Планета Богов

— Анна, закрой глаза! — командует он. Я подчиняюсь, — Та дам! Открывай!

Лео протягивает мне какую-то карточку. Интересно, что там? Беру, читаю. Леонардо и Кайли Гарсия приглашают Анну Стик на свою свадьбу, которая состоится....

Я роняю карточку. Это приглашение на свадьбу. Приглашение на мои похороны. Меня начинает трясти.

— Анна, что с тобой? — Лео поднял с пола приглашение и всунул его мне обратно в руку. Я машинально схватила бумагу.

— Вы еще не поженились, а уже подписываетесь одной фамилией.

— Ну да, по-моему, неплохой ход. Пусть Кайли привыкает к своему новому положению. Но ты как-то странно реагируешь. Что, не рада за нас?

Смотрю на Лео опустевшими глазами. Ты так ничего и не понял за все время? Ты так и не понял...

— Почему свадьба так скоро? Всего через три месяца?

— А чего тянуть? Кайли уже получила диплом. Кстати, с отличием! Ее аттестовали досрочно. Помогла твоя опухоль, которую она вылечила. Последователи Деметры были потрясены, как быстро и качественно Кайли справилась с болезнью. Они решили, что такая студентка вполне готова отправиться в самостоятельное плавание. Я уже подал прошение о предоставлении постоянного места службы. Получу его, и мы с Кайли отправимся по моему распределению сразу после свадьбы.

Меня бьет дрожь. Это уже хорошо заметно. Самый красивый парень ускользает от меня навсегда. Через три месяца я даже видится с ним не смогу. Я знала, что это случится, но не думала, что так скоро. Сердце пронзает хорошо знакомая острая боль. К сожалению, как ни готовила я себя к мысли, что они рано или поздно поженятся, страдания от нависшей безысходности все равно на пределе моих сил.

Вибрирует браслет. Я автоматически кладу карточку-приглашение в карман форменной куртки и включаю связь. Это Соня.

— Анна, последний раз тебя прошу. Не будь дурой, поехали со мной на практику!

Поехать в поместье, а почему бы и нет? Мне теперь все равно, что будет дальше.

— Хорошо, Сонь. Подожди меня, я сейчас приду. Вместе поедем.

Выключаю браслет. Лео смотрит на меня круглыми глазами.

— Никуда ты не поедешь! — заявляет самый красивый парень, — тебе что, прошлого раза не хватило? Трех недель не прошло, как ты пришла ко мне ночью в полуобморочном состоянии.

— Отстань от меня! Я сказала пойду, значит, пойду!

Я хочу выйти из комнаты, он хватает меня за руки и не пускает. Мы начинаем бороться. В какой-то момент я осознаю всю бесполезность происходящего и обмякаю. Лео крепко держит меня за плечи.

— Выслушай меня, Лео, — говорю я медленно и спокойно, — выслушай внимательно. Я никогда не встречала за всю свою жизнь человека лучше, чем ты. Никто и никогда не делал для меня больше, чем ты. Но сегодня, сейчас, ты меня убил. Анна Стик больше никогда не будет прежней. И мы никогда не сможем остаться друзьями. О причине моего такого поведения ты давно должен был сам догадаться. Но, как говорил один мой знакомый, ты идиот. Ничего не понимаешь. Сегодня наши пути расходятся. Расходятся навсегда. Каждый из нас пойдет своей дорогой. А теперь отпусти меня.

— Никуда я тебя не отпущу! Ты вся дрожишь. Это нервный срыв. Тебе нужно в больничный отсек.

— Никакой это не нервный срыв. Посмотри, я говорю абсолютно спокойно. Ты так ничего и не понял. Я больше не друг тебе. Иди к своей Кайли, да напомни ей сесть на диету. А то твоя толстуха ни в одно свадебное платье не влезет.

Эти слова подействовали на Лео как удар током. Такого оскорбления он не ожидал. Его руки опустились с моих плеч.Я разворачиваюсь и ухожу.

Мои глаза пусты. В них нет слез. Внутри вакуум. Болевойвакуум. Вертолет доставил нас Соней в поместье.

Дик не очень-то рад моему появлению.

— А разве у тебя, барышня, голова больше не болит? — спрашивает меня Хантер.

— Дик, вы не поверите. Сегодня у меня болит не только голова. Сегодня у меня болит абсолютно все, — эти слова были сказаны таким ровным бесстрастным тоном, что Хантер некоторое время не знал, как реагировать.

— Ну хорошо, барышня, — сказал он через время ничего не значащую фразу, — а как насчет физической формы? Тебя не было три недели. Боюсь, без поверки я не смогу допустить тебя до практики в полиции.

— Нет проблем, Дик. Я всегда готова к удару.

В тренировочном зале людно. Это зрители собрались смотреть мой бой с начальником охраны. Такой отпор Дик получает редко. Я дерусь отчаянно, ловко, дерзко. Во мне сегодня нет жалости. Я холоднокровно наношу удары.

После моего четвертого попадания ногой в челюсть Дик наконец понял, что на этот раз с синяками будет мучиться он, а не я. Хантер решил остановить бой. Крепко выругался. Сказал, что служить с женщинами все равно, что жить на вулкане. Однако до практики в полиции меня все же допустил.

У меня новый напарник. Но я почти не обращаю на него внимания. Всю работу выполняю сама. Несколько задержаний, и все успешно. Один воришка заставил меня понервничать. Минут двадцать гонялась за ним по торговому центру, все не могла поймать. Наконец настигла его в одной из примерочных кабинок. Бедняга сразу сдался, но я была так зла на него, что избила до потери сознания. Я бы и дальше продолжала это зверство, но подоспел мой новый напарник, и пришлось свернуть удочки.

Подобная жестокость проявилась у меня впервые. И это мне не нравится. Такое ощущение, что я вот-вот слечу с катушек. Чувствую себя ужасно, мне плохо, но глаза полностью сухие. Нет ни одной слезинки.

Вечером стучусь к Дику в комнату.

— Чего надо? — хрипло спрашивает мой начальник.

— Дик, нужна помощь.

— Ну, говори.

— Мне срочно надо выпить.

— А я причем? Иди в комнату отдыха, там есть бар.

— В баре не отпускают спиртное практикантам. Я Боба просила помочь, но он потребовал пошлую цену. Пришлось дать ему в глаз и отказаться от его услуг. Дик, выручите, а? У вас же всегда есть выпивка.

— Анна, гуляй-ка ты отсюда! Никогда не пила, а теперь решила вдруг. Не занимайся ерундой.

— Дик, помните, как вы меня избивали в самом начале практики? Так вот тогда мне было не больно, если сравнивать с теперешним состоянием. Когда я утром сказала, что болит все, я не врала. Мистер Хантер, вы же читали отчет о сегодняшнем дежурстве в полиции. Я избила того беднягу до полусмерти ни за что. Я схожу с ума. Пожалуйста, дайте мне выпить. Если и это не поможет, сдадите меня завтра в психушку.

Дик ничего не ответил. Ушел вглубь комнаты. Вернулся с откупоренной бутылкой.

— Смотри, — говорит он, — с непривычки много не пей. Можешь опустошить бутылку не больше, чем на треть. Остальное вылей или еще куда-нибудь день. Если все укокошишь, добра не будет.

— Спасибо, Дик. Вы чудо! — забираю бутылку, выхожу.

Я решила расположиться на пляже. Ночной воздух приятно освежает. Я пью и пью. Слушаю плеск волн и снова пью. Ненавижу спиртное, и все равно пью. Сколько там осталось? Половина? А чего там Дик говорил о количестве жидкости? Не помню. Для верности выпиваю все. Что добру пропадать?

Иду по саду. Меня изрядно штормит. Однако чуткость я не растеряла. Как только появляется кто-то, успеваю спрятаться. Не хочу ни с кем встречаться. Как-то так получилось, что я дошла до виллы. На втором этаже горит свет. Так Михаэль здесь! А что, если нанести ему визит?

Безумная мысль, но мозги работают плохо. Идти в гости, так идти! Незаметно пробираюсь на второй этаж виллы. Я здесь все знаю, и скрыться от камер и охранников не составило труда. На втором этаже прячусь в укромном уголке перед приемной. Надо подождать, пока Молли выйдет. Иначе она может все испортить. Жду какое-то время. Наконец Молли отлучается куда-то по делам. Быстро пробираюсь внутрь приемной, затем дальше по длинному коридору. Вот она, столь знакомая дверь.

Тут, как назло, голова начинает кружиться. Наверно в кровь попала очередная порция спирта. Толкаю дверь. Однако она поддается только с третьего раза. Вваливаюсь в кабинет к Императору. Он сидит за столом и работает. За три недели, что мы не виделись, он сильно изменился: как-то сник, постарел.

— Привет, Майкл! — заявляю я пьяным голосом и пытаюсь закрыть дверь. Получатся плохо,— знаешь, Майкл, а двери у тебя кривые! Нужно срочно менять! — уверенно заявляю я.

— Ты пьяна! — бросает реплику Император. Даже от работы оторвался. Честь какая!

— Да, Майкл, пьяная, в дрова просто, в полную дребедень! Ой, прости, с тобой на "Вы" кажется надо разговаривать, только вот печалька, все вышки из головы высыпались!

Шатаясь, подхожу к рабочему столу. Сажусь на край, беру какую-то бумажку. Пытаюсь прочесть хоть что-нибудь, не получается.

— Слушай, Майкл, а здесь не только я пила. Вот буквы, вот здесь, — я тыкаю в бумагу пальцем, -они тоже пили. Смотри как пляшут!

— Анна, — говорит Император ледяным тоном, — Слезай со стола и уходи. Не то вызову охрану.

— Охрану? — переспрашиваю я, — Да ну? Только вот незадача, я-то ведь тоже охрана. У меня даже пистолет есть!

С этими словами я встаю со стола, занимаю позицию прямо напротив Императора, направляю на него оружие.

— Сегодня, дорогой мой, будем играть по моим правилам. Сегодня я буду решать, кому назначить высшую меру, а кому давать права на престол. Что, приятное ощущение, когда тебя берут за горло? Приятно чувствовать себя загнанным в угол? Непередаваемые эмоции, не правда ли?

Ни один мускул не дрогнул на лице Михаэля. Он сидит, как каменный.

— Ты хочешь меня убить? — голос Императора абсолютно спокоен.

— Нет, — говорю я со вздохом, — сегодня уже убили одного человека, меня. По-моему, трупов уже хватит.

— Тогда чего тебе надо?

— Сейчас увидишь!

Резким движением руки сбрасываю со стола все, что на нем есть. Бумаги, компьютер, электронные панели, статуэтки, вазочки — все полетело на пол. Швыряю свой пистолет в сторону. Опять сажусь на стол, пододвигаюсь вплотную к Михаэлю. Хватаю его за ворот рубашки, притягиваю к себе, целую...

Михаэль поднимается со стула, обнимает меня. Берет на руки и несет в спальню. По его рубашкой чувствую игру мускулов. А он, оказывается, сильный.

Михаэль кладет меня на свою огромную кровать, раздевает. Вижу краем глаза разлетающуюся во все стороны одежду. Ощущаю кожей мягкость шелковых простыней. Его руки крепко сжимают меня. Его дыхание касается моего лица. Чувствую боль...

К счастью, все закончилось быстро. Я лежу на спине, гляжу в потолок. Изо всех сил пытаюсь вспомнить, какого хрена я сюда пришла и зачем затеяла все это? Однако мои пьяные мозги напрочь отказываются работать и выдавать хоть какую-то информацию. Михаэль лежит рядом. Я чувствую его тепло. Он гладит мои волосы, утыкается в них носом.

— Ты моя, — шепчет он, — я твой первый мужчина, и у тебя больше никогда никого не будет! Я убью всякого, кто посмеет приблизиться к тебе!

Он говорит еще что-то, но я уже ничего не слышу. Алкоголь затуманил разум, я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь под утро. На улице еще темно, но рассвет постепенно начинает вступать в свои права. Где я? Оглядываюсь вокруг. Это спальня Михаэля. Кроме меня больше никого нет. Что я здесь делаю? Ах, да... Вспомнила. Никогда больше не буду пить! Натворила я дел.

Внезапно в уставшем мозгу возникает еще одно болезненное воспоминание. Лео! Ты убил меня вчера. Самый красивый парень ускользнул навсегда. А где приглашение на свадьбу? Кажется, оно должно быть в кармане куртки.

Хочу встать с кровати. Ой! Кажется, на мне ничего нет. Пришлось завернуться в простыню. Так. Где моя куртка? Провожу усиленные поиски. Хожу по комнате. Моя одежда разбросана по всейспальне. Пытаюсь собрать вещи, но бросаю это занятие. В комнате полумрак, а это затрудняет задачу. Потом все подберу. Только вот куртка все-таки нужна. О! Вот она. Лежит у дивана.

Поднимаю с таким усилием найденный предмет гардероба и выхожу на балкон. Здесь просторно. Даже мебель есть: пара кресел и столик. Куда приткнуться? В кресло садиться не хочу. Забиваюсь в угол между стеной и поручнем балкона. Тут как-то спокойней, что ли.

Расстегиваю карман куртки, достаю приглашение. Кручу в руке злополучную бумагу. Странно, но я не плачу. Слез больше нет. Только тупая боль. Вот и хорошо. Прошлое должно остаться в прошлом. Хочу разорвать приглашение, но приближающиеся шаги заставляют отложить процесс уничтожения. Быстро засовываю карточку обратно с карман куртки.

На балконе появляется Михаэль. Он не сразу меня замечает. Подходит ближе, садится рядом на пол. Хочет меня поцеловать, но я инстинктивно отстраняюсь. Все еще боюсь его.

— Что опять не так? — его тон выражает недовольство.

— Кажется, я трезвею, — опускаю голову на согнутые в коленях ноги.

— Голова болит?

— Есть маленько.

Михаэль поднимается, уходит с балкона. Через минуту возвращается. Протягивает мне стакан с водой и какую-то таблетку.

— Пей, — повелевает он, — и впредь старайся держать себя в руках.

Я подчиняюсь. Похмелье — не самое приятное чувство. Ставлю пустой стакан на пол, упираюсь головой в стену, обхватываю ноги руками, смотрю на океан. На улице уже светлее и я различаю небольшие играющие волны.

— Анна, — слышу я голос Императора, — нам нужно довести дело до конца. Пойдем, подпишем контракт.

— Вы все еще этого хотите?

— Больше, чем когда-либо.

Я не шевелюсь. Продолжаю смотреть на океан. Что мне делать? Контракт, конечно, больше похож на добровольное согласие на рабство, чем на союз влюбленных. Но сегодня он уже не вызывает такого отвращения как раньше. Той, которую уже убили, высшая мера не страшна. Стать женой Императора? А почему бы и нет?

— Хорошо, — отвечаю я и встаю.

Мы заходим в спальню, садимся на знакомый уже диван. Здесь горит свет. Михаэль заранее его включил. Он протягивает мне документы и ручку. Я все подписываю. Он ставит рядом свой автограф. Все. Мы официально стали мужем и женой.

Михаэль подвигается ко мне ближе, обнимает, целует... Я не отстраняюсь. Я больше не имею на это права.

— Анна, — говорит Михаэль тихо и нежно, — у меня есть для тебя подарок.

Он протягивает мне квадратную коробку, обитую синим бархатом. В таких обычно хранят ювелирные украшения.

— Открой, — просит он.

Я подчиняюсь. На мягкой ткани покоится тонкая цепочка с небольшим кулоном в виде капли. Беру украшение в руку. О! Да это кулон из голубого брильянта! Дорогой и красивый камень. Он сверкает тысячью искорок. Цвет имеет особую глубину. Я поднимаю украшение к свету. Любуюсь переливающимся блеском.

— Нравится? — спрашивает Михаэль, — Это кулон моей матери. У нее были такие же голубые глаза, как у тебя. Она носила этот кулон много лет, не снимая, до самой смерти. Теперь он твой. Я дарю его как символ моей верности.

Услышав последние слова, отрываю взгляд от брильянта и перевожу на Михаэля. Он о чем вообще?

— Да, ты все правильно услышала, — отвечает он на мой немой вопрос, — символ моей верности. Я много думал над твоими словами. Знаешь, мне уже сорок лет. Первая половина жизни уже прожита. В ней было много женщин, очень много. Образцы любых категорий: юные, зрелые, застенчивые, страстные, опытные, невинные... Одни появлялись и тут же исчезали, другие оставались на несколько лет. Только все это разнообразие не дало мне ничего, кроме мимолетного удовольствия. Я как был один, так и остался. Тратить вторую половину жизни также впустую я не хочу. Мне нужна только одна женщина, с которой можно было бы до конца пройти рука об руку. И эта женщина — моя жена.Эта женщина — ты.