Олег Борисов Золото

Женщина проводила исчезнувший в темноте баркас и смахнула набежавшие слезы:

— Я буду молить всех богов, сынок. Жаль, отца твоего молитвами уберечь не смогла. Может, хоть тебе поможет...

Передав управление помощнику, Карл направился на камбуз, за очередной порцией грога. Проходя мимо борта, незаметно влил в себя содержимое крохотного бутылька, спрятанного в ладони. Стекляшка бесшумно улетела вниз, а капитан отправился дальше. Пока все шло по плану. Как и ожидалось. Скоро он станет богат. А команда... Команда получит, что заслужила. Не в первый и не в последний раз...

* * *

Мятежники ударили молча, без криков и предварительных оскорблений, которыми так любили заниматься перед битвой. Хотя, какая это битва. Скорее — избиение. Когда на каждого верного Скейдам воина приходилось по пять-семь противников.

Сверр Кривобокий легко отбил удар чужого копья и шагнул назад, под прикрытие щитов. В залитых кровью дружинников тут же полетели ответные стрелы. У кривобокого вождя было не так много людей, чтобы бездумно тратить их в отчаянных сшибках. Лучники из соседних кланов прекрасно уравнивали шансы, а то и просто дарили легкую победу его парням. Переступив через трупы, рыжебородый "сыроед" пошел вперед, к бушующей рядом с фрегатами схватке.

Локхи Скейд завяз в чужих рядах, пытаясь порваться к брату. Но каждая его атака лишь уменьшала поредевшую дружину. Руки уже с трудом держали тяжелый топор, а враги все пребывали. Кто же мог подумать, что лживые вольные ватаги откажутся от обещанных богатств и решатся поднять оружие на своего ярла! Чтоб они были прокляты, пожиратели падали!

Молодой воин бросился на Локхи, пытаясь закрутить меч в сложной комбинации. Охнув от удара в грудь, вцепился в рукоять топора и начал заваливаться назад, потянув за собой убийцу. Ярл с трудом удержался на ногах, но вот чужой тычок обухом в лицо пропустил. А следом на голову обрушился острый топор, который разрубил шлем и развалил голову на неравные половины.

— Лок-хи!!! — заорал Таир, срубая очередного идиота, посмевшего померяться с ним силами. Но место гибели бывшего владыки Тронных островов уже скрылось под ногами бунтовщиков. Новая волна нахлынула на последний островок сопротивления, и Таиру стало некогда смотреть по сторонам.

— С дороги, бездельники! — заголосили за потными спинами. Щедро раздавая тычки и оплеухи, к фрегату наконец-то смог добраться вдохновитель мятежа. — Прочь! Расступитесь!

Смахнув чужую кровь с лица, Таир посмотрел на отступающих противников, ощетинившихся железом. Наконец взгляд зацепился за Сверра, злобно скалившегося последнему из Скейдов.

— А, вот кто кусает руку кормящую, гнида... Значит, в набег ты решил не идти, здесь, в Форкилистаде шакалить!

— Кто бы про чужое каркал, сын шлюхи! — захохотал в ответ Кривобокий. — Думал, я прощу разграбленную шахту и убитых парней, которые честно говорили, кто вы есть на самом деле? Что папаша ваш, Варг, что ты и Локхи поганый, лишь за чужой счет и жили, наплевав на обычаи и законы... Но ничего, терпение наше закончилось. Пора заплатить. По капле крови за каждую обиду, за каждый рудный камушек...

— А ведь мы хотели тебе Хапран подарить...

— Дарить? Сами возьмем. И по соседям побираться не станем ни ради солдат, ни ради оружия. Как отцы и деды наши...

Вздохнув полной грудью, похожий на медведя Таир покрепче перехватил древко топора и спросил:

— Что, кто первый готов за место у костра побороться? Кто бросит вызов?

В ответ рыжебородый старик лишь зло плюнул на залитый кровью снег:

— Вот еще, пачкаться о тебя... Разом!

И стоявшие позади лучники спустили тетиву, нашпиговав Скейда с остатками верной дружины стрелами. Подождав, когда поверженные враги рухнут, Сверр Кривобокий просеменил поближе, разглядывая убитых. Убедившись, что больше сражаться не с кем, он хотел повернуться к сыну и открыл рот для очередного нравоучения, но голова дернулась, а прямо между глаз появился хвостовик арбалетного болта.

— Встретимся у демонов, гнида! — донеслось с палубы фрегата. Ошарашенные бунтовщики посмотрели наверх, разглядывая черную фигуру Дядьки над собой. А бывший наставник погибших ярлов бросил пустой арбалет и захромал вниз, в трюм.

Старик успел подцепить у пузатой бочки плотную крышку, отодвинул в сторону и взял в скрюченные пальцы кремень, которым пользовался для раскуривания любимой трубки. Успел посмотреть на строгие ряды бочек с "гремучкой", которые неустанно грузили с обеда, готовя корабль к будущему походу и довооружению "громыхателями". Успел прошептать про себя:

— Жаль, младшего гаденыша сам не удавлю... Но боги справят по всем нам хорошую тризну. Огненную, как и положено.

После чего выбил искру и исчез в огненном смерче, разметавшем и корабль, и штурмующую толпу, взбежавшую по шатким мосткам на опустевшую палубу.

А затем взрыв поставил пылающую точку в мятеже, отбив у кого-либо охоту и дальше играть в опасные игры с дьявольским изобретением убитого алхимика...

На следующий вечер остатки вождей вольных ватаг собрали малый Вечевой Совет и решили, что боги достаточно ясно высказали свое мнение о летнем набеге. Поэтому было решено отложить хотя бы на год любые военные действия и зализать пока раны. А куски тел, которые разметало по всей округе, похоронить в общей могиле, не пытаясь рассортировать и опознать, кто есть кто. Уничтоженных ярлов прокляли вместе с Дядькой и решили предать забвению. Больше никто на Тронных островах не имел права вспоминать про семью Скейдов, которая принесла вместо удачи и золота на местные земли только кровь и смерть. Это же решение должен будет подтвердить и полный Совет, который соберут летом. Где множество опустевших мест займут молодые и смелые, пережившие этот страшный день.

* * *

По черному небу растеклось полотно северного сияния. Зеленые всполохи метались на промороженном до основании куполе, окрашивая бесконечный снег в болотные цвета.

Убедившись, что рядом никого нет, Алрекера вернулась в барак, плотно прикрыв за собой дверь. Длинное приземистое строение вмещало в себе несколько семей, когда-то помогавших еще деду Ледяной Ведьмы. Потом они отделились в самостоятельный клан и перебрались поближе к вечным льдам, где охотились на полярных медведей и мохнатых ящеров, бродивших в вечном стылом тумане на болотах внизу. Иногда отшельники не видели новых лиц годами, но никогда не забывали, кто поддержал их в свое время, снабдив оружием и провиантом. И кто всегда был рад встретить раскрашенные красной краской драккары, редкими гостями появлявшиеся в центральных районах Тронных островов.

Раненый Нутт шел на поправку. Повязка уже не намокала кровью, а кашель сменился на просто сиплое дыхание. Местная знахарка обещала, что с последними весенними ветрами кузнец сможет ходить самостоятельно и греться на солнышке короткими летними днями. А если очень повезет, то уже к зиме наберет утраченную силу и поднимет молот. Пока же молодой мастер сидел у стены, привалившись к тюку со шкурами спиной.

Напротив него подобно скрюченной гусенице застыл бритый налысо чужак: мужчина неопределенного возраста в перешитой из лоскутного одеяла накидке. Невысокий, худой и нескладный, словно собранный из кусков жердей. Человек, которого Ледяная Ведьма с удовольствием бы прирезала, но...

Между спасенным кузнецом и Алрекерой образовался странный союз. С одной стороны, кузнец признавал право женщины на его жизнь. Она могла его убить. Она могла его вышвырнуть на снег, где холод и голод быстро расправились бы с бедолагой. Но при всем этом Нутт признавал седовласую спасительницу как своего вождя, оставляя за собой право на собственное мнение. И это мнение звучало вразрез всему, что Алрекера считала правильным. Например, мастер предложил не трогать чужака. И не просто сохранить ему жизнь, а использовать его в далеко идущих планах.

Погрев руки над крохотным чадящим костерком, Ведьма продолжила разговор, который прервала ради глотка свежего воздуха. Разговор, который тянулся уже какой день подряд.

— Значит, вы попали сюда вместе с Брокком, так?

— Да. Была сильная гроза. Молния ударила рядом с нами. Очнулись уже на островах.

— И ты остался на хуторе, рядом с Седыми скалами.

Чужак отмахнулся от клуба дыма и кивнул.

— Почему с другом не пошел? Ярл бы тебя к делу приставил.

— Он мне не друг. Случайный попутчик. Ехали вместе на дачи... Ну, на другой хутор, где у нас еду выращивают. Просто шли рядом и попали под дождь... Потом вместе язык учили... Кстати, у вас ловко получается. Ваши знахари умеют при помощи трав в транс вводить... Духов вызывать, или как вы это называете... Вот, язык учили. Смотрели, что вокруг происходит... Ну и Брокк решил к старшим идти. Он все на одном месте усидеть не мог, все ему было мало. Вот и уехал. А я остался.

— Потому как — учитель, — уточнила в какой уже раз Алрекера. Похоже, она знала теперь про незнакомца куда как больше, чем он сам.

— Бывший... Я изучал сказания наших народов и учил детей прошлому. Чтобы они не совершали ошибок предков, а наоборот, выросли умными и знающими свою историю. Ну и использовали чужой опыт себе на благо.

— И как успехи?

Мужчина усмехнулся:

— Наверное, не очень. Если я и дома, и тут всего лишь перебиваюсь с хлеба на воду...

Молчавший кузнец тронул рукой тяжелую сумку, лежавшую рядом:

— Но Брокк тебе верил. Больше, чем мне, первому помощнику. Больше, чем ярлу и вообще кому бы то ни было на островах.

— Он был сентиментален. Он все время повторял, что тоскует по утраченному. Он был маленьким вождем в другой жизни. Командовал людьми. Строил разные железные штуки для богатых. У него было все, что он хотел. И даже больше... Брокк ненавидел местные холода и снег. А еще надеялся, что сможет помочь ярлу захватить южные земли и разбогатеет.

— Ага. Помог он... Нет больше ярлов. И многих отличных воинов ваши штуки тоже забрали с собой.

— Возможно, я редко слышу новости. Я теперь пасу скот... Пас, точнее говоря. Но твои люди привезли меня сюда. Не знаю только, зачем...

Погладив кожаный бок сумки, Нутт объяснил:

— Я просмотрел записи. Язык мне не ведом, но картинки многие узнал. Похоже, Брокк записывал все, что делал. И что хотел сделать... Мне кажется, ты сможешь перевести для нас все, что оставил убитый алхимик. И то, что он описал в планах... Я слышал, он мечтал о железных галеонах, которые смогут бороздить небо. И специальных штуках, которые заменят паруса.

Чужак из другого мира лишь тяжело вздохнул в ответ. Но все же не стал молчать, медленно заговорил, разглядывая крохотные языки пламени, танцующие на ярких углях:

— Да, мой бывший попутчик мечтал о паровых машинах. И разных штуках, которые бы помогли создать новый мощный флот, которому бы не было равных на этих землях... И он записал очень многое, все боялся, что может забыть какую-нибудь деталь. Или какая болячка свалит его до того, как планы отольют в металле... Но ты сама сказала, госпожа, что все эти идеи закончились очень плохо. Было бы проще отправить записи в костер. И забыть о них навсегда.

Нагнувшись вперед, Алрекера зашипела, разглядывая замолчавшего чужеземца:

— Если бы мы сожгли вас там, сразу у Пьяной сторожки, твое предложение спасло бы много жизней. А сейчас — поздно уже говорить "хорошо бы"... Демоны выпущены. "Громыхатели" показали свою силу. "Гремучку" используют не только для постройки шахт. Кровь пролита. И наши соседи не успокоятся, пока не построят собственный флот. И не ответят нам в полную силу, огнем и мечом... Тронные острова всегда были занозой в мягкой южной заднице. Нас не станут завоевывать и включать в королевство Барба Собирателя. Нас просто уничтожат. Всех, включая женщин и детей. Поэтому Нутт получит все, о чем мечтал его бывший наставник. И ты переведешь каждую букву, каждую запятую в этих книгах, чтобы мы могли подготовиться к будущей войне, которая вернется в наш дом.

Выпрямившись, Алрекера уточнила, выстраивая в голове костяк плана:

— Ты знаешь предания ваших народов. Ты знаешь, как твои предки решали проблемы, с которыми нам лишь только предстоит столкнуться. Это так?

— Знаю, — согласился бывший историк.

— Как воевали на ваших землях, какие хитрости использовали?

— Знаю.

— Как свергали королей и создавали новых, как управляли государствами и разрушали соседние?

— Да. Я помню это.

— Тогда ты получишь пергамент и стилус. Ты выучишь наши письмена, ведь мы не только топорами махать умеем. Ты запишешь все, что я попрошу, и создашь книги для меня и моих последователей. Ты снова будешь учить и отвечать на вопросы, которые мы даже не придумали пока. Чтобы мы победили. И спасли тех, кого еще можно вырвать из лап смерти...

Поднявшись, Ледяная Ведьма подтолкнула носком сапога вывалившуюся ветку обратно в огонь и объявила:

— Я даю тебе новое имя, чужой человек. С этого момента ты будешь называться Ругиром — тот, кто грызет книги. Ты получишь кров и еду, ты получишь одежду и защиту от врагов. Ты будешь служить мне и помогать моему оружейнику. И ты научишь нас, как захватить небо железными кораблями. И будешь говорить мне правду всегда, даже если она не понравится. За это ты доживешь до старости и умрешь в своей кровати, а не встретишь солнце с вывернутыми ребрами и распоротой спиной у ближайшего сугроба.

Ругир поднялся и застенчиво попытался добавить от себя:

— Но из меня будет паршивый советник. Я плохо умею подсказывать, как надо управлять государством и людьми.

— Советы можешь оставить себе, я сама разберусь, как править моим народом. И как собрать его под личные знамена. Мне лишь надо, чтобы ты отвечал на заданные вопросы и записал сказки о вашем прошлом. А как использовать эти знания — мы разберемся...

Подозвав одного из местных жителей, Алрекера приказала принести еще хвороста и начала собираться спать. Но прежде чем пойти в свой дальний угол, повторила:

— Сегодня отдыхаем. А завтра ты расскажешь мне о мертвых королях, которые смогли создать в твоих землях великие королевства. И почему их дети потеряли наследство отцов. Я хочу знать, как великие были низвергнуты обратно в грязь. Судя по тебе и Брокку, люди везде одинаковы. И я предпочитаю учиться на чужих ошибках, а не совершать свои.

Поклонившись своему новому вождю, Ругир присел к костру и прошептал, разглядывая багровые всполохи:

— Значит, начнем с Меровингов. А дальше будет видно...

* * *

Легкие облака испятнали серое небо белоснежными кляксами, на фоне которых угловатый силуэт галеона черной каракатицей катился все ближе.

— По местам всем! — прохрипел Карл, с лихорадочным блеском в глазах разглядывая добычу. — Запальные шнуры готовь! Паруса держать, держать пока, сукины дети!

Неожиданно нагрянувшая лихоманка расцветила щеки пиратского капитана яркими пятнами, но он держался, заливая болезнь горячим грогом и кутаясь в теплую одежду. Первую атаку Карл не хотел доверить никому. Убедившись, что галеон пересек намеченный курс и показал корму, отдал приказ: — Артефакты на две трети, взлетаем!