Увы, развлечься им было не суждено, по крайней мере, в эту ночь. Сразу после того, как свет в номере погас, в коридоре послышались странные звуки. Нечто вроде человеческого шёпота. Некто говорил что-то кому-то, стараясь делать это как можно тише. К несчастью для этих неизвестных, звукоизоляция не была сильной стороной здания гостиницы. Невозможно было разобрать отдельные слова, но то, что это был человеческий разговор, не подлежало сомнению. Судя по стенду с ключами, который он видел внизу, на этом этаже, кроме них, никого нет, для прислуги тоже поздно.

Приложив палец к губам, Илья жестами велел жене встать. Сам он в несколько движений соорудил из подушек и одежды подобия двух человеческих тел, которые с головой накрыл одеялом. Сами они, стараясь не шуметь, отошли в дольний угол и приготовили оружие.

Ожидание затянулось минут на двадцать. Злоумышленники не хотели рисковать, возможно, даже знали о судьбе своего предшественника. Замок издал негромкий щелчок, дверь отворилась без скрипа. В неверном свете далёкого уличного фонаря видны были двое мужчин среднего роста в тёмной одежде. Немного постояв, они не дождались никакой реакции от "спящих" и начали обходить кровать с двух сторон. В руках их, словно сами собой, появились узкие и длинные ножи. Заняв удобное положение, справа и слева, они, тщательно примерившись, приготовились нанести первый удар.

Так и вышло, и почти сразу до обоих дошло, что они дураки. Но было поздно, оглушительный выстрел пятидесятого калибра заставил их в страхе присесть, а включенный свет позволил увидеть два ствола, направленные на них.

— Господа, — обратился к ним Илья, — не пытайтесь бежать, я очень хорошо стреляю. Если будете стоять смирно, то, скорее всего, останетесь живы.

Бежать они и не думали, неожиданный конфуз сильно повлиял на их уверенность в себе. А уже через пару минут в дверь, отталкивая друг друга, ввалились двое полисменов с револьверами наизготовку. Следом неторопливой походкой вошёл Клинтон. Оружия у него не было, но взгляд не сулил задержанным ничего хорошего. Оглядев постель, ножи и след от пули на стене, он как-то неоднозначно хмыкнул. Потом посмотрел в сторону Ильи и проговорил:

— Мне, в целом, ясна картина произошедшего. Но вы всё-таки потрудитесь изложить события на бумаге, чтобы я мог подшить это в дело. А вас, джентльмены, — он повернулся к задержанным, на которых уже надевали наручники, — ожидает долгая беседа, результаты которой определят вашу дальнейшую судьбу. Хотя, замечу, что путей у вас немного, выбирать придётся между каторгой и виселицей.

Их увели, а детектив предпочёл дождаться письменных показаний, которые сейчас писала на листе бумаги Джейн под диктовку Ильи. Кроме того, как он сказал, нужно время, чтобы дождаться прибытия нового наряда полиции для охраны, на этот раз усиленного.

— И ещё, — дождавшись, пока высохнут чернила на листе бумаги, он сложил его вдвое и засунул в папку, — уезжать вам пока не рекомендуется. Более того, я вам это напрямую запрещаю. До тех пор, пока не разберёмся с Колеманом.

— Детектив, — начал было Илья, — нам нет никакого дела до судьбы Колемана, мы вовсе не хотим непременно посадить его в тюрьму. Всё, что нам нужно, — это уехать отсюда, как можно быстрее.

— Я вас понимаю, — детектив натянуто улыбнулся, — но, так уж получилось, что Колеман нужен мне. Как оказалось, за ним числится куча тёмных дел, но он настолько осторожен, что лучшие детективы не смогли его поймать. А теперь у нас есть шанс. Старый лис допустил просчёт, дал волю чувствам из-за сбежавшей невесты и ударившего его молодого охотника. Мы не вправе этот шанс упускать.

— Как долго? — убитым голосом спросил Илья.

— Думаю, дня три, или четыре.

— Тогда пусть полиция хотя бы оплатит наше проживание в гостинице. Я не Колеман, я бедный охотник и таких расходов не потяну.

— Разумеется, — Клинтон улыбнулся, — более того, после успешного завершения дела, вы получите премию.

Никто не обрадовался премии. Вообще, после ухода детектива, ночь прошла нервно. Они легли под одеяло и, не раздеваясь, дождались утра. Полицейский эскорт сидел под дверью, Клинтон не хотел рисковать ценными свидетелями. Илья, пользуясь вынужденным бездельем, задумался о вывертах судьбы. Совсем недавно он был учёным, преподавателем, который мало что видел за пределами научных книг. Правда, в пределах книг ориентировался хорошо. Кандидат наук и доцент в двадцать восемь лет — это, знаете ли, серьёзно. Так было ещё полгода назад. А вот потом... За несколько месяцев он успел побывать в мёртвом мире, где его едва не съели хищные мартышки, потом повоевать с вампирами и оборотнями, потом познакомиться с хранителями знаний, отбить атаку волколаков на форт, и устроить в логове хранителей ядерный взрыв, а теперь ещё влез в криминальные разборки в стиле чикагской мафии. Разве что до сухого закона и автоматов Томпсона здесь не додумались. А ещё встретил жену. Любимую. Есть призрачная надежда на то, что они смогут вернуться и жить в мире Ильи. Только чем он будет заниматься. Проект прикроют, это однозначно. Знания его понадобятся только в университете. Не то, чтобы его зарплата не устраивала, хотя для семейного это важно, просто будет скучно. Смешно, но он полюбил такую жизнь, со стрельбой, драками, убийствами. Страх, который он испытывал когда-то, теперь убрался куда-то глубоко, а на его место пришла непонятная уверенность, что он, именно он, погибнуть не сможет. Странная, даже глупая уверенность, но она, как ни странно, помогала ему. Помогала действовать решительно там, где прежний Илья Стрельцов погряз бы в раздумьях. Даже впервые стреляя в человека он не почувствовал никаких тормозов. И уроки старших товарищей тут ни при чём. Они работали с его телом, а мозг перестроился сам.

Глава девятнадцатая

Ближе к рассвету сон сморил обоих. Делать им было особо нечего, и спешить некуда. Засыпая, Илья сунул пистолет под подушку. Только после этого он позволил себе закрыть глаза. А уже к полудню в дверь постучали. Едва открыв глаза, он схватился за пистолет и направил его в сторону двери. Потом, сообразив, что за дверью сидит наряд полиции, а убийцы вряд ли станут стучать, встал и пошёл открывать.

За дверью, как и ожидалось, стоял Клинтон, его вид был бодрым и говорил об успехе дела. Он вежливо поздоровался с обоими и начал рассказывать:

— Итак, наше дело можно считать выигранным, эти двое, пусть и под давлением, но дали показания. Действительно, нанимателем был Колеман, которого вся криминальная шушера знает хорошо. Но есть ещё кое-что, и мне понадобится ваша помощь.

— Я слушаю, — Илья был готов на что угодно, лишь бы побыстрее избавиться от проблем.

— Мы скоро пойдём его арестовывать, но есть вероятность, что его адвокатам удастся повернуть дело в нужное им русло. Нужно усугубить его положение, спровоцировать его на необдуманные действия.

— Он и так действует необдуманно, даже странно было видеть пятидесятилетнего мужика, который ведёт себя так. Из-за девушки и пары синяков начать целую войну с непредсказуемыми последствиями.

— Он никогда не отличался хладнокровием, в этом его беда и наше счастье. Наш план прост, сегодня он будет ужинать в одном ресторане. Заведение небольшое, вам нужно будет прийти туда и сесть напротив. Более ничего делать не нужно, рядом будут свидетели, которые запомнят всё, что он вам скажет. И всё это будет задействовано в суде. Ещё лучше, если он на вас кинется.

— Этого я не боюсь.

— Вот и отлично, дождитесь вечера, за вами заедут. Никуда пока не ходите.

Ходить, тем не менее, пришлось. Магазин готовой одежды располагался недалеко. Илья в своём серо-чёрно-белом камуфляже привлекал слишком много внимания. Там, за умеренную цену, он стал обладателем неплохих брюк, рубашки и жилета. Пиджака, подходившего по цвету, он не нашёл, решил, что обойдётся без него. Ботинки тоже оставил свои, только брюки надел навыпуск.

Теперь он из толпы ничем не выделялся, но встала новая проблема. Пистолет его отнюдь не отличался компактными габаритами, так что спрятать его под одеждой было задачей непростой. Здесь всё же не Дикий Запад, а вполне цивилизованное место, где не принято в открытую носить оружие. Немного подумав, он оставил пистолет Джейн, а сам взял у неё карманную игрушку, купленную накануне. Два выстрела — вполне достаточное количество. В другом кармане он пристроил нож.

Экипаж за ним прибыл в семь часов. Его быстро отвезли ближе к центру города, где улицы были ярко освещены. Там Клинтон показал ему двери ресторана, сказав, что объект на втором этаже, а все нужные люди уже на местах. Попутно сунул ему две сотни, чтобы он мог оплатить возможный заказ.

Объект действительно сидел за столиком в центре зала, где было подозрительно малолюдно. Сразу справа от него сидел молодой худощавый парень, похожий на банковского клерка. Надо полагать, это и есть тот самый свидетель. Человек-диктофон. Настроение у Колемана было паршивым, явно уже знал новости с мест. Он, ослабив галстук, рвал зубами отбивную с кровью, что-то порыкивая вполголоса. Мясо он запивал красным вином из стакана. Вино отнюдь не действовало на него успокаивающе. С каждым новым глотком его физиономия всё больше краснела, и приобретала всё более злое выражение.

Илья присел за столик напротив, некоторое время он оставался незамеченным, пока не подошёл официант, которому он начал диктовать заказ. Вряд ли Колеман узнал его по голосу, но, всё же, услышав разговор, поднял один глаз, который тут же стал наливаться кровью.

— Ты?! — прорычал он, причём от злости его усы стали подниматься дыбом, делая его похожим на Будённого, — ты, здесь?!

— А в чём дело? — Илья придал лицу насмешливое выражение, — вход в ресторан открыт для всех. Вас это не устраивает?

— Щенок, — продолжал он рычать — тебе конец!

— Не нужно так волноваться, — ответил Илья, ожидая нападения, — в вашем возрасте это вредно, того и гляди удар хватит.

Колеман вскочил с места, но, наученный горьким опытом, не стал лезть в драку. Вместо этого он выхватил из кармана револьвер и выстрелил.

Смысл бронежилета не только в том, чтобы остановить пулю, но также и распределить импульс удара на всю площадь пластины. Но, если пуля тяжёлая и летит с достаточной скоростью, импульс этот даже на большой площади будет весьма чувствителен и приведёт, как минимум, к серьёзным синякам. Получив пулю в грудь, Илья повалился назад, опрокинув стул. Уже лёжа на полу, он услышал голос Клинтона:

— Фредерик Колеман! Вы арестованы.

Несостоявшийся убийца стоял посреди зала с револьвером в руке, окутанный облаком порохового дыма. Видимо, бездымный порох ещё не завоевал повсеместное распространение. Его окружали несколько полисменов, Клинтон, и даже ходячий диктофон встал с места и достал оружие. Оглядевшись с видом загнанной в ловушку крысы, он бросил револьвер на пол. Возможно, его грела мысль, что главное он всё же сделал. Но и тут ему пришлось испытать разочарование. Илья с кряхтением поднялся с пола и подошёл к нему.

— Мистер Колеман, неприятно осознавать, что такой опытный человек, как вы, вдруг потерял голову из-за такой мелочи, как сбежавшая невеста. Вам ведь много лет, какого чёрта было так заводиться? Ну и посылать убийц, вместо того, чтобы решить всё между нами, по-моему, низко. Я бы легко дал вам удовлетворение хоть на саблях, хоть на пистолетах, да хоть и на сковородках. Но вы так боялись меня, что предпочли спрятаться за спины подонков. Как видите, вам это не помогло, сейчас вы окажетесь в тюрьме, где вам самое место.

Колеман, всё такой же красный от бешенства, как раз пытался разорвать наручники, увы, настолько сильным он не был.

— У меня длинные руки, — прорычал он, — но выглядело это теперь очень неубедительно.

— Они и раньше были такими, но не помогло.

Колеман только зашипел в ответ. Видимо, хорошо представлял, что ему грозит, и даже все его связи здесь не помогут. Всё же, приятно было осознавать, что мафиозные структуры пока ещё не подмяли под себя госаппарат, а возможно, просто местные детективы отличались принципиальностью.

Дальше было следствие, дело оказалось куда как более насыщенным. Показания Ильи и Джейн сыграли в нём отнюдь не главную роль. Узнав, что бывший покровитель в тюрьме, масса уголовников, арестованных и подследственных, даже те, кто уже был на каторге, стали старательно рассказывать о делах уважаемого человека, в надежде купить себе смягчение приговора. Многим это удалось, а следствие обогащалось всё новыми фактами из жизни Фредерика Колемана. Вскрылись связи с пиратами, работорговцами, наркоторговцами. Скупка краденого и уборка конкурентов. Отдельной строкой прошла информация об отравлении бывшей жены, которая, мало того, что изрядно надоела, так ещё и в дела мужа стала нос совать.

Суд состоялся только через месяц, слушания велись в течение трёх дней и закончились вынесением приговора. К тому времени Колеман, поняв, что бесполезно всё отрицать, стал сотрудничать со следствием, сдал нескольких подельников, пункты приёма контрабанды и названия судов, перевозивших живой товар. Суд учёл этот факт и назначил наказание в виде двадцати лет каторги, которые, с учётом возраста подсудимого, можно было считать пожизненным заключением. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Когда судья произнёс своё последнее слово, в зале прокатился облегчённый вздох. Илья встал с места, собираясь уходить, но заметил, что Джейн, как заворожённая, смотрит куда-то в дальний конец зала. Проследив за её взглядом, он увидел сидящего на скамейке пожилого мужчину, который при внимательном рассмотрении оказался никем иным, как его тестем. Всё верно, Рейнольд Стокс даже в своём захолустье не мог не слышать о судьбе бывшего зятя, а времени, чтобы приехать, у него было достаточно.

Он тронул за плечо Джейн, а когда она, вздрогнув, обернулась, кивнул в сторону её отца. Они встали и, пропуская поток людей, неспешно направились к выходу. Отец Джейн, сильно постаревший, стоял возле двери и терпеливо ждал. Только когда люди разошлись, все трое молча прошли в коридор и получили возможность поговорить.

— Джейн, радость моя, прости меня, ради бога, я только сейчас понял, какому чудовищу собирался тебя отдать.

— Отец, я не сержусь на тебя, ты действовал так, как считал нужным. Понятно стремление выдать дочь за богатого торговца, а не за бедного охотника.

— Мистер Стокс, — вставил Илья свои пять копеек, — простите и вы меня, но я не мог пройти мимо несчастной девушки, её горе тронуло меня и...

— А теперь, — старик вытер глаза платком, — когда все попросили прощения, скажите мне, куда вы направляетесь? Старый пьяница Генри пытался мне объяснять про ледяную пустыню, но я так и не понял, что он имел в виду. Вы хотите добывать золото?

— Ни в коем случае, — Илья решительно замотал головой, — я не старатель. Более того, я и не охотник, просто пришлось им стать на время, я учёный, моя работа — сидеть за книгами и учить студентов, скорее всего, этим я и займусь, но нужно вернуться на родину. К сожалению, сделать это можно, только пройдя ледяную пустыню.