В львиной шкуре (продолжение - 2)

Хан Большой Орды тоже не спешил дать решающего сражения. Все попытки его войск перебраться через Оку — были всего лишь разведкой боем. Он шёл к границам с Литвой, чтобы там, объединившись с Казимиром IV, ударить по Ивану III. Ахмат понимал, что сильны стали московские рати. И даже если он их разобьёт в одиночку, то сам потеряет не мало... Тут-то быстро найдутся шакалы, готовые напасть на ослабевшего барса. Хан шёл к Калуге...

Тем временем, наступил сентябрь 1480 года. Андрей Большой и Борис Волоцкий всё лето просидели в Великих Луках, занимаясь грабежом близ лежащих окрестностей. Так же они через своих послов пытались выцыганить у старшего брата побольше плюшек. Но тот, сделав в самом начале небольшую уступку, от которой мятежники пренебрежительно отказались, тоже закусил удила: 'Если каждый начнёт торговаться с Государем, то, что это за Государь? Такому впору в купцы подаваться'. Короче, Иван III прекратил с братьями всякое сношение. Казимир IV тоже внятных ответов не давал. Он лишь прислал незначительное посольство с мелкими дарами, которое больше старалось вынюхать, что да как, а так же предоставил жёнам обоих князей убежище в Витебске. Ощутив себя в политической изоляции и поняв, что на их капризы забили большой и толстый, мятежники сами начали искать способы стать нужными. Находясь в двухстах километрах от Пскова, они скоро прознали, что туда пришли войска императора Южной Империи и разгромили немцев.

— Андрей, ты слышал? — Борис зашёл в горницу, где в гордом одиночестве скучал его брат, и поставил на стол бочонок вина. — Император южных земель войско прислал, оно ливонцев в пух и прах разбило!

— Вот как! — встрепенулся Андрей, а вместе с ним всколыхнулись язычки пламени на свечах, что освещали комнату. — Откуда такие вести?

— Из Пскова, — выдохнул Борис и плюхнулся на скамью напротив брата.

— Неужели купцы пожаловали? Всё лето никого не было...

— Нет, не купцы, — махнул тот рукой и откупорил дубового пузана. — Скоморохи проездом. От них новости.

— И где они?

— На постоялом дворе разместились. Я как раз оттуда, — ответил Борис, и принялся разливать вино себе и брату.

— Чё сам-то? Может кликнуть кого?

— Зачем посторонние уши?

— Действительно, — хмыкнул Андрей. — Так, значит, император нашему Ивану помощь прислал... А большое войско?

— Говорят, что сотен пять, не более.

— Такое маленькое? — удивился Андрей. — У нас с тобой на пару ратных людей в десять раз больше будет.

— Мало того, у них всё войско из пешцев состоит, — неприятно осклабился Борис.

— Из пешцев? — снова удивился брат. — А как же они с рыцарями бились?

— Рассказывают, что они ночью на рыцарей напали. Застали тех врасплох, вот у немчуры и началась паника. Тем более магистр и его воеводы погибли в самом начале... Войском управлять стало некому.

— Ага, врасплох! — задумался Андрей, беря в руки протянутый ему кубок. — Поди, добычу богатую взяли?

— Говорят, богатую. В Пскове их вои за серебряную деньгу всё покупали и в церкви щедрые подношения раздавали.

— И долго они там сидеть будут, не знаешь?

— Нее, не долго. Атаман скоморошников рассказывал, что довелось ему услышать, как от братца нашего гонец прискакал, — ответил Борис и осушил свой кубок.

— И что? — спросил Андрей нетерпеливо.

— Велено войску идти к Москве, — ответил тот и вытер рукавом влажные от вина усы.

— А этот атаман случайно не знает, по какой дороге они в Москву направляются? Не через нас?

— Нее, не через нас. Это он чётко слышал. Сказал, что пойдут они через Старую Руссу, оттуда на Ржев и от него уже к Москве.

— Однако большой крюк им делать придётся, — загадочно хмыкнул Андрей и залпом осушил кубок. — Эх!.. Да всё через леса...

— Это ты к чему? — Борис внимательно посмотрел на брата.

— Это я к тому, раз Ивану на нас плевать, то и нам на него тоже! Гляди, небольшое войско идёт с богатой добычей по чужим землям... Кстати, как они у Пскова очутились?

— Не знаю. Может по Варяжскому морю к Копорью пришли? Оттуда до Пскова как раз рукой подать...

— Может, — согласился Андрей. — Но как бы то ни было, местность для них чужая. А наши ратники исходили её вдоль и поперёк. Тем более от богатой добычи никто не откажется. Разве не так?

— А ты не боишься? — спросил Борис, наполняя кубки заново.

— Я? Кого? Императора, который живёт за тридевять земель? Он даже войска нормального прислать не смог! Сам же говорил, одни пешцы. Посечём их из луков, да конницей перетопчем и вся недолга! Пусть потом Иван с ним разбирается... Будет знать, как братьев с холопами путать! — грозно заявил Андрей и стукнул кулаком по столу. — Или ты боишься?

— Боялся бы, с тобой здесь не сидел! — ответил Борис с вызовом. — А от богатой добычи грех отказываться.

— Тогда завтра с утра нужно будет разослать по дорогам дозорных, чтобы разыскали это войско и нам сообщили. А мы к тому времени как раз подготовимся... Сегодня же предлагаю хорошенько погулять!

— Согласен! Нужно сказать ключнику, чтобы выставил для дружинников несколько бочек браги!..

Глава 11.

Винные пары.

Псков шумно чествовал победителей. И не простых победителей, а щедрых! Темнокожие парни из далёких южных земель не скупились на серебро, а кто-то даже и на золото. Поэтому первоначальная насторожённость к необычным 'гостям' очень быстро прошла. Тем более веры они оказались православной. А уж когда чётким строем да ещё с песней подходили к церкви, то ажиотаж был полным. В Пскове подобного отродясь не видели...

— Товарищ капитан, разрешите обратиться? — Захар зашёл в палатку к Андрею Кудрявцеву.

— Слушаю тебя, боец, что хотел?

— Родню навестить хотел. Отпроситься хочу...

— Хм, отпроситься, — задумался капитан. — Далеко родня-то живёт?

— Километров двести отсюда будет...

— Ого! А ты в курсе, что мы через два дня в Москву отбываем? Кстати, нам случайно не по пути?

— К сожалению, не по пути. А про Москву я не знал, — стушевался Захар, ибо уже слышал про эту новость. — Только мы мигом...

— Кто это — мы? — перебил капитан.

— Я и мой брат Глеб. Мы вдвоём... В случае чего нагнать полк всегда сумеем, если, конечно, будем знать, какой дорогой он пойдёт...

— Что, давно родню свою не видели? — не давая ответ, поинтересовался Кудрявцев.

— Лет пять уже как, — невесело ответил Захар.

Сам же при этом подумал: 'Эх, знал бы ты товарищ капитан, что родня моя в Ярославле живёт и когда их встречу, одному Господу Богу известно...'

— Хорошо, я дам разрешение и тебе и твоему брату навестить свою родню. Только до 20 сентября вы оба должны попасть в Ржев. Полк будет там. Но не позже, понятно?

— Так точно, товарищ капитан! — витязь вытянулся по струнке и отдал честь.

— И ещё... За спасение десятника вам полагается награда в пять рублей. Как раз своей родне подарки купите...

— Пять рублей?! — удивился Захар, не державший в руках ни разу больше трёх рублей за раз.

— А что, мало? Тогда меня нужно было спасать, получили бы десять, — усмехнулся Кудрявцев.

— Нет, нет, немало! В самый раз, — поспешил ответить герой.

— Ну, и хорошо. Вот тебе бумага, иди к моему казначею, он тебе всё оформит и выдаст, — сказал Кудрявцев, сделав надпись на небольшом бланке, имевшим печать. — Постой! Хочу напомнить, что оружие и доспехи, которые вам выдали, вы брать не имеете права, ибо это казённая собственность, а дело у вас личное, а не казённое.

— Я знаю, — кивнул Захар. — Только у меня и свой запас имеется.

— О! Значит, есть, чем защититься в случае нужды?

— Так точно.

— Ну, и прекрасно. А то я уже хотел выдать тебе из своих припасов...

— Благодарствую, товарищ капитан, не надо.

— Что ж, смотри сам. Только, как говорит товарищ маршал: 'Запас между ягодиц не долбит, а пригодиться может'.

— Полностью с ним согласен, — улыбнулся витязь.

— Тогда ступай, и помни, что до 20 сентября вы должны быть в Ржеве...

За день до этого события шёл сильный дождь. Народ, не желая напрасно подставляться под его холодные струи, отсиживался по домам, корчмам и постоялым дворам. В один из постоялых дворов, что стоял неподалёку от восточных ворот города, вошёл молодой мужчина, сильно перепачканный в грязи, хотя одёжка на нём была далеко не из последних.

— Откедова будешь, молодец? — спросил хозяин, разглядывая посетителя.

— Гонец я. Из Москвы. Лошадь моя ногу подвернула и пала. Чутка до города не доехал...

'О! Из самой Москвы, — подумал сидящий за одним из столов атаман ватажки скоморохов Антип. — Не иначе вести для рати привёз, что немцев побила... Эх, хорошие робята, даже не смотря на то, что на чертей зело похожи. А какие песни душевные поют...'

— Сильно ли торопишься? — меж тем спрашивал хозяин у гонца.

— Ты прав, тороплюсь. Дай мне чего горячего выпить и мальца обогреться...

— А что за спешка такая?

— У вас здесь войско чужестранное стоит? — поинтересовался гонец, не отвечая на вопрос.

— Стоит. Уже три седмицы как...

— Это хорошо, что стоит, — усмехнулся служивый молодец и больше на вопросы не отвечал, предпочитая лишь спрашивать.

Антип между тем размышлял: 'Если войско пойдёт к Москве, то и нам с ним по пути. И денежку можно заработать и не обидит никто. Эти не чета княжьим дружинникам...' С такими мыслями он отправился к одному из витязей, с которым успел завести знакомство, тем более воин сам был из Руси. Однако тот, узнав, с чем Антип к нему пожаловал, все его надежды свёл на нет — не привечали в полку посторонних людей. Зато сделал очень заманчивое предложение, сходить с ним в Великие Луки. Родня там у него проживает. Навестит родню, а оттуда уже к Москве можно отправляться. Заодно пообещал в дороге кормить и поить ватажку, правда для начала ему придётся отпроситься у своего командира...

Воином этим был Захар, и обещания давал не пустые. У русичей существовал закон, по которому военная добыча делилась следующим образом: половина уходила в государственную казну, а остальная половина распределялась между солдатами, офицерами и прочими службами полка. Все солдаты после ночной битвы получили по два рубля серебром, плюс кой-какие трофеи. В основном это были мелкие украшения и небольшое холодное оружие: кинжалы, кастеты, ножи... Остальные вещи особой ценности не имели: немецкая одежда русичам не нравилась, вооружение было слишком непривычным, а свои доспехи намного лучше. Правда, Захар и Глеб взяли для себя по хорошей кольчужке. Всё прочее предстояло продать или обменять, но этим уже занимались снабженцы и казначей полка. К тому же пленных тоже требовалось кормить. За них на родине дадут богатое вознаграждение. А кто-то и при себе оставит. Будут скотину пасти или выращивать чего-нибудь. А может ремесло полезное знают, это ещё лучше...

Антип, прежде чем дать своё согласие, посоветовался с обществом. Общество состояло из пяти мужиков, двух отроков, одного медведя, козы и пары лошадок с телегами. Правда, решение принимали только взрослые мужчины. Ни отроки, ни медведь с козой и лошадками, и уж тем более ни телеги своего слова не имели, а их мысли и вовсе никого не интересовали. После бурного обсуждения сошлись на том, что в Пскове ловить уже нечего. Основные события назревали в Москве. А коли туда нужно добираться несколько иной дорогой, чем хотелось бы, так что же? Конечно, идти в Великие Луки ватажка большим желанием не горела. Все знали, кто там сейчас сидит. Однако и страха особого не испытывали. Что им могут сделать? Это купцам стоило остерегаться. Оберут, как липку, да и прогонят взашей. А скоморохам может и рады будут... Кто не желает грусть-печаль развеять? Только Антип всех предупредил молчать про Захара и Глеба, чтобы не навлекать на себя ненужные подозрения. Пусть все считают, что воины из их артели. Зачем напрасно сориться с Великим князем? Войско-то ему подчиняется, а его братья дай Бог перебесятся да за ум возьмутся... Через день, запасшись в городе необходимым провиантом, скоморохи двинулись в сторону Великих Лук.

То, что наступила осень, полностью подтверждала погода. Первые четыре дня пути шёл мелкий и противный дождь, усугубляемый резкими порывами холодного ветра. Путники за эти сутки успели не раз промокнуть, высушиться, помолиться, побраниться... Неизвестно, что больше подействовало, но на пятый день выглянуло солнышко, и погода утихомирилась. Следующий день тоже не предвещал ничего плохого. Небо радовало мягкой синевой, весело пели птички, дорога приближалась к Великим Лукам. И тут на обоз наткнулся князь Борис Васильевич, решивший поохотиться погожим деньком. Захар сразу предупредил Антипа, чтобы даже не заикались, что они направляются в сторону Москвы. В Смоленск они едут, где намечаются пышные торги (ярмарка). А всего остального скрывать не нужно, тогда и на вранье никто не поймает.

Князь Борис, ни разу не видевший в глаза ни Глеба, ни Захара, опасности не представлял. Он вместо охоты с жадностью послушал рассказ скоморохов. Потом вместе с ними доехал до постоялого двора, где с удовольствием посмотрел на их забавы. Перед его уходом Захар, набравшись смелости, преподнёс ему два бочонка вина.

— Не побрезгуй, княже! И дружина твоя пусть тоже отведает вина немецкого, которое те растеряли, убегая без оглядки из земель псковских, — сказал он с улыбкой.

— Что ж, не откажусь, — ответил тот и приказал парочке своих подручных забрать бочонки.

Всего в Пскове Захар с Глебом прикупили десять бочонков хлебного вина, потратив на них довольно круглую сумму. Но, как надеялись братья, дело того стоило. Этим же вечером они угощали креплёным пойлом всех подряд, не забывая и своих спутников, вместе с которыми дошли до теремов, где заседали князья. Там скоморохи тоже устроили весёлую потеху. Дружинники, пребывающие в последнее время не в лучшем расположении духа из-за ссоры в великокняжеском семействе, с удовольствием поменяли безрадостные мысли, на весёлое представление, а так же не отказывались от поднесённой халявной чарки. Не успело на улице окончательно стемнеть, как вся округа погрузилась в сон. Опиум, подмешанный в вино, прекрасно справился со своей задачей. Местная брага, вынутая на радостях из кладовых, этому только поспособствовала.

— Глеб, ты случайно не заметил, в каком из окон находятся княжеские спальни? — негромко спросил Захар, привалившись к стене овина, что стоял напротив терема.

Оба брата были переодеты в одежды и маски скоморохов, чтобы их не узнал случайный знакомец.

— А что нам с того окна? Ставни-то все закрыты, — ответил брат, держа в руках керосиновую лампу. — Может, с крыльца пройдём?

— Я там уже был. Кто-то успел закрыть двери...

— Эх, — шёпотом выругался Глеб.

— Давай попробуем через подклети вовнутрь пробраться.

— Давай.

Бесшумно скользя по двору, который был наполнен храпом спящих дружинников, дворни и прочего люда, мужчины тихонько подошли к двери, расположенной в нижней части терема. К их счастью она оказалась открытой. Дальше пришлось спускаться по ступенькам вниз, которые вели в полуподвальное помещение, являющееся кладовой.