Грешник

По мере приближения мы получили возможность рассмотреть остров более подробно. В глаза бросились две пирамиды, стоявшие недалеко от берега. Действительно, похожи на пирамиды Гизы, только поменьше и цвет гораздо темнее, видимо, камень подобрали другой. На причале толпился народ, но враждебности не было заметно, никто в нашу сторону не стрелял и не показывал угрожающих жестов. Я взял у капитана бинокль, чтобы увидеть подробности. Левый глаз по-прежнему видел плохо, разорванное веко срослось как попало, поднять его не получалось, приходилось смотреть, через узкую щёлку. Люди, как люди, ничего особенного, одежда почти европейская, с поправкой на жаркий климат. Просторные штаны и рубаха, всё светлых тонов. Оружия ни у кого не видно, хотя, подозреваю, островитяне при необходимости могут за себя постоять.

Корабль приблизился к причалу. Двигатель молчал, двигались мы по инерции. Когда, наконец, мы остановились и бросили трап, встречающая сторона выделила двух делегатов. С нами спустился и капитан. Подойдя к делегатам, он учтиво поклонился и начал им объяснять, что он, капитан Грим, ничего не продаёт и не покупает, просто привёз людей, которые хотят остаться здесь навсегда. Сам он, если к нему нет претензий, предпочитает как можно скорее откланяться.

Делегаты, переглянувшись, кивнули. Капитан Грим, развернувшись, проследовал на корабль. Проходя мимо нас, он повернулся и проговорил негромко:

— Желаю удачи, чтобы вы ни задумали.

Мы благодарно кивнули, после чего повернулись к делегатам. Это были двое пожилых мужчин, одетых в шаровары и белые рубашки. Лица их были абсолютно европеоидными, оба носили короткие бороды. В целом, выглядели они дружелюбно. Чего нельзя было сказать о нас. Относительно прилично выглядели только маги, которых мы совсем недавно переодели в обычную одежду, и Фёдор. Остальные являли собой банду головорезов с очень злобными рожами, шрамами на всех частях тела, да ещё и оружием были увешаны, как новогодняя ёлка игрушками.

Некоторое время они молча рассматривали нас, наконец, я решился первым нарушить молчание:

— Здравствуйте.

Оба встречающих важно кивнули. В этот момент пароход за спиной начал отходить от причала, капитан подал прощальный гудок. Вот и всё, уходить нам некуда, точно остаёмся здесь, в море ведь нас не выкинут. Или выкинут?

— Приветствую вас, люди, — произнёс, наконец, тот, что стоял справа. — Я понял, что вы хотите остаться у нас, но не знаю, кто вы. Что вы можете рассказать о себе?

— Скажу честно (говорить всегда надо честно, но только не всё), — начал я рассказ, — все мы очень плохие люди, каждый из нас убил много других людей, мы достойны сурового наказания. Но мы также хотим покончить со своим прошлым, а на вашем острове, как я слышал, у нас будет возможность начать новую достойную жизнь.

— То, что вы злодеи, видно издалека, — заговорил тот, что слева, тон его, однако, был скорее добрым и радушным, — но мы снисходительно относимся к прошлым грехам людей, если они не делают новых. Скажите, чем вы намерены заняться?

— Мы не чураемся никакой работы, разве что, первое время, неделю, может быть, две, хотели бы осмотреться. У нас есть деньги на жизнь.

— Это хорошо, если есть деньги, никто не будет интересоваться их происхождением. Но человек, который живёт и не работает, вызывает неприязненное отношение нашего общества, отдохните две недели, а потом идите работать. Рабочие руки нужны на фермах и особенно в мастерских. Также мы не одобряем пьянство и разврат. Но это ещё не всё. У нас не просто отдельное государство, это, в первую очередь, религиозная община. Если вы хотите жить с нами, вам нужно принять и нашу веру.

— Что же, — не стал я спорить, — если это действительно нужно, то мы готовы.

— А какой религии придерживались вы раньше? И почему так легко от неё отрекаетесь? — голос его вдруг стал подозрительным.

Я открыл, было, рот, чтобы пуститься в пространные объяснения по поводу того, что бог один, что имя его может звучать по-разному, а служить ему можно везде и всюду, но меня неожиданно опередил Курт:

— Я верил в бога! — резко сказал он, — а бог меня бросил и обрёк на невыносимое страдание. Если под рукой вашего бога я обрету пусть не счастье, а хотя бы покой, я согласен служить ему!

Эти, в общем-то, ничего не значащие слова он произнёс весьма убедительным тоном, а каменная физиономия придала ему ещё больше серьёзности. Впечатление в итоге произвёл благоприятное.

— Что же, — сказал примирительно делегат, — раз так, мы вас примем. Если вы пойдёте по этой улице, то увидите серый двухэтажный дом, он пуст, можете там поселиться. Людей у нас, к сожалению, меньше, чем зданий. Рынок вы найдёте сами. Вы не выглядите старыми, надеюсь, каждый из вас найдёт себе женщину и создаст семью.

— Мы постараемся, — кивнул я, — а как можно узнать основы вашей веры, может, дадите нам какую-нибудь книгу?

— Вы умеете читать? — с интересом спросил он.

Я осёкся, тот факт, что мы в совершенстве знаем язык, уже выглядел подозрительно.

— Немного, я учился, смогу медленно читать, остальные послушают.

— Хорошо, — мой ответ его полностью удовлетворил, — сейчас вам принесут книгу. А через два дня жду вас на службу в один из этих храмов.

Действительно, скоро к нам подбежал босоногий мальчишка и вручил большую книгу, размером, примерно, с "Войну и мир" Льва нашего Толстого. Обложка была простая, даже без узоров, внутрь я пока заглядывать не стал. Мы довольно быстро добрались до указанного двухэтажного дома, двери были открыты настежь, как и в остальных домах. Первый этаж был пуст и имел земляной пол, зато на втором мы с комфортом разместились на широких нарах, висящих вдоль стен. Не отель, понятно, но пару недель прожить можно. Больше, надеюсь, не понадобится.

Первым делом отправили Эрнесто и близнецов на рынок, приказав купить всего и побольше. Ели мы в последний раз позавчера, некоторые, правда, добрались до камбуза на корабле, но таких были единицы. Отдельно я предупредил Эрнесто, чтобы не трогал местных женщин, а то знаю я его, прямо сейчас и кинется "семью создавать".

Остальные, рассевшись на нарах, стали обсуждать дальнейшие действия. Первым слово взял Фёдор:

— Я думаю, что пока мы здесь, нам следует воздержаться от магии, не исключаю, что местные смогут это почувствовать или ещё как-то определить. Сейчас нужно изучить их веру и попытаться найти способ его разбудить.

Его замечание по поводу магии было признано ценным. Я раскрыл книгу и стал читать крупный шрифт. Ничего нового книга нам не дала. Всё, что в ней описывалось, нам уже рассказал Фёдор. Местный бог, звали его, как ни странно, Велик. Что это значило, осталось неизвестным. Так вот, он в незапамятные времена низверг антибога, который собственно, сейчас сидит рядом с нами, и запер его в глубокой каменной могиле, наложив три печати, и будет он там находиться во веки вечные. А вместе со своим врагом, уничтожил он всевозможных врагов человечества (далее вкратце описывалось дюжина иных разумных рас, включая тех, кого мы положили из пулемёта в храме), стёр их с лица земли, избавив её от магии, а потом предоставил весь мир в пользование людям. А после всех этих подвигов, увидев, что земля такова, какой он хотел её видеть, Велик этот решил и себя убрать, наложив печать на свою усыпальницу. Но прежде он создал общество людей, знающих истину и благодарных ему за содеянное, которые бы хранили его могилу и регулярно воздавали ему хвалу. Вся эта информация витиевато расписывалась на много страниц, сакральная битва добра и зла была переполнена подробностями, услышав которые, Фёдор закатывал глаза кверху и хмыкал. Главного мы не узнали, как можно пробудить этого Велика. Да и не станут никогда такое писать в книге для общего пользования. Один момент, впрочем, насторожил. Говорилось там, что опасность покою бога представляет некий злодей, прибывший из ниоткуда. Говорилось об этом вскользь и невнятно, но нас зацепило. Злодеи из ниоткуда — это про нас. Фёдор тоже подтвердил, что мы не зря здесь появились.

Описывались в книге и необходимые обряды. Ничего особенного, просто песнопения и принесение коллективной благодарности богу. Никаких жертвоприношений, никаких ритуальных плясок с бубном и свального греха. Такие службы идут раз в неделю, а раз в году происходит всеобщая служба в главном храме, что стоит на горе в центре острова, служба эта длится несколько дней, поскольку все жители острова должны прийти туда и лично возблагодарить бога. Надо полагать, именно там, в этом главном храме, или под ним, находится могила Велика, там его нужно искать.

— Есть какие-то мысли о том, как его разбудить? — спросил я у Фёдора.

— Точно не скажу, — задумчиво проговорил он, — могу только предполагать. Сказано, что наложил печать, а не три печати, стало быть, артефакт, необходимый для пробуждения, один. Далее, скорее всего, этот артефакт не похоронен, а хранится у них. Именно для этого он создал их общество. Обряд пробуждения также требуется один, это радует, не придётся ждать двадцать лет. Думаю также, что обряд этот никак не завязан на кровь и человеческие жертвы, он любил людей, слишком любил.

— А что мешает нам пойти и рассказать местному начальству всё, как есть? — спросил Хорт, — я уверен, что смогу всё объяснить и попросить помощи.

— В писании чётко сказано, не будить совсем. Вариант с пробуждением антибога не рассматривается вообще, — напомнил я, — если это здравомыслящие люди, то они согласятся и помогут нам, а если они замшелые догматики, то предпочтут нас тихонько закопать, просто в целях стабильности. Во второй вариант лично мне верится больше.

— Так и будет, — сказал Фёдор.

— Сделаем так, — Эванс вынес вердикт, — пока собираем информацию и ничего больше не делаем, если выясним, как его разбудить, попробуем диверсионную операцию, а одновременно отправим магов на переговоры, если у них всё получится, нам никто не станет мешать, если нет, то постараемся их опередить. Также пойдём на переговоры, если ничего не сможем разведать.

На том и решили, продолжать дискуссию не стали, тем более, что парни вернулись с рынка, нагруженные всевозможной снедью, корзина со спелыми яблоками, корзина с сушёной рыбой, бутыль литров на пять с неизвестным содержимым, мешок с караваями свежего хлеба, котёл с какой-то кашей, зелень и копчёная коровья нога.

Трапеза заняла не меньше часа, только утолив голод, мы вернулись к разговору. Возникла идея сходить в храм и осмотреться. Может быть, там есть картины, или фрески, изображающие пробуждение бога. Можно также поговорить с местными жрецами, окольными путями выспросив у них "а что если...".

Отдуваясь и сыто взрыгивая, мы с Эвансом отправились на разведку, предоставив остальным возможность отоспаться. Храм в виде пирамиды оказался не таким уж близким, дорога заняла больше часа. Пирамида как пирамида, ничего особенного, четыре грани, рациональная и долговечная постройка, которая не провалится под собственной тяжестью. Сложена из блоков тёмно-серого гранита, два метра длиной и метр высотой, причём, чем выше, тем меньше блоки. Блоки отлично подогнаны друг к другу, а поверхность идеально отполирована, и не скажешь даже, что зданию много лет. Впрочем, возможно, храмы эти регулярно реставрировали, или даже перестраивали. Высота храма составляла метров сорок. Немного, с египетскими не сравнить, но и немало, внушает уважение. Вход нашли не сразу, неприметная дверь терялась на фоне массивного строения. Внутри мы попали в узкий коридор, который был освещён несколькими светильниками. Оттуда мы попали в просторное помещение с высоким потолком, которое освещалось уже не светильниками, а посредством нескольких окон, которые были совершенно не видны снаружи. Подобие алтаря или жертвенника мы здесь тоже увидели, только на нём стояло нечто, вроде кафедры, на которой лежала толстая книга. Из стены выступал барельеф, изображающий картину пленения богом своего врага. Неподалёку в раздумьях шагал пожилой человек в белых одеждах, надо полагать, это и был здешний жрец.

— Я могу чем-то вам помочь? — спросил он, увидев нас, — служба уже закончена, приходите на общую, она будет через два дня.

— Мы только сегодня прибыли на остров, — начал я объяснять, — хотелось бы как можно больше узнать о вашей вере, которая теперь станет и нашей.

— Ах, вот как, — с пониманием кивнул он, — тогда я вам с радостью расскажу. Что вы уже знаете?

— Мы читали книгу, — сказал ему Эванс, — знаем, что здесь поклоняются богу, имя которого Велик, он победил своего врага, которого запер или похоронил. Хотелось бы подробностей.

— Подробностей? Что же, это похвальное стремление. А подробности таковы, что Велик не просто поверг своего врага. Он изменил мир. При этом, заметьте, никто, нигде и никогда не называл его творцом мира. Кем и как был создан существующий мир, мы не знаем. Не знал этого и Велик, несмотря на то, что он, как и его враг, появился одновременно с этим миром. Тогдашний мир был населён разными существами, в том числе и такими, на которых страшно было смотреть. Только разумных существ насчитывалось не меньше десятка разных видов, они враждовали между собой, а в конфликтах, не задумываясь, пускали в ход магию. Люди, такие как мы, были при этом слабее других. Магия давалась им плохо. Если другие существа творили магические заклятия легко, одной только силой мысли, то людям приходилось учить длинные словесные формулы, а для создания новых приходилось проливать кровь и приносить жертвы. Люди проигрывали битву за битвой, спасало их до поры только то, что они быстро размножались и умели выживать в любых условиях, будь то горы, лес или пустыня. И тогда Велик, ведомый состраданием к людскому роду, попытался совсем убрать из мира магию, которая угрожала уже не только людям, но и самой земле. В своих бесконечных войнах маги всех рас использовали заклятия, вызывающие смерчи и ураганы, землетрясения и извержения вулканов, огромные океанские волны прокатывались по континентам, сметая на своём пути всё живое, казалось, что предела их мощи нет. Но противник Велика, антибог, которого мы не называем по имени, воспротивился его решению, он хотел сохранить в мире магию и этих существ. Началась их битва.

Жрец замолчал и подошёл к стене.

— Вот, посмотрите на эту картину, она изображает битву богов. Всё, конечно, происходило не так, картину эту следует понимать иносказательно. Боги не имели телесной оболочки, они могли воплотиться в физическом теле, но выглядеть это тело могло как угодно, как человек, чудовище, зверь, или даже неживой предмет. Их битва, скорее всего, носила ментальный характер. Велик оказался сильнее, он одержал верх и запер своего врага в гробнице, запечатав её тремя печатями.

— Это мы знаем, — напомнил я, — читали в книге, а что было дальше?

— Дальше настала очередь других рас, лишив их магии, Велик просто стёр их с лица земли, так, что даже памяти никакой о них не осталось, а останки их обратились в пыль.

Тут я ещё раз вспомнил один из своих снов.

— А люди? — спросил Эванс, воспользовавшись паузой, — что потом было с ними?