Вечером, перед сном, выправил очередные документы для поездки в порт. Во дворе дома поболтал с владельцем крохотного комиссионного отдела, расположенного в огромном, универсальном магазине, а когда совсем стемнело отправился к себе, изучать очередную книжку по экономике, недавно купленную мной в книжном магазине и освоенную лишь на треть. Знания нужны, как воздух, без них совсем никуда. Сколько не думаю о том, чем бы таким самому заняться, никак придумать не могу. Может чтение книг по профилю, чего подскажет? Не зря же пишут, что в них накоплена вековая дурь. О чём это я? Какая дурь? Мудрость. Конечно же мудрость.
Оставшееся, до начала новой работы, время, потратил с пользой для себя. Подражая жившим рядом со мной людям, рано вставал, тащился вместе с ними на пляж, в отличии от остальных, плавал в воде до посинения, загорал, если сил хватало, в жару отсыпался дома и снова шёл к морю, где продолжал восстанавливать крепость духа и силу рук. В оговоренный другом день, прибыл в соседний город. Безукоризненно и совсем уж как то буднично, отработал там, и этой же ночью вернулся в Анапу, на лоно родной природы, пока она даёт возможность пользоваться ей в полном объёме.
Упорные тренировки, пяти разовое питание и общее блоагодушное настроение благотворно повлияли на мой внешний вид. Правда пришлось снова потратится, но это стоило того. Был вынужден обзавестись штанами, а те, что всего пару раз до этого носил, продал. Малы! Сказал бы кто мне ещё недавно, что я выросту, так посмеялся бы над ним и не поверил, но чудо произошло и, как сказал Герман, в таком виде ходить по улице нельзя. Я вытянулся почти на ладонь и произошло это, мо моим прикидкам, всего недели за две, три. Вот на что способен организм, когда относишься к нему с душой и пониманием. Даже товарищ, всю свою сознательную жизнь проживший у моря, с удивлением поглядывает на меня и не сообразит, как такое может быть.
— Выходит не зря народ, к нам сюда, каждый год приезжает и такие деньги на оздоровление отдаёт? — спрашивал меня Герман, то приближаясь, то снова удаляясь. — Нет, ну как такое возможно? Ещё месяц назад мы были с тобой почти одинакового роста, а сейчас. В тебе вообще то, до этого, сколько роста было?
— Да откуда я знаю — стесняясь собственных физических изменений, скромно ответил я.
— Плохо. Можно было бы тебя зарегистрировать, как уникум и деньги за это получать.
— А чего, за такое платят? — не поверил я в услышанное.
— Конечно! Даже книга такая есть. Не помню только, как она называется. Туда всех, вроде тебя, заносят. Такие люди на перечёт и им просто обязаны доплачивать. А ну ка пошли, я тебя сейчас к стенке прислоню и рост твой узнаю.
Дело происходило в универмаге, в обед. Заметив, в каких штанах я припёрся к нему, парень тут же заставил снять их и предложил забрать самые длинные джинсы из тех, что имелись в его отделе. Померил, подошло. Влез и в длину, и в ширину попало. Отдал владельцу разницу и собирался уходить, а он вдруг озаботился моими показателями роста.
— Кеды сбрось, стой ровно и не горбись. А я сейчас на стул залезу и на стене, карандашом, отметку проведу.
Подчинился, мне и самому не безразлично, на сколько длинным выгляжу со стороны.
— Так, низ держи — цепляя к верхней точке самый простенький измеритель длины, приказал мне Герман и тут же спрыгнул в низ. — И, что тут у нас получается?
Мы оба замерли в ожидании. Товарищ встал на колени, упёрся в стенку головой, стараясь не пропустить и долю сантиметра.
— Ну, чё там? — не выдержав, спросил его я.
— Без миллиметра, сорок шесть. Записывай — приподымаясь, огласил он результат.
Я записал, в уме конечно и ждал дальнейших распоряжений, неугомонного работника сферы торговых услуг.
— Ну что, сложил? — отряхивая джинсы, спросил меня приятель.
— Давно — ответил я.
— И сколько получилось?
— Сто девяносто шесть — с улыбкой на губах озвучил я полученную цифру.
— Сколько? — не поверил Герман.
— Сто девяносто шесть — вновь назвал я результат, наших изысканий. — Задачка для первого класса. Ты, чего думаешь, я могу ошибиться?
В комиссионном отделе, дико удивлённого друга, пришлось купить ещё и пару футболок. Скептически оглядев меня, он потребовал заменить и верхнюю часть моего гардероба.
— Выглядишь, как оборванец — не стесняясь в выражениях, произнёс он. — Вроде бы и вещь не копеечная, а смотрится на тебе, как ширпотребовское дерьмо. Ты чего, сам себя в зеркале не видел, на кого похож?
— Нет — по простому ответил я. — А, где мне было в него смотреться? У вас в домике зеркала нет, а в магазинах некогда. Я туда без дела не захожу.
— Э, парень. Да у тебя и плечи ещё шире стали — обратив внимание на мой обнажённый торс, с каким то сожалением проговорил товарищ. — Ты, чего такое жрёшь? Поделись с другом. Я может тоже хочу рости, как на дрожжах.
— Ничего я такого не ем. В столовой питаюсь — ответил я. — Может они, чего то там добавляют?
— Ну да, от этих дождёшься, добавят.
— Странно. Тебе сколько лет? — снова сделав пару шагов назад и ревниво посматривая на мою новую футболку, спросил Герман.
— Скоро двадцать один будет — ответил я, не указав конкретную дату, якобы моего дня рождения.
— Выходит мы с тобой одногодки. Так почему я, как вырос в десятом классе, так и продолжаю на месте стоять? А тебя вон, как выперло?
— Чего прицепился? Вырос и вырос. Откуда я знаю, почему? Мало ли у кого, какие особенности у организма. У меня всё в рост пошло, а у тебя допустим в мозги. Ты мне лучше вот, чего скажи, раз такой умный. Как тут у вас на счёт, жильё в собственность приобрести?
— А ты чего, у нас решил обосноваться? — заинтересованно спросил расстроенный парень.
— А почему бы и нет? Смотри, как на меня благоприятно действует море и местный климат.
— Да я не против — сказал Герман, будто ему было решать, где мне дальше жить. — Даже наоборот. Мужик ты нормальный, не жлоб и заработать с тобой можно. Мне такие друзья нужны. А, чего тебя конкретно интересует и главное где? У нас, чем ближе к морю, тем всё жильё дороже.
— Ну, не знаю. Мне бы, одному и однокомнатная квартирка подошла. Зачем мне хоромы такие, как допустим у вас. А расстояние до моря, меня совсем не интересуют. Хожу я быстро, а приспичит куда срочно добраться, так вызову такси.
— Квартирку ему подавай — ехидно усмехнулся местный товарищ. — Это может, где то там, у вас в Москве, ты бы ещё и смог её купить, и то, в каком нибудь кооперативе. А у нас с этим полный бардак. Квартиры государство бесплатно раздаёт, но и продавать их, никому не разрешает.
— Как это? — не понял я, столь странного ответа.
— Вот смотрю я на тебя и кажется мне, что ты с Луны к нам, сюда свалился. Ты вообще, в каком углу все эти годы сидел?
— Почему сразу сидел? — наехал я на слишком разговорчивого, молодого бизнесмена.
— Ну, я не в том смысле, что ты срок отбывал. Не хочешь об этом распространяться, не говори. Я же всё понимаю. Но до этого ты же, наверное, в школе учился, родители у тебя были, жил с ними где то. Они тебе что, не рассказывали, как у нас дела с ведомственным жильём обстоят?
— Нет у меня родителей. Я детдомовский — выдал я новый вариант, своей старой версии. Не зря же прессу читаю по вечерам.
— Понятно. Ну, тогда другое дело. Хотя, после детдома тебе какое то жильё должны были предоставить.
— Не успели — не стал я разочаровывать парня.
— А-а — протянул он и сам закрыл щекотливый вопрос. — Тогда поясняю. Купить квартиру у нас не реально. А вот дом, хотя тоже не легко, но можно. Сейчас даже и пытаться не стоит, а по окончании сезона можем чего то поискать. Если не передумаешь...
— Мать попросишь? — перебил я говорившего.
— Точно. Ей это даже в радость будет. Отдыхающие съедут, а желание чем нибудь заняться, в свободное от работы время, ещё не пропадёт. Деньги, я так понимаю, у тебя имеются?
— Немного есть — не утаил я от товарища информацию, о собственных накоплениях.
— А много и не надо. Ты же сам говоришь, хоромы тебе не нужны. Тысяч за восемь, десять, что то попытаемся найти.
ГЛАВА 13
Сезон на море закончился неожиданно. Ещё три дня назад по улицам, на пляже и даже в воде, сновали толпы народа, а сегодня почти нет никого. Тоже самое произошло и в отделе у Германа, вызвав неподдельное уныние, и тревогу, на его мужественном лице.
— Не знаю, в апреле и мае торговля была неплохой, а сейчас выручка резко упала — жаловался он мне, заставляя и меня занервничать.
Наши с Вахидом джинсы уже в море и скоро достигнут родного берега, где их с нетерпением ждёт один достопочтимый гражданин великой страны. Вот только будут ли им рады потенциальные покупатели? Не возникнет ли у них отвращение к той цене, что давно сформировалась на отечественном рынке.
— А джинсы у тебя, как продаются? — спросил я, неожиданно сникшего продавца.
— Да так же, как и обычно, по синусоидной кривой — продолжая осматривать критическим взором висевший на вешалках товар, медленно ответил он.
— Ну — кивком головы и мимикой загорелого лица попросил я его, сделать более конкретные пояснения.
Что такое, эта самая синусоидная кривая, я уже вспомнил, но сообразить, каким образом она влияет на обычные, американские штаны, вот так сразу не могу.
— Непредсказуемо, так понятно — взяв в руки ничем не примечательную, белую футболку, авторитетно заявил владелец отдела. — Сегодня могут сразу трое купить, а потом целую неделю ничего. Висят и только пыль к себе привлекают. А ты почему интересуешься, купить хочешь или наоборот, продать чего?
— Интерес к продаже имею, поэтому и спрашиваю — коротко ответил я, отчего то тяжело вздохнув.
— Понятно — вяло бросил Герман. — Много не возьму, даже не проси. Видишь, чего в отделе происходит? Раньше надо было суетиться, когда народ в город валом валил.
На многое я не рассчитывал, но ответ продавца меня всё равно огорчил. Нет, всю ответственность по срокам, за реализацию джинсов, брать на себя я и не собирался. Мной не раз было говорено партнёру, что со штанами будет не просто. А в ответ, чего получал? Толкнуть большое количество сразу, конечно можно, но всего один раз. На второй у оптового покупателя попросту денег не хватит, какими бы методами я его не ломал, а на этом рынке мне ещё работать и работать. Так что побегать придётся и к этому готовиться лучше прямо сейчас.
В конце торгового дня побывал в настоящем комиссионном магазине, большом и многофункциональном, где обратил внимание на очередь сдающих поношенный товар. Ознакомился там с правилами приёма вещей любого ассортимента, а дочитав их до конца твёрдо решил, что соваться сюда мне не стоит, совсем. При сдаче чего либо, в этом заведении, в обязательном порядке требуют паспорт, оформление одного наименования, в нескольких количествах, легко приравнивают к банальной спекуляции, все данные о сдающем хранят чуть ли не всю оставшуюся жизнь и деньги выдают лишь после полной реализации, сдёрнув с них огромного размера процент, а это нам, лицам занимающимся продажей контрабанды, совсем ни к чему. Сразу из магазина не ушёл, пошлялся по отделам, поглазел на витрины, послушал о чём говорят продавцы и только после этого вышел обратно, на улицу, где было по прежнему тепло, безветренно и сухо, но уже достаточно темно. Ещё какое то время пошатался по опустевшему центру, на необычно пустынную набережную сходил и сообразив, что ловить в ночном городе больше нечего, медленно пошагал домой.
Ночью меня осенило, причём несколько раз подряд. Вроде ничего необычного в течении дня не делал, только в комиссионке побывал, но во время сна в голове будто что то включилось и резко направило меня по новому жизненному пути. Открываю глаза, опускаю ноги на пол, сажусь на кровати, вспоминаю виденные телевизоры, видеомагнитофон и громко произношу, совершенно странные слова: — "А начинал он, с видеосалонов". Откуда взялась на языке эта короткая, чужая фраза, кто такой этот — "он", как конкретно выглядит, сколько не думал, так никого и не вспомнил, но кое что, про сами видеосалоны, в памяти всё же откопал.
— А почему бы и мне не попробовать соорудить, что то подобное? — спрашиваю себя, сладко позёвывая и чувствуя, как всё тело окутывает невидимый, плотный туман, сотканный из самого натурального, зверского энтузиазма, проросшего прямо у меня на глазах. — Да, разрешение пробить на показ иностранных фильмов, в крохотном кинозале, будет не просто. Потратиться на него, тоже придётся немало. Но если всё получится, то эффект от этого кино будет не меньше, чем от продажи, так мной любимых, пакетов. А всё потому, что в этом направлении ещё никто не работает, во всяком случае здесь. Учебник по экономике, по этому поводу, конкретно заявляет: "Отсутствие конкуренции, ничего хорошего потребителю не несёт". А это значит, что прибыль в таком деле, напрямую зависит от жадности производителя.
Снова лёг и часа два, в полной темноте, обдумывал план своих дальнейших действий. Уснул на очередной покупке видеомагнитофона, примерно на десятой. А через какое то время опять просыпаюсь и снова принимаю сидячее положение.
— А, кто мне запрещает отдел по продаже шмоток в магазине открыть? Не самому, конечно, но под моим полным и неусыпным контролем — с интересом спрашиваю я себя.
Фраза более понятная и, по-моему, не совсем новая, но почему то ко мне в голову, в таком контексте, пришла только сейчас. Я же могу сделать так, чтобы человек, работающий в таком отделе, делал всё, что необходимо для нашего с ним процветания. Нет, проводить эксперимент на Германе и пытаться не буду, он мне друг и всё такое, а вот кого нибудь другого зарядить, да ещё и не из нашего района, реально можно попробовать.
— Надо съездить в соседние города и там посмотреть. Если у них ещё пусто, тогда я стану там первопроходцем.
Больше не уснул. Утром голова гудела, но всё равно чувствовал себя счастливым и довольным жизнью, не каждую ночь такие здравые мысли посещают меня. Сейчас главное дров не наломать, торопиться с новыми направлениями не стоит. Для начала обкатаю поступившие предложения в голове, прикину, как их лучше под себя подравнять и только после этого начну действовать: вкладывать средства и подбирать людей, готовых отбивать эти средства для меня.
Всё получилось с точностью до наоборот. С открытием комиссионки я был в первых рядах её посетителей, а уже через пять минут спешил на автовокзал. Поеду в Новороссийск, там выбор интересующей меня техники больше и плёнка, используемая в видеомагнитофонах, тоже, наверняка, должна быть. Город этот портовый и ему в первую очередь достаётся всё, чем богаты возвращающиеся из-за границы советские моряки.
Месторасположение магазинов, нужной мне направленности, знал, поэтому до ближайшего добирался на автобусе. Требуемый ассортимент в наличии имелся. На витрине гордо стояли отечественные телевизоры, цветные и не очень, импортные видеомагнитофоны, серебристый и абсолютно чёрные, а также странные видеокассеты к ним, изготовленные в странах очень далёкого востока, если ценник ничего не врёт. Телеков насчитал двенадцать, видиков, как называл их продавец, всего три. Кассет было много, но сколько точно, так сразу и не разберёшь, слишком плотно они стоят друг к другу. Присмотрелся к коробкам, занимавшим чуть ли не пол метра длины прилавка и снова ничего не понял. Попросил продавца разъяснить.
