Дары данайца

Вообще с портативными радиостанциями сложилась парадоксальная ситуация, никаких сложностей в их производстве не существовало, более того многие фирмы периодически выпускали такие радиостанции мелкими партиями, но на этом все заканчивалось. Дело в том, что портативные станции в основном работали в полудуплексном режиме, то есть, что-то сказал в микрофон, будь добр переключиться на прием, а к этому надо привыкать, неудобно. Радиостанции, работающие в дуплексном режиме, тоже существовали, но выпускались в единичных экземплярах и стоили они не так уж мало, основная причина состояла в том, что надо было надежно защитить приемный тракт, от помех, наводимых передающим трактом.

Каюсь, под это дело задумал небольшую интригу, надо было обосновать нашу разработку, а то мне уже надоело каждый раз выискивать 'авторов' для прикрытия своей деятельности. Еще в конце лета попросил месье Бернара сделать заявку в Советский Союз на серию встреч с радиоинженером Леонидом Ивановичем Куприяновичем, чьи работы в области радиотелефонии были опубликованы в прессе. Если бы нам удалось вытащить его во Францию, то с нашими деньгами можно было бы замутить такие дела, все конкуренты обзавидовались бы. Однако последовал неожиданный отказ с советской стороны, вместо Куприяновича нам предложили заключить договор с какой-то левой организацией, которая к радио никакого отношения не имела. Нет, я понимаю, что в СССР даже производство унитазов засекречено, но это уже вообще ни в какие рамки, нас интересовало конкретное устройство и его разработчик, только после консультаций с ним можно было говорить о дальнейшем сотрудничестве, а заключать договор вслепую дураков нет.

Только потом понял, что всему виной фамилия инженера, был бы он каким-нибудь Сидоровым, ну или Петровым, можно было бы надеяться на положительное решение вопроса. А Куприянович, это приговор, никто в здравом уме специалиста с такой фамилией, притом имеющего доступ к секретному производству, даже в страны соц. лагеря не выпустит.

Ну что ж, раз не получилось, взялись за проектирование сами, тем более что и во Франции найти специалистов не составило труда, да и сам я тоже не лыком шит, а зная тенденции развития радиосвязи нетрудно резко сократить сроки проектирования и отладки опытных образцов. Как бы то ни было, но к концу года опытные образцы были нами созданы, теперь дело за производством. Думаю, что наши изделия легко найдут себе применение, потребность в них на судах и производствах огромная, можно сказать преддверие революции в области коммуникаций.

Как-то совершенно неожиданно у меня появилась своя команда, будущих единомышленников в деле будущего ограбления мирового капитала — трое студентов из Лионского университета: Матисс довольно-таки крупный парень со второго курса, вечный студент Гилберт с третьего, Мишель, тоже парень, уточнение обязательно, так как имя это может быть женским и Эдит, девушка с того же курса.

Сначала мне довелось познакомиться с Эдит, когда понадобилось перенести результаты переговоров фирмы с профессорским составом университета на бумагу, а машинистки под рукой не оказалось, одна из студенток, крутившаяся все время рядом, предложила свои услуги. Не скажу, что работала она на печатной машинке профессионально, но спустя полтора часа мучений и правки текста документ был готов, при этом девушка ничуть не тушевалась, а мое недовольное бурчание восприняла с изрядной долей юмора. После того, как рожденный в муках документ, наконец, был подписан обеими сторонами и перекочевал в мой портфель, я обнаружил, что девушка никуда не исчезла, а все время ходила за мной как привязанная. На мягкий намек, что 'кино-то уже кончилось' Эдит без малейшей обиды заявила, что 'требует продолжения банкета', так как хорошее отношение преподавательского состава к активной студентке это хорошо, но если бы ее при этом угостили обедом, было бы еще лучше.

Честно говоря, мне ее наглость импонировала, мадмуазель не теряется в сложных жизненных ситуациях, поэтому я не стал возражать и согласился с ее требованиями. В кафе, куда мы заявились в момент наплыва студентов, места за столом нашли с трудом, и пока расправлялись со своими порциями, Эдит рассказывала мне про то, как она оказалась в университете. По ее же словам грызть гранит науки она не планировала, но ее семья решила, что хорошее образование девушке не повредит, вот только вместо веселого Парижа ее законопатили в унылый Лион и теперь она вынуждена здесь скучать. В целом девушка не врала, это насчет решения семьи, которое ей не нравится, а вот насчет прозябания бессовестно обманывает, там, откуда она приехала, ей было гораздо скучнее, так что все ее недовольство решением семьи напускное, игра на публику.

Так получилось, что на освободившиеся места за нашим столом плюхнулись еще двое студентов, которые оказались знакомыми Эдит, поэтому дальше разговор перешел на неинтересные мне темы, и я начал подумывать, что наступает тот момент, когда можно без лишних проблем покинуть столь приятное общество. Но вдруг мое ухо уловило знакомое имя, Алле Морис, насколько мне известно, это французский экономист, теоретик и практик, сейчас он обитает где-то в Париже. А вот эти молодые люди его поклонники и именно сейчас они обсуждают, каким образом достать опубликованные работы своего кумира. Дальше выяснилось, что среди студентов полно подобных групп, которые творят себе кумиров из современных исследователей, а потом становятся их ярыми последователями. Мне лично было глубоко плевать на суть идей, которые выходили из-под пера современных исследователей экономики, а вот то, что увлеченные наукой студиозы практически готовые экономисты являлось находкой. С созданием команды управленцев, члены которой будут иметь нетривиальное экономическое образование, можно будет горы свернуть, и мне они нужны. Пришлось вникнуть в их разговор и подкинуть пару фраз, которые убедили их, что молодой человек, невесть как затесавшийся в их компанию, тоже кое-чего смыслит в предмете обсуждения.

Позже я не один раз заявлялся на их тематические диспуты, где и познакомился с Матиссом, Гилбертом и Мишелем, именно они больше всего подходили для решения моих задач. Причем я не зря назвал Гилберта вечным студентом, его родители имели достаточно большой доход, чтобы обеспечить учебу своего сынка, поэтому на одном образовании он останавливаться не собирался.

А теперь минуточку внимания Мишель не француз, он русский, вернее сын русской четы затесавшейся волей судеб во Францию после войны. Так получилось, что его родители во время оккупации, оказавшись без кола, без двора, добровольно отправились на работы в Германию, а после окончания войны оказались в английском секторе ответственности. Пока еще шла неразбериха, и наводился порядок в оккупационных зонах, они с группой французских граждан выехали во Францию, где и осели в одном из тихих провинциальных городков с группой соотечественников. Ну а когда по соответственному соглашению между СССР, США и Великобританией всех советских граждан возвращали на Родину, решили, что хватит с них мотаний по миру, у французов им жилось совсем не плохо, тем более, что возвращаться им было некуда.

На русском Мишель говорил довольно-таки чисто, довелось услышать его разговор с соотечественником, которых во Франции не так уж и мало, но человек подготовленный, без труда может определить, что языковая практика у него не так велика как у настоящего россиянина. Меня его присутствие в группе немного напрягало, все же своим происхождением он будет привлекать к нам ненужное внимание, но именно он и был наиболее ценным приобретением, интуиция у него была фантастической, такое впечатление, что он каким-то образом получил возможность подглядывать будущее. Эдит поначалу пошла довеском к талантливым студентам, так как эти трое чувствовали себя наиболее комфортно именно в ее обществе, но позже я понял, что ошибался, девушка умела ставить правильные вопросы, а таких людей еще поискать.

Так или иначе, но на шестьдесят первый год мной возлагались большие планы, нужно было обеспечить финансовую основу компании и, ни много ни мало, начать завоевывать мир. Вот так, зачем мне много? Мне нужно все!

Кстати, а что я помню из событий шестьдесят первого года? Самое важное, что отложилось в памяти это двенадцатое апреля — первый полет человека в космос, Юрий Гагарин в космическом корабле совершил один оборот вокруг земли, летом в космос отправился еще один космонавт, Герман Титов, он летал вокруг земли уже больше суток. И что-то там американцы прыгали за пределы атмосферы месяцем позже Гагарина..., а вспомнил, подскок Шепарда.

Еще помню про денежную реформу Хрущева, это когда старые деньги меняли на новые в соотношении десять к одному, известно, что под этот шумок была произведена девальвация рубля, о которой предпочли сильно не распространяться.

Где-то осенью в СССР на Новой Земле была взорвана 'мать Кузьмы', утверждали, что сила взрыва превысила пятьдесят мегатонн, а взрывная волна обогнула земной шар трижды. И вроде как готовилось еще одно термоядерное устройство мощностью в сто мегатонн, но решили, что это уже перебор, так можно и планету развалить.

И последнее что врезалось в память, а как оно не врежется, если заставляли заучивать наизусть, это октябрьский двадцать второй съезд коммунистической партии. Публичное разоблачение культа личности Сталина, это дало старт переименованию городов, предприятий и сносу памятников 'тирану'. После того как Сталина тайно вынесли из мавзолея и похоронили у кремлевской стены, (видимо потому, что везти далеко побоялись) в народе начали в шутку говорить, что таким образом Никита Сергеевич освободил себе место рядом с Лениным. Вообще шестьдесят первый год запомнился в народе как Хрущевская оттепель, об этом времени мне как-то в пылу откровений поведал сосед:

— Тогда все органы, можно сказать, парализовало, — говорил он мне, — те подонки, которые раньше для обозначения своей деятельности инициировали дела по малейшему подозрению, вдруг наложили в штаны. Пересмотры дел начались еще при Серове, не то, чтобы он рьяно начал, но от некоторых идиотов свое ведомство почистил. А потом поставили Шелепина, тот как слон в посудной лавке, молодой горячий, или разбираться ему было некогда, но старые кадры притихли, перестали подлогом заниматься, поняли, что при таком раскладе и ответка прилететь может. Так что закрыли они глаза и реагировать перестали, ну а люди почему-то решили, что больше за языком можно не следить. Можно было, но только до поры до времени, а потом Никитка и сам понял, что не ко времени вольную дал, вот при Семичастном и начали снова гайки закручивать, да так, что порой и резьбу на раз рвали. Сроки давали не всем, психология все-таки изменилась, но и мало не казалось, с волчьим билетом потом куда устроишься, даже в дворники не брали.

Так что, оттепель оттепелью, но сломанных судеб хватало, к тому же партийцы стали страх терять, говорили, что в это время 'органам' запретили на партийную верхушку компромат собирать, поэтому и слетели с катушек, слуги народа стали превращаться в хозяев народа. Хотя, все это сейчас не так заметно, это при Брежневе неприкасаемость расцветет буйным цветом.

Хм, и все что ли? Ах, да, как это я мог забыть, Берлинская стена, пресса западных стран буквально пестрит рассказами о судьбе перебежчиков из ГДР в западный Берлин. Хотя граница восточной части города отделена от западной колючей проволокой, это не останавливает перебежчиков, они находят дыры в защите, а порой просто пытаются перепрыгнуть проволочные заграждения, получая рваные раны на ногах. Для того, чтобы решить проблему перебежчиков и контрабандистов, было решено возвести по границе высокую стену, которую впоследствии назвали Берлинской стеной, и которая потом превратилась в полноценную неприступную полосу смерти со своими несколькими рядами колючей проволоки, контрольно-следовыми полосами и линиями ежей из сварного железа.

Вот вроде бы и все, что мне запомнилось. В этом году беспокоиться не о чем, а вот в следующем придется поволноваться — Карибский кризис, будь он неладен, СЩА и СССР были в шаге от ядерной войны. Причем Советский Союз по количеству ядерных зарядов проигрывал американцам более чем в десять раз, да и достать до их территории, несмотря на уверения, вряд ли мог достаточным количеством, все же баллистических ракет было мало, а готовились к запуску они долго и сложно.

Всегда недоумевал по этому поводу, зачем было тащить на Кубу ракеты? Если так уж хотелось подсунуть 'ежа' президенту Кеннеди, то достаточно было зафрахтовать десяток судов, разместить на них макеты термоядерных устройств, мегатонн на двадцать и загнать их в порты США, как, кстати, угрожали сделать в свое время китайцы. Или не они, но кто-то ведь до этого додумался. И все, капец морской торговли США обеспечен, тогда еще не было средств дистанционного контроля судов, да они и сегодня многие ядерные устройства обнаружить не смогут. Представляете как оно, досматривать грузовое судно в море, вдали от берегов, перебирать все ящики и контейнеры. Эпическая диверсия. Да еще в море вокруг покидать контейнеры и слить информацию, что в них находились ядерные торпеды, которые теперь где-то неподалеку зарылись в ил и дожидаются команды на дне Тихого и Атлантического океана. Тоже та еще головная боль.

Гл. 14

Не только дело, но и дела сердечные.

В середине апреля шестьдесят первого года, как я и говорил, мировые СМИ взорвались сообщением о достижении советской науки — первый полет человека в космос. В газетах политики рассуждали об открывающихся перспективах освоения космоса и сетовали о том, что Франция упустила свой шанс, и никто даже не давал себе труда подумать, чего все это стоило СССР, о том, что каждый килограмм груза, выеденный на орбиту, дороже килограмма золота, многие предпочли умолчать. А зря, на гребне успехов Советского Союза французские правители решили, что отставать от нищих, отсталых советов такой передовой в научном плане стране как Франция не годится, поэтому надо создать свое космическое агентство и тоже осваивать космическое пространство.

В свое время я не раз встречал мнение, что сначала ядерная французская программа, а потом и космическая окончательно подорвали экономическую мощь Франции, и не позволили ей стать второй экономикой мира, опередив Германию. Спорное мнение. Да, налоги во Франции велики, и они тяжким бременем ложатся на бизнес, которому и так приходится нелегко под прессом международной конкуренции. Но, истинные причины экономического упадка страны, лежат в иной плоскости — скрытая коррупция. Скрытая, это когда во взятках фигурируют не деньги, а хлебные должности для родственников, естественно, после этого на ключевых постах прекращается конкуренция и страна погружается в период застоя. Добро бы это происходило только на должностях в государственных структурах, но нет, то же самое получается и в крупных компаниях, это приводит к тому, что снижается агрессивность компаний в конкурентной среде, а некомпетентность приводит к финансовым потерям. Да и французский менталитет, тоже тот еще камень преткновения.