Ступень 6. Призвать богиню

* * *

Путешествие по горам можно было передать одним ёмким словом — скукотища. Дни сменялись днями, похожие друг на друга, как близнецы-братья. Ни встречных, ни попутных караванов путникам ожидаемо не попадалось — перевалы в горах открывались поздно, снег до сих пор местами ещё лежал на северных склонах поросших лесом горных пиков. Пустынный тракт ровно стелился под копыта привыкших к походному ритму лошадей. А вот лапы рурха всё больше ступали не по каменистому дорожному покрытию, а по слежавшейся хвое или палой листве высокогорного леса или по густой молодой траве горных лугов — демоница, оседлав четвероногого зверя, обрела недостижимую для обычного конного всадника мобильность и, подменив Катора, взяла на себя обязанности и разведчика, и охотника. Утро отныне начиналось с того, что плотно перекусившие мужчины сворачивали лагерь, седлали лошадей и не спеша выдвигались в путь, а Дая, быстро позавтракав и свалив на компаньонов почётную обязанность утренних сборов, садилась на кота и отправлялась на разведку — передвигаясь неспешной трусцой, хищник успевал изучить дорогу на полдня пути каравана и засветло вернуться обратно. Обратный путь, правда, пролегал в стороне от наезженного людьми караванного тракта — рурх своим звериным чутьём безошибочно находил места, где можно было разжиться свежим парным мясом. К сожалению, мясо обладало отменным слухом, великолепным зрением, отлично прыгало по горным склонам, испуганным блеяньем оповещая окрестности о появлении хищника, и попасть на обед голодным путникам совсем не желало. Однако от пущенной уверенной рукой стрелы длинные мускулистые ноги высокогорных коз спасали далеко не всегда, что приносило лучнице сдержанные благодарности спутников и заслуженное моральное удовлетворение. Кот тоже был доволен совместной охотой — одному ему пришлось бы часами сидеть в засаде, ожидая, пока пугливые животные, перемещаясь по крутым каменистым горным склонам в поисках молодых ростков травы, неосторожно приблизятся на дистанцию уверенного прыжка. Но дистанция броска хищника и дистанция полёта стрелы — вещи несравнимые, поэтому уже через пару вылазок, после нескольких проб и ошибок, роли в охотничьем тандеме человек-рурх были окончательно распределены. Хищник выслеживал добычу и осторожно подкрадывался к ней на максимально возможную дистанцию, после чего оставлял наездницу в засаде, а сам, совершив большой полукруг, появлялся с противоположной от стада стороны. Разумеется, при всех манёврах учитывалось направление ветра, чтобы случайно не спугнуть осторожную дичь. Запах зверя заставлял коз сниматься с выбранного для кормёжки места и искать другое, более безопасное. Не всегда стадо откочёвывало спокойно. Иногда молодой рурх терял осторожность, и взрослые, опытные козлы — вожаки стада, — тревожным блеяньем заставляли своих подопечных срываться на бег. В такие моменты демонице приходилось прилагать все свои умения, чтобы не остаться без добычи — попасть в скачущего по камням козла, когда дистанция до него превышает сотню, а то и две шагов, являлось весьма непростой задачей даже для опытного лучника. Приходилось брать поправку на скорость ветра, высоту склона, разрежение воздуха, рваный неравномерный темп передвижения мишени...

Добычу делили по-честному. Дая острым ножом отделяла от туши несколько крупных кусков мяса — обычно на это полностью уходила задняя нога козы, и, иногда — часть второй, а всё остальное съедал кот. Молодому растущему организму хищника требовалось много еды. Затем, когда рурх, до отвала набив живот свежим мясом, лениво отходил от остатков туши, представляющей из себя к этому времени бесформенную груду окровавленных костей с обрывками жил, и ложился на траву, девушка, успевшая к этому времени упаковать добычу в предусмотрительно подготовленный кожаный мешок, залезала на пушистую кошачью спину, после чего охотники не спеша возвращались к дороге и садились у обочины дожидаться своих спутников. Однообразный, но обильный и питательный рацион явно пошёл коту на пользу — подрасти за десять с хвостиком дней обильной кормёжки он, разумеется, не успел, зато его и без того пушистые бока заметно округлились.

Иногда даже выдающихся умений лучницы всё же оказывалось недостаточно, и добыче удавалось спастись. Правда, в оправдание демоницы, необходимо отметить, что такие досадные моменты случались у неё крайне редко, да и стрельба при этом велась по юркой мишени на критических, предельных для её оружия дистанциях. Однако свои промахи парочка добровольных охотников старалась компенсировать повторным заходом, и это им, как правило, удавалось — рурхи привычны к дальним переходам, и спокойной рысью Пушистик вполне успевал оббежать скрывшееся в горах стадо с другой стороны, выбрав для засады более подходящее место. Отныне путники всегда имели свежее мясо и на ужин, и на завтрак, что позволяло им сохранять в неприкосновенности изрядную долю взятого из подвалов разрушенного замка продовольствия из той части, что могла, не пропадая, храниться достаточно продолжительное время. Однако всё чаще Лисаэль оценивающе поглядывал на возвращающуюся с добычей довольную демоницу — поначалу откровенно не понравившаяся ему девица, которую прославленный мечник с удовольствием заменил бы на опытного бойца-мужчину, оказалась тем самым незаменимым звеном отряда, без которого шансы принца достичь конечной цели путешествия значительно понижались. Первоначальная задумка обеспечить путешественников продовольствием за счёт охоты оказалась не слишком удачной — взятый для этой цели опытный профессиональный охотник, как оказалось, по всем статьям проигрывал залётной незнакомке из другого мира. И далеко не факт, что Катор смог бы заменить слаженную пару лучник — зверь без существенной потери в скорости передвижения каравана — навыки охотника у него, разумеется, никуда не делись, но пешим по горам много не набегаешь, а лошади здесь бесполезны. Зато идеальной кандидатурой для эффективной охоты в горах оказался демон из местных сказок, так вовремя подвернувшийся им на пути. И, как удачное совпадение, удивительное умение демоницы обращаться с этими легендарными хищниками. Как много всё-таки в нашей жизни зависит от случайностей...

* * *

Постепенно путешественники достигли перевала. Самая высокая точка вполне подходящей для того, чтобы по ней спокойно двигались в один ряд гружёные тяжёлой поклажей лошади, и достаточно утоптанной, чтобы не смотреть постоянно под ноги, караванной тропы, в которую превратился некогда широкий и ухоженный восточный тракт, ничем особенным не выделялась, поэтому путники миновали её, не останавливаясь. Переломный момент путешествия по горам был отмечен несколькими фразами лишь на ночной стоянке, да и то по той не слишком приятной причине, что путникам пришлось ужинать остатками неприкосновенного запаса, сохранившегося ещё с ограбленных Лиссианом катакомб. Продуваемые всеми ветрами неприветливые пустынные горы в этом районе оказались настолько бедны дичью, что даже рурх не смог обнаружить в ближайших окрестностях достойных объектов для охоты. Озябшей на холоде демонице, кутающейся в предусмотрительно захваченное с собой одеяло — по ночам температура опускалась настолько, что замерзала вода в многочисленных текущих с заснеженных горных пиков ручьях, — за весь день так и не нашлось повода извлечь стрелу из тула. И таких дней, к сожалению, в последнее время становилось всё больше и больше.

Очередная вылазка на охоту из ставшей уже привычной плеяды похожих друг на друга трудовых будней поначалу выдалась неудачной. Пушистик, традиционно отправившийся на охоту вместе с демоницей, спугнул небольшое стадо горных коз слишком рано — опыта у молодого кота пока явно недоставало. Его напарница, уже понимая, что теряет добычу, отправила стрелу в полёт скорее наудачу — до стремительно убегающего молодого козла было никак не менее двухсот шагов. Сама охотница определила дистанцию в сто шестьдесят метров — стрела пролетает такое расстояние за два удара сердца. Слишком большое время, чтобы с уверенностью предсказать, где вскоре окажется дичь, да и траектория полёта стрелы искривляется слишком сильно для уверенной стрельбы по движущейся мишени.

Подобрав упавшую стрелу — древко с оперением уцелело, а наконечник оказался повреждён не настолько сильно, чтобы его нельзя было использовать после незначительной правки молотком на любом придорожном валуне, — Дая решила попытать счастья на противоположном склоне горы. Рурх, которого оседлала огорчённая промахом охотница, передал напарнице несколько мыслеобразов возможного местонахождения добычи, предложив выбрать из них наиболее подходящее. Таковым оказалась небольшая, переходящая в ущелье долина в нескольких километрах к югу от места, где они находились сейчас. Эта долина лежала несколько в стороне от оптимального маршрута возвращения — требовалось прилично забрать вперёд по ходу движения. Не слишком удачный маршрут, однако именно к этой долине направилось спугнутое Пушистиком стадо. Подумав, что, помимо повышенного шанса удачной охоты, оттуда должен открыться хороший вид на большой участок ещё не исследованной караванной тропы, а лишние час-полтора пути — придётся не только пройти намного дальше, чем обычно, но и вернуться обратно, чтобы не волновать основной отряд своим отсутствием на обычном месте, — не играют большой роли, девушка дала команду рурху двигаться в выбранном направлении.

Прибыв на новое место, Дая сразу же заметила поднимающееся по склону стадо, ранее спугнутое Пушистиком с облюбованного места. Одна из поставленных на сегодня задач решилась положительно — добыча обнаружена. Козы уже успокоились, и сейчас неспешно брели между беспорядочного нагромождения больших и малых камней, выискивая видимые им одним скудные побеги молодой травы. Позиция, занимаемая охотницей, оказалась не слишком удачной — незаметно подобраться к дичи из-за особенностей местности было проблематично. Местность, лишённая даже намёков на деревья, просматривалась на пару километров вокруг, и опытные козы выбрали подобный маршрут явно неспроста. Чтобы перехватить стадо, требовалось уйти вперёд ещё на несколько километров. С сожалением Дая передала мысленную команду своему четвероногому напарнику — удаляться от отряда слишком сильно она не хотела, ведь им предстояло ещё и возвращаться обратно, причём, если повезёт и охота окажется удачной, то и с весьма нелёгкой добычей. А кое-кому и с набитым брюхом...

На то, чтобы опередить стадо и занять удобную позицию на противоположной стороне ущелья, спрятавшись за грудой массивных валунов, миновать которые стадо просто не могло — сотней метров ниже простирался самый удобный путь из ущелья, — ушло более часа. Заскучавшая в засаде девушка, полностью положившись на своего компаньона — привычный к постоянному ожиданию хищник, не шевелясь, внимательно следил за подступами к выбранной охотниками позиции, — закутавшись в одеяло и положив рядом с собой приготовленный для стрельбы лук с парой стрел, лениво обозревала окрестности. С выбранной позиции открывался изумительный обзор на выход из ущелья, склоны двух рядом стоящих горных пиков, и тонкую, практически незаметную нитку дороги между ними. Расстояние до широкой, утоптанной и достаточно ухоженной тропы, которую дорогой, однако, можно назвать лишь с большой натяжкой, по самым скромным прикидкам, составляло километров пять, а то и все шесть, из-за чего окружающие её детали, даже несмотря на идеально прозрачный горный воздух, терялись в голубоватой дымке. Наблюдать за дорогой, пытаясь разглядеть каждый огибающий многочисленные препятствия изгиб, оказалось достаточно интересно, и Дая чуть не прозевала момент, когда Рурх передал ей мыслеобраз приближающегося стада.

На этот раз кошак действовал значительно осторожнее — в памяти молодого хищника ещё свежи были последствия недавней неудачи. Он, учтя прошлые ошибки, практически не показывался на глаза вожака стада, бдительно следящего за окрестностями, и, не подходя близко, лишь сопровождал добычу, не давая ей случайно пройти мимо выбранного распадка. Охраняющий стадо тарый козёл немного беспокоился, чувствуя едва заметный мимолётный запах хищника, но заметить настоящей опасности так и не смог. Теперь охота пошла как по нотам — стадо двинулось по заранее выбранному охотниками маршруту, и у лучницы, перед которой расположились в ряд, как на ладони, медленно бредущие по камням живые мишени, появилась возможность выбрать добычу получше. Немного подумав, Дая выбрала в качестве жертвы молодого козлёнка, весело прыгающего с камня на камень вокруг неспешно пощипывающей травку мамаши. Девушка понимала, что точки зрения сохранения популяции предпочтительнее выбивать старых, больных или покалеченных животных — они, как говорится, всё равно не жильцы. Однако путешественники в последнее время и без того не были избалованы разносолами, поэтому нежное, тающее во рту мясо молодого козла позволяло немного скрасить их скудный рацион. Осторожно выглянув из укрытия, Дая плавно натянула тетиву и, задержав на мгновение дыхание, сделала идеальный выстрел, поразив жертву строго под лопатку. Стрела, не задев ни единой кости, пробила сердце козлёнка, умершего мгновенно и не успевшего жалобным блеянием подать тревогу. Однако хлопок тетивы услышал вожак стада, тут же повернувший голову на звук. Всё стадо, заметив застывшего в напряжённом ожидании старого козла, прекратило пастись и тоже повернуло головы в сторону охотницы. Это решение оказалось роковой ошибкой — стаду нужно было срочно спасаться, убегая от неведомой опасности со всех ног, а не распознавший угрозы вожак промедлил пару мгновений, стоивших жизни ещё одному молодому козлу — охотница не упустила такого редкого шанса добыть ещё одну тушу и выпустила вторую стрелу, тоже нашедшую свою жертву. И пусть от второго щелчка тетивы стадо сорвалось в галоп и быстро скрылось за поворотом ущелья — охота, без сомнения, удалась.

Не спеша подойдя к убитым козлам, девушка аккуратно вырезала использованные стрелы, тщательно оттерев их от крови и промыв водой из фляжки, после чего, достав острый, как бритва, нож, занялась разделкой добычи. Подошедший к напарнице Пушистик терпеливо улёгся рядом, ожидая заслуженной порции, и лишь частые удары хвоста по бокам застывшего в неподвижности зверя показывали его нетерпение.

На этот раз Дая решила набрать мяса побольше, про запас, тем более что двух туш для задуманного оказалось вполне достаточно. Наскоро отделив шкуры и отрезав все четыре задние ноги, девушка сложила окорока на одну из шкур и передала оставшиеся тушки жадно набросившемуся на них рурху. Почистив шкурку козлёнка от мездры, используя разделочный нож как скребок, Дая завернула в неё добычу и накрепко, крест-накрест, увязала её в тюк. Тем временем кот успел основательно распотрошить туши, вырвав и с жадностью проглотив самые лакомые куски мяса, и теперь смаковал остатки, с довольным урчанием обгладывая окровавленные кости и разгрызая молочные рёбрышки козлёнка, чтобы добраться до содержащейся внутри сладкой начинки. Иногда в разные стороны летели брызги крови и костного мозга — хищник не сдерживался в своих желаниях, — но девушка не обращала на это внимания. За время путешествия она уже привыкла к виду и запаху крови, и зрелище растерзанной жертвы её ни капли не смущало.