ЧАСТЬ 4
ЧЕРНАЯ БЕЗДНА
В каземате первого подземного яруса тюремной башни властвовала сырость. Ее сероватые пятна во многих местах красовались на низких сводах потолка. Окружающий воздух тоже не располагал к долгому и приятному времяпровождению. Влажный, с неприятно щекочущим обоняние запахом сырого камня, он больше всего был похож на некую неподвижную субстанцию, живущую своей непостижимой и чуждой всему живому жизнью. Свою посильную лепту вносил и холод. Он легко проникал под одежду и
недвусмысленно намекал на бренность бытия и всевозможные телесные хвори это самое бытие укорачивающие. Всякие там катары дыхательных путей, легочные горячки, кожные гнили и прочие прелести, проистекающие от нездоровой атмосферы.
С освещением дело тоже обстояло из рук вон плохо — восемь факелов на стенах едва разгоняли темноту.
Ильм ерзал на неудобном железном стуле, поглядывал на откровенно мрачные лица стражников и предавался самым черным мыслям. Кажется, проклятие его таки настигло. Быстро и совершенно неожиданно. Не позволило даже толком побороться с судьбой. И вообще, сколько можно здесь сидеть? Проклятый Кейт....
Вообще с утра ничто не предвещало беды. Ильм проснулся на восходе солнца и, несмотря на тягостные думы, терзавшие его ночью, почувствовал неожиданный прилив сил. День обещал быть хлопотным. Прежде всего, следовало отыскать Санти, и еще раз на трезвую голову расспросить о камнеломке. Кто его знает, что с такого дикого пойла могло сержанту померещиться. Если же история про попытку испортить механизмы окажется правдой, то сразу после развода караула придется бежать в магическую школу и жалостливо выпрашивать необходимый для работы раствор. По получении "кровавого глаза" следует, не теряя даром времени отправляться домой и, игнорируя словоохотливого по утрам Ольда, приниматься за сравнение образцов крови. Хильку, тоже придется выгнать, не обращая внимания на вселенскую обиду, исходящую в таких случаях от паренька...
Санти отыскался у башни и был застигнут в момент ритуала омовения, который он совершал путем пускания похмельной головы в бочку с ледяной водой. Сержант выглядел помятым, с синеватыми мешками под глазами, и вести куртуазные беседы наотрез отказался. Вот, мол, сменит его Виле Бык, тогда и поговорим в какой-нибудь таверне. Ильм заикнулся, было, что времени у него нет, чтобы по корчмам лазить, но в ответ был вынужден лицезреть еще одно глубокое погружение в воду. Делать было нечего — раз Санти уперся, то лучше с ним не спорить. Ильм пожелал товарищу не захлебнуться и отбыл в поисках Отто. Следовало еще раз ознакомиться с состоянием текущих дел — раз он сегодня самый старший по званию, то и отчитываться за ночь приодется ему.
Отто нашелся на городской стене. Капрал невозмутимо дымил трубкой и с удовольствием, в который раз, вслух считал до десяти. Рядом с ним потел многострадальный Лоскут в тщетных попытках успеть за это время взвести ворот тяжелого крепостного арбалета и правильно уложить в желоб кованый болт. Ильм немного понаблюдал за утренней тренировкой, а потом дернул капрала за рукав и решительно поволок в сторону. Отто величественным движением указательного пальца занятие с молодым пополнением прекратил, и все свое внимание переключил на лейтенанта. Ильм дождался пока просветлевший, но оттого не менее красный лицом Лоскут, радостно проскочил мимо них и принялся дотошно допытываться о всяких мелочах, имеющих неприятную тенденцию всплывать при общении с начальством.
Закончив разговор, некромант спустился вниз, и от нечего делать немного поупражнялся с топором. После перекинулся в кости с арбалетчиками и, наконец, дождался долгожданного мгновения сдачи наряда.
Кейт пришел один. На холеном лице его блуждало томное выражение с некоторым небрежным оттенком благородной скуки. Он молча выслушал доклад, прошелся мимо шеренги солдат и, качнув рукой, так, что самоцвет на его безымянном пальце заиграл всеми цветами радуги, сообщил, что всем доволен и что оставляет башню на попечение сержантов до следующего утра.
Шеренга распалась, и тут Ильм совершенно случайно заметил одну очень странную вещь. Кейт как-то уж очень лукаво подмигнул Лоскуту, от чего тот потупился и покрылся легким румянцем. Все это произошло в мгновение ока и, похоже, кроме некроманта на это событие никто не обратил совершенно никакого внимания. Да и некому было начальство разглядывать. Санти сразу же смылся в караулку. Отто с тремя солдатами отправился принимать первый купеческий обоз, въезжающий в город. Остальные были заняты каждый своими делами.
Ильм тоже поспешил отвернуться, но успел заметить, что Кейт направился в его сторону. Некромант напустил на себя самый любезный вид и приготовился держать оборону. Не любил он Кейта и ничего с собой поделать не мог.
Кейт вопреки ожиданиям не стал учить его офицерской жизни. Он просто взял его под локоть и предложил совершить совместную прогулку по городу, ибо им действительно было почти по пути. Ильм не замедлил согласиться, в душе проклиная небеса за ниспосланное испытание. Радовало одно — пути их разойдутся в темном Печном переулке. Он пойдет якобы домой, а Кейт, вероятно, в казармы...
Разговор затеялся ни о чем. Обсудили тенденции женской моды, а именно все увеличивающуюся глубину декольте, поговорили о погоде, подвергли критике низкий офицерский достаток. Потом Кейт как бы невзначай поинтересовался плавностью хода башенной решетки. Некромант клятвенно заверил, что все скользит как по маслу. Далее разговор в самых общих словах коснулся неожиданной и безвременной кончины брата-куратора. Поохали, повздыхали, посетовали на тяжелые времена и общее падение нравов.
В Печном переулке, как Ильм и ожидал, его непосредственный командир откланялся и, пожелав приятного отдыха, отбыл по своим делам.
Некромант вздохнул полной грудью и поспешил в сторону высшей магической школы. "Кровавый глаз" обошелся ему ровно в один золотой. Дорога до дома мастера Ольда пролетела незаметно. Сам булочник, как обычно возжелавший перекинуться с постояльцем парой фраз был в самых изысканных выражениях послан куда подальше. Хилька, по обычаю вертевшийся в комнате, был послан туда же, но более грубо. И вот час истины почти настал. Ильм аккуратно расставил на столе все необходимые для проведения экспертизы атрибуты и тут услышал топот многочисленных ног на лестнице. Он злорадно усмехнулся, предвкушая, с каким удовольствием отправит к лешему незваных ходоков, как вдруг в комнату ввалилась городская стража. Запыхавшаяся и настроенная крайне недружелюбно....
Дверь в каземат распахнулась, и под его своды вошли три человека. Ильм узнал всех троих и, надо сказать, визиту их не обрадовался. Если и были у него до этого момента незначительные поводы надеяться на благополучный исход, то теперь таких поводов не осталось. Эти персоны просто так вместе не собираются.
Во главе небольшой делегации шел мастер-обвинитель, важный, дородный пожилой человек. Некромант знал его лишь в лицо и в оценке этого человека мог полагаться только на скупые обрывки фраз, случайно услышанные из уст товарищей по службе. По слухам выходило, что мастер-обвинитель должностью своей тяготился, но расставаться с ней не спешил, поскольку денежки за нее из гарнизонной казны получал немалые. Говорили так же о каком-то тяжелом недуге терзающем его уже не первый год и связях с родовитыми дворянскими семействами, не очень, скажем мягко, симпатизирующими нынешней правящей династии. Слухи эти, однако, были столь туманны и не убедительны, так что отличить истину от вымысла было крайне затруднительно.
Следом шел высокий и худой, как щепка мастер-дознаватель. С этим человеком Ильм несколько раз имел честь работать, так сказать, плечом к плечу. Дознаватель имел острый ум и холодное как лед сердце, свойства, несомненно, очень полезные для его должности. Если ситуация требовала получить от обвиняемого совершенно определенные показания, он был несгибаем и непреклонен на пути к своей цели. Кстати и про него тоже разные сплетни ходили среди стражников. Кажется Матью что-то такое говорил.... Да, точно Матью. Вроде бы в молодые годы нынешний мастер-дознаватель попался на чем-то очень горячем и был приговорен к повешению. И лежать ему сейчас в земле, если бы не гнилая веревка. Само собой по второму разу вешать его не стали. Выгнали из армии и забыли. Дальше случилась война. В боях изгой и отщепенец проявил себя в высшей степени храбро, был восстановлен в офицерском чине, смыв собственной кровью все прежние прегрешения и снова упрямо полез вверх по карьерной лестнице. Скорее всего это были самые низкопробные байки. Смущало Ильма лишь одно — мастер-дознаватель никогда не расставался с шейным платком...
Замыкал процессию старший штаб-писарь. Он двигался, как всегда, немного боком, отчего очень напоминал большого краба. Под мышкой у него торчали бумажные свитки. В руке подрагивала чернильница с торчащим из нее гусиным пером. Этот человек для Ильма до сих пор оставалось тайной за семью печатями. Владыка бумажной братии был лицом не приметным, предпочитавшим тишину собственного кабинета шуму и толкотне гарнизонной канцелярии.
Ильм совершил еще одну попытку удобно умоститься на жестком седалище, и в очередной раз не преуспел. М-да.... Если бы он был в постоянном штате, то все это представление вылилось бы в полный войсковой сбор на главном плацу с обязательным присутствием самого полковника Ульриха. Ну а поскольку он всего лишь наемник по контракту то столь масштабные мероприятия не про его честь. Для нужд таких, как он существует малый офицерский суд. Вариант дешевый, быстрый и практичный. Собрались небольшой компанией, кого надо осудили и так также быстро разошлись с чувством исполненного долга. Сейчас почтенные мэтры свои места займут и пустят его в расход....
Долго ждать не пришлось. Мастер-обвинитель уселся в сторонке на скромном деревянном табурете, всем своим видом давая понять, что пока будет только слушать. Штаб-писарь отдуваясь разложил на столе писчие принадлежности, сел и достал перо. Мастер-дознаватель пристально наблюдавший за его действиями благосклонно кивнул, подошел к столу, взял в руку молоток и громко стукнул им по столешнице.
В каземате повисла тишина. Стражники подобрали животы и живыми статуями застыли вдоль стен.
Мастер — дознаватель вышел на середину небольшого помоста, как раз меж двумя своими коллегами и посмотрел на Ильма.
Некромант, решивший не обострять и так, в общем, совершенно безвыходную ситуацию опустил голову и встал.
— Малый офицерский суд гарнизона вольного города Туров объявляю открытым. Огласке подлежит дело об убийстве виконта Кейта сына Каша, действительного лейтенанта гарнизона, командира северного городского сектора. Обвиняемый готов давать разъяснения по делу?
— Да,— Ильм поднял голову,— готов.
— Что ж, — дознаватель заложил руки за спину,— тогда начнем. Твое полное имя.
-Ильм сын Нотара.
— Год рождения?
— Одна тысяча триста второй от первого явления Единого.
— Сословие?
— Вольный горожанин.
— Гильдия?
— Объединенный королевский магический орден.
-Цех?
— Ковен некромантов.
— Степень посвящения?
— Костяной мастер четвертого класса.
— Где обучался?
— Высшая королевская магическая школа город Туров.
— Где родился?
— Графство Моров.
— Конкретнее,— мастер-дознаватель позволил себе поморщиться,— конкретнее.
— Лесничество при замке барона Ружа.
— Родители живы?
— Сирота с пяти зим.
— Кто воспитывал?
— Добрые люди. Селение Гнилуха на Западной границе.
— Воевал?
— Нет. Был подмастерьем кузнеца.
— Как оказался в Высшей школе?
— По рекомендации действительного магистра.
— Ты же у кузнеца в обучении был,— чуть сузил глаза дознаватель.
Ильм устало закрыл глаза. Сколько, скажите, раз эта история не будет давать покоя совершенно посторонним людям?
— После уничтожения Гнилухи я долго бродяжничал. Магистр меня подобрал на дороге и к делу пристроил. Так и пошло. Потом выяснилось, что у меня есть дар.
— Хорошо. Расскажи нам все про сегодняшнее утро.
— Вас интересует моя встреча с Кейтом?
— Разумеется.
-Извольте. Лейтенант Кейт пришел к Северной башне почти ко времени смены стражи. Принял рапорты у сержанта Санти, покидающего службу до вечера и у Виле Быка заступающего на день, а так же выслушал мой полный доклад о состоянии дел. Потом я пошел домой. Кейту было со мной по пути, и он предложил часть дороги проделать вместе. Расстались мы у Печного переулка.
— Это все?
— Все.
— Может, ты найдешь в себе мужество, и расскажешь правду?— мастер-дознаватель посмотрел Ильму прямо в глаза,— это не изменит твоей участи, но ты проявишь себя как мужчина.
— Мне нечего добавить, — равнодушно пожал плечами некромант,— и я не понимаю, на основании чего вы считаете меня убийцей.
— В каких вы были отношениях с убитым?
— В приятельских, не более того. Поздоровались, перекинулись парой ни к чему не обязывающих фраз, попрощались. Вот и все отношения.
— Что это такое?— мастер-дознаватель развернул тряпицу и достал офицерский значок.
— Офицерский знак.
— Верно. А знаешь, чей на нем выбит номер?
— Понятия не имею.
— Имеешь, имеешь,— дознаватель с ласковой улыбкой развернул значок обратной стороной,— твой номер здесь. Твой. И самое любопытное даже не в этом. Самое любопытное в том, что значок этот нашли в руке убитого виконта. Этому есть многочисленные свидетели.
Сердце Ильма пару раз глухо ударилось о ребра и провалилось куда-то вниз. Вот это удар. Значит, песенка его спета. Уж не тот ли это знак, что пропал с его куртки еще до снега? Впрочем, теперь все равно. Или попытаться еще побарахтаться?
— У меня один пропал по осени. Не знаю куда.
-Ты правила знаешь,— дознаватель подкинул значок на ладони,— о потере офицерского знака незамедлительно следует доложить в канцелярию.
— Я докладывал,— ни с того ни сего соврал Ильм и тут же прикусил глупый язык.
— Ложь, — бодро встрял в допрос штаб-писарь,— я этими пропажами ведаю и лично с каждым офицером разговариваю. Вынужден доложить, капитан, что за всю осень и начало зимы подобных обращений ко мне не было.
— Я ничего другого и не ожидал. Благодарю мастер-писарь за точные сведения. Кстати здесь и крепеж изогнут, словно его силой отдирали.
— Но я же со значком сейчас,— с полным отчаянием в душе произнес Ильм.
— Не смеши меня, некромант. У каждого офицера в комплекте есть один запасной. Что ж по-моему здесь все ясно.
— По-моему тоже,— обвинитель поднялся со своего места, — протокол допроса записан?
-Так точно,— штаб-писарь чуть привстал из-за стола.
-Отлично, — обвинитель кашлянул, прочищая горло,— малый офицерский суд гарнизона вольного города Туров постановил, учитывая вполне достоверные улики и принимая во внимание попытку использовать ложь со стороны подсудимого, считать Ильма сына Нотара виновным в смерти виконта Кейта сына Каша.
— Это произвол,— вырвалось у Ильма.
