в отличие от людей он не испытывал отвращения или страха перед этими умными и беспощадными существами. — Благодарю, сударыня... для меня это тоже большая честь. Нет, мой визит будет кратковременным... скорее всего, до завтрашнего утра. Да, спасибо. Конечно... непременно обращусь в случае необходимости. Всего хорошего... очень рад был познакомиться!

Послышались шаги: возвращался Сидор, неся в обеих руках по огромному пакету.

— Бутылок у кореша моего — до хрена! — оживленно воскликнул он. — Слышь, ты, значить, давай, бери пакеты и к выходу двигай, вон в тот ангар, видишь? Дверь в самом конце. А я сейчас еще раз сбегаю, нагружусь. Ты подожди меня там у выхода-то. Я скоро!

И Сидор поспешно припустил в обратный путь.

Тильвус подхватил пакеты и пошел к выходу. Вскоре позади раздраженно засигналил погрузчик: маг поспешно прижался к стене, пропуская его. Прошел человек, таща за собой пустую гремевшую тележку, промелькнула пожилая женщина в синем халате, с бумагами и карандашом в руке.

В следующем ангаре Тильвус остановился на минуту, пытаясь поудобнее перехватить пакеты: Сидор, в припадке жадности, набил их бутылками так, что полиэтилен грозил вот-вот расползтись по швам.

— ... еще этого не хватало! — донесся до него обрывок разговора. Маг выпрямился, глянул в сторону: неподалеку, за штабелем ящиков, стояла небольшая компания: все как на подбор черноволосые и смуглые, чем-то неуловимо похожие друг на друга. — Сиди пока что и не рыпайся, ясно? — вполголоса говорил один, поблескивая золотыми зубами. — А то сам знаешь, что будет. Две пули в башку, как Гургену — и свободен!

— Когда его? — хмуро спросил другой.

— Вчера вечером... в машине, во дворе у него.

Тильвус сообразил, что разговор явно не предназначался для его ушей и поспешно подхватил пакеты. Бутылки громко звякнули, люди, как по команде замолчали и оглянулись.

— Ты что тут делаешь, а?

Таких вопросов великий маг очень не любил: обычно сразу за ними следовало рукоприкладство.

— Ничего, — торопливо отозвался он, с тревогой глядя на приближавшегося человека. — Бутылки вот забрать... Бутылки пришел забрать!

— Пошел отсюда! — рука у чернявого оказалась тяжелой. Перед глазами Тильвуса вспыхнули искры, во рту мгновенно появился солоноватый привкус.

— Я тебе что сказал?!

Тильвус не стал дожидаться продолжения: подхватил пакеты и поспешил прочь.

Отойдя на приличное расстояние, он поставил сумки на пол и полой грязной майки вытер кровь. На руке чернявого он успел заметить перстень: массивную печатку, она-то и рассекла губу. Тильвус языком ощупал рану и покачал головой. Ладно... заживет, как на собаке...

Сбоку послышался шорох.

Старая крыса вскарабкалась на разбитый ящик и взглянула на Тильвуса.

— Еще раз здравствуйте, сударыня... что? — он сплюнул кровь и пососал разбитую губу. — Ну, э-э-э.. бывает. Нет, не знают... да и зачем им про меня знать? Да, вы совершенно правы... есть веские причины держать это в тайне. Нет, сударыня, я не собираюсь сводить счеты... он всего лишь человек, не более того. Что значит "с удовольствием сделаете за меня"? — насторожился маг. — Как это?

Старая крыса многозначительно глянула в сторону, Тильвус проследил ее взгляд. Возле стены сидело несколько огромных крыс, появившихся бесшумно и незаметно.

— И что? — нервно спросил Тильвус. Одна из крыс зевнула, обнажив длинные желтые резцы. — Люди беспечны, вы говорите? Не подозревают, что не они здесь хозяева? Подстеречь? — он глянул туда, где в дальнем ангаре все еще виднелась компания людей. — Э... Да, я знаю, на что вы способны... Видел как-то раз, сударыня... нет, не здесь.... Давно, очень давно. Знаю, что отбиться от стаи крыс ни одному человеку не удастся... Что? Кому? Тому, кого я видел? Ему... ему тоже не удалось. Да, зрелище было впечатляющее, тут вы правы...

Он подхватил пакеты и еще раз глянул на крыс, сидевших возле стены. Крысы выжидающе поблескивали глазами.

— Благодарю за предложение, но... не стоит этого делать, — проговорил маг. — Не нужно. Что? Нет, по другой причине... ему и так осталось жить два месяца... нет, совершенно случайно: смертельная болезнь. Нет, еще не знает. А когда узнает, будет уже поздно. Да, вот и я говорю: смешно. Люди вообще на редкость забавные существа.... Рад был познакомиться! Всего хорошего....

Тильвус и Сидор сдали бутылки, купили по бутылке пива, по горячему беляшу и медленно побрели по тротуару вдоль проспекта.

— Давай на лавку сядем, что ли, ноги, значить, не казенные, — с набитым ртом проговорил Сидор. — Узнать бы, время сколько...

Тильвус глянул на солнце.

— Пять часов, — он отхлебнул теплого пива и закусил беляшом.

— Пять часов, ага... айда вот сюда, во двор. Там лавки есть, наверное.

Сидор плюхнулся на лавочку и вытянул ноги в растоптанных кроссовках без шнурков.

— Ну, на овощебазу тогда ночевать не пойдем, — он искоса глянул на приятеля. — Эк тебя приложили... да... на улице переночуем, это самое, на свежем воздухе, а то в этих ангарах крыс полно... Хозяева-то кошек как-то наловили.... Ну, не сами, конечно, ловили, а мальчишек на улице попросили. За каждую кошку — десятку. Наловили, значить, штук пятнадцать и в ангары запустили, на ночь. Что бы те, крыс ловили, — Сидор отхлебнул пива и вытер губы.

— И чего? — поинтересовался Тильвус.

— Ну, чего... Крысы всех кошек к утру, значить, в клочки порвали, вот и вся, это самое, история.

Отдохнув, приятели двинулись дальше. Тянулись унылые дворы, похожие один на другой. Для порядка Сидор прилежно заглядывал в мусорные контейнеры.

— Да рано еще, — лениво проговорил Тильвус. — Народ с работы еще не пришел. Утром проверить надо будет.

— Да знаю я, — отозвался Сидор, с головой нырнув в очередной бак. — Привычка же... Привычка, это самое, проверить... эй, гляди, нашел чего-то!

Он вылез из мусорника, держа в руках увесистый пакет, запакованный в черный полиэтилен и крест-накрест обмотанный липкой лентой.

— Гля, вот в коробках нашел, — Сидор повертел пакет. — Коробки там, значить, выбросил кто-то из-под обуви... Сейчас погляжу, чего такое...

Он принялся отклеивать ленту, но вдруг испуганно замер.

— А вдруг бомба это?! Я недавно по телевизору видел: возле универмага центрального стоял, а там как раз новости показывали. Я до конца-то не доглядел, охрана на какое-то кино переключила, но помню: было, значить, вот точно так же! Бомбу-то, это самое, в урну подложили!

Тильвус вздохнул.

— Где подложили?

— В аэропорту международном! — Сидор с опаской взглянул на пакет. — Ну его нафиг...

— В аэропорту! Разницу улавливаешь? А на окраине города какому дураку придет в голову...

— Ну не скажи! Террористы — они знаешь...

Тильвус прищурился, взглянул на пакет и хмыкнул.

— Да не бомба это!

— Ты откуда знаешь? — Сидор двинулся вслед за приятелем: тот отошел в сторону и уселся на скамейку. — Сейчас, значить, как рванет! А ты говоришь — не бомба! А что тогда?

Тильвус усмехнулся.

— А ты посмотри.

Сидор поколебался, но потом все же решился: содрал клейкую ленту, развернул пакет и окаменел.

— Э...э... — выдавил он. — Погляди... погляди сам... а то, может, у меня глаза, это самое... не то видят?

Тиьвус заглянул в пакет.

— Видят они то, что надо! Я тоже это вижу: деньги это! Доллары!

Он запустил руку в пакет и вытащил несколько увесистых пачек: каждая была аккуратно перетянута резинкой.

— Д...д— да, — цвет лица Сидора стремительно менялся. — Аж в сердце, понимаешь, кольнуло чего-то... Фу-у-у...Доллары? Сколько, значить, их тута? Слышь, давай подальше отойдем... — он вскочил и потянул Тильвуса за рукав. — Вон туда, в кусты! Там, это самое, не видно. А то, неровен час, хозяин прибежит!

В зарослях боярышника Сидор огляделся и высыпал содержимое пакета на траву.

— Считай, — перебирал он тугие пачки трясущимися руками. — Считай, это самое, сколько тут, значить, пачек!

Тильвус разложил пачки.

— Гляди, Сидор. Десять пачек.

— А сколько там, как думаешь? В каждой пачке денег-то сколько?

Он схватил одну пачку и повертел в руках.

— Бумажками... бумажками по сто баксов! Господи... деньги это, куча целая денег!

— Это точно, — проговорил Тильвус. — Денег много.

Сидор сгреб пачки и запихал обратно в пакет.

— Спрячем от греха... а то неровен час.... — он завернул пакет и положил рядом. Потом подумал и уселся на него сверху. — Неровен час... А вдруг, это самое, фальшивые?!

Лицо Сидора пошло багровыми пятнами. — Фальшивые, а? А иначе чего бы их, значить, выкинули?!

— Да не... — отозвался великий маг. — Настоящие они, ты даже не сомневайся.

— Точно?! Я, понимаешь, никогда еще... Настоящие, думаешь? Хорошо бы! А то, значить, пойдем менять, нас и повяжут! Повезло, вот повезло! А ты говорил, ничего, мол, в мусорниках-то нету! У меня, значить, подруга была как-то... давно уже... так она часы золотые на мусорке нашла. И не искала даже, так, копнула сверху — а там часики, это самое, лежат, из чистого золота! Продали мы их потом... А тут вот...

Сидор вскочил на ноги.

— Слышь, давай-ка отсюда того... подальше! А то неровен час!

Он засунул пакет за пазуху и одернул рубаху.

— Деньги на автобус есть? Поехали, значить, к музкомедии! Там переночуем!

— Ну, поехали, — согласился Тильвус, хотя возвращаться в центр у него не было никакого желания.

В автобусе Сидор никак не мог успокоиться. Они с Тильвусом стояли на задней площадке полупустого автобуса и Сидор, тревожно озираясь на дремлющую кондукторшу, бормотал под нос.

— Подумать надо, хорошенько, это самое, подумать! Спрятать бы куда...ну, я потом припрячу, так спрячу, что ни одна собака не найдет! Одну-то бумажку обменять можно, отметить, так сказать, событие! Только, значить, как обменять-то?! Там ведь паспорт спросят! Есть у тебя?

— Нету, — сказал Тильвус.

— И у меня нету! В приюте, значить, сделать обещали, а потом чего-то передумали.

Сидор поскреб в затылке.

— Серегу придется в долю брать, что ли? У него-то паспорт есть! А?

— Решай, Сидор. Ты деньги нашел, ты и решай. Твои они.

— Мои? Мои? Ну да, я же их нашел-то! Конечно, это самое, мои! Ты-то говорил: не лезь, мол, в мусорник! Отговаривал меня! А я полез и ....

Сидор нервно покусал ноготь на большом пальце.

— Это скока ж денег теперь у меня... аж страшно представить! Это кто ж такие, значить, деньги мог в мусорник бросить?!

— И не такое бывает, Сидор, — Тильвус на всякий случай проверил, где билет: тот оказался в кармане штанов. — Я так думаю, никто их не выкидывал, конечно. По ошибке пакет в мусор сунули. Ну, там, со старыми вещами или еще как. Пошли, наша остановка.

— По ошибке? Ну и ошибка, значить... Эх, кто-то сейчас локти кусает! Столько денег уплыло!

Они вышли на улицу. Громадный, освещенный изнутри автобус медленно отъехал от остановки. На город опускались сумерки.

— Ты Сереге пока не говори ничего! — строго предупредил Сидор. — Я деньги спрячу, потом ему скажу! А то, сам понимаешь... у него к рукам-то липнет, значить...

— Как скажешь...

Но Сереги в сквере не оказалось. Сидор удалился в кусты: решил переложить деньги из черного пакета в свой собственный. Тильвус остался сидеть на бортике сухого бассейна, прислушиваясь к музыке, доносившейся из открытого окна театра. Вскоре появился приятель и уселся рядом.

— Припрятал я их пока что, — вполголоса сообщил он. — Подумаю потом, что и как. Как думаешь, дом можно на эти деньги купить? Дом, понимаешь, в деревне?

— И не один... — Тильвус сорвал травинку и сунул в рот.

— Куплю! Вот сразу же куплю! — Сидор порезал на бортике. — Мотоцикл еще, значит, нужен. С коляской.

— Хорошая вещь...

— И телевизор.

— Тоже неплохо...

Сидор помолчал.

— Слышь, а помнишь, ты кота ловили? Кот, значить, сбежал?

— Помню, — отозвался Тильвус.

— Хозяйка его — фигуристая женщина! Такая, понимаешь... — Сидор помялся. — Как думаешь, стала бы она, это самое, в деревне жить? С мужем-то у нее, кажись, отношения не очень...

Стемнело. На бульваре вспыхнули неярким светом фонари.

Сидор покопался в карманах, вытащил бумажку

— Гляди, в пакете нашел.

— Чего это?

— Квитанция вроде старая, — Сидор пригляделся. — Ну да. Прошлогодняя. На имя....

— он прищурил глаза. — На имя Семенецкого, значить, Виктора Григорьевича...

— Вот и хозяин отыскался, — Тильвус выплюнул травинку.

Сидор нахмурился:

— Чего? Какой еще хозяин?! Он хозяином был покуда денежки, это самое, дома у него лежали! А выкинул — все! Были ваши, а стали — мои! Ясно? — он скомкал бумажку и швырнул в траву.

— Ясно, — ответил Тильвус. Действия Сидора его совершенно не удивляли: деньги способны были проделывать с людьми самые невероятные вещи. Великому магу не один раз приходилось быть тому свидетелем.

Он поднялся, отошел к деревьям и улегся на траву, заложив руки за голову. Над городом висело черное звездное небо.