Платформа оказалась большой. Нет, не так — БОЛЬШОЙ. Я еще не разу не попадал внутрь модуля с таким объемом монолитного гермоконтура. Коридор диаметром минимум в три метра тянулся вдаль, загибаясь кольцом в обоих направлениях. То и дело попадались шлюзы в перпендикулярные коридоры, ведущие к жилым и рекреационным отсекам, оранжереям, лабораториям, гермоскладам, причалам общественным и частным, энергостанциям, административным помещениям, лабораториям, цехам, парковкам скутов, складским объемам в бездыхе и гермоконтуре и так далее. Структура выглядела весьма развитой, но однородной, стыковочных узлов я не увидел ни разу. Даже шлюзовых перегородок в главном коридоре и тех не наблюдалось. Судя по всему, сигнал "все врассыпную" здесь даже и не предусматривался, да и сама конструкция выглядела стационарной, не способной к перемещению сверх необходимого для коррекции орбиты. Впрочем, странно было бы ожидать от терриков, что они станут страховаться от собственного террора. Но теперь хотя бы становилось понятно, почему такие поселения называют "платформами".
По сторонам коридора тянулись веревки с узлами. Я понял, для чего они нужны, только увидев на экране анимацию в стиле для грудных детей — два счастливых идиота плыли вдоль коридора, перебирая по веревкам руками. Я машинально взглянул на ближайший блок дуек и уже без удивления заметил, что половина гнезд там пусты. То ли местные предпочитали исключительно контактный стиль перемещения, то ли туристы воровали дуйки в качестве сувениров. Да уж, нравы...
Вообще место выглядело запущенным и унылым. Термоизоляция кое-где висела клочьями, под ней на металле серебрился конденсат. По меньшей мере половина индикаторных щитов вообще не работала, и в воздухе стоял характерный затхлый запах от давно не чищенной вентиляции и гниющих фильтров. Температура держалась на уровне плюс двадцати трех, так что меня быстро начал бить озноб, но при том влажность стояла явно высокая — не ниже восьмидесяти процентов. В одном месте на решетке воздухозаборника я даже углядел налет чего-то темного, подозрительно смахивающего на плесень. В общем, платформа — или данный конкретный коридор — носила все признаки скверного управления и непрофессионализма службы СЖО. Уровень легочных инфекций здесь наверняка держался запредельным. Я бы за такое уволил техников нафиг без каких-либо раздумий. Да и их руководителя — тоже.
Коридор оставался пустым, и поначалу мне так и не удалось выяснить, как же все-таки выглядят местные. Но вскоре, следуя маяку, поставленному Фредом на карту платформы, мы таки добрались до модуля, перед шлюзом в который висела грозная надпись: "Ограниченная территория, без приглашения вход запрещен". Перед нами шлюз открылся еще до того, как я успел поднести руку к наглазникам, чтобы постучаться — очевидно, нас ждали и запрограммировали замок пропустить без лишних разговоров. А сразу за шлюзом нам навстречу вылетел самый обычный внез, смуглый каук, только почему-то в распахнутом белом балахоне на голое тело. Балахон разлетался по сторонам и цеплялся за каждый выступ на стенах, и мано все время его одергивал руками.
— Приветствую мано и чику, — сказал он на линго без малейшего акцента. — Я Кирие, местный, хм, медик. Фред о вас предупреждал. Это на вашем лайнере причальный коридор порвало? Повезло вам, нечего сказать. Теперь на платформе минимум неделю только и будут о том талдычить. Так, вижу, что вы не настроены на треп. Тогда сразу к делу. Я правильно понял, что требуется аборт с сохранением зародыша? Чика?
— Что такое "аборт"? — неуверенно спросила Лена.
— Ага, виден истинный внез, — усмехнулся Кирие, цепляясь за страховочную петлю ногами и скрещивая руки на груди. — Когда я в Поясе жил, тоже не знал. Аборт — искусственное прерывание беременности. Но чика может не волноваться, опыта у нас море, и все строго конфиденциально. У нас место популярное — вы даже представить себе не можете, сколько дамочек с Терры сюда специально поднимаются, чтобы от мужа залет на стороне скрыть. На орбитальную экскурсию летят, типа, но по дороге сюда заворачивают. Вторая статья дохода после обычного знахарства. Хотя вы, наверное, даже и не знаете, что такое "залет на стороне". Однако же... — он с интересом оглядел Лену. — Однако же я впервые в жизни вижу беременную чику из наших. Даже и не знал, что такое возможно. Интересно, как чику угораздило? Ладно-ладно, молчу! — он вскинул руку, прежде чем мы с Леной успели ответить. — Дела клиентов меня не касаются, я вас все равно завтра же забуду. Давайте за мной. Третий модуль.
— Я же не спрашиваю, зачем у него белая тряпка... — тихо, но отчетливо пробурчала Лена, следуя указанию.
— Белая тряпка называется "медицинский халат" и обязательна к ношению врачами во всех терранских поселениях, — весело пояснил парень, отпирая люк в модуль и ныряя в него. — Такой дурацкий терранский обычай. Полностью бессмысленен в безвесе, но правило есть правило. Поймают без него — на раз лицензии лишат.
Атмосфера и обстановка за люком выглядели совсем иначе, чем в общем коридоре — нормальный воздух без запахов, если не считать легкого ощущения чего-то лекарственного, нормальная температура и влажность, аккуратная обивка и так далее. У меня слегка отлегло от сердца. Хозяин провел нас в ближайший от входа отсек, содрал с себя белую тряпку и с отвращением отшвырнул к стене.
— Поскольку все свои, обойдемся без театрального реквизита. Прошу чику поместить себя в операционный блок, вон туда. Без комбеза, разумеется. Наглазники можно оставить, они не помешают.
Кирие кивнул в сторону устрашающе выглядящей установки с кучей массивных блоков на шарнирах, блестящих трубок и покрытых мягким пластиком опорных площадок. Лена с сомнением оглядела его, но выбралась из комбеза и влезла в указанное место, с трудом протискиваясь между стержней. Врач сноровисто пристегнул ее руки и ноги к площадкам, так что она почти не могла пошевелиться, и с хрустом и клацаньем свел вокруг нее части конструкции. Еще до того, как он закончил, послышался характерный визг томографа. Закончил он газовой маской, пристроенной Лене на лице.
— Опасного ничего нет, но и приятного мало, так что я усыплю чику вминут на двадцать, — пояснил он, надевая на нее изолирующие наушники. — Просто легкий поверхностный наркоз без последствий, абсолютно безвредный, немногим больше, чем обычное снотворное. Масса тела... ага, есть. Метаболизм... прощу прощения чики, беру кровь на анализ, сейчас уколет в руку...
Лена тихо ойкнула.
— Уже все. Так, что у нас с показателями... Две вминуты на анализы, кое-чего нужного в медкарте чики нет... Так, уже видно, что непредвиденных реакций на наркоз не предвидится, так что я пускаю газ, пока анализатор работает. Приятных сновидений, чика.
— Алекс! — с усилием сказала сквозь маску Лена. — Мне стра...
Ее голос пресекся, глаза под наглазниками закрылись.
— Эй! — угрожающе сказал я, придвигаясь к врачу. — Что там такое?
— Все в порядке, уважаемый мано, обычная процедура, — тот даже не взглянул в мою сторону, тыкая руками в экраны. — Хотя, конечно, я поторопился, моя ошибка. Терранские дамочки к гинекологическому креслу привычны, а вот чике следовало бы разъяснить, что к чему. Но сейчас она уже спит, а когда пробудится, последнюю минуту забудет вместе со всеми эмоциями. [Примечание — Лена: и ведь действительно забыла. Даже и не понимаю, с чего вдруг так разволновалась.] Так... с анализами все в порядке. Наркозу чуть добавим... Вот стенки матки тонкие, как бы прободение ненароком... Хм. Начинаю операцию. Настоятельно прошу мано меня не беспокоить. Дальше по коридору гостевой отсек, там можно отдохнуть и расслабиться. Мне нужно минут двадцать. Я позову, когда все закончится. Комбез, кстати, тоже можно забрать. Он, конечно, стерилен после бездыха, но все-таки...
Я растерянно посмотрел на него, потом на бессознательную Лену, едва видневшуюся за нагромождением металла и пластика.
— С ней все в порядке, Алекс, — сказала Хина через височный динамик. — Я контролирую ее состояние. Конечно, наглазники — не энцефалограф, но кое-что через электроды я воспринимаю. Она действительно просто спит. Рекомендую последовать совету и подождать в другом помещении.
Я решил, что действовать на нервы профи делу точно не поможет. Перебравшись в указанный отсек, я начал приводить в порядок свои ощущения и разбираться в то, что делать дальше. Первым делом я вылез из своего комбеза и свернул оба в компактное состояние. Разрезанная лямка моей сумки не поддавалась ремонту без отсутствующих инструментов, так что до ремонта оставалось полагаться на защелки. В комментариях Фреда отсутствовала цена операции — да еще пересылки зародыша обратно в Утренний Мир! — и я прикинул, что меньше, чем в миллион, оно нам не обойдется. Разумеется, ста мегакрипов, подаренных Бернардо, должно хватить на текущие расходы, но кто знает, какие еще траты нам предстоят в будущем... Сейчас вот предстояло связываться с криминалами, получать новые фальшивые айди, спускаться в колодец, как-то искать контакты с незнакомыми людьми — во что-то оно нам встанет? Кстати. Я нашел открытый информационный канал и сверился со справочником. В стране под названием "Ниппон" имел хождение, к счастью, обычный доллар САД, текущий курс обмена к крипу составлял примерно один к триста восьми. Если верить тому же справочнику, средний доход в Ниппоне составлял примерно сто пятьдесят килодолларов в год (с загадочной пометкой "до вычета налогов"), так что у нас с Леной на руках имелась весьма приличная сумма. Я решил на всякий случай обменять немного денег прямо сейчас и даже уже нашел канал менялы, но замер в нерешительности.
— Хина, как думаешь, — задумчиво спросил я, — если два внеза, вроде как идущие транзитом обратно в Пояс, вдруг начнут менять крипы на доллары, никому подозрительным не покажется? Вдруг здесь все транзакции записываются?
— Не исключено, — согласилась та. — Но мы собираемся менять айди. Даже если за нами следят, все операции останутся привязанными к старым документам. Я бы рекомендовала провести обмен сейчас. Не всей суммы, разумеется, но по пятьдесят килодолларов САД на каждого лучше купить. Данная валюта имеет широкое хождение на самой Терре и в окрестностях, и ее можно обменять обратно на крипы на терранских орбитальных платформах с незначительными потерями. Я уже проверила и обнаружила, что на поверхности Терры курс обмена куда менее выгоден, вплоть до двухсот семидесяти к одному, и там данная операция окажется куда более заметной, чем здесь. Я уже нашла менялу с выгодным курсом. Если авторизуешь, могу обменять деньги прямо сейчас.
— Авторизую, — согласился я. — Не забыть только обменять и для Лены, когда она очухается от наркоза.
— Э-э... извини, Алекс, похоже, я приняла неверные допущения. Я принимаю тебя как доверенное лицо Лены, так что восприняла твое согласие как авторизацию и для нее тоже. Я уже завершила обе транзакции. Я поступила неправильно?
— Как ты успела?.. А, ну да. Все время забываю, что ты не человек. Неправильно, говоришь?
Я подумал. С одной стороны, деньги выданы мне и Лене независимо, и ее сумма — ее личная собственность. С другой — обменять деньги все равно следовало.
— С технической точки зрения — правильно. Но с этической... Хина, я не знаю. Мы с Леной не семья и вообще не формальные партнеры в любой форме. Мы с ней никогда такие вопросы не обсуждали. Не думаю, что она обидится, но все-таки вопрос следует обсудить, когда проснется.
— Я поняла. Извини. В будущем воздержусь от поспешных действий.
— Ничего страшного, все мы задним умом крепки. Только объясни, каким образом ты умудрилась от ее имени провести транзакцию? У нее же все деньги в личном кошельке... наверное.
— У меня есть полный контроль за ее наглазниками. Я могу выполнять любые операции от ее имени. Алекс, я не могу думать полноценно, но хочу еще раз извиниться. Я осознаю, что люди оперируют этическими категориями, часто не имеющими отношения к эффективности. Но у меня пока что есть серьезные сложности в понимании, когда и как этика может войти в противоречие с эффективностью. Если я делаю что-то не так, поправляй меня. Как минимум, я составлю поведенческий шаблон, позволяющий избегать таких же ошибок в будущем.
— Разумеется. Кстати, бери тогда уж под контроль и мои окуляры.
— Хорошо. Потом объясню, что надо сделать. И, Алекс, спасибо.
— За что?
— За твою фразу. Ты сказал, что забываешь, что я не человек. Значит, ты мне веришь. И наглазники под контроль отдаешь. Я очень высоко ценю твое доверие и вообще отношение ко мне. Они резко отличаются от того, что я ожидала на основании общих знаний. Спасибо.
— Да не за что... — сам не зная почему, я смутился. — Ладно, раз уж ты такая шустрая, что скажешь насчет дальнейших планов? Смена айди, я имею в виду?
— У нас есть четкие инструкции. Я могу связаться с указанным контактом в любой момент, хоть прямо сейчас. Нужно?
— Хм. Пока погоди. Сначала закончим с медицинскими процедурами. Не стоит создавать параллельные проблемы, мало ли что. Кстати, тот хмырь, пограничник или кто он там, нас все время спрашивал о Луне. Не в курсе, почему?
— Кое-кто здесь плохо знает историю! — Хина переключилась на голос маленькой девочки, и в ее голосе зазвучало гордое превосходство. — В двадцать четвертом терранские пенитенциарные колонии взбунтовались, свергли местную администрацию и охрану и объявили независимость. Поскольку там в основном содержались политзэки, а не уголовники, у них хватило знаний и умений не только взять управление колониями в свои руки, но и успешно отбить все попытки силой восстановить порядок. По ходу дела снесли несколько военных центров на поверхности Терры спускаемыми баржами со скальной породой, управляемыми их ЦУПом. В том числе они уничтожили "Шайенн", главный штаб воздушно-космической обороны в Северной Америке, де-факто одного из ведущих координаторов всей терранской космической деятельности. Лунное восстание послужило одной из причин прекращения Большого террора, поскольку Терра не смогла сражаться на два фронта одновременно. На один, впрочем, тоже не смогла и быстро капитулировала. Но Терра до сих пор не признает независимость лунных колоний, хотя внезы охотно с ними торгуют. Посещение Луны является мотивом для безусловного запрета въезда на территорию как САД, так и ЮАС.
— Хм. Не помню ничего такого, — признался я после нескольких секунд копания в памяти. — Вот совершенно. Четырнадцать влет назад... ну, мне тогда только девять исполнилось, и я тогда совсем другими вещами интересовался. Девочками и этти в первую очередь. Стоп, погоди, только сейчас дошло. Какие еще баржи?
— В штатном варианте — для транспортировки зерна.
— Откуда оно на Луне? Они же у нас еду покупают.
— В числе прочего лунные колонии производили продовольствие для Терры. Для индийского блока, для африканских внеблочных стран и так далее. Процесс сильно истощал местные ресурсы, приповерхностный лед в первую очередь, что грозило голодомором и послужило одной из причин восстания. После победы экспорт, разумеется, прекратился.
