Анджело молча слушал его рассуждения. Кажется, маэстро был одним из немногих, кто оставался не в курсе того, что Робби его любовник.
Дэрил своей реакцией напомнила Анджело Ксавье. У неё было такое же паническое выражение лица, только она переживала за Анджело.
— Боже... Ну что опять стряслось? Снова подрался? Ты уверен, что тебе не нужно в больницу?
А потом, немного успокоившись и видя, что Анджело цел и в общем-то невредим, продолжала:
— Мне иногда кажется, что тебе лет пятнадцать. Надеюсь, ты не сорвал Йону показ?
— Нет.
— И кто же это был на сей раз?
— Можно, я пойду спать?
Дэрил только покачала головой. Йон тоже был не слишком разговорчив. Оставалась надежда на верного секретаря Джонни. И очень хотелось верить, что подробности ей придётся узнавать не из газет.
На следующий день Дом Моды гудел, как улей. Первой новостью, естественно, был вчерашний скандал. Драка смаковалась во всех деталях. К тому же, стало известно, что папарацци всё-таки удалось ускользнуть от секьюрити, и Йону пришлось скупить весь тираж утренних газет.
Строились предположения об этой троице вокруг Ангела — Робби, Полине, Йоне. Все сходились на том, что каждый из них спит с Анджело. А может быть, они вообще спят все вместе.
За всей этой суматохой даже слегка померкло главное событие дня: сегодня должно было стать известно, кого Йон берет с собой в турне. Маршрут был обычный: Милан, Париж, Лондон. Возвращались накануне рождества через Нью-Йорк.
В Милане маэстро когда-то начинал свою карьеру. Работал простым портным сразу на три компании. Этот город был для него как дом родной. Он называл его своей "лакмусовой бумажкой". Если всё проходило гладко в Милане, он спокойно отправлялся в Париж. Ну а с Лондоном у Йона были давние дрязги. Они не доверяли друг другу — маэстро, любитель яркой и неприкрытой роскоши и этот чопорный холодный город. Потому в Лондон Йон ехал только в самую последнюю очередь и воспринимал поездку как неизбежное зло. При этом всему миру приходилось подстраиваться под планы маэстро: Нью-Йорк и Милан согласовывали свои "недели моды" с Йоном в первую очередь, лишь после Класа обзванивая остальные 40 с лишком Домов. И Лондону приходилось подчиняться, ибо его "неделя" без участия Класа теряла смысл.
Поехать в турне с Класом означало приобрести статус "топ-модели" — так называли лучших манекенщиц Йона. Гонорары их были баснословными. Имена узнавал весь мир. А потому момент, когда секретарь Йона Кларк, подобно вестнику богов, выходил из его кабинета с листками контрактов, утвержденных маэстро и начинал вручать их счастливчикам, ожидался с огромным трепетом.
Обычно никто не сомневался насчёт Полины. Но вчерашний скандал менял дело. Зная крутой нрав маэстро, можно было ожидать даже того, что красотку больше не подпустят к Дому Моды и на милю. С карьерой Анджело тоже, скорее всего было покончено. В турне Йону Класу сюрпризы вряд ли были нужны. Значит, могло оказаться вакантным сразу два лакомых местечка. И все ждали, кем же окажутся сегодняшние избранники фортуны.
Йон, сдвинув очки в половинчатой золотой оправе на кончик носа, ставил свою великолепную роспись эксклюзивным Паркером на маленьких листочках с именами моделей. В кабинете, кроме него был только Ксавье. Секретарь получит бланки только после того, как их все подпишет Йон. И маэстро спокойно и неторопливо изучал подготовленные Ксавье бумажки.
Три контракта Йон утвердил почти не глядя: Полина, его талисман, а двое были протеже Ксавье, и связываться с ним Йон не рискнул бы. Ещё троих Йон выбрал сам, немного подумав. Остальные следовало тщательно обмозговать. Йон уже несколько раз перетасовал бумаги, ища что-то. И Ксавье, усевшийся на диванчике с кипой свежих газет, приготовился к битве. А то, что она неизбежна, он отлично знал, ведь среди контрактов не было того, который искал Йон.
— А где бумага Анджело? — Йон глянул на Кси поверх очков. — Что-то я не нашёл.
— И не найдёшь, — Ксавье упрямо поджал губы, делая вид, что статья в газете представляет для него гораздо больший интерес, чем разговор.
— Почему это?
— Потому что её там нет.
— Послушай, Кси, я хотел бы поскорее разделаться со всем этим. Скажи Кларку, чтобы немедленно отпечатал и принёс мне.
— И не подумаю, — Ксавье хрустнул газетой.
— Что?— Йон озадаченно снял очки и уставился на друга.
— Он не поедет с нами, Йон.
— Это ты так решил? — голос Йона оставался спокойным. Но Кси отлично знал, как это обманчиво.
— Послушай, дорогой, неужели тебе мало того, что случилось вчера? — взвился он.
— Вели Кларку напечатать контракт, — Йон нахмурился, надел очки и принялся перебирать остальные бумаги, показывая, что вовсе не собирается вступать в полемику.
— Тебе хочется, чтобы этот ... скандалист, — голос Кси дал петуха, — сорвал тебе турне?
— Я знаю, что делаю, месье Клавель. Велите секретарю подготовить бумагу Анджело.
Когда Йон называл его "месье Клавель", это означало, что ничего изменить уже невозможно. Но всё-таки Ксавье не удержался от того, чтоб хотя бы выплеснуть свои эмоции:
— Ну да, конечно! У тебя же стояк, едва он оказывается в радиусе пятнадцати футов! Как можно оставить его здесь!
— Прекрати нести чушь, Кси, — прошипел Йон, покрываясь пунцовыми пятнами.
— А что, я не прав? Если тебе так хочется, трахни его и пусть катится к черту! Тем более, что это не так уж и трудно сделать, раз он даёт всем, без разбору!
— Что?
— На, почитай, — Ксавье кинул Класу газету со статейкой про вчерашние разборки после показа.
Йон, нахмурившись, пробежал глазами статью, где чёрным по белому было написано, что Робби и Анджело любовники. Странно, при чём тогда тут Полина? Он ничего не понимал. Йон потёр глаза. И тяжко вздохнув, спокойно повторил:
— Благодарю, Кси, а теперь скажи Кларку, чтобы принёс то, что я прошу.
Ксавье с досады хлопнул роскошной дверью, чего никогда не позволил бы себе в иной момент.
* * *
Анджело хмуро рассматривал свою физиономию в зеркале. Синяк на скуле был знатный. Хотя, без примочки, что сделал Йон, пожалуй, всё было бы сегодня ещё печальнее. Шеей было больно вертеть. Да и рука саднила. Он подумал о Полине. Где она сейчас? И каково ей?
Внизу зазвонил телефон. И кто-то, видимо, Дэрил, ответил. Анджело нехотя поплелся вниз. Завтракать не хотелось. Но он должен был показать тётке, что с ним всё не так плохо, иначе она снова переполошится.
— Да. Да, конечно, Йон. Хорошо, мы приедем, как только он будет готов.
Когда она повернулась к Анджело, глаза её сверкали, но увидев его лицо, тут же округлились.
— Бог мой, Эйнджи. Ты ужасно выглядишь. Как чувствуешь себя?
— Не волнуйся, — губы всё ещё плохо слушались, но Анджело даже умудрился изобразить улыбку.
— Поздравляю тебя, ты едешь в турне с Йоном! — торжественно объявила Дэрил.
— Спасибо. Это хорошо?
— Хммм...если бы это касалось кого-то другого, я бы сказала, что это не просто хорошо, это редкая удача. Но с тобой... всё не так просто, — Дэрил озадаченно посмотрела на него.
— Ясно, — Анджело уселся за стол, прикидывая, что из приготовленного завтрака сможет проглотить без ущерба для себя. Наконец, придвинул к себе чашку и плеснул в неё немного черного кофе без сахара и сливок.
— Обычно это Милан, потом Париж, потом Лондон и Нью-Йорк. Иногда Рим.
Анджело глотал горчайший кофе, стараясь не выдать чувств, которые вызывали в нём каждое из произносимых Дэрил названий. Милан...Париж...Лондон...Нью-Йорк... Рим...
Милан. 25 августа 1992 года. Пол стоит рядом — ещё чужой, всего лишь парень с яхты, посвятивший Анджело в таинство секса с мужчиной,— а он старательно отворачивается к этюднику, предоставив Энцо разговаривать с непрошенным гостем, но Пол не слушает, во все глаза глядя на Анджело.
Париж. Осень того же года. Темнокожий Жан шепчет ему в ухо сладкие скабрёзности, а Пол с истерической ревностью следит за ними из угла комнаты, где его зажала Ленка, задумавшая снимать свой новый фильм.
Лондон. Весна 93го. Они с Полом возле Колледжа искусств, где учился Анджело. Пол очень хотел посмотреть на Камиль. Но оказалось, что она как раз в тот момент уехала отдыхать куда-то в Африку. Вместе с мужем. Разочарование, смешанное с облегчением. Почему-то Анджело не хотелось видеть её. Теперь, когда у него появился Пол.
Нью-Йорк. Ненавистный город. Больной Пол. Отчаянье. Безденежье. Куча проблем. Фабио протягивает ему фотографии, на которых Анджело очень даже аппетитно смотрится в джинсах, едва держащихся на бедрах. Фабио замечательный фотограф, и самый мерзкий говнюк из всех, кого он встречал.
И ещё Нью-Йорк — это город, где могила Пола...
Рим. Его Анджело ненавидит больше всего. Этот город виноват в том, что Пола больше нет. Именно с него всё началось. Там рухнул их с Полом мир: в него грубо вторглись чужие — для них с Полом — люди. Разорвали их счастье, растоптали и уничтожили навсегда. После этого Пол уже никогда не был прежним. Да и Анджело тоже.
Он до слёз стиснул челюсти, едва не раздавив чашку с кофе.
Дэрил испуганно положила ладонь ему на кулак:
— Что такое, Энджи?
— Я не поеду, — хрипло проговорил он.
Глава 32. В Милан... без Пола.
— То есть... как это...не поедешь?— Дэрил даже начала заикаться.
— Я не хочу ехать в это турне, — спокойно проговорил он.
— Боже, Анджело! Но это... невозможно!
— Почему? — он отодвинул чашку и встал, из-за чего Дэрил пришлось смотреть на него снизу вверх.
— Потому что такого ещё не бывало! Чтобы Йон Клас сделал кому-то ангажемент, а его не приняли? Да это неслыханно!
Юноша пожал плечами. Что тут сказать? "Всё когда-то происходит в первый раз".
— Он не хочет ехать, — голос Дэрил, даже в искажении громкой связи, выдал её волнение дрожью.
— Что?— Йон не поверил ушам, а Ксавье с Кларком, зашедшим получить бумаги, в изумлении уставились на него. Йон быстро сорвал трубку и постарался говорить как можно спокойнее и тише:
— Объясни толком, что происходит, Ди. И прошу тебя — без лишних эмоций.
Он поморщился, слушая отчаянные вопли трубки, лицо его принимало всё более непроницаемое выражение. Кси знал, что это означает и поспешил выпроводить секретаря, а сам принялся перебирать письма, сделав вид, что разговор Йона с Дэрил его абсолютно не касается.
— В общем так, постарайся прямо сейчас привезти его ко мне. Разберемся. Не переживай, я думаю, это недоразумение и всё будет в порядке. Да, и не забудь потом поехать забрать визы. Всё, я жду вас здесь, — он аккуратно положил трубку.
В огромной комнате повисла тишина. Йон молчал, а Ксавье не решался подать голос первым. К тому же, он чувствовал себя оскорблённым, а то, что происходило теперь лишь подтверждало его правоту: этот мерзавец, похоже, посмел отказать самому Йону Классу! Это переходило все мыслимые границы. Неужели Йон и это проглотит? Ксавье стало страшно. Он даже растерялся, ведь такого с его другом прежде никогда не бывало! Неужели, действительно влюбился? От Анджело следовало избавиться немедленно и любой ценой! И, кажется, тот всё делал, чтобы помочь в этом Кси. Оставалось лишь преодолеть упорство самого Йона. Но это-то и бывало обычно самым трудным.
Анджело понимал, что разговора с Класом не избежать, а потому сразу же согласился поехать с Дэрил. Чем быстрее состоится беседа, тем быстрее всё закончится.
Йон молча глянул на лицо Анджело, отметив про себя, что зря волновался — ссадина пройдёт быстро.
— Дэрил, ты не могла бы оставить нас вдвоём?
Тётка озадаченно глянула на Класа, потом на Анджело и безропотно вышла из кабинета.
— Я хочу, чтобы ты поехал в это турне, Анджело. Мне нужно, чтобы ты поехал, — Йон серьёзно посмотрел на юношу. Осталось только ещё добавить: "я готов на любые твои условия" и маэстро Йона Класа можно списывать в утиль! Чёрт возьми, почему он делает это? Когда такое было, чтобы он уговаривал кого-то из моделей поехать в турне?! Да это они все готовы были ползти на брюхе от порога Дома Моды до его кабинета, лишь бы он не передумал. А этот красавчик, похоже, даже не понимает всей нелепости ситуации.
— Я не могу ехать, — Анджело поднял на Йона свои необыкновенные изумрудные глаза, и Йон был вынужден признать, что в словах Ксавье почти не было преувеличения: да, он находился в плену этого мальчишки. Пожалуй, впервые в жизни именно вот так — до безумия, что называется. До возможности совершать самые нелогичные поступки. Например, если сейчас Анджело наотрез откажется ехать, Йон был готов отменить турне!
— Почему?— Йон, нервничая, потер подбородок. — Должно же быть какое-то объяснение? Это ведь не простое упрямство?
— Понимаете...слишком много для меня всего...там, в Милане, в Париже..., — Анджело почувствовал, как сжало горло. — Я не могу туда ехать. Просто не могу.
— Что там было такого? Расскажешь?
— Нет. Это личное, простите. Я не хотел бы это обсуждать.
— Хмм... даже если и так, не лучше ли преодолеть себя и "переписать" эти города наново?
— Что?— Анджело удивленно уставился на Йона, осмысливая сказанную им фразу.
— Если там было что-то, о чём тяжело вспоминать, возможно стоит, вопреки всему, поехать и избавиться от этих ощущений? — пояснил Йон. — К тому же, и здесь всё пока уляжется после вчерашнего инцидента.
О да, как всегда — "всё уляжется". Анджело облизнул пересохшие губы. И тут до него дошло: Йон не только не сердится на него за этот скандал, а, напротив, так терпеливо и мягко уговаривает на эту поездку. Наверняка, он должен быть польщён.
Видя, что Анджело задумался, Йон пустил в ход ещё один тщательно продуманный аргумент:
— Дело в том, что для этого турне у меня обычно приготовлен сюрприз: платье невесты, которое ещё никто в мире не видел. Его я каждый год презентую своему любимому городу — Милану. Я хочу, чтоб на этот раз у Полины была пара. Костюм "жениха" делали по твоим меркам, Анджело...
Йон настороженно следил за реакцией юноши, понимая, что если ошибся, то всё будет напрасно. Это известие застало юношу врасплох, он вспыхнул, потом смешался, словно его уличили в чём-то сокровенном. И у Йона защемило сердце: нет, всё правильно: Анджело всё-таки неравнодушен к Полине. Что бы там ни писали газеты, а дрался он именно из-за неё.
* * *
20 октября 1996г. Милан.
Йона Класа в Милане всегда встречали по-королевски. Сам мэр города прибыл в аэропорт и тепло обняв своего давнего знакомого, произнес перед журналистами положенную приветственную речь. Потом, когда журналисты были выпровожены из вип-зала, друзья смогли обняться и пообщаться менее формально.
