Блюдечко поменяло изображение, переместившись на невольничий торг. Место, отведенное под рабовладельческий базар, было обширным и огороженным железным забором. Тысячи невольников выведены на все общее обозрение. На торжище были представители всех народов от гиперборейских до южноафриканских. Тут продавали и китайцев и немцев и негров. В этом диком сборище Огневичка с трудом смогла рассмотреть своих детей. Их продавили вместе с еще полусотней многоликих огольцов, как мальчиков, так и девочек. Совсем голенькие и лишь коленки были смазаны мелом, они стояли на присыпанном желтом песком подиуме. Иногда их заставляли плясать, петь, подымать камни и вертеть палки. Она видела, растила их в прошлом, и с момента разлуки прошло всего пара месяцев. Ее дети три мальчика и две девочки были веселы и энергично исполняли русский народный танец. Они слегка подсохли и похудели, кожа покрылась хорошим коричневым загаром, но вид в целом был вполне здоровым и ухоженным — перед торгом кормили неплохо. Сытый товар лучше идет. Однако продать пленников ни как не удавалось. Некий купчина в богатом малиновом расшитом жемчугом халате придирчиво осматривал живой товар, заставлял открывать рот, щупал зубы.

-Покупай!

Задребезжал смахивающий на пирата продавец, в цветной чалме.

-Они здоровые, крепкие и у них отличные зубы.

Купчина отрицательно мотнул головой.

-Они слишком маленькие!

-Тем лучше, ты сможешь обучить их ремеслам. Они способны и от них пойдет чистая прибыль.

-Вот именно. Сначала обучить, не один год трудов, не зная конечного результата! Рынок и так забит отличными взрослыми искусниками. После монгольских набегов, рынки переполнились невольниками.

Купчина нарочито презрительно плюнул и отошел, важно тряся внушительным животом.

-О! Великий Аллах! Помоги продать этих "карасей", хоть за ту цену, что окупит затраты!

В голове мелькнула мысль, а если не удаться их сбыть что лучше — продать себе в убыток или просто прирезать?

Невеселые мысли прервало появление еще одного возможного покупателя.

Внешне он выглядел не особенно притязательно, в кожаных сандалиях и скромной тунике. Длинная кудрявая борода мочалкой спускалась на грудь. Но многие при виде его почтительно здоровались и уступали дорогу.

-Это Самуил, великий скульптор и художник.

Шептались в толпе. Самуил подошел к торжищу, что-то привлекло внимание его зорких глаз. Огневичка сама внимательно всмотрелась, приблизив к изображению вплотную свое свежее личико, едва не проткнув носом блюдечко.

Ее младший сын, Гриша на желтом песке выводил прутиком рисунок. Надсмотрщик щелкнул плетью и был остановлен выразительным жестом Самуила. Знаменитый художник приблизился, внимательно всматриваясь в изображение — на песке застыли и в то же время как бы струились две фигурки юноши и девушки, а сверху порхал голубь. Изящные фигуры казались живыми. Самуил ткнул мальчика пальцем, в худенькое плечико.

-Как твое имя дитя!

-Гришка, то есть Георгий!

-Так вот Георгий, я беру тебя! Сколько он стоит?

Пират замялся, он видел, как загорелись глаза у художника, и в тоже время боялся, заломив чрезмерную цену отпугнуть покупателя. "Ладно, рискну, не возьмет, сразу скину".

-Сто цехинов!

-На получай!

-Самуил небрежно кинул мешочек пирату. Тот жадно подхватил его. На лице флибустьера запечатлелась гримаса разочарования. Он пожалел, что не запросил больше. Подав кусок пергамента, и накинув ошейник, пират вручил Самуилу конец веревки.

-Я думаю, мальчик хороший и сам пойдет. Самуил легонько стегнул Гришку плетью,

пацан оставался рабом. Остальные дети были немного старше, они прокричали.

-Гриша держись.

Надсмотрщик хлестнул широкой сыромятной плетью по голым ногам. Ребята вскрикнули от боли подпрыгнув. После повторного удара замолчали. Угрюмо насупившись, они продолжали развлекать потенциальных покупателей и жариться на солнце, пока оно не скрылось за горизонтом.

-Что будет с ними?

Блюдечко мигнуло, изображение пропало, затем возникло вновь. Знатный вельможа бугристой золоченой глыбой восседал на слоне. От него отбежал смахивающий на лисицу человечек в белом. Он подбежал пирату и небрежно швырнул кожаный мешочек.

-Шейх Абду-Аль-Рашим, забирает всех твоих невольников.

-Но это очень мало!

Корсар попытался разыграть возмущение, хотя в глубине души был даже рад такому исходу.

-Твое время аренды на торге истекло, других покупателей ты не найдешь. А пленных детей как грязи. Хотя если тебя не устраивает оплата.

Управляющий шейха потянул к мешочку. Пират резво схватил деньги, притянув мешочек к груди.

-Нет устраивает!

-Тогда да поможет тебе Всемогущий Аллах!

Взрослых, подростков и детей построили в колонну, нацепив кожаные ошейники, а на взрослых надели цепи. Самых маленьких можно сказать пожалели, ограничившись пеньковыми веревками, впереди им предстоял долгий путь, и большинство было обречено навечно, сгинуть в песках. Женщин отвели отдельно, видимо их поведут в другое место. Затем изображение слегка сместилось, Огневичка отчетливо видела, как каменистой дороге брели в толпе связанных арканами пленников ее дети. На девочках были рваные туники, мальчики в одних набедренных повязках, головки казались особенно белыми на фоне почерневших от солнца тел. Как исхудали ее мальчишки, под тонкой смуглой кожей видна каждая косточка, бока и спина в писунах от плетей. Босые детские ноженьки были изранены об раскаленные камни, каждый шаг дается с болью. Девочки уже дошли, им отвели место на плантациях хлопка, а мальчишек погнали подальше на строительство крепостей. Огневичка смахнула слезинку, хорошо, что хоть младшенькому повезло.

-Покажи мне, где сейчас прибывают мои дети.

Вместо этого блюдечко показало пенистое шумящее море. Две небольшие галеры были атакованы тремя дромонами. Византийцы зашли сразу с трех сторон, не давая уйти пиратским судам. Флибустьеры все же попытались проскочить, дромоны выстрелили камнями из катапульт. Первые выстрелы были не удачными, и резко развернув галеру один из корсаров, пошел в отрыв, однако фортуна изменила ему, внушительный камушек сбил фок-мачту, замедлив ход корабля, несколько изувеченных пиратов полетело в воду. На второй галере копошились многочисленные бойцы, самый главный пират энергично жестикулировал.

Повинуясь его жесту, галера на всех "парах" попыталась проскочить мимо дромоны. Но и здесь капризная богиня счастья измерила пирату, укорачиваясь от камней его судно, слишком близко приблизилась громадной дромоне. Полыхнул греческий огонь, багрово-рыжая струя лизнула борт, затем пламя небрежно коснулось парусов. Парусина вспыхнула, обожженный пират полетел, вниз грохнувшись в древесный настил. На судне поднялась паника, огненные перья полетели в галеру. Стоящий на палубе капитан надрывным голосом скомандовал.

-На абордаж!

Галера отчаянно попыталась сблизится, однако внешне неуклюжая дромона обладала неплохой маневренностью. Громадный византийский корабль пытался уйти, стоящие под железным прикрытием римляне посылали целые тучи стрел, кидали горшки с горящей смолой и нефтью, а самое главное греческий огонь. Выбросив струю, страшное пламя снова ударила по переполненной людьми палубе, сжигая пиратов живьем. Лицо капитана мелькнула вблизи, Огневичка узнала слегка сплюснутое со шрамом лицо корсара продававшего на торге ее детей. Полуобгоревший пират отчаянно выл и стонал, черная борода тлела, из нее сыпались искорки.

-Вот она расплата.

Прошептала Огневичка. Пират словно услышал ее, когтистая в бородавках рука сжалась в кулак, в ярости флибустьер прыгнул в воду и поплыл дромоне. Не смотря на падающие вокруг стрелы, ему удалось доплыть до борта. Схватив за весло, корсар подтянулся, словно обезьяна по шесту забрался на борт. Длинное весло тянули сразу четыре дюжих раба, стоящий сверху надсмотрщик полоснул плетью. Сильный удар бича рассек рубаху, заалела кровь. В ответ главарь пиратов рубанул ятаганом. Полу рассеченная туша надсмотрщика пролетела пять метров и сбила еще одного мордастого надзирателя. Пират довольно ухмыльнулся, невольники одобрительно зашумели. Один из них видимо самый смелый схватил подбегающего надсмотрщика за ногу и резко дернул, кабан завалился. Рабы накинулись на него, те, кто мог дотянуться, принялись душить и кусать кровопийцу. Глядя на располосованные в горькое яблоко спины гребцов их можно было понять. Прикованные цепами невольники приветствовали пирата как своего освободителя, а встречу ему уже неслись закованные в доспехи воины. Хотя корсар и был опытным фехтовальщиком, устоять против двух десятков закаленных ратников не реально — это слишком много для простого человека. Развернувшись, он ринулся бежать, однако вражеский арбалетчик успел выстрелить болтом и навылет пробил левую руку. Главарь пиратов оглянулся, его галера горела, неистовым пламенем, корсары корчились и ревели многие прыгали в воду. Вторая галера также горела, помимо пиратов на ней были невольники и захваченные в полон дети. Они плакали и отчаянно бились деревянное днище, к счастью большая часть пиратов, уже была в воде, и адский огонь с дромоны слегка ослаб.

-Может у них еще будет шанс спастись.

Тревожно прошептала Огневичка, из ее длинных ресниц посыпались мелкие жемчужинки слез.

На палубе соседнего судна лежал простреленный юнга, его светлая головка, побледневшее личико на мгновение напомнила Огневичке ее сына. Может быть, кто-то из ее сыновей тоже лежит вот так простреленный и покинутый.

-Хватит насилия и жестокости! Я хочу видеть своих детей!

Огневичка хлопнула по блюдечку ладонью.

Последнее что она видела на судне, как глаяварь пиратов, размахивая окровавленным ятаганом, рванул на встречу византийским ратникам.

-Аллах Акбар!

Прозвучал боевой клич капитана пиратов. Блюдечко тем временем выдало картину происходящего в данную минуту.

Григорий, в тот момент, получив поручение, бежал к скульптору Сентомахе, выполняя очередной заказ Самуила. Только что начало рассветать, студеные лужи покрыло коркой льда, на мостовой лежали легкие сугробы, зимняя ночь в Константинополе выдалась на редкость холодной. Гришка был босоног, неделю назад он провинился перед хозяином и в наказание раба, его выпороли, забрали кожаные сандалии и плащ. Мальчику было очень холодно, кожа покраснела, легкая туника, не защищала от стужи, оголенные ноги закоченели, что бы согреться он бежал во всю прыть, мокрые от снега голые пятки блистали в лучах восходящего солнца. Огневичка вздрогнула от неожиданности, Григорию было уже тринадцать лет, он вырос, возмужал, от тяжелой работы на руках выступили рельефные жилы и вены, плечи стали заметно шире. Сердце кольнула жалость к бедному ребенку, но, не смотря на то, что мальчишке было очень зябко, и он был вынужден босиком по сугробам пересечь весь Царьград, вид у него был здоровый и веселый, лицо озаряла улыбка.

"Какие у него белые зубки, он весел, и мне тоже становиться радостно" Подумала Огневичка.

Набегу, не рассчитав прыжка, мальчик поскользнулся и упал лицом в ледяную лужу. Внезапно его физиономия крупным планом отпечаталась на блюдечке. Должно быть, он что-то увидел во льду.

-Мама!

-Сыночек!

Вскрикнула Огневичка. Григорий всмотрелся в лед.

-Ты это ты! Я всегда буду помнить твой взгляд.

-Да это я сынок. Погоди еще не много и мы сумеем придти тебе на помощь. Ты станешь свободным!

Огневичка хотела, было спросить про остальных сыновей и дочерей, как грубый хриплый голос оборвал все желания. В юрту вползал Керинкей-Задан и Баурши.

-Великий Бату-хан зовет тебя.

Огневичка изобразила самую обворожительную улыбку.

-Я всегда готова услужить великому кагану.

В глубине души она в тот был готова на все, даже пожертвовать своими детьми, чтобы убить Батыгу и это страшную старуху-колдунью. Спокойствие, главное сохранять холодную голову. По улице разрушенной Коломны гуляла метель, где-то в стороне были слышны крики и ревели порубленные монгольские воины. Огневичка улыбалась: главное — что ее дети живы и наверно здоровы. Бату-хан и Субудай как, всегда развалившись на роскошных коврах, потягивали крепкий кумыс.

-Раздевайся!

Бесцеремонно промурлыкал Батый. Ханы одобрительно закивали.

-И пускай твоя молодая напарница тоже поскачет передо мной нагая.

. ГЛАВА Љ 20

Город Владимир продолжал готовиться к обороне, в период временного отсутствия мульти-клонов главную роль на себя взяла великая княгиня Агафья супруга князя владимирского. Однако полностью сосредоточить внимание на обороне не удавалось. Тревожные мысли терзали княгиню, ходили слухи о грядущем конце света. Молодые снохи княгини Мария и Христианка ревели в три ручья. Дети убегали в лагеря белой армии, где не прекращалось обучение отборных солдат.

-Мы не должны учиться в школе! — кричали ребята.

-Мы должны воевать! Пускай белые ангелы дадут нам оружие. Мы в порошок искромсаем мугланов!

Малолетние белые воины носились по обледенелым валам, некоторые даже приспособили их под крутые исполинские горки. Тем не менее, на стенах продолжали кипеть работы, оборона все совершенствовалась. Агафья, однако, больше доверяла молитвам и церкви. Особенно суеверной религиозной она стала, после того как фантомы похитили ее сына.

-Господи, за какие грехи мои, такое горе!

Угрюмый епископ Висарион наставлял ее.

-Молись! Крепче молись, что бы Всевышний Господь помог войску и отогнал безбожных мугланов. Молись и за мужа и за сыновей. Ибо страшные суды пришли на русскую землю.

Княгиня Агафья молилась, она верила, что удача придет к мужу, что обещал собрать огромную рать и освободить русскую землю от монголов. И особенно верила белым витязям Леопардову и Пантере. На подвиги вдохновила ее прибывшая из секретного города княгиня Евпраксия. Она была в посеребренной кольчуге и в шлеме, на лице светился синячок, но вид был веселый и очень довольный. Греческая принцесса живая, быстрая как ртуть, она мигом развеяла скорбь.

-На реке Мологе великая рать собирается. Твой муж и воеводы могучие полки формирует, охочие люди со всей русской земли сбираются. Белые ангелы произвели на свет много нового оружия. Близок час расплаты: скоро конец настанет всем русским ворогам.

Агафья поцеловала Евпраксию в клубничные губки.

-А как он там не скучает по мне?

-Не когда ему. День и ночь кует государственное могущество. Что бы на белом коне въехать в град стольный.

Княгиня Агафья представила мужа, высокого сильного в роскошной одежде, в боевом убранстве и ее сердце посветлело.

-Быть битому супостату!

Появление князя Всеволода с остатками дружины пришлось как снег на голову. Княжеский сын был слегка поранен, голова замотана, левая перевязана. Бояре тут же собрались на совещание. Главный княжеский воевода Петр Ослядукович был по-особому встревожен.

-Со дня на день нужно ожидать прибытия сюда супротивников. Тысячники дружно закивали. Князь Всеволод взял слово.